Великий Дракон Севера

      Глаурунг упрямо полз все выше и выше. Острые когти оставляли на блестящей стали глубокие царапины. Спинной гребень у дракона алел, язык то и дело выстреливал из узкой ощеренной пасти.       Первый из великих драконов Севера, преодолевая себя, полз к своей цели и своей жертве. Жертва обмирала от ужаса и боялась шевельнутся…       — Ты хотел сделать ему крылья побольше.       — Я помню.       Саурон только вздохнул, постаравшись делать это потише. Металлические нотки в голосе Короля Арды недвусмысленно спрашивали: «А ты уверен, что хочешь лезть, куда не просили? Правда-правда уверен? А фана запасная у тебя имеется? А две? А если проверю?!»       — Кх-х-хиц-ц-ц… — проскрежетал драконий коготок по стальному нагруднику.       Орк-стражник замер, не дыша. Больше всего на свете он боялся сейчас двух вещей. Первое — что дракончик доберется до цели, то бишь до его, орка, головы. Ну и… Дальнейшее «ну и» было многовариантным, пусть орк и не знал такого слова. Доползший дракон мог: откусить нос, выцарапать глаза, плюнуть огнем… Всё вместе или по очередности. Второе, чего орк-стражник боялся, пожалуй, даже больше, — что проклятый дракон сейчас…       — …ебанется с него нахуй, — не выдержал Майрон. Дракон ему и за все сокровища нолдор не сдался, но если мелкая пакость свернет себе шею, то Мелькор расстроится, а если Мелькор расстроится…       И в этот самый момент цеплючая драконья лапка поскользнулась, маленькие крылышки беспомощно затрепыхались — и Глаурунг Золотой, великий дракон Севера, повис вверх тормашками на шипастом хвосте, крича пронзительно и мерзко, куда там павлину…       — Ты хочешь что-то сказать? — взгляд Мелькора рухнул на майя всей тяжестью Тангородрима. С непривычки бы и хребет переломил, но уж кого, а Майрона сложно было назвать непривычным.       — Ты говорил, что хочешь сделать ему крылья побольше. Чтобы он мог летать, — напомнил Майрон, глядя, как Мелькор осторожно вытаскивает застрявшие в орочьей кольчуге коготки и бережно устраивает орущую животину у груди. Животина скулила и причитала что-то совсем неразборчивое.       — Я помню! — ярость плеснула в Мелькоре так явственно, что Майрон опустил глаза. Тонкие белые пальцы Мелькора в золотых перстнях были похожи на мраморные. И они ласково гладили блестящую драконью шкуру. — А ты помни свое место! Ты — комендант Ангбанда? Вот и займись! Вон, стражу поменяй. Этот сейчас подохнет от страха, не видишь, что ли?! И доспехи дай им нормальные, а не эту мерзость!       Мелькор развернулся, оставив в воздухе трепетанье шелков, и зашагал прочь из залы. А до слуха Майрона, сквозь визгливые драконьи жалобы, донеслось тихое и нежное:       — Ну что ты, что ты, маленький… Ты молодец, ты умничка, вон как высоко залез. Я знаю, мой хороший, знаю, что ты высоты боишься. Да-да-да, просто не любишь! Ты не бойся, не надо, я рядом. С крыльями злой Майрон пошутил, не буду я тебе никакие крылья отращивать! Зачем тебе крылья? Ты и так хороший, ты и так красивый. Золотко ты моё…