Американка?

— Всё... - сказал Хэнк. Одинокая слеза скатилась по розовенькой щёчке Лизы. На её руках умер любимый человек. От передоза, сука. Она ему говорила бросить, а он старался. Старался ради неё. «Что было бы, если бы я его выслушала?» прокручивает у себя в голове девушка. «Может, он бы не накидался стаффа?». Хэнк и Мел пожали друг другу руки, с тоской опустили глаза на спящего Ваню. Остальные прикрыли рот рукой от ужаса. Казалось, что Кислова невозможно убить. А, нет, Лиза погубила его. Взяла и растоптала его достоинство, призвала к употреблению и погубила. Лиза винит себя в произошедшем. Она вытирает слёзы тыльной стороной ладони, проводит по щеке Кисы и спускается к шее. — Нет! - кричит сквозь слёзы. - Пульс есть, он жив! Почему они просто не вызовут скорую? Откачать-то его откачают, вот только закроют в наркологичке и потом не пойми через сколько они увидятся. Так что, в эту же минуту она хватает бутылку воды, наливает ему в рот и вставляет два пальца, чтобы он проблевался. Потом ещё...и ещё разок. Он лежит в полусознании, кое-как жестикулирует, еле заметно. Лиза что-то шепчет ему на ухо, успокаивает и гладит по голове. Вся юбка в рвоте, руки воняют не очень приятным запахом. Но она рада. Она чешет его волосы и роняет слёзы на его лоб, вытирает и снова роняет. Он что-то неразборчиво мычит, пытается подняться, но Лиза в эту же минуту притягивает его обратно, со словами: — Чш-ш-ш, тебе нужно полежать. - говорит сладко, почти пропевает, и продолжает гладить по волосам. Она просидела с ним где-то полторачаса. Все ноги затекли, а желудочный сок прилип к фалангам пальцев и неприятно пахнет. — Чё произошло, блядь? - поднимая своё бледное лицо с колен девушки, прохрипел парень. — У тебя был передоз, тебя спасла... - начал Хэнк, но Мел его перебил. — Сейчас всё ок, мы отведём тебя. - он стукнул друга по груди, говоря своим жестом, чтобы тот ничего не говорил про Лизу. А Лиза же, в свою очередь, недоумевающе смотрела на парней. Почему они про неё не сказали? Впрочем, она быстро вскочила и убежала домой. Пьяная, под кайфом, с облёванной одеждой, зато человека спасла. И вправду ведь, она спасла ему жизнь. Пусть он и ничего особого для неё не сделал, лишь причил боль, но она чувствовалала, что это её долг. Либо сейчас она его спасёт, либо потом не спасёт её никто.

***

Ветер неприятно обволакивал тело. Холод пощипывал на ногах, а руки окаченели. Тем не менее, Лиза сидит на детской площадке и курит гаш, не заботясь о своём здоровье и о здоровье детей вокруг. Смотрит в окна домов, на этот раз не в окно Кислова. В него она, почему-то, не хочет смотреть. Боится его там увидеть? Возможно. Самокрутка сгорела до тла и пришло время идти домой на ватных, от холода, ногах. Она встала, покосилась из стороны в сторону и, спотыкаясь, пошла к подъезду. Вкус гашиша совсем не такой, какой был в первый раз с Кисой. Может она привыкла, а может просто забыла ощущения. Лиза ощущает себя полной наркоманкой со стажем, винит во всём Кислова, мол это он так на неё повлиял. Факт своей слабости она не хочет признавать от слова совсем. Проще обвинить другого в своих ошибках. Не так ли? Киса в это время лежал на базе. Вокруг копошились Мел и Хэнк, спрашивали про его самочувствие, но про Лизу почему-то ни слова. — Как вы меня откачали? - сказал он, с тусклой улыбкой на лице. Друзья покосились друг на друга. — Лиза. - сказал Хэнк и опустил глаза, ожидая восторженные крики Кислова. Он всё ещё ломался, говорить или нет. Но Мел одобрительно кивнул, так что парень озвучил свои мысли — Блядь, лучше бы я умер. - он скрестил руки на груди, имитируя покойника. Реакция Кисы осталась недопонята Хэнком и Мелом. Им казалось, что он должен был обрадоваться, побежать к ней... Впрочем, он не такой. Так что им ещё повезло, что он так спокойно отреагировал. Может сил мало, может ему похуй. Только он знает ответ. А Лиза винила себя, что вовремя не надавила на парня, не поверила его словам и не была рядом. Он почти умер на её руках, она ощущала холод его щёк и слабое биение пульса. Ощущала слёзы на своих щеках, переживание в области грудной клетки и тремор рук. Русоволосая думает, что всему причина она. Все беды от неё. За последние несколько дней, считая с дня рождения Риты, Лиза в сумме скурила четыре самокрутки из батиной заначки. Ей никто не может достать стафф или колеса. А ей хочется, сука, почувствовать те ощущение. Она не раз задумывалась о внезапной интимной связи с Меркушеевым. У него есть девушка и она чувствует полную вину перед ней. Хотя виновата в этом не она. Он предложил - она согласилась. Все на равных.

***

— Ты поблагодарил Лизу? - сказал Мел, делая тягу с рук Кислова. Обычные сигареты Филип Моррис с кнопкой. — Нет, и не собираюсь. - Киса выпускает дым через уголок рта. Хэнк покосился на друга, посмотрел с презрением. — Она тебе жизнь спасла, чувак. - Кислов ничего не ответил, спрыгнул с подоконника и ушёл в класс. Лиза убрала небрежно выпавшую прядь за ухо. Ваня от этого закатил глаза. Вся такая идеальная, правильная, божий одуванчик. А он не такой: токсичный, агрессивный и с вредными привычками. Не смотря на это их всё равно тянуло к друг другу. Только Ваню этот исход событий не устраивал. Он предпочел бы её забыть, стереть из своей памяти и больше не вспоминать. — Кислов, так и будешь стоять в дверях? - воскликнула молодая учительница физики. Он стоял у двери, словно вкопанный, смотрел на идеальную Лизу и размышлял «Как она обратила на меня внимание?». Быстро ретировался к своей парте, устало вздохнул и положил голову на стол, смотря на слишком идеальную погоду. — «Не хочешь это обсудить?» - пришло сообщение на телефон Кислова. Он быстро посмотрел на всплывающее уведомление и откинул телефон. Не хочет отвечать Лизе, пытается забыть. — Кис, нам нужно поговорить. - сказала Кудрявцева полушепотом, тыкая в спину Кислова ручкой. — Не о чем. - не поворачиваясь, сказал он.

***

Дверь в квартиру хлопнула, закрываясь с неприятным скрипом. Девушка на носочках прошла в комнату родителей, почти не шумела. Хотя, впрочем, дома никого нет и это было необязательно. Проход в комнату всегда закрыт, сейчас не исключение. «Боятся, что я скурюсь» подумала про себя Лиза, усмехнулась и отперла замок. Пахло травой, мужским одеколоном, женскими духами и свежим постельным бельём. От этих ароматов она поёжилась и подошла к окну, открыла его. Залезла в верхний ящик тумбочки - ничего. Средний, нижний... Снова ничего. Пыль скопилась возле кровати, но не под ней. Маленький сундучок с уже готовыми самокрутками. Кудрявцева достала один косяк, задвинула сундучок на место и быстро выбежала из комнаты. — «Не хочешь присоединиться?» - написала Рите и пошла собираться.

***

— Пора завязывать, - начала Рита и сделала тягу из рук подруги. - станешь как Кислов, а тебя потом откачивать. — Да брось, всего-то один косяк стащила. — Один за сегодня и четыре за последние дни. Лиз, хватит. - блондинка опустила глаза на камни под ногами, отрицательно покачала головой, когда Лиза предложила самокрутку. - Я уже жалею, что дала тебе колеса. — Я не против, если достанешь ещё. - с улыбкой сказала зеленоглазая. - Обещаю, что потом брошу. — Все наркоманы так говорят? - она улыбнулась в ответ. - Ладно, постараюсь.

***

Кислов зажал её около кабинета химии. Прислонил к стене и на выдохе сказал: — Я слушаю. О чём ты хотела поговорить? — Я тебе жизнь спасла. О чём же ещё? - она убрала его руку от стены и встала напротив, облокотившись о подоконник. — Я тебя не просил. — Да у тебя сил не хватило хоть что-то сказать. - вопила она и немного поскрипывала своим мягким голосом. — Что ты от меня хочешь? Благодарности? - на тон громче сказал он. Прозвенел звонок. - Елизавета Кудрявцева, хочу выразить свою благодарность за то, что спасла мою жопу от передоза. — Пошёл ты, Кислов. - и начала приближаться к кабинету. — Хочешь знать, почему я накидался тогда? - она скрестила руки, повернулась на пятках к нему и внимательно стала изучать его взглядом. - Из-за тебя, сука. Это ты пошла трахаться с белобрысым в доме Кудиновых. - на этот раз пошёл к кабинету уже он. Слеза стекла по щеке. Осадок в груди и глаза на мокром месте. На урок она не пойдёт, так что просто пошла отсиживаться в туалете. Она винила себя, но не думала, что Кислов хоть когда-то скажет ей такие слова. Она боялась услышать это именно от него. Теперь она боялась его.