Тёплый вечер августа разносился искристыми лучами по трассам, сёлам и посёлкам. Старенький жигуль белого цвета в очередной раз объезжал огромную фуру. Он, как и всегда, иногда тарахтел, из-за чего отец мучительно цыкал мотая головой. Антон никак не мог понять, как эта развалюха вообще ещё едет. Мама, уставшая после тяжёлого дня, сладко спала на переднем сидении, а Оля, держа потряпаную куклу в руках, мотеляла ногами, смотря в окно на бесконечные поля и лесопосадки, знала бы она сколько картошки пришлось перекапывать, наверное, не была бы настолько активная. Солнце светило оранжево-красными лучами, радио играло те же песни девяностых с редкими помехами в динамиках. Парень шестнадцати лет, облакотившись об обтёртую спинку сидения, просто смотрел вдаль думая только об одном, как бы быстрее добраться домой.
И вот за окном, вдалике, показались знакомые переулки и крыши зданий, а за ними и указатель слева, куда отец и развернул своего полудышещего, белого коня.
Антон, идя по скрипучим ступенькам на второй этаж с тяжёлыми сумками в клетку, матерился где-то в душе. Мама начала готовить ужин, а Оля крутилась возле отца, который протерал пыльные фары. Чуть не надорвав себе спину за несколько минут, Антон наконец-то смог прилеч на пружинистую кровать и закрыть на пару секунд тяжёлые веки. Мозг начал заполняться сонным туманом, отчего стало легко. Погружаясь в сладкие мечты, услышать стук по стеклу он смог только на третий раз.
–Да чтоб вас…
Невольно подняв уставшее тело с постели, мальчишка подошёл к недавно покрашеной, деревянной раме и устремил взгляд вниз. За невысоким забором стоял высокий парень, в тёмно-синией ветровке, белой футболке и чёрных спортивках. Докуривая очередную сигарету он смотрел вверх, украдкой улыбнувшись, он помахал рукой стоящему в окне силуэту.
–Ну и какого хрена этот придурок припёрся…
Приоткрыв форточку, Антон с безразличием взглянул на якобы друга.
–Что ты тут забыл?
–Выходи, поговорим- затушив сигарету произнёс он, щурясь от лучей летнего заката.
–Ага, вот я прям взял и вышел после всего, что ты мне сделал.
–Тох, вот чё ты как девка ломаешься, я ж так, по-пацански разъяснить ситуацию.
–Мне одного фингала хватает, кстати, он ещё не прошёл! — со злостью выкрикнул Петров.
Помявшись на одном месте, Пятифан смотрел в обе стороны, будто ищя или обдумывая план действий.
–Тох, ну выйди бля, задрал. Я это…ну тип извиниться хочу.
Схмурившись, Антон закрыл форточку и развернулся к новенькому шкафу, кажется, это была единственная новая вещь в его комнате. Он достал чистую, серую футболку и спортивную кофту.
Кое-как пробравшись через задний двор, дабы не попасться родителям на глаза, он перелез салатовый забор, очутившись лицом к лицу со своим обидчиком. Кулаки в карманах невольно сжались, готовясь хоть как-то защитить худое, бледное тельце. Глаза Петров не поднимал, смотря на зелёную траву под своими ногами он произнёс:
–Ну так, я слушаю.
–Ты о чём? — с насмешкой ответил Пятифан.
Кулаки сжались ещё больше, кажется, ногти стали вбиваться в кожу.
–Извинения, ты хотел извиниться.
–Не понимаю о чём ты.
Антон ненавидел людей, которые не отвечают за свои поступки и сказаные слова, поэтому недолго думая развернулся обратно, чтобы перелезть ограждение.
–Да ладно, ладно! Извини-тихо произнёс Рома.
–За что?
–За то что ударил и…наорал.
Петров снова развернулся к парню, сложив руки на груди, он взглянул тому в карие глаза.
–Ты хоть скажешь, за что это было?
–Ещё чего.
Антон продолжил смотреть на *друга* озлобленым и ненавистным взглядом.
–Агх, да что ж ты такой сложный! Преревновал я, блять!
Тоша слегка удивился, но особо не придал этому значение, хотя это было неожиданно, он уже давно думал, что Пятифан перестал бегать за Полиной, но похоже его чувства никогда не погаснут. В сердце кольнуло от подавленого когда-то огня, который вот вот может разгореться заново.
–Ладно, извинения приняты, это всё?
–Прогуляемся? -негромко спросил Рома, доставая дешёвую сигарету.
Пару минут подростки шли молча, пока одноклассник докуривал. Под ногами заплеталась полузаросшая пыльная тропинка, которая была окружена бесконечным, густым, словно могучим лесом. Антон продолжал думать о том, как друг до сих пор убивается по самой симпотной девчонке в классе, хотя прекрасно знает, что та отдала сердце другому, совершенно не похожему на Пятифана, парню.
–Где ты целый день был? Я с утра торчу у твоей хаты-докурив, спросил ближний.
–К бабушке в соседнее село ездил, картошку перекапывал.
–И как? Перекапал?
–Ром, ты не представляешь как я заебался, давай по домам? -устало произнёс очкарик смотря в глаза мальчишке.
–Та чё ты разнылся? Щас до реки дойдём, там и отдохнёшь. К тому же, разговор ещё не закончился.
–О чём ты хотел поговорить? — тяжёло вздохнул Антон.
–Дойдём, скажу.
Что-то в поведении Пятифана смутило Петрова. Они дружат может и с трудом, но довольно долго, такого Рому редко можно увидеть в повседневной жизни, обычно он ведёт себя так, когда либо что-то замышляет либо уже что-то решил и собирается твёрдо идти к поставленной цели. В голове сразу всплыла картина их ссоры и, возможно, предстоящей драки около реки, от чего Тоша усмехнулся.
–Утопить меня собрался? — с насмешкой поинтересовался парень.
–Хаха, посмотрим.
Такой ответ никапельки не смутил Петрова, от таких банальных шуточек Ромы—уже давно был стойкий иммунитет.
Где-то среди деревьев сидела кукушка, так же наслаждаясь последними деньками сказочной поры. Подул вечерний прохладный ветерок, потихоньку принося за собой запах реки. От смены температуры Антон съёжился параллельно поправляя очки с прочной опорой. Мальчики подошли ближе к водоёму, смотря как чистая голубая вода медленно течёт вдаль, унося за собой тепло и уют последних дней. Антон уселся на траву, положив руки на колени, Рома же продолжал смотреть на другой конец берега.
–Ром, кстати…- неуспел договорить Петров, как парень спереди перебил его.
–Тох, а тебе Полька сильно нравится?
Как и ожидалось, друг снова заговорил о проблемной теме.
*
Лучше бы мы позже приехали*
–С чего ты вообще взял, что она мне нравится?
–Ну вы же в шестом с ней мутки мутили, разве она не нравится тебе? -всё так же развёрнутый спиной к собеседнику Рома достал с кармана начатую пачку самокруток.
–Нет, Рома, не нравится.
–Да ладно тебе, Тох, битый не уйдёшь, колись давай.
–Рома! Если ты собрался весь вечер опять заливать мне уши о том, как сильно она тебе дорога и ты хочешь быть ближе к ней, то я иду домой! -злобно протарахтел очкарик.
–Ой да когда это в последний раз было? Год назад?
–И всё же мне не охото как-то слушать твоё нытьё!
Рома на некоторое время подозрительно замолчал, от чего Антон замялся, предугадывая, что друг мог обидеться. Но как только брюнет затушил сигарету, сразу повернулся к белобрысому.
–Тох, а кто тогда тебе нравится? Катька? Или Лена с параллели?
–Да никто мне блин не нравится, что ты заладил со своим нравится не нравится?!
–Просто интересно стало, уже шестнадцать стукнуло, а ты всё один да один- с ухмылкой ответил друг садясь рядом.
Над рекой пролетели дикие утки. Холодок каждый раз пробирался к коже всё сильнее и сильнее. Антон как только мог прятал руки в рукава, лишь бы только не заболеть перед первым сентября, а то мама этому будет не очень то и рада. На плечи что-то легло. Тёплая ветровка тут же согрела промёрзшую спину. К щекам поступила кровь, от чего они моментально покраснели.
–Ром, а как же ты?
–Мне не холодно, я закалённый- посмеялся тот.
Солнце всё больше уходило за далёкий горизонт, хотя вовсе неспешило этого делать.
–Тох, а знаешь чего я тогда тебя оттолкну от Полинки?
–Почему?
–Вы были так близко, я уж думал она тебя там засосёт как в последний раз. У меня выхода не было.
–На самом деле, я и сам так думал, но я бы никогда не позволил ей поцеловать себя, я же прекрасно знаю, что она тебе нравится.
–Что? Она мне не нравится уже давно, мне другой человек нравится.
Такая новость слегка потрясла Тошу, неужто всё это время Рома принадлежал кому-то другому?
–И?
–Ты думал я её что ли преревновал?! Тоха, я уже давно думал, что ты всё понял, придурок! — Пятифан так резко разозлился, что это ввело друга в ступор.
Куряга зарылся руками в густые, тёмные волосы, закрыв при этом лицо.
–Ром, я не понимаю тебя, то ты говоришь, что ударил из-за ревности, то теперь ты твердишь, что Поля тебе не нравится, что, блять, происходит?!
–Тупой ты ботаник! Я ж думал ты уже всё знаешь! Бяша что, ничего не рассказал тебе?!
–Да я Бяшу уже вторую неделю не вижу, он же вроде как с родителями к родственникам уехал!
–Вот безмозглый баран, когда не надо, пиздит всем что попало, а как надо, так мы молчим, как рыба!
–Ром, что случилось? Скажи мне сам.
–Тох, я тогда не её преревновал, дурень, а тебя! Не мог же я девку ударить! -смотря в глаза произнёс Пятифан.
Сердце кольнуло приятным чувством, которое расло с каждой секундой.
Огонь, такой яркий и приятно
обжигающий, разгорелся снова. Пламя, которое Антон когда-то затушил из-за своего дурацкого страха, теперь снова грело душу
Из пылающего ступора его вывело мгновенное и такое лёгкое прикосновение к дрожащим алым губам. Антон посмотрел в глаза однокласснику, слегка отпрянув от него.
–Рома, что ты…-словно в апатии произнёс Тоша, вовсе не соображая, что сейчас происходит.
Пятифан, ничего не ответив, снова накрыл чужие губы своими, попутно снимая окуляры. Язык проник в полость рта, тщательно изучая новую территорию всё глубже, словно дикая змея пробивается сквозь высокую траву, дабы не дать сбежать слабой жертве. Напор и пульс в венах растут. Воздуха не хватает на двоих, Рома хочет отнять весь.
–Ммм…опусти! -вырвавшись из крепкой хватки хищника, прокричал Петров.
–Да что такое?! Не нравится?!
–Н…нет! Хватит!
*Я вру, но не потому, что боюсь Рому, а потому, что боюсь, что понравится.*
–Тогда, что же это? — серьёзно спросил Пятифан, силой отодвинув ногу очкарика.
Перед самим Антоном открылся откровенный, до боли постыдный стояк. От переизбытка чувств, тот даже не смог ощутить изменения в организме. Увиденное им самим, испугало не на шутку.
Сопротивление бесполезно, пронеслось где-то в голове. Мальчишка, как можно сильнее упёрся в твёрдые плечи хулигана, однако тело не слышало, сил так мало, что, кажется, он ели двигает конечностями.
–Рома! Прошу…это не правильно.-не смотря в карие глаза, произнёс тот.
–Значит, я тебе не нравлюсь?
Антон молчал, ком в горле давил с каждым мгновеньем. Рот непроизвольно открылся и парень подал голос.
–Нравишься…но я боюсь!
–Знаешь, Тох, как мне мать всегда твердит—
иногда, из-за нашего страха мы можем упустить то, что так долго искали и к чему так долго шли.
Друг сбавил хватку и криво улыбнулся. Аккуратными движениями он гладил мозолистыми ладонями нежную, светлую кожу.
–Я это так, к слову, но…
Тонкие, длинные пальцы резко впились в шею хулигана. Губы сопрекоснулись. Петров крепко ощутил, как дрогнуло напряжённое тело
возлюбленного.
*Сейчас—или никогда*
Пальцы брюнета ловко пробрались под тонкую футболку. Поглаживая выступающие рёбра мальчика, он продолжал целовать того, как в последний раз, таким образом, успокаивая мальчишку. На улице похолодало ещё на несколько градусов, но температура, которая окружала парней, только росла ввысь. Рома нежными движениями снял ветровку, а за ней и кофту белобрысого. Быстро растелив их за спиной друга, бледное тело пошло следом за одеждой. Пятифан оказался между дрожащих ног. Не разрывая крепкий, страстный поцелуй, сильные руки потянулись к возбуждённой плоти любовника.
–Ммнн- выскользнуло из неспокойных уст.
Сильное возбуждение начало приносить сильную боль, отчего Антон поспешно стал ёрзать бёдрами и из-за этого совершенно случайно дотронулся до набухшего органа партнёра.
–Кх! Тох, я тебя предупреждаю, если я сейчас начну, хер ты меня потом остановишь- прошипел Рома.
Антон, ничего не ответив, лишь слегка поддался своим телом к телу напротив, опять прикоснувшись гениталиями к башне парня.
Солнце скрылось за горизонтом, оставляя после себя недолгий багровый след в небе, который тащил за собой мрак и темноту. Тонкая, бледная шея была покрыта таким же цветом следами и укусами. Задрав, уже и так помятую футболку, брюнет продолжал ласкать мальчишку от выступающих ключиц до впалого живота, иногда затрагивая затвердевшие алые соски. От напористых движений и прикосновений каждый раз проносилось всё больше раскрепощённых стонов. Теперь Тоша не старался как можно дальше отползти и закрыться от Ромы, а только продолжал наслаждаться и ловить эйфорию от действий доминирующего партнёра.
Дойдя до эрогеннной зоны, которая вовсе не пыталась успокоиться, Пятифан медленно взялся за одежду, разом прихватив и нижнее белье, начал стягивать, доносящую дискомфорт, ткань с бёдер
своего мальчика, пристально наблюдая как плоть выскальзывает из-под неё.
–Смотри-ка, Тох, да ты до ниточки промок.
Рома дотронулся лишь кончиками пальцев, как беловласка тут же прогнулся и застонал в пол голоса.
–Ах, Ром, не дотрагивайся так резко.-тихо попросил смущённый парень прикрывая рот рукой.
Минутное молчание хулигана начало волновать, как будто он что-то явно замышляет и пытается собраться. Только Тоша подумал о неладном, как резко ощутил колкость в районе паха. По неаккуратности Пятифан задел плоть зубами.
–Ты что творишь?! Рома, не смей этого делать, слышишь, блять, не смей! — протараторил Петров, пытаясь отодвинуть партнёра от себя, как можно дальше.
Слабые руки очутились над головой ботаника, непроизвольно сжатые одной сильной, расцарапанной ладонью.
–Тох, хочешь чтоб сюда весь посёлок сбежался? Нахуй ты так орёшь? — спокойно прошептал тот.
–Рома! Не нужно, слышишь, давай обойдёмся без этого? — уже намного тише встревожено попросил Антон.
Но характер брюнета, человека, который живёт по принципу: пацан сказал—пацан сделал, никогда не позволит парню отступить от начатого, если идти, то уж до конца, хотя любопытство тут сыграло не менее важную роль. Пятифан снова преподнёс рот к дрожащему органу, не опуская тонкие запястья, он дотронулся языком до красной головки, отчего Тоша снова вздрогнул и промычал. Реакция пассива заставляла парня двигаться дальше. Неумелыми движениями, он кое как взял член полностью в рот, иногда касаясь зубами, хулиган продолжал ласкать и наблюдать одновременно за эффективным выражением лица любовника. Через пару минут Антон вовсе перестал сопротивляться, а лишь наслаждался действиями партнёра, держа и изредка подталкивая голову брюнета вперёд.
–Ром, я с…сейчас- прошептал Петров и через пару секунд возбуждение достигло пика.
Кареглазый успел поднять голову, однако густая жидкость всё же попала на заострённый угол подбородка. Пятифан спокойно стёр её, пока Антон старался закрыть стыдливое лицо руками.
–Вот ты чёрт, Тоха, нахер ты сдерживался? — усмехнувшись спросил доминант.
–Я…я не хотел чтобы ты унижался, это же мерзко, блять! — смущённо прошептал очкарик.
На такой ответ брюнет смог только нежно рассмеяться, но не смотря на такой позитивный настрой Ромы, он всё так же чувствовал дискомфорт в районе паха. Подросток приблизился к закрытому лицу и аккуратно убрал дрожащие руки. Всё ещё до боли возбуждённое выражение старалось избежать напористого, карего взгляда, отчего парень возбудился ещё сильнее.
–Антон, я же могу…ну…- украдкой намекал инициатор, на что мальчишка лишь слабо кивнул.
На улице стояла непроходимая темнота. Тишина лишь изредка прерывалась ночной лекцией пугача и доносящимся пением весёлых жителей, где-то не очень далеко от леса. К берегам реки поступал яркий, белый свет полнолунии. Этого источника вполне хватало, чтобы Рома смог разглядеть развратное личико и подрагивающие тело Антона. Пятифан ненадолго спустился к реке, дабы хорошенько помыть руки. Вернувшись в прежнию позицию, парень быстро вытер об футболку ладони, а затем тщательно смочил длинные, с выступающими костяшками, пальцы. Подросток ловко снял нижнюю часть одежды с Петрова и подставил руку к напряжённому колечку мышц. Пара минут и два пальца уже внутри, чтобы хоть как-то расслабить партнёра, кареглазый продолжил покрывать лицо и дрожащие губы сладкими поцелуями, на удивление, но Тоша смог быстро расслабиться и привыкнуть.
–Мг… Ром, ты уже можешь.- стыдливо прошептал одноклассник.
Вынув пальцы, доминант пододвинул горячие бёдра ближе, Рома навис над беззащитным телом и прислонился к уху.
–Тош, щас будет пиздец как больно, скрывать не буду, придётся потерпеть- тихо прошептал партнёр, а другой тем временем обхватил руками спину, а ногами бёдра Пятифана.
Пронизающая насквозь боль окутала бледное тело с ног до головы. Спина стала колом. Пробежали мурашки.
–Гкх! Рома, мне больно, очень больно, вытащи его, сука! — повышал голос Петров, стараясь оттолкнуть тяжёлое, нависшое тело.
–Знаю, Тох, знаю, надо петерпеть, мне от этого тоже не в кайф.
Черноволосый хулиган продолжал успокаивать
любимого поцелуями. Он вытер большим пальцем слёзы Антона и когда тот положительно кивнул, двинулся вперёд. К новым ощущениям привыкнуть было сложно, но они и не собирались останавливаться. Всё более громкие и насыщенные звуки доносились из их уст. Подросток снизу уже полностью адаптировался и лишь сильнее сжимал мускулистую спину, иногда царапая её. Пару мощных толчков вскоре дают понять, что конец акта близок.
–Р...ома…так хорошо.
–Мне тоже, Тош, очень хорошо.
Всё закончилось приливом сладкого удовольствия.Петров кончил одновременно с парнем, а брюнет, к счастью, не излился в мальчишку, иначе, кто ж знает, чем бы всё это закончилось?
Природа вокруг всё так же покрыта тёмной пеленой, часа два, не больше. Выйти на знакомую тропинку помогли те же весёлые и громкие голоса людей, которые, по всей видимости, что-то бурно отмечали. Два одноклассника, будущие выпускники, идут неспеша на яркие огоньки впереди, держась за руки. Оба молчат, но это молчание сейчас самое значимое и уместное слово.
–Вот блять, ветровку выпачкал-выругался тихо Рома.
–Извини, это наверное я выпачкал. Хочешь я постираю и завтра отдам? — неловко сказал Тоша.
–Чё я сам не постираю? Делов то.
И снова это комфортное и, на вид безобидное, молчание. Подойдя ближе к домам и пыльным дорогам живого сектора, Петров остановился.
–Что случилось? — поинтересовался хулиган.
–У меня сейчас такое чувство, будто кроме нас больше никого нет, не только в посёлке, а вообще во всём мире, почему мне настолько резко стало всё равно, что будет дальше с нами, да и вообще со всеми? Теперь мне совсем не хочется отпускать тебя, а наоборот, побыть ещё хоть немного рядом…что со мной происходит?.. Что это, блин, такое, Ром?..
–Это любовь, Тох…
Это—Любовь
