Вирус

      Я помню тот день так ясно, словно это было вчера…       Мы с Нико и Фрэнки отправились в парк, чтобы устроить пикник у небольшого пруда. Расстелили плед под раскидистыми ветвями плакучей ивы, достали приготовленные закуски и фрукты. Вскоре к нам присоединились Маркус и Питер — парни моих друзей.       Мы провели там несколько счастливых часов: дурачились, шутили, играли в игры и поедали принесенные нами вкусняшки. Маркус и Питер, как самые смелые, даже искупались в пруду. Тогда нам было всего по шестнадцать и казалось, что такая прекрасная жизнь продлится ещё долго.       Как же мы ошибались…       Я помню безумные глаза Фрэнки, когда над городом разнеслись леденящие кровь звуки сирены. Помню, как проезжающие мимо военные автомобили через громкоговоритель объявляли, куда нам прятаться. Помню как Питер, схватив Нико и меня за руку, рванул к выходу из парка, который был у станции метро.       Мне кажется, что я никогда не смогу забыть: то тут, то там оглушающие взрывы бомб, сброшенных на город. Не забуду крики ужаса Фрэнки, пока мы спускались в метро. Не забуду, как бежали в толпе таких же, как мы, перепуганных жителей, по обесточенным путям. Как спрятались в одном из бункеров, подготовленных специально на такой случай. Не забуду полные отчаяния глаза людей, которых военные отпихивали от дверей, закрывая те перед самым их носом.       Не забуду, потому что даже сейчас, спустя полтора года, я вижу тот день во сне и ничто не может избавить меня от этого.       Ничто и никто...

***

      — Ваши имена? — спросил подошедший к нам альфа в военной форме.       — А? — пискнул Нико, испуганно смотря на него.       — Я спросил: как ваши имена? — спокойно повторил военный, чётко проговаривая слова.       — Нико Браун, — ответил друг, прячась в объятиях Питера.       — Дата рождения? — записав первое, задал новый вопрос альфа.       — Двадцать пятого марта.       — А год какой?       — Две тысячи пятый, — ответил Нико, продолжая испуганно смотреть на военного.       — Паспорт с собой есть?       — Нет, — мотнул головой он и сжался ещё сильнее.       — Не страшно, — ответил альфа и, записав полученную информацию на браслет, протянул его другу, — теперь это твой паспорт. Потеряешь — останешься без кровати и провизии. И это касается всех.       Записав наши имена и даты рождения, капитан Джонс раздал браслеты и попросил идти за ним.       — Здесь ваши места, — указал он на три двухэтажные кровати, между которыми стояли железные шкафчики, — чуть позже приведу ещё одного, кто займёт шестую койку. Правила прибывания в бункере простые: не шуметь, кроме вас здесь находятся семьи с детьми и пожилые люди. Подъем в восемь, завтрак в восемь тридцать, обед в час, ужин в шесть. Аллергия на продукты у кого-то есть?       — Нет, — хором отозвались мы, внимательно слушая капитана.       — Отлично, — кивнул он и продолжил перечислять правила, — в свободное время можете заниматься чем угодно. Здесь есть кое-какие книги, если заинтересуетесь, можете обращаться ко мне. Вон тот омега, — указал Джонс в сторону такого же военного, как и он, — капитан Симес и доктор, при приближении течки, обращайтесь к нему за подавителями.       Нико, услышав последние слова, издал непонятный звук и, покраснев, уставился в пол.       — Так как среди вас есть две пары, то сразу предупрежу — секс, если уже присутствует в ваших отношениях, должен быть таким, словно его у вас нет, иначе разделю, — продолжил альфа, вгоняя в краску уже всех, — вон там туалеты и душевые, в той стороне кухня, будете помогать там. Здесь всем найдётся чем заняться. Если будут какие-то вопросы, обращайтесь в любое время. А теперь, если знаете наизусть, дайте номера телефонов ваших родителей, я попробую связаться с ними, чтобы узнать, живы ли они.       Услышав про родителей, Фрэнки расплакался и кое-как продиктовал номер.       В этот момент нам всем было страшно. Страшно от того, что мы не понимали, что происходит. Не знали, увидим ли ещё когда-нибудь родителей, живы ли они? Мы остались одни в толпе таких же одиноких людей. И не знали, что нас ждёт дальше. И это пожалуй и было самое страшное.       — Скажите, что произошло? И сколько мы здесь пробудем? — задал наконец-то волнующий всех нас вопрос Питер, прижимая к себе рыдающего Нико.       — Думаю, вы знаете, что последнее время между многими странами был конфликт, — после минутной паузы, ответил Джонс, — на большенство наших крупных городов были посланы ракеты, но мы пока не знаем какие. Поэтому, все останутся здесь, пока мы не будем уверены, что наверху безопасно.       Объяснив нам все, капитан Джонс приклеил на наши кровати наклейки с именами и направился к другим людям.       Забравшись на свою постель, я повнимательнее осмотрелся. Где-то сбоку заплакал ещё совсем маленький ребёнок, в углу прижались друг к другу два мальчишки лет восьми. Похоже, и они здесь совсем одни. Народу было много, и мне казалось, что кроватей хватит не на всех и возможно кого-то попросят продвинуться.       В помещении горел тусклый свет, а с потолка слышалось тихое монотонное жужжание вентиляторов, обеспечивающих нам свежий воздух. Насколько мы застряли здесь? Живы ли наши родные, друзья? Пока мы ничего не знали и из-за этого переживали ещё сильнее.       У Фрэнки и Нико хотя бы были рядом те, кто мог их пожалеть и немного подбодрить. Я же был совсем один. И от этого мне стало так тоскливо, что я, мужаясь до последнего, все же разревелся.       — Лекс, иди сюда, — позвал меня Питер и похлопал по кровати рядом с собой.       Ни секунды не раздумывая, я соскочил с постели и, приземлившись в его объятья, затих прижавшись и к Нико.       — Всё же будет хорошо, правда ведь? — с надеждой в глазах прошептал друг.       — Конечно, — попытался приободрить я его, но вышло это как-то не очень убедительно.       — Не переживайте, через пару дней все прояснится, и мы вернёмся домой, — пришёл мне на помощь Питер, легонько поглаживая между лопаток.       С Питером я познакомился примерно полгода назад, возвращаясь с тренировки по стрельбе из лука. Оказалось, что мы вместе ходим на этот вид спорта, только он в группе альф. С этого дня он почти хвостом бегал за мной, предлагая встречаться.       Питер — красивый парень, с небесного цвета глазами и темно-русыми волосами. Такие обычно всегда нравились омегам. Но что-то во мне сопротивлялось, говорило, что это не тот самый, и я тянул с ответом.       Продолжалось это до тех пор, пока он не познакомился с Нико. По невероятному совпадению они оказались истинным и вопрос об отношениях со мной сразу отпал. Я был рад за них и за себя. Я снова был свободным. Но, несмотря на их истинность, Питер продолжал уделять и мне внимание, заботился и после тренировки провожал домой. Но делал все это теперь в качестве друга.       — Пит, можешь полежать сегодня со мной, пока я не усну? — жалобно попросил Нико.       — Конечно, цветочек, не переживай об этом, — сразу согласился он и поцеловал Нико в висок.       — А ты тоже побудешь со мной? — пискнул Фрэнки, с надеждой смотря в глаза своего парня.       — Возможно, — коротко ответил тот.       Маркус мне, впрочем, как и Нико, не особо нравился. Он был нашим одноклассником на протяжении восьми лет, но общаться мы с ним начали совсем недавно.       На одной из вечеринок во время игры в бутылочку, он должен был поцеловать Фрэнки. Не знаю, что тогда между ними произошло во время этого, но они вдруг заметили друг друга и решили попробовать встречаться.       Маркус был полной противоположность Питера: нагловатый, жёсткий, мог запросто ударить кого-то, если ему не понравилось то, как с ним говорили. Он никогда не называл Фрэнки ласковыми словами, не проявлял особую заботу о нем. И я бы усомнился в его чувствах к моему другу, если бы не его многократные признания в любви, сказанные в нашем присутствии. И то, что несмотря на то, что они встречаясь уже почти пять месяцев, у них не было полноценного секса.       Если бы Маркус не испытывал к Фрэнки чувство любви, вряд ли бы он стал так долго встречаться не имея возможности овладеть им. Но он терпеливо ждал, когда трусоватый и до ужаса стеснительный Фрэнки наконец-то созреет и отдастся ему.       И только по этой причине мы нормально общались с Маркусом, хотя не раз хотелось дать ему хороший подзатыльник.       Чтобы отвлечься от пугающих мыслей, мы решили поиграть в игру, которую я брал с собой на пикник и которая находилась в моем рюкзаке.       Я даже не помню того момента, когда успел схватить его, перед тем, как Питер потащил меня за руку к выходу. Но рюкзак был со мной и в нем, помимо кошелька и телефона была та самая игра, упаковка карамелек, баночка с жвачкой, небольшой контейнер с фруктами и пачка солёных крекеров. Последнему особенно обрадовался Фрэнки, любитель чего-нибудь похрустеть.       Нашу игру прервал капитан Джон приведя, как он и говорил, шестого в нашу компанию.       Им оказался дрожащий от страха омега, примерно нашего возраста. В огромных серых глазах застыл ужас и казалось, ещё чуть-чуть и он потеряет сознание.       — Идём к нам, — позвал я, встав с кровати и, взяв его за руку, потянул к себе.       Тот вдруг кинулся ко мне, прижался всем телом и разрыдался навзрыд.       — Тише, все хорошо, — усадил я его рядом с собой и, обняв, погладил по волосам, — как тебя зовут?       — Дил… лан, — всхлипывая ответил он и посмотрел на меня покрасневшими глазами.       — А я Лекс, это — Фрэнки, Нико, Питер и Маркус, — представил я ему нас, — мы рады, что ты присоединился к нам. Вместе легче будет со всем справиться.       — Спасибо, — с благодарностью ответил он еле слышно, — я боялся, что буду лишним.       — Нет, все хорошо, мы не бросим тебя, — заверил я Дилана, — нам всем сейчас тяжело и страшно, и мы понимаем, как любая поддержка, даже незнакомого человека, может помочь пережить трудное время.       Меня поддержали все и даже Маркус, хотя, я боялся, что он начнёт возникать, не желая брать новенького в нашу компанию.       — Как думаешь, долго мы здесь пробудем? — спросил Дилан, когда мы пересели на нашу двойную кровать.       — Не знаю, — пожал я плечами, — возможно пару дней, но думаю, не больше недели. Мы все надеемся, что они быстро все выяснят, и мы сможем вернуться домой.       Тогда я даже не представлял, насколько сильно ошибался. И не догадывался, что домой мы попадём ой как не скоро…