Останься сегодня со мной

Мне нравилось в нем абсолютно все. Вот бывает иногда такое, когда кажется, что идеальнее просто быть не может. Мне правда тяжело отводить от него взгляд, заставлять себя лишний раз не прикасаться, не обнимать. Он всегда выглядит таким милым в своих плюшевых толстовках или свитерах, надетых поверх рубашек. Его ногти, выкрашенные слегка небрежно во все цвета радуги, так подходят ему. Уже не могу представить его без лаков для ногтей, которые в несколько рядов расставлены на отдельной полочке в его комнате. Однажды, на одном из стримов он уговорил и меня накрасить свои. По правде говоря, долго уговаривать не пришлось. Мне было так приятно наблюдать за ним. Как он изо всех сил старается, от усилий высунув кончик языка. Его миниатюрные ладошки так грациозно порхали над моими огромными ладонями. Тонкие пальчики старательно наносили черный лак. Я бы хотел повторить это еще раз, но не решаюсь. С этим маникюром я не проходил тогда и пары дней, и Карл в шутку обиделся. Хотя мне кажется, что это задело его по-настоящему, однако он не подал вида, что расстроен. Но мне бы очень хотелось повторить это еще раз, я бы позволил выбрать ему любые цвета для меня самому. Мне бесконечно нравятся его пушистые кудряшки и то, как мило он убирает пальцами челку со лба. Его волосы всегда вкусно пахнут каким-то одним шампунем и я сдерживаю себя, чтобы не ткнуться в них носом, когда он совсем близко. Мне нравится обниматься с ним. Когда он обхватывает меня за шею, а я прижимаю его к себе за тонкую, почти девичью, талию. Так легко и правильно он помещается в моих объятиях. Иногда хочется вжать его в стену, крепко обхватить ладонью шею и поцеловать. Да так, чтобы мокро и грубо. А потом прихожу в себя и вижу его широко распахнутые голубые глаза, которые со смехом смотрят на меня. — О чем задумался, Сапнап? — хихикает он. А я уже не могу больше думать ни о чем, кроме как о его пухлых малиновых губ, которые он в очередной раз кусает. Это определенно не нормально — хотеть своего друга. Представлять страстные поцелуи с ним и то, как приятно было бы зажимать его у стены где-нибудь в полутемной комнате. Я вижу как часто и много на него смотрят другие люди. И у меня нет права осуждать их, потому что я сам не могу устоять перед его обаянием. Его необычный звонкий смех звучит у меня в голове даже когда он не рядом. Мне хочется слушать его голос, впитывать в себя каждое слово, ощущать тепло его присутствия рядом. Мне хочется целовать его в шею, зарываясь пальцами в мягкие волосы на затылке и оттягивая голову назад. Хочется, чтобы он стонал мое имя своим приятным голосом. Но он просто сидит рядом и улыбается чему-то в телефоне. Его белая рубашка расстегнута на несколько пуговиц, в треугольном вырезе видны уголочки острых ключиц. Обычные черные скинни плотно облегают бедра и голени, скрещенные в позе лотоса. Пока я выключал компьютеры и собирал свои вещи, чтобы идти домой после нашего совместного стрима, Карл откладывает телефон в сторону и садится на колени. — Может быть… останешься сегодня ночевать у меня? — с небольшой паузой предлагает он. Я замираю с рюкзаком в руках, не зная, что ответить. — Зачем? — задаю идиотский вопрос. — Просто не хочется оставаться одному сегодня. — Что-то случилось? — я подхожу ближе и сажусь рядом с ним на диван. — Нет, просто не хочу, чтобы ты уходил, — говорит, глядя мне прямо в глаза. Причем так открыто и пристально, что у меня на секунду перехватывает дыхание. Я облизываю пересохшие губы, не зная что сказать. — Ник, если тебе не хочется, то я не буду… Он зарывается пальцами в волосы, откидывает их со лба. Его скулы заливает алый румянец и я вдруг понимаю как сильно он нервничает. Наверное, даже больше, чем я. — Эй, все в порядке, я хочу остаться сегодня с тобой. Я перехватываю его запястье и чувствую как быстро бьется пульс под тонкой кожей. — Мне хочется, чтобы ты остался рядом, — понижает он голос. — Но ты как будто избегаешь меня. — Нет, Карл, — меня так сильно поразили его слова, что я на секунду растерялся. — Я просто боялся, что навязываюсь тебе. — Какой глупый, — он подползает ко мне и утыкается носом в шею. У меня тут же разбегается стая мурашек по коже, а в легкие забивается его запах. — Останешься? — Конечно, останусь. Он переползает ко мне на колени и я с силой прижимаю его к себе за талию. — Ты так долго игнорировал меня. Я чувствую, как его губы прижимаются к моей шее. — А я хочу тебя безумно. Мои руки забираются к нему под рубашку, оглаживают теплую кожу на пояснице. Он обхватывает одной ладонью мое лицо, а другой снимает с меня бейсболку. — Ты такой красивый, — его голос немного сел, а румянец уже перебрался на шею. Я смотрю на его растрепанные пушистые волосы, тонкую шею. Его кукольное лицо такое милое и невинное. Целую его пухлые, мягкие губы и наши языки тут же сплетаются. Его миниатюрное тело так приятно и правильно вливается в мои объятия. Он словно был создан для того, чтобы я его обнимал. Спускаюсь поцелуями вниз по шее, облизываю острый кадык, вдыхаю его запах, скопившийся в яремной ямочке между ключиц. Его пальцы зарываются в мои волосы на затылке, оттягивают назад, а потом перебираются на плечи, сжимают толстовку. Я начинаю расстегивать пуговицы на рубашке, обнажая его грудь и мягкий живот. Он прижимается ко мне, мокро целует под ухом, ведет носом по шее. Я чувствую его горячее быстрое дыхание и мое возбуждение с каждой секундой все больше усиливается. Переношу ладони на его бедра, сжимаю, подбираюсь ближе к паху. Он ерзает на мне, не зная, как удобнее сесть. От распирающих чувств хочется укусить его. Провожу ладонями по его чуть выступающим лесенкам ребер с обеих сторон. Он снова целует меня, причем так напористо и страстно, что я просто не могу перехватить в этом поцелуе инициативу. Не думал, что в нем может быть спрятано так много желания. Он всегда старательно избегал в разговорах тему секса и в целом любой интимности. Всегда говорил, что у него была всего пара партнеров и опыта совсем немного, в то время, как остальные могли часами говорить на эту тему, если заходил подобный разговор. Я не знал, что у него в голове и как он ко всему подобному относится. Что ему нравится, а что нет. Даже точно не мог предположить, какой он ориентации. А когда появился неизвестно откуда взявшийся слух о его асексуальности, он не стал это ни отрицать, ни подтверждать. И я подумал, что это вполне может оказаться правдой. Возможно, ему не интересен секс ни с девушками, ни с парнями. Но сейчас, удерживая его на коленях, такого возбужденного и горячего, с уверенностью могу сказать, что это не так. Пока он снова облизывает мою шею, решаюсь спросить: — Карл, а почему именно я? Он отстраняется от меня, уперевшись ладонями в спинку дивана позади. — Что значит, почему ты? — Ну, я просто хочу понимать зачем тебе это. — Ты думаешь, что я сейчас залез на тебя, потому что мне переспать не с кем? У меня ведь именно такая репутация, да? — Нет, просто ты ни с кем и никогда, а тут так внезапно… — Ник, у меня чувства к тебе и я знаю, что это взаимно. Но ты так усердно скрываешь свои, что я начал действовать решительно. Я больше не могу и не хочу ждать. Хочу тебя прямо сейчас, пока в этом гребаном доме никого больше нет. — Господи, Карл, ты меня с ума сведешь. — Не торопись, пока еще рано. На его лице появляется хитрая улыбка, и он начинает медленно сползать на пол. Он становится на колени прямо между моих разведенных ног. Я замираю в предвкушении его дальнейших действий. Его юркие пальцы начинает ловко расстегивать мой ремень и ширинку. — Только не говори, что ты собираешься… — у меня не получается закончить фразу, потому что его ладонь ныряет прямо в мое белье. Я чувствую его пальцы на своей плоти. — Я так давно мечтал отсосать тебе, не останавливай меня, — говорит это бесстыже глядя мне прямо в глаза. И высвобождает мой уже давно вставший член из одежды. Его указательный и большой пальцы смыкаются в кольцо и несколько раз проводят по всей длине. На ногтях у него в этот раз розовый и желтый лаки. И мне почему-то это безумно нравится. Его полностью расстегнутая рубашка все еще на нем и мне хочется, чтобы он остался в ней. Рукава закатаны до локтей, поэтому не мешают процессу, который уже, кажется, полностью захватил моего мальчика. Боже, как же мне хочется называть его так вслух. Он широко и мокро облизывается уже готовясь взять в рот. И когда его пухлые влажные губы вбирают головку, я просто перестаю дышать. Чувствую этот горячий вакуум и схожу с ума. Он помогает себе пальцами, придерживает у основания и начинает опускаться ниже. Понятия не имею насколько его хватит, лишь бы только не останавливался. Его голова начинает ритмично двигаться и я не замечаю с его стороны дискомфорта. Карл, Карл, неужели ты так долго скрывал от нас свои пристрастия. Не знаю, нравятся ли ему грязные словечки во время секса, но решаю рискнуть. — Черт, я вижу у тебя было достаточно практики. Такому не научишься за один раз. Он не выпускает член изо рта, лишь глубже насаживается и пускает горлом вибрацию. Значит все-таки нравится. — Маленькая шлюшка. Он поднимает на меня взгляд, и я вижу, что его влажные глаза полностью затянуты пеленой возбуждения. Видеть его таким непередаваемое наслаждение. Запускаю пальцы в его волосы и насаживаю еще сильнее. Он упирается ладонями в мои бедра, но не отстраняется. — И как же я раньше не догадался, что тебе так нравится сосать чужие члены. Такой куколке, как ты только этим и стоит заниматься. Он мычит что-то неразборчивое и старается все сильнее. — Так хочешь угодить папочке, — сам начинаю входить во вкус и не знаю от чего могу кончить быстрее. От этих разговоров и вида Карла с моим членов во рту или от самого процесса. Все еще крепко держу его за волосы не позволяя отстраниться. Вижу, как по его щеке катится слезинка и уже собираюсь отпустить, но он тут же смотрит на меня с укором. Не позволяет это сделать и я все понимаю. Дергаю его еще сильнее. — Нравится, когда с малышкой обращаются грубо? Его уже совершенно распухшие губы снова перемещаются на головку. Слюна, которой скопилось уже слишком много, стекает вниз по стволу. Он подхватывает ее языком и снова возвращается к головке. И я понимаю, что вот-вот кончу. Но делать это в рот или на лицо без разрешения партнера категорически запрещено. — Детка, я уже скоро, поэтому если тебе может быть неприятно, то лучше оставь пальцы. Но он даже не думает отстраняться. Все еще придерживая у основания, снимается с члена. И тут же на его красные губы и щеки попадают капли спермы. Даже на ресницы немного попадает. Черт, надеюсь с его глазами все в порядке. Он старательно слизывает все с губ и глотает, кажется, слишком показательно. — Черт, это лучшее, что случалось со мной в этой жизни. Сведенные в возбужденном спазме живот и бедра наконец расслабляются в блаженном удовольствии. Карл все еще сидит на коленях у моих ног, полураздетый, утирающий запястьем мою сперму с уголка рта. Его волосы в совершенном беспорядке, а на дне зрачков все еще горят огоньки похоти и безумия. И готов поспорить, ничего более горячего в этом мире просто не существует. Я немного прихожу в себя и понимаю, что о нем тоже нужно позаботиться. — Иди ко мне, мой ангел. Затаскиваю его обратно к себе на колени, а у него в глаза понимания ноль целых ноль десятых. Он еще где-то там, в другой вселенной. Понимаю, что могу с ним делать сейчас буквально что угодно, он мне слова не скажет. Целую его, чувствую на губах свой вкус и кажется снова возбуждаюсь. Он отвечает, не так яростно как в начале, но достаточно активно. — Мой хороший, сейчас папочка о тебе позаботится, — шепчу прямо в алое ушко и прикусываю хрящик. Он чуть постанывает в ответ. А вот и одно из эрогенных мест. Расстегиваю его джинсы и приспускаю вниз. Запускаю руку в белье и чувствую, какой он влажный от естественной смазки. — Ты такой хороший, такой мокрый специально для меня. Он утыкается лицом в скат моей шеи. Чувствую его влажные губы и щеки. Касаюсь его члена и начинаю аккуратно водить по нему. Он льнет ко мне все сильнее, сам подается бедрами вперед. — Блять, когда я по-серьезному доберусь до твоей задницы, то обещаю, ты несколько дней сидеть не сможешь. Все рассказывал сказки о том, как ему не интересна эта тема, а в самом разврата и похоти хоть отбавляй. Готов поспорить он стонет не только от моей ладони на своем члене, но и от моих слов. Звуки из его горла вырываются все громче и громче, отдаются эхом внутри моей грудной клетки. Его ладони впиваются мне в плечи. Чувствую укус на шее, понимаю, что он уже близко. — Давай, мой хороший. Хочу, чтобы ты кончил для меня. Свободной рукой стаскиваю с него рубашку и целую плечо. Он скулит мне в шею, а потом коротко вскрикивает и тут же по моей руке растекается горячая жидкость. — Вот так, все впорядке. Ты такой молодец. Он дышит часто и поверхностно. Больше не трогаю его, жду пока успокоится. Через несколько секунд он отстраняется и смотрит на меня. Его заплаканное раскрасневшееся лицо с большими голубыми глазами выглядит совсем юным. Не удерживаюсь и провожу большим пальцем по его щеке. Вижу, как пелена удовольствия постепенно выветривается из его взгляда. Он прикусывает нижнюю губу и зябко поводит плечами. Я аккуратно убираю пряди волос с его лба и снова целую. — Ты такой замечательный. Не могу передать словами то, что я сейчас испытал. — Я очень хотел, чтобы тебе понравилось. — Мне безумно понравилось, Карл. — Я сделаю все, что угодно, чтобы тебе было хорошо. Чтобы ты больше не игнорировал меня. Он старается обнять меня за шею, но я удерживаю его, чтобы тот смотрел на меня. — Эй, Карл, что за глупости? Тебе не нужно делать ничего подобного только для моего удовольствия. Я хочу, чтобы и тебе было хорошо от происходящего. — Мне хорошо, когда тебе хорошо. Я буду стараться ради тебя. — Боже, Карл, но это не правильно. — Мне все равно. Просто хочу, чтобы ты был рядом. Я так долго ждал, что теперь готов на все. Если тебе от меня нужен только секс, хорошо, я согласен. Только не отталкивай больше. — Да откуда у тебя в голове эти глупости. Ты мне правда нравишься и я хочу быть с тобой. Понимаю, что здесь открывается какая-то нездоровая история и что с ним действительно не все в порядке. — Малыш, это как-то связано с твоими предыдущими отношениями? Тебя к чему-то принуждали? Он молчит. И я понимаю, что мне еще многое предстоит узнать.