Иршад

      За то время, пока слуги готовили набирали ванну для сабмиссива, Митра снова успел задремать в сильных руках доминанта, оставив Конора наедине с тяжелыми мыслями. Следуя совету доктора Падилья, доминант не давал гневу захлестнуть его с головой и старался помнить о том, что сейчас самое главное — вывести своего младшего из того болезненного состояния, в котором он оказался. Как же его мальчику должно быть страшно и больно, что он так цепляется за него, Конора, которому доверять совсем не склонен. Из раздумий верхнего вывел легкий стук в дверь.        — Сэр, извините, что прерываю, — тихо проговорила Мария, заглянув в комнату. — У нас все готово. Будут ли еще какие-то распоряжения?        — Примерно через час Митре нужно что-нибудь поесть, — Конор аккуратно поглаживал нижнего по спине, подготавливая его к пробуждению. — Но не думаю, что разогревать остывший завтрак — хорошая идея.        — Конечно, сэр, это исключено. Я передам Вашу просьбу повару.        — Спасибо, Мария. Ты можешь быть свободна.       Отдав необходимые указания, доминант прислушался к тяжелому дыханию спящего и приник губами к горячему виску. Он сразу почувствовал, что температура еще не спала, и обеспокоенно нахмурился.        — Малыш, пора просыпаться, — заговорил Конор, замечая, как дрожащие пальцы в ответ чуть сильнее сжали ткань его рубашки. — Доктор сказал, что тебя нужно искупать, помнишь?       Митра приоткрыл глаза и несколько секунд по-совиному бестолково моргал, приходя в сознание. Почувствовав, что верхний все еще здесь, да еще и разрешает ему сидеть у себя на руках, сабмиссив заметно расслабился и даже позволил Конору аккуратно расцепить его захват.        — Вот так, умница, посмотри на меня, — попросил доминант, бережно отстраняя нижнего от себя и ободряюще ему улыбаясь. — В ванной уже все готово. Скажи, ты сможешь идти сам?        — Да, сэр…? — скорее спросил, чем ответил, Митра и робко заглянул в глаза верхнему, пытаясь найти там подсказку, какой ответ от него ожидают.        — Ладно, давай попробуем.       Сказав так, Конор поднялся с кровати, придерживая сабмиссива двумя руками. Но как только доминант попытался поставить его на ноги, нижний безвольно соскользнул на пол шелковой тряпочкой. Оказавшись без поддержки, он всхлипнул и беспомощно уткнулся верхнему в колени, совсем как слепой котенок. От этого зрелища у Конора что-то неприятно екнуло где-то в груди, и он поспешил снова подхватить мальчика на руки.        — Я здесь, маленький, я здесь, — сказал он, притягивая Митру к себе. — Ничего страшного, я сам тебя отнесу.       К спальне примыкала небольшая ванная, которой сабмиссиву было разрешено пользоваться самостоятельно, в отличие от основной комнаты для водных процедур. Но сейчас Митра вряд ли смог бы должным образом о себе позабодиться, поэтому Конор, перехватив его за корпус левой рукой, уверенно открыл дверь. Ванна действительно была наполнена теплой пенной водой и теперь распространяла по комнате густой ванильный пар. Он окружил входящих душистым облаком, и нижний обернулся через плечо на источник сладкого аромата.        — Нравится? — спросил Конор, с удовольствием отмечая его реакцию. — Запах ванили должен успокаивать и помогать настроиться на сон — то, что нам нужно, верно?        — Да, сэр, — хрипло согласился Митра, снова прильнув к груди доминанта.       Тот вздохнул и аккуратно опустил свою драгоценную ношу на трехногую табуретку, куда была предусмотрительно положена мягкая подушечка. И все же сабмиссив слегка поморщился, когда половинки прижались к ее поверхности: видимо, его попка была в таком плачевном состоянии, что отзывалась болью на любое прикосновение.        — Солнышко, теперь нужно раздеться, — Конор прислонил головку младшего к своей груди горячим и мокрым виском, успокаивающе пропуская пальцы сквозь волосы. — Поднимай ручки, я тебе помогу.        — Пожалуйста, не надо… — Митра поднял глаза и, очевидно, был готов расплакаться. — Мне холодно.        — Поэтому нужно скорее залезть в воду, сразу согреешься, — на этот раз его верхнему удалось не поддаться эмоциям.       Конор бережно, чтобы не спугнуть своего мальчика, потянул ночнушку вверх за длинный подол. Влажная от пота ткань сдвигалась, постепенно открывая все больше столь желанных для доминанта мест: аппетитные бедра, мягкий даже на вид животик и бока. Наконец, из-под одежды показалось главное сокровище его нижнего — небольшие налитые груди, с каждой из которых на верхнего смотрел аккуратный сосочек. Заметив, что его рассматривают, саб зарделся и опустил голову, буквально чувствуя на коже обжигающий взгляд Конора.        — Ох, прости, малыш, я на тебя засмотрелся, — доминант прокашлялся, отложил снятую ночнушку и подхватил сабмиссива на руки. — Ты у меня такой красивый. В ответ Митра очень внимательно посмотрел на него, но так и не смог определить, смеются над ним, или Конору действительно нравится его нелепое тело.       Оказавшись в ванне, младший отвлекся от тяжелых мыслей и начал постепенно расслабляться. Стойкая пена укрывала измученное тело не хуже пухового одеяла, а теплая вода смывала все волнения и страхи последних дней. Верхний тем временем достал мягкую губку и начал нежно проводить ею по бледной коже. Касания успокаивали, и сабмиссив, кажется, успел ненадолго задремать, прежде чем Конор вновь к нему обратился.        — Митра, ты меня слышишь? — доминант улыбнулся ему, как только саб снова открыл глаза. — Попробуй перевернуться на живот и опереться на торцевой бортик. Надо как следует отмыть тебя от тонального крема, как сказал врач.       Саб помедлил, готовясь оказаться в унизительной позе, но затем послушно встал на четвереньки, ухватившись руками за край ванны. Ноющие половинки в таком положении все еще были скрыты под густой пеной, поэтому Конор надавил ему на поясницу, заставляя прогнуться и отставить попку назад.        — Уууу… — Митра тонко заскулил от переполняющего его страха и стыда, когда его округлости, наконец, показались из воды: слишком уж уязвимым и открытым он себя чувствовал.        — Тшшш, мальчик мой, я буду очень аккуратен и постараюсь не сделать больно. Дыши глубже, скоро все закончится.       Доминант подчерпнул побольше ванильной пены на губку и начал аккуратно очищать пострадавшее местечко, стремясь доставить как можно меньше дискомфорта. Закончив, он окинул взглядом синяки и кровоподтеки, которые после удаления остатков грима, казалось, расцвели на бледной коже с новой силой, не удержался и бережно погладил поврежденную кожу ладонью.        — Мгмх… — Митра вздрогнул, но не попытался отстраниться, даже, как показалось Конору, наоборот — подался назад навстречу ласкающей его руке.        — Вот так, очень хорошо, ты умница. Мы почти закончили, — с этими словами верхний открыл слив, и вода начала стремительно убывать. — Теперь смоем пену, и все.       Он достал лейку душа с крепления на стене, настроил напор воды и тщательно смыл мыльные разводы с тела сабмиссива. Тот так и остался стоять на четвереньках, опираясь на бортик ванны, и выглядил совсем потерянным. Конор вздохнул, подошел к сушилке и вытащил из него большое махровое полотенце, которое было почти горячим. Вернувшись, он начал бережно обтирать нижнего теплой тканью, а потом полностью завернул его и подхватил получившийся сверток на руки.       Пересадив Митру на табурет, он бережно коснулся его щеки, приподнимая голову и заставляя посмотреть на себя.        — Митра, мне нужно, чтобы ты подождал меня здесь, хорошо? Я принесу тебе что-нибудь из одежды.       Дождавшись послушного кивка, доминант вышел из комнаты, прикрыв за со собой дверь, чтобы не впустить сквозняк. В гардеробе он порылся среди пижамных комплектов и выбрал желтый свитшот с розовыми вставками и мягкие штаны в такой же гамме. Захватив свежее белье, он вернулся в ванную, где обнаружил сабмиссива все еще сидящим на табуретке. Полотенце соскользнуло на пол, и распаренная кожа быстро покрылась мурашками, а подбородок нижнего подрагивал то ли от холода, то ли от подступающих к горлу слез.        — Простите, сэр…        — Мальчик мой, это мне надо извиняться: не стоило оставлять тебя одного.       Конор одел саба в чистое, привычным движением поднял его на руки и вынес в спальню. Когда они вошли, комната уже была проветрена, а кровать — застелена свежим, пахнущим снегом бельем. Доминант помог своему младшему устроиться полулежа под одеялом, оперевшись на сложенные у спинки кровати подушки, и позвонил в колокольчик. Вскоре вошла Мария с круглым серебряным подносом в руках, который она поспешила передать верхнему, и, не получив больше никаких указаний, удалилась. Конор отогнул ножки, прилегающие к дну подноса, и тот превратился в удобный кроватный столик, который доминант аккуратно поставил на колени нижнему. Тот, даже не обратив внимания на еду, посмотрел на верхнего умоляюще.        — Сэр, я не голоден, пожалуйста…        — Правда? — Конор скептически приподнял одну бровь, заправляя тканевую салфетку за ворот пижамного свитшота сабмиссива. — Тогда напомнишь мне, когда ты в последний раз ел что-нибудь?        — Я… — вопрос явно поставил Митру в тупик, потому что он опустил глаза и нахмурился: события вчерашнего дня были все еще окутаны туманом в его голове.        — Не знаешь? — строго спросил доминант. — Я тебе подскажу: последний раз ты поел на ужине позавчера, вчерашний завтрак ты проспал, а за обедом устроил истерику.       Конор сразу понял, что перегнул палку, по тому, как Митра шмыгнул носом и совсем по-детски вытер выступившие слезы рукавом. Верхнему все еще было сложно сдерживать ярость при виде того, в каком состоянии был саб. При этом больше всего он был зол на самого себя — за то, что не был достаточно внимателен к нижнему и упустил признаки подступающего дропа, за то, что не разглядел за его выходками внутреннюю боль и усталость от жестокого обращения. Заметив, как ладони Конора сжались в кулаки до побелевших костяшек, Митра вжал голову в плечи и, как-то заледенев, начал монотонно бормотать себе под нос.        — Простите, сэр, я…я ужасный саб, — его речь прерывалась судорожными всхлипами. — Только, пожалуйста, пожалуйста, не сердитесь на меня. Я правда не помню, почему я так себя вел, и…       «Ну конечно ты этого не помнишь, мой мальчик, — подумал доминант про себя, разглядывая сгорбленную фигурку на кровати. — А я, твой горе-доминант, который и так облажался по полной, сижу здесь и вместо того, чтобы утешить и защитить, только еще больше пугаю и расстраиваю тебя. То, что нужно для успешного выхода из тяжелого дропа».       Несколько раз глубоко вздохнув, он покачал головой и взял сабмиссива за руку, прерывая его самоуничижительную тираду.        — Малыш, я строг с тобой, потому что очень беспокоюсь о тебе, но я совсем не сержусь, поверь, — он смотрел нижнему в заплаканные глаза и поглаживал его по костяшкам пальцев, успокаивая и согревая. — Я просто хочу, чтобы ты покушал, это поможет тебе быстрее поправиться. Ты же хочешь поправиться, правда?        — Да, сэр.        — Хорошо. Давай посмотрим, что для тебя приготовили.       С этими словами Конор снял с подноса металлический клош, из-под которого сразу повалил густой пар. Под крышкой стояла керамическая миска с тыквенным супом-пюре, а рядом на блюдце лежало несколько горячих тостов. Посмотрев на еду и почувствовав сладковатый запах овощей и сливок, Митра понял, насколько он был голоден, и попытался взять ложку. Почему-то она показалась ему непомерно тяжелой, и сабмиссив неловко уронил прибор обратно на поднос. Ложка ударилась об него с металлическим звоном, и нижний вжал голову в плечи то ли от неожиданно громкого звука, то ли от страха перед наказанием за свою неаккуратность.        — Ничего, ничего, — успокоил его доминант, пододвигая кресло, на котором сидел, ближе к изголовью кровати. — Давай я сам тебя покормлю.        — Что? — Митра странно на него посмотрел, пытаясь разглядеть в карих глазах верхнего насмешку. — Я не понимаю, сэр.        — Неужели тебя никогда не кормили с ложечки, когда ты болел? Даже в детстве?       Саб не ответил, но Конор и сам понял, что вряд ли кто-то проявлял по отношению к мальчику такую заботу. Он взял ложку и зачерпнул из миски совсем немного супа, поднес порцию к своим губам и проверил температуру. Убедившись, что нижний не обожжется, он снова опустил прибор в миску и, набрав еще немного, поднес его теперь уже к губам Митры. Сабмиссив поначалу осторожничал, боязливо глотая суп и откусывая кусочки от треугольного тоста, который ему предлагал доминант через каждые несколько ложек, но к концу трапезы расслабился. А когда Конор отложил прибор и аккуратно промокнул его губы салфеткой, нижний и вовсе заулыбался. Суп согревал его изнутри, а принимать заботу такого рода от старшего партнера было непривычно, но ужасно приятно, позволяло почувствовать себя нужным и даже…любимым. Щеки залило краской смущения, и он снова опустил глаза, но на этот раз не от страха, а от какой-то особой внутренней покорности, которую пробуждал в нем доминант: подчиняться тому, кто заботился и дарил тепло, было легко и естественно. Тот, с удовольствием отметив перемены в поведении сабмиссива, решил закрепить успех похвалой.        — Ты так хорошо справился, мой мальчик, — он улыбнулся сабу, отставляя поднос с посудой на прикроватный столик. — Теперь самое время нанести заживляющую мазь и можно будет отдыхать. Перевернись.       Конечно, удобнее всего было бы обработать повреждения, если бы саб лежал у него на коленях в позе, одинаково подходящей как для наказания, так и для облегчения его последствий, и в любой другой ситуации они бы так и сделали. Однако Конор догадывался, что такое положение может навеять нежелательные ассоциации и отбросить их назад в процессе восстановления, поэтому в данном случае спокойствие нижнего было в приоритете.       Сабмиссив все равно ощутимо напрягся и неуверенно посмотрел на своего дома: перспектива снова оказаться в уязвимом положении пугала его. Но снова сердить старшего своим неповиновением он боялся еще больше, поэтому откинул край одеяла и выбрался из-под него, переместившись чуть дальше от изголовья своей кровати. Затем он перевернулся на живот и затих, уткнувшись лицом в сложенные перед собой руки.        — Отлично, — уверенно похвалил Конор, положив теплую ладонь на поясницу сабмиссива. — Давай только сделаем еще кое-что для моего и твоего удобства.       С этими словами он подхватил нижнего под живот и, легко его приподняв, подложил тому под бедра одну из подушек, после чего аккуратно опустил обратно на кровать. Выставленная теперь напоказ попка смущала своего обладателя, а также напоминала сабу о боли, поэтому он зажмурился и сжал в руках ткань одеяла до побелевших костяшек.        — Все в порядке, детка, ты в безопасности, — тихо проговорил доминант, заметив его напряжение, — Может быть немного неприятно, но я буду нежен.       Он отошел к столу, где были оставлены несколько баночек из темного стекла с заживляющими мазями, и вскоре вернулся к кровати со всем необходимым. Присев рядом с сабом, он аккуратно приспустил его пижамные штаны вместе с бельем и нахмурился, внимательно рассматривая следы, очищенные от остатков тонального средства. Митра не мог знать, о чем думает его дом, но решил, что он недоволен тем, что видит, и поведением сабмиссива, которым тот заслужил подобное обращение.        — Простите, сэр. — в который раз за этот долгий день еле слышно пробормотал саб, надеясь на снисхождение старшего.        — Ничего, малыш, ничего, — Конор взял баночку с мазью и открутил крышку, от чего по комнате разлился терпкий травяной запах.       Зачерпнув немного средства, он начал аккуратно распределять его по корочкам подживших, но все еще воспаленных на вид ссадин. Взяв следующую баночку, он обратил все свое внимание на темные синяки и кровоподтеки, оставленные так беспорядочно и неаккуратно, как будто наказывающий совсем себя не контролировал и лишь хотел причинить побольше боли. Закончив с ними, доминант нанес специальный крем на мелкие округлые шрамы, не испытывая особой надежды на то, что от них удастся избавиться.        — Умница, мы почти закончили, — тихо проговорил он, с удовольствием отмечая, что сабмиссив смог расслабиться и теперь дышал размеренно и глубоко.       Сильные и нежные прикосновения рук доминанта действительно успокоили Митру. И несмотря на то, что они иногда причиняли легкую боль, он почувствовал разочарование, когда понял, что процедура закончена. Конор отставил лекарства в сторону и аккуратно подтянул его одежду обратно.        — Вот и все. Теперь постарайся заснуть.       Сказав так, он убрал несколько лишних подушек и помог младшему уютно устроиться. Митра как-то сразу сник, но послушно забрался обратно под пушистое одеяло, натянув его до самого подбородка. Доминант с теплотой окинул взглядом получившуюся картину, а затем поддался внутреннему порыву и, склонившись над кроватью, целомудренно коснулся губами лба сабмиссива. Отметив, что жар спал, он нежно погладил того по плечу сквозь одеяло и собрался было выйти из комнаты, но у самой двери его окликнули.        — Сэр. Вы уходите, сэр?        — Да, но я обязательно зайду проверить тебя чуть позже. Тебе что-нибудь нужно?        — Не могли бы вы… Я не хочу быть один.       Конор грустно улыбнулся ему и вернулся к кровати. Митра улегся на бок, а доминант устроился позади него, крепко, но осторожно прижимая свое сокровище к себе сильной рукой. Уткнувшись носом в пахнущую ванилью макушку, он старался не отвлекаться на давление теплых и мягких половинок саба на свой пах. Да, лежать рядом с беззащитным и нуждающимся во внимании дома нижним было столь же сложно, сколь удивительно приятно.       В воспаленном сознании сабмиссива было мало мыслей, но и они были такими медленными и тягучими, что голова казалась заполненной ватой. А когда доминант окутал его своим теплом и защитой, то Митра почувствовал, что начинает проваливаться в сон, так необходимый ему сейчас.        — Ты ни в чем не виноват, мой прекрасный саб, — послышалось ему сквозь забытье.