***
Чимин с Юнги мило беседуют, обсуждая новый фильм, вышедший на днях. — Я всё равно не понимаю, почему Крис выбрал именно Гейба. Ведь рядом есть Лука! Он прекрасный альфа, и любит его сильно. Нет, надо было того придурка выбрать, — причитает Чимин, недовольно морщась. — Ну любит он его, что ты с этим поделаешь, — смеётся над ним Юнги, кофе свой допивая. — Но Гейб ведь отвратительный просто! Фу. Он врёт ещё постоянно и Криса ни во что не ставит. — Любовь зла. — Да-да, полюбишь и козла! — омега глаза смешно закатывает, его передёргивает от воспоминаний об этом персонаже. — Но я всё равно не понимаю, — стонет омега. — Гук~и, подлить молочка? — он отрывается от своего недовольства, к лисёнку обращаясь. Тот кивает смущённо, но не отказывается, привыкший к добавкам. — Правильно, кушать надо много. А то смотри какой худенький у нас, — омега по голове его гладит, стараясь не огорчаться из-за того, что альфочка вздрогнул уж слишком заметно и зажмурился от этого действия. Чимин молока ему подливает и печенье ближе к нему пододвигает. — Так, на чём я остановился? — он переводит свой взгляд на Юнги. — На том, что ты чего-то там не понимаешь. — А, точно! — восклицает омега, принимаясь мыть посуду, Юнги рядом с ним становится, беря в руки бумажные полотенца и начиная протирать уже вымытые стаканы и тарелки. — Лука такой заботливый, чуткий и детей любит. И зарабатывает отлично! Он стал бы прекрасным отцом для их маленьких волчат. И родители Криса его любят. Нет, надо было какого-то нелюдимого Гейба выбирать. Ну как так-то?! — Ну, милый, послушай, Минхо тоже очень хороший и обеспеченный, и детей обожает, и родители твои в нём души не чают. Но ты почему-то меня выбрал, — пытается донести до мужа альфа. — Это совсем другое! — возникает Чимин, но тут же затыкается, вздрагивая от громкого стука стакана об стол. Супруги поворачиваются к столу, наблюдая как молоко тонкой струйкой на пол стекает. — Гук~и, маленький мой, посмотри на меня, — максимально нежно произносит Чимин, медленно к альфочке подходя. А тот смотрит загнанным зверьком, съёживается весь, в глазах виднеются кристаллики слёз. Он всхлипывает задушенно, нижняя губа мелко подрагивает. Чимин садится на пол перед ним и руки к лисёнку тянет. Чонгук шарахается сначала, но после всё же спускается со стула в теплые объятия. — Гук~и, всё в порядке. В этом нет ничего страшного, — пытается успокоить альфочку, что всхлипывает часто и в изгиб шеи старшего утыкается, крепко обнимая за шею. Юнги помогает Чимину осторожно встать с альфочкой на руках и взглядом провожает их в другую комнату. Сам же за тряпкой половой идёт и прибирается на кухне, вытирая всё молоко и домывая остатки посуды.***
Юнги на край постели садится, разглядывая своих любимых. Чимин у основания кровати на подушках сидит, на коленях держа укутанного в плед Чонгука. Мальчик тихо сопит, изредка потираясь щёчкой об грудь омеги. — Всё хорошо? — шёпотом спрашивает Юнги, к омеге ближе подсаживаясь и целуя того в лоб. — Каждый раз я хочу лишь найти этих ублюдков, которые довели его до такого, и четвертовать, — также шепотом отвечает ему младший. — Я не понимаю, за что так можно было к нему относиться. Он ведь совсем маленький! — омега хмурится, одной рукой гладит альфочку по румяной щёчке. — Он не заслужил такого обращения, — Чимин сам всхлипывает и, вмиг появившиеся ушки, к макушке прижимает. — Тшш, солнышко, — Юнги стирает одинокую слезу с лица мужа, садится удобнее на кровать и тянет омегу с ребенком к себе на колени. — Мы тебя раздавим, — произносит Чимин, но не сопротивляется. Омега удобнее устраивается на любимых коленях, стараясь не разбудить лисëнка. — Прекрати нести чушь, — вздыхает альфа, целуя обоих в макушки. — Вы самая любимая ноша. И ни грамма не тяжёлая, — альфа обнимает их, позволяя своим феромонам успокоить младших. — Не знаю, кто так поступал с Чонгуком и почему, а что именно они с ним делали, тем более знать не хочу. Но если они, точнее он, — альфа говорит об отчиме лисëнка, что папу ребенка насмерть забил, — когда-нибудь попадется мне на глаза, он, как минимум, останется инвалидом. — Как думаешь, а нам смогут дать адрес их соседей? — Зачем? — альфа удивлённо вскидывает брови, рассматривая задумавшегося Чимина. — Всё же, как бы страшно не было, я хочу знать, что они с ним делали, — младший сглатывает громко, голову вверх задирает, пытаясь прогнать новую волну слёз. — Ты говорил, что сегодня хочешь пойти в лес? — Да, хотел, но думаю, что лучше пока с вами побуду. — Нет, иди, — произносит Чимин, укладывая голову на грудь альфе. — Мы тоже после выйдем побегать. Да и, я думаю, пора ему познакомиться с твоим волком. — Думаешь? А не много потрясений? — Было бы здорово, если бы ты иногда его с собой поохотиться брал, — хихикает Чимин, чувствуя мягкие поглаживания по пояснице. — Это охотой-то назвать нельзя, — фыркает альфа, — просто белок погонять если. — Все равно, ему полезно. — Как скажешь, милый, — отвечает омеге Юнги, целуя мужа в висок.***
Чимин греется на солнышке, блаженно прикрыв глаза. Погода, на удивление, сегодня очень теплая, поэтому омега пытается урвать побольше удовольствия. Он медленно переворачивается на спинку, позволяя тёплым лучикам погреть его животик. Недалеко от него бегает Чонгук, играя со своим хвостиком. Но что-то явно идёт не так, потому что лисёнок взвывает громко и со всех ног мчится к Чимину. Омега на лапы встаёт, пряча под собой маленького лисëнка. Тот трясëтся весь, поскуливая и лапками мордочку прикрывая. Чимин оглядывается, а после фыркает, замечая Юнги. Альфа стоит в пяти метрах от них, боясь дальше идти. Черные уши к голове прижимает и скулит тихо. Омега с места подрывается, оставляя лисëнка одного. Тот тявкать громко начинает и скулить протяжно, не зная, куда себя деть. Чимин к волку огромному, больше него самого чуть ли не в три раза, подходит. Трётся телом об черную, как ночь, шерсть, в нос лижет. А потом к Чонгуку обратно подходит и за холку его берет, к волку неся. На землю ложится и лисëнка в лапы укладывает. Тот воет снова и мордочкой в грудь омеги утыкается. Чимин смеётся по-лисьи с него, носом поворачивает передом к волку. Юнги фырчит тоже, прыгает вокруг лис, играясь. После очередного скулежа его кнопочки перед ними ложится, голову на лапы укладывает и ушки к макушке прижимает. Скулит тихонечко, хвостом виляя в разные стороны. Чимин к нему лисëнка подталкивает. Тот в страхе лапками передними в землю утыкается, сопротивляясь. Волк голову набок наклоняет, ближе подползая к малышу. В носик его лижет, тут же на метр от них отпрыгивая. Снова к лисёнку подползает, вновь лижет в носик и отпрыгивает. «Прекращай издеваться над ним! — журит его омега. — Гук~и, это Юнги, не бойся! Он не укусит тебя», — фырчит Чимин, подталкивая лисёнка к альфе. «Ничего не могу поделать, — фыркает в ответ волк, — он слишком милый». «Это не значит, что ты можешь над ним издеваться!» — Чимин тянется к волку, слегка кусая его за нос. Чонгук в это время осторожно к волку тянется, принюхиваясь. Тявкает громко, признавая, наконец, в волке Юнги. Но близко подойти всё ещё боится. Чимин фыркает на это вновь и подталкивает кутёнка к альфе. Юнги лисёнка лапой к себе ближе загребает, окольцовывая собой, и шёрстку вылизывать принимается. Чонгук дрожит поначалу и скулит, после же успокаиваясь и мордочку ближе под теплый язык подставляя.***
— Он правда так испугался Юнги? — слишком громко интересуется Тэхён, получая в ответ шипение со всех сторон. Время уже давно перевалило за полночь, поэтому было решено оставить Чонов с ночёвкой: Тэ с мужем уложить в гостевую комнату, Сокджина же на второй этаж в кровати Чонгука. — Угум, — отвечает Чимин, жуя любезно поднесённую к его рту дольку мандаринки. Юнги вторую отрывает, протягивая её мужу, что с удовольствием смакует фрукт. — Интересно, сколько нужно времени, чтобы он окончательно перестал шарахаться? — Честно говоря, — начинает Хосок, — вообще без понятия. Я до сих пор иногда ловлю испуганный взгляд Джина на любой мой взмах рукой. Он улыбается потом виновато и извиняется шепотом. — Хочу вырвать этим ублюдкам руки, — шипит Тэхён, агрессивно очищая фисташки. — Вы, главное, не кричите на него, а если будете ругать, то максимально мягко и в спокойном тоне, — поясняет Хо, разминая шею. — Лучше вы будете спокойно говорить ему, что он сделал не так, чем кричать, какой он ужасный. — Мы и так не собирались это делать, ты, дебил, — шипит на него Юнги, прописывая смачный подзатыльник. — Естественно мы знаем, что так нельзя с ним обращаться. С детьми в принципе нельзя так обращаться. — Что случилось, солнышко? — Тэ смотрит за медленно плетущимся в их сторону Сокджином. Но омега не подходит к родителям, а направляется к Чимину, потирая свои глазки и зевая. — Что такое? — интересуется младший Мин. Сокджин просит его наклониться к нему поближе и шепчет на ухо. — Там Чонгук~и плачет. Я не знаю, как его успокоить. — Ох, маленький мой, — вздыхает Чимин, тут же вставая с нагретого местечка и уходя вместе с Джином за ручку на второй этаж. Омеги заходят в комнату, освещённую лишь несколькими ночниками в форме планет и светящимися наклейками звёзд на потолке. Чимин, не включая свет, идёт к кровати лисëнка, помогая Сокджину обратно улечься и накрыться одеялом. После на край постели Гука усаживается, рассматривая альфочку в полутьме. — Маленький мой, что случилось? Кошмарик приснился? — спрашивает омега, поглаживая неподвижно лежащего на спине мальчика по животу сквозь одеялко. По лицу альфочки текут слёзы, но он упорно сжимает губы, не позволяя ни одному звуку выйти наружу. Чимин вздыхает тяжко и тянется включить светильник, который они специально в стенку кровати вкрутили. Омега лисёнка рассматривает, пытаясь понять, что же случилось. Чонгук же одеяло крепче к матрасу руками вдоль тела прижимает и жмурится. — Иди ко мне, — он одеяло пытает откинуть, но мальчик не даёт, впервые всхлипывая громко. Чимин не на шутку пугается, всё же отцепляет маленькие кулачки от одеяла и откидывает его в сторону. Чонгук коленки вместе сводит, а лицо руками прикрывает. Чимин прищуривается, после замечая мокрое пятно выглядывающие из-под альфочки. — Солнышко, — тянет омега, тут же все понимая. — Маленький, все хорошо! Посмотри на меня, — он руки ребенка от лица убирает, по очереди целуя обе ладошки. — В этом нет ничего страшного, с кем не бывает. Сейчас, подожди секундочку. Чимин встаёт и к шкафу направляется, выуживая оттуда большое полотенце. К альфочке обратно идёт, усаживаясь на край постели. — Вставай, Гук~и, нам нужно снять мокрое, — омега помогает снять мокрую футболочку с трусиками и укутывает лисëнка в полотенце. — Сейчас мы с тобой пойдем купаться, — говорит он Чонгуку, что всё ещё всхлипывает, правда, уже не так сильно. Омега на первый этаж спускается, вспоминая, что ванная стоит только внизу, а наверху только душ. «Надо будет с этим что-то сделать», — проносится в его голове. Он с альфочкой в гостиную заходит, кивая головой Юнги, чтобы тот за ними пошёл. В ванной отдает ребенка ничего не понимающему Юнги, а сам пробку в ванной затыкает и воду нормальной температуры настраивает. — Что случилось? — интересуется альфа, раскачивая успокоившегося мальчика. — Ты сможешь сейчас съездить в аптеку? Недалеко от нас как раз круглосуточная была, — интересуется омега, добавляя в воду пены. — Конечно, можно было бы и в магазин, но в аптеке, если что, всë подскажут. Нужны памперсы, клеёнка и пара пелёнок. Ну или хотя бы одна на эту ночь. — Конечно, сейчас быстренько съезжу, — отвечает Юнги, передавая Чимину альфочку. — А мы, пока ты ездишь, побулькаемся. Водичка всегда успокаивает. А потом свеженькие спатьки пойдем, да, моя лапочка? — улыбается Чимин, целуя лисёнка в красную щёчку. — Юн~и, у него вся кровать мокрая… — Пусть спит с нами, ты же знаешь, что я не против, — перебивает его альфа, тоже целуя мальчика и покидая ванную.***
Чимин сидит на полу, уложив руки на бортик ванны, а на них свою голову. Он смотрит на Чонгука, что корабликом по воде водит и зевает, знатно успокоившись. Слезы давно высохли, а лицо приняло свой естественный цвет. Единственное, что выдавало в нём истерику — красные глазки, которые он сейчас потирал своим маленьким кулачком. Чоны ушли спать минут пятнадцать назад, о чем оповестил Тэхëн, напоследок послав воздушный поцелуй Чонгуку. Мальчик засмущался тогда сильно и глубже уселся под водой под хихиканье взрослых. — Гук~и, — шепотом зовёт Чимин, — давай договоримся, что в следующий раз ты не будешь молчать, хорошо? — лисёнок смотрит на него долго, а потом осторожно кивает. — В этом нет ничего страшного, и мы с папой ругать тебя не будем. Все проблемы мы будем решать вместе. Омега улыбается, поднимая Чонгука из воды и ополаскивая его от пены. Вытирает махровым полотенцем, снова в него закутывая, и несёт в свою спальню. — О, ты уже вернулся? — удивляется Чимин, наблюдая, как Юнги под простыню раскладывает клеёнку. Альфа после поправляет простынь и взбивает подушки. — Я повешу в ванной когда-нибудь часы, — смеётся альфа, — а то ты слишком часто теряешь там счёт времени. Я пойду вытащу его матрас на улицу и постельное стираться поставлю. Чимин на это лишь кивает, после крича о вещах возле кровати, что тоже нужно постирать. Идёт за альфой, смеясь собственной невнимательности. После возвращается к растянувшемуся на одеяле ребёнку с чистой пижамкой с розовыми зайчиками. — Сейчас, солнышко, сейчас уже ляжем спать, — говорит он зевающему ребёнку, — только наденем на тебя подгузник, — омега быстро ориентируется с новым в его жизни предметом. Да и как тут не сориентироваться, когда Юнги упростил ему жизнь, купив подгузники-трусики. — Не давит? — альфочка отрицательно машет головой, надевая пижамку и уползая на свою середину кровати. Чимин улыбается на это ярко, вспоминая первые дни. Чонгук тогда вообще боялся даже вздохнуть лишний раз без разрешения, а сейчас сам укладывается на подушки, ожидая взрослых. Чимин быстро переодевается в свою пижаму, укладывается по левую сторону от Чонгука, что жмётся к нему сонно. Одеяло на них накидывает. Он мальчика к себе прижимает, гладит по спинке и нежности шепчет. — Спокойной ночи, маленький наш, — шепчет он, целуя заснувшего ребенка в лобик. Сам же хочет дождаться Юнги, но уже сквозь дрёму чувствует, как кровать с другой стороны проминается, а их двоих втягивают в объятия. Альфа желает им спокойной ночи, на что Чимин что-то мычит и засыпает, убаюканный запахами любимых альф.