Шот третий. Дороги к Риму

Проснувшись уже ближе к полудню, я выбрался в гостиную и обнаружил рыжего лежащим на полу. Честно говоря, в первый момент я даже струхнут. Опыта прятать трупы случайных встречных у меня не было. Немного постояв в дверном проёме, я осторожно подошел к телу и потрогал его ногой. Вроде бы не закоченел, но и признаков жизни не подавал. Присев на корточки, я прислушался, пытаясь определить, дышит он или нет. И в этот момент придурок всхрапнул так, что я с матом дёрнулся, отскочил назад, врезался в журнальный стол и сбил стоявшую на полу бутылку. Вода растеклась по паркету, вырисовывая несуществующие материки и шипя минеральными пузырьками. – Твою мать… – выругался я, кинул в лужу полотенце, которым вытирал ночью морду придурка, и, снова присев, потрепал спящего. – Э, харэ мне проблемы создавать. Слышь? Вставай давай. Он разлепил глаза, флегматично посмотрел на меня, потом на часы и, невнятно растягивая слова, заявил: – Пятнадцать тысяч. Можно в баксах по курсу. Две с половиной сотки. Потом поёжился и положил поудобнее диванную подушку, намереваясь уснуть снова. – Э, э! – запротестовал я, – Ты ничего не попутал? Какие пятнадцать тысяч? Он снова посмотрел на меня. Огляделся вокруг. Попытался сесть, но тут же застонал и, схватившись за виски, лег обратно. – Чем ты меня вчера? Клофелин что ли? Нафига? В некрофила играл? – Что?! Я?! – это было уже слишком, лучше бы я его вчера выбросил где-нибудь на свалке, чем возиться с ним полночи, а теперь еще какие-то предъявы выслушивать. – Ну, а кто? Ты же меня вчера из клуба забрал? Сам бы я сюда не поехал. – Поехал, – выпучив глаза и разведя руками, заверил я. – Представь себе. Залез ко мне в машину, пока я не видел, и поехал. – М… ну да, сам залез и сам поехал, – с сарказмом произнес он. – Да ты чё, совсем дикий?! На черта ты мне сдался? – и тут меня осенило, – Подожди… так ты из этих что ли? По вызову? – А ты что думал, что я с тобой по любви поехал? И мы теперь в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас? – Фубля!… – выдал я, зачем-то отряхнул руки и отполз подальше. – Слышь, ты! Я тебя не драл. Я не из этих, не из ваших. Давай сразу проясним. Вчера, пока я не видел, ты залез ко мне в машину уже обдолбанный. Я тебя заметил по дороге домой. Думал, у тебя передоз, и просто пожалел. Мог бы выкинуть где-нибудь или ментам сдать. Но не сдал и не выкинул. Чуешь? Я тебя к себе из жалости привез. Полночи смотрел, как ты в мою ванну содержимым желудка фонтанировал. Так что это ты мне бабок должен, а не я тебе, если уж на то пошло. Наступила тишина. Мы оба переваривали потоки полученной друг от друга информации. Он смотрел на меня молча, с недоверием. Густые пушистые ресницы слегка подрагивали. И мне кажется, я слышал, как скрепят шестеренки в его голове, при попытке сложить два плюс два. Потом он, видимо, все-таки смог сообразить, что к чему, потому что его брови вдруг выгнулись домиком, и лицо в целом обрело несчастное выражение. В довершение всего этот поганец закусил уголок нижней губы и изобразил совершеннейшую невинность. Если бы ни синева под глазами, с него можно было иконы писать. – Так, все. Давай подъем и проваливай отсюда, – скомандовал я, чувствуя, что мой акт милосердия затянулся. – Только так, чтоб тебя никто не видел. Не хватало еще, чтоб слухи поползли. Он снова попробовал подняться и снова не смог. – Мммм, можно я еще немного полежу? Пожалуйста, – голос заметно смягчился, стал умоляющим и тихим. – Пффффф, – выдохнул я и поплелся за спазмолитиками. Выбрав из аптечки нужные таблетки и прихватив стакан с водой, я вернулся в гостиную, где продолжало страдать неясным похмельем рыжеволосое недоразумение. – На, глотай. Как только отпустит, вызову тебе такси. – Что это? – спросил он с недоверием. – Пей, говорю, – буркнул я, – хотел бы тебя прикончить, вчера бы прикончил. А вообще, ты бы завязывал с наркотой. Парень закинул в рот две таблетки и запил из принесенного мной стакана. После чего снова лег и тихо немного обиженно сказал: – Я не наркоман. Я даже не пью, когда на работе. Опоили меня вчера. Кто не знаю. Может ты, может еще кто-то. Я вообще не могу вспомнить, как и когда из клуба выходил. – А! Ну да, – настала очередь моего сарказма. – Слышал я такие истории. Опоили, отымели… Карие глаза кольнули меня немым укором, и парень слегка надменно фыркнул: – Да, можешь не верить. Мне с тобой детей не крестить, – но тут же смягчился и добавил, – Слушай, дай еще водички, а? А то мумифицируюсь счас. Я улыбнулся и протянул бутылку с минералкой. – Не я тебя опоил. Когда ты из клуба исчез, мы с другом к твоим девчонкам подкатили. К близняшкам. Потом друг остался, а я ушел. Дальше я уже рассказывал. Я даже не знал, что ты этот… заднеприводный. Пацан, чуть не поперхнувшись, прыснул водой и расхохотался. Потом, уставившись на меня, спросил: – Почему «заднеприводный»? Я немного растерялся. – Ну ты же сам сказал, что по вызову… Я так понял, к мужикам ездишь. – Ну и что? – он улыбался широкой белозубой улыбкой и несмотря на свое состояние показался мне чертовски обаятельным. – Почему такая узкая характеристика? Я между прочим и заднеприводный, и переднеприводный, и 4WD, если надо. Я – универсальная полноприводная модель, – он игриво подмигнул, – Хочешь, покатаю? – Ты за словами-то следи, – я стукнул по дну бутылки, так что ее горлышко врезало ему по зубам. – А то ведь я за такие предложения и фары врубить могу. – Ой, нет. Не надо, – прикрыл он лицо ладошкой, продолжая улыбаться. – Слушай, а тебя как зовут? – Влад, – сначала ответил, а потом подумал я. Надо было назвать вымышленное имя или совсем не называть. – А я Рим. – Ка-ак? Я знаю, что девочки по вызову выбирают себе вымышленные имена типа Сюзанна или Анжела, но про парней я как-то не задумывался. Вместо ответа парнишка развернулся лицом в подушку и оттянув ворот рубашки показал на шее тату: «Все дороги ведут ко мне». И подпись: «Рим». Я расхохотался. – Вот это самореклама! Да, ты просто бог маркетинга. – Ну, есть немного, – самодовольно подтвердил он. – Влад, а мы сейчас в каком районе? – Девятый. На Дзержинского. – Блин, – глаза Рима слегка потухли, и он явно расстроился. – А ты в сторону ЖД вокзала не планируешь сегодня? Ну или хотя бы до центра? – Даже если бы и планировал, не в обиду, но я с тобой в центре появляться не хочу. Я лучше тебе такси вызову. Он кивнул. Пошарил по карманам, выгибаясь, будто лежит на раскаленных углях. Естественно не нашел ни бумажника, ни телефона и нахмурился. Несколько секунд полежал в раздумьях, потом вздохнул и, улыбнувшись слабой наигранной улыбкой, спросил: – Слушай, хочешь промо-акцию? Профессиональный минет по цене поездки на такси? – Что? – я не поверил ушам. – Иди ты нах. Я тебе уже сказал, что я не педик. – Какая разница? – искренне удивился он. – Рот-то у всех одинаковый. Закрой глаза и представь, что я девчонка. Важно не кто делает, важно как! Мой минет стоит сотку баксов и длится минут сорок минимум. Сможешь продержаться дольше, считай, что это бонус. Он говорил с такой гордость, будто речь шла о виртуозной игре на гитаре. Или правильнее сравнить это с флейтой? – Слушай, Рим, отвали. Я тебе и так денег на такси дам. Только давай уже уматывай отсюда. Он нахмурился и покачал головой. – Нет. Так я не возьму. Я лучше пешком. – Пешком? Ты серьезно? Кокаиновый марафонец, блин. Я улыбнулся и мне стало искренне жаль пацана. Вроде нормальный. На гея не похож совсем. Не было в нем никакой манерности или жеманности, как это принято у педиков. Даже принципы какие-то свои имелись. – Ладно, давай я тебе в долг дам. Потом вернешь, когда сможешь. Ок? Он еще немного поколебался и все же кивнул: – Ладно. Ты завтра вечером дома будешь? – Завтра воскресенье? Ну да. В понедельник на работу, так что, думаю, часов в одиннадцать уже должен быть. – Ну, тогда я в одиннадцать заскочу. Ему наконец удалось встать, и он шатающейся походкой направился к зеркалу. Остановившись напротив своего отражения, он окончательно потух. – Красавец, да? – подлил я масла в огонь в качестве мести за доставленные мне неудобства. – Да уж… – протянул Рим, оценивая ущерб, нанесенный ночными похождениями. Если джинсы еще можно было как-то спасти посредством воды и щетки, то рубашку проще было сжечь, чем реставрировать. Пришлось выдать ему чистое полотенце и одну из своих футболок. Еще чуть-чуть и мне можно будет претендовать на значок почетного волонтёра, спасающего от гибели бездомных животных и продажных геев-подкидышей. Когда Рим вышел из ванны, пахнущий моим мылом, с мокрыми волосами, скрученными в рыжие жгутики, в моей футболке, висящей на нем, как оверсайз, это был уже совсем другой человек. Простой парнишка, с трогательно-нежными чертами лица и доброй искренней улыбкой. Наверное, если бы я был геем, он был бы в моем вкусе. Отмахнувшись от этой мысли, я дал ему денег на такси, мы попрощались, и он умчался в свой мир, а я остался в своем. Однако мысль о профессиональном минете преследовала меня до конца этого дня. Если помните, меня накануне обломили с женским вниманием. Ну да, я сам себя обломил. Но не в этом суть. Мое естество требовало физической ласки. И именно такой, какую подкидывало разыгравшееся воображение. В итоге к вечеру я позвонил Ваньке, не стесняясь объяснил, чего именно я хочу, и Ван Дам – бог саун и местных гетер – прислал мне лучшую из своих девочек. Эта фея колдовала надо мной минут десять, прежде чем я осознал странную штуку: все это время я думал о Риме, пытаясь угадать, что он имел в виду под словами «профессиональный минет». У меня между ног в данный момент трудилась самая что ни на есть профессионалка, но особой разницы между «просто минетом» и «профессиональным минетом» я, честно говоря, не почувствовал. Возможно, мне просто повезло и все, с кем я встречался ранее, тоже были профессионалками этого дела. Или же Рим умел что-то такое, чего я еще не пробовал? Потом пришла еще одна интересная мысль. Когда Рим предлагал мне свою «промо-акцию», он сказал: «Закрой глаза и представь, что я девчонка». А теперь получалось все в точности до наоборот: со мной была девчонка, а я, закрывая глаза, думал о Риме. В общем еще через несколько минут я осознал, что не могу сосредоточиться на процессе, поэтому просто воспроизвел в памяти какую-то пошлую картинку из порнофильмов и довольно вяло кончил. Потом заплатил барышне за работу и, несмотря на заигрывания, вызвал ей такси и выставил за дверь. Засыпая долго думал о том, что произошло, но так ни к чему и не пришел. Просто провалился в чёрную пустоту сна и вынырнул из нее лишь с дребезжанием назойливого будильника.