Ураган и что-то кошачье

После недолгих поисков по барам и прочим злачным местам Кэйа отыскал Хэйдзо в «Призрачной беседке». Спрятавшись за людской суетой и яркими пивными кранами, тот сидел за дальним краем стойки и с понурым лицом пялился в стакан с виски. В «Призрачной беседке» в этот пятничный вечер было многолюдно и шумно, с кухни доносились шипение сковородок и звон посуды, пахло жареной рыбой и тофу — Хэйдзо же на этом празднике жизни выглядел так, будто эта самая жизнь его пожевала и выплюнула. Мол, не по вкусу пришелся, уж извини. Такие вечера с каждым копом случаются, это Кэйа не понаслышке. Сам много раз так же просиживал до ночи в «Доле Ангелов» у Дилюка, только виски предпочитал пить, а не использовать вместо карманного зеркала. С трудом найдя свободный стул, Кэйа махнул бармену и подсел к Хэйдзо поближе. Тот смерил его хмурым взглядом и попытался отодвинуться, но двигаться было некуда. — Только думал, отвязался от тебя, — проворчал он. — Думал, смогу хоть вечерок свободный урвать, а ты и сюда приперся. — А ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил Кэйа. Не то, чтобы по лицу Хэйдзо что-то было не видно, но все же Кэйа хотел услышать это от него, а не строить догадки по брошенным фразам, случайным вздохам или изломам бровей. Не самый надежный способ выдвинуть версию. Бармен выглянул из-за стойки и поставил перед Кэйей стакан. Хэйдзо исподлобья поморщился: — Ты, я вижу, за эту неделю не слишком устал. — Почему ты так думаешь? — удивился Кэйа. — Ты заказал пиво. Не знаю, конечно, как у вас в Ордо Фавониус, — название ордена Хэйдзо произнес с нескрываемым презрением, совсем как Дилюк в плохие дни, а таких у Дилюка было большинство, — но у нас пиво после работы берут обычно те, кто хочет расслабиться или повеселиться. Ну, я хотел сказать… у кого на это есть еще силы. — У тебя их, я смотрю, нет, — Кэйа хмыкнул. — Давно сидишь? — Не твое дело. — Не хочешь, не отвечай, но я просто подумал, что раз нам еще две недели работать вместе, может, мы могли бы… Хэйдзо, наконец, поднял голову от стакана и уставился на Кэйю в упор, вперился в его здоровый, не закрытый повязкой глаз. По его взгляду Кэйа вдруг понял, что Хэйдзо не пьян, нет, он вообще как будто сегодня не пил! Только делал вид, что топит усталость в алкоголе, или пытался, но так и не смог сделать хоть один глоток? Виски, подумал Кэйа, Хэйдзо не был похож на любителя виски. Кэйа бы скорее поверил, что Хэйдзо предпочитает лимонад или ягодный морс — не в его характере допускать туман в голове. Не с его-то мозгами. Кэйа не слишком хорошо успел его узнать. Познакомился с ним неделю назад, когда они с Джинн, сойдя с корабля на Рито и едва успев на последний поезд до Инадзумы, добрались до полицейского участка. Несмотря, что время уже перевалило за полночь, Хэйдзо и его начальница Сара их дожидались. Кэйа сначала подумал, что побаиваться стоит именно Сару: высокая, с военной выправкой, короткой стрижкой на черных волосах и внимательными темными глазами, она чем-то напоминала ворону в человеческом облике. Такая же хмурая, грозная, того гляди и вцепится когтями. Она поначалу не одобряла затею с приездом Кэйи и Джинн, думала, что без обмена опытом с мондштадскими коллегами обойдется, но, завидев их, расцвела в улыбке. Они с Джинн, едва познакомившись, мгновенно подружились, спелись, можно сказать. Кэйа не рассчитывал, конечно, что также подружится с Хэйдзо, ее лучшим детективом, о котором и за пределами Инадзумы ходили легенды, но такого холодного приема точно не ожидал. Увидев Кэйю впервые, Хэйдзо оглядел его с головы до ног, нахмурился и пробормотал что-то себе под нос. Надо полагать, что-то не слишком приятное. Описывая неделю, что они успели поработать вместе, Кэйа не преувеличил бы, назвав ее кошмаром, пусть и с оттенками фарса. По задумке Сары и Джинн, они должны были научить друг друга тому, что умели лучше всего. Кэйа — поделиться с Хэйдзо методикой поимки преступных групп, организацией засад и техниками непрямого допроса, позволяющими расколоть подозреваемого так, чтобы тот сам того не понял; Хэйдзо — научить Кэйю сопоставлять ничего не значащие, на первый взгляд факты, использовать дедуктивные методы и раскрывать преступления, не выходя из кабинета, так чтобы ни допросы, ни засады уже не понадобились бы. Кэйа поначалу воодушевился, но Хэйдзо его восторгов явно не разделял. Напротив, всеми силами пытался избегать с Кэйей контакта. Когда Кэйа впервые вошел в его кабинет, Хэйдзо нахмурился и скрестил руки на груди, напрягая мускулы под тонкой рубашкой. Будто хотел казаться больше, опаснее, внушительнее что ли. С его ростом это смотрелось комично — он едва доставал своей темно-рыжей макушкой Кэйе до подбородка. На нем даже полицейская форма смотрелась как на мальчишке. Трудно поверить, что он был младше Кэйи всего на каких-то жалких пару лет. Кэйа сразу понял, что с ним надо поаккуратнее. Приручать постепенно. Не спровоцировать, не спугнуть. Всю неделю, что они провели в одном кабинете, этот вредина источал недовольство всем своим видом. Смотрел на Кэйю так, будто одно неверное слово, и упадешь в его глазах ниже самого паршивого бандита. Кэйа бросался неверными словами осторожно — разведывал, прощупывал почву. Наблюдал, как у Хэйдзо от безобидных подначек то дернется бровь, то расправятся плечи, то губы подожмутся, удерживая едва не сорвавшуюся ответную колкость. Иногда Хэйдзо злился: носился по кабинету как ураган, занимая все свободное пространство, бурно жестикулировал, повышал голос, и от напряжения у него вставали дыбом волоски на руках. Кэйе в такие моменты казалось, что еще немного, и Хэйдзо выгнет спину, выпустит когти, распушит хвост и пойдет на него боком, как кот, заметивший чужака на своей территории. Сходство было до того поразительным, что Кэйа не удерживался от того, чтобы мысленно дорисовать Хэйдзо кошачьи уши, когти и тот самый хвост. Главное было не рассмеяться в такие моменты. Но если в участке Хэйдзо напоминал боевого кота, то теперь, переместившись в бар, удивительным образом стал походить на побитого. Побежденного. Забившегося в темный угол зализать раны и что-то обдумать в своей не по-кошачьи умной башке. — Ты спрашивал, хочу ли я, чтобы ты ушел, — начал Хэйдзо, и его тон Кэйе не понравился. — Не думал, что у нас с тобой дойдет до этого разговора, но раз уж ты начал, я выскажусь. Да, Кэйа, я с первого дня вашего с Джинн приезда хочу, чтобы ты свалил. Не думай, я ни разу не пожелал тебе словить пулю, попасть в аварию или даже травануться в столовке участка, нет, я даже почти ничего не имею против тебя, во всяком случае, пока ты не лезешь. Но ты, сволочь, лезешь, и да, я хочу, чтобы ты ушел. Не из бара, тут можешь остаться, тут пиво, говорят, ничего, хотя я так и не собрался попробовать. Из моего участка. Из комиссии Тэнре. Вообще из Инадзумы в принципе. Пошвыряй вещи в чемодан, купи билет на первый корабль и не попадайся больше мне на глаза. — Я… — Кэйа замялся. Чего-то подобного он ожидал, но найти слова для ответа оказалось неожиданно сложно. — Ты молодец, что сказал, но… чем я тебе так не понравился? Не поделишься? — Нет, — ответил Хэйдзо. — Не поделюсь. И не строй из себя психотерапевта. Знаешь, с их этими сочувствующими репликами на любую жуть, что кидают люди им в лицо. Я не жду от тебя сочувствия или вежливости. — А чего ты ждешь? — Чтобы ты свалил, чего непонятного? — Ладно, — Кэйа хмыкнул. — Но пиво хотя бы дашь допить? — Допивай, — Хэйдзо отмахнулся. — Твое здоровье. Он поднял было стакан, словно собирался осушить его залпом, и даже поднес ко рту, но в последний момент замешкался и опустил обратно на стойку. Кэйа комментировать не стал. Потягивая пиво, он слушал гомон зала и рассматривал собравшихся в зале людей, украдкой поглядывая и на Хэйдзо. Тот, разумеется, это заметил и повел плечами. Напряглись мускулы у него на спине под белой футболкой, и Кэйе захотелось провести ладонью по ним. Сгладить это напряжение. Успокоить. — Знаешь, — отозвался Хэйдзо несколько минут спустя. — Это глупо, наверное, что я так себя вел, но… Но у меня иначе не получалось. Как увидел тебя, сразу так невзлюбил, что сам удивился. — Я заметил, — усмехнулся Кэйа. — Да и ты это не особо скрывал. — Пытался, не вышло. Только больше злился. Даже не знаю, на тебя или на себя самого. Я всю неделю пытался разобраться в себе и теперь… чувствую себя таким идиотом, если честно. — Уж кто-кто, а ты точно не идиот. — Не льсти мне, — огрызнулся он. — Никакой лести, честно! — Кэйа поднял ладони в примирительном жесте. — Слушай, мне жаль, Хэйдзо, правда. Я ведь не хотел тебя злить. Думал, что мы если не подружимся, то хотя бы сработаемся, чему-то научим друг друга, может, даже вместе выпьем как-нибудь… Ну, не в такой обстановке, конечно. — Я бы отказался, потому что вообще-то не пью, — Хэйдзо покосился на свой так и не тронутый виски и отодвинул его в сторону. — Обычно, если мне хочется расслабиться, я беру стакан лимонада и иду гулять в ближайший парк. Там тихо, и никто с расспросами не пристает, никто тебе в голову не лезет. Я даже телефон с собой не беру, чтобы не звонили с работы. Сара поначалу ругалась, потом стала на это забивать. — Хороший способ, — согласился Кэйа. — А почему тогда сегодня ты здесь? Хэйдзо промолчал, будто сам не знал ответа. Не мог найти слов или сил в чем-то признаться себе. Кэйа заметил, что он немного расслабился, но все еще тяжело дышал, как после драки, медлил, раздумывая сдаться ему или продолжать этот постыдный для него разговор. Кэйа допил пиво в пару глотков и попросил у подошедшего официанта принести им по стаканчику газировки с сиропом. Для Хэйдзо заказал с малиной и лаймом, для себя — «что-нибудь на ваш вкус». «Что-нибудь на ваш вкус» оказалось грейпфрутовым лимонадом. — Ты угадал одну из моих любимых, — отметил Хэйдзо, немного смягчившись. — На подкуп решился? Часть первая пункт восьмой из методички по проведению допросов: попытаться наладить контакт с помощью дружественного жеста. Подвинуть стул, спросить все ли в порядке, показать заинтересованность, предложить воды… — Ладно тебе, — отмахнулся Кэйа. — Нет у меня никаких скрытых мотивов. — Охотно верю, — отозвался Хэйдзо таким тоном, что Кэйа понял — ни черта он не верит, — Слушай, ответь мне на один вопрос. Хорошо? Кэйа помедлил и отпил газировки. — Ну, хорошо, — сказал он. — Что за вопрос? Хэйдзо сильнее сжал стакан в руке. — Кэйа… — начал он, и его голос дрогнул. — Признайся честно, зачем ты приехал? Вот оно. Вот оно что. Кэйа, не сразу найдясь со словами, завороженно смотрел, как Хэйдзо снова отвел взгляд, как снова стал отгораживаться от него за стеной злости, недовольства и обвинений. Как вцепился в стакан, поднес его ко рту, принялся отпивать лимонад мелкими глотками, будто пытался успокоить себя. Глядя, как напрягаются его руки, как дергается с каждым глотком его острый кадык, Кэйа понял — Хэйдзо не злился. Хэйдзо боялся. Его боялся. А Кэйа ведь с первого дня в Инадзуме гадал, почему Хэйдзо так его невзлюбил? Почему гнал от себя, ерничал, был таким невыносимым? И теперь только понял, что все в нем: жесты, слова, и эта поза, так напоминавшая кошачью боевую стойку, — были призваны не разозлить, а отпугнуть. Хэйдзо невзлюбил Кэйю не потому, что что-то имел против него самого — он ведь так и сказал, как только Кэйа подсел к нему в баре. Хэйдзо невзлюбил его как чужака. Как кого-то, покусившегося на его территорию. Хэйдзо ведь все считал здесь своим: это были его участок, его дела, его кабинет со столом, заваленным бумагами и стаканами из-под кофе, его начальница, его подозреваемые… Вся Инадзума в каком-то смысле была его. Его угодьями, домом. И тут заявился какой-то напыщенный мондштадский хрен с повязкой на глазу и принялся чему-то его учить. Принялся отбирать влияние. Оттеснять его. Выдворять. — Хэйдзо, боги, что ж ты глупый такой-то… — прошептал Кэйа. — Ты действительно думал, что я… — Ты не ответил. — припечатал его Хэйдзо, все еще глядя куда-то мимо. — Отвечай. — Да у меня в мыслях не было тебя… — Отвечай, кому говорю! — Я приехал… — тут Кэйа взял паузу набрать воздуха и понял, что Хэйдзо вперил свой внимательный взгляд прямо в его лицо. Стало неловко, но раз уж начал, надо заканчивать. — Я приехал, потому что хотел познакомиться с тобой. Я приехал ради тебя. — Что?.. не поверил Хэйдзо. — Что ты несешь, ты же… — Когда Джинн предложила мне поехать с ней, я сначала думал отказаться. Ты знаешь, как бы я не любил свою работу, я бы в жизни не потащился из Мондштадта в такую даль, но узнав, что мне доведется поработать с тобой, я согласился в ту же минуту! Нам даже командировки пришлось двигать, чтобы кто-то остался вместо меня, потому что я вцепился в эту идею зубами — да нас еще со времен дела Рюдзи о тебе говорят, думаешь, я бы упустил такую возможность?! Выпалив все на одном дыхании Кэйа перевел дух, глядя, как Хэйдзо меняется в лице. Только что весь напряженный и готовый к бою, теперь он будто угасал, растекался на высоком барном стуле. Кэйа наблюдал, как раздражение и страх, сковывающие его последнюю неделю, отступают, растворяются, оставляя после себя лишь усталость. Хэйдзо выдохнул и оперся рукой на стойку. Вид у него был такой, будто он долго и изо всех сил ломился в закрытую дверь, лишь теперь поняв, что она открывалась в другую сторону. — Я, походу, действительно глупый, — пробормотал он. — Полный кретин. Надо же было так опрофаниться. — Эй, да брось, — Кэйа попытался улыбнуться. — Со всеми бывает. — Что-то мне подсказывает, что, если бы я заявился в Ордо Фавониус, ты бы такой ерундой заниматься не стал. — Как знать, может, и стал бы. Когда к нам пришел новый судмедэксперт и принялся умничать направо-налево, я тоже поначалу злился. Наверное, это что-то сродни ревности, не находишь? Хэйдзо поднял голову и зачесал пятерней волосы назад. — Тем более глупо. Я, наверное… должен извиниться. И поблагодарить за то, что ты, даже когда я вел себя как говнюк, меня не прибил. — Знаешь, — Кэйа улыбнулся, — ты когда злился и ругался, ты был похож на кота. — Что? — удивился Хэйдзо. — На кота. Злого, выгнувшего спину и надувшего хвост. Ты видел, наверное, что коты, когда пугаются, так смешно боком ходят. Вот ты был один в один. Я тебе даже мысленно кошачьи ушки подрисовывал. Несколько секунд Хэйдзо смотрел на него в упор, а потом согнулся от смеха, чуть не долбанувшись лбом об стойку. Кэйа, глядя на него, тоже засмеялся и почувствовал, как напряжение последних дней отпускает и его. По телу, несмотря на холодный лимонад, разлилось умиротворяющее тепло. Кажется, помирились. *** Когда они расплатились и вышли из «Призрачной беседки», Хэйдзо, к удивлению Кэйи, потянул его в сторону полицейского участка. — Ты что, поработать на ночь глядя решил? — удивился Кэйа. — Я думал, мы пойдем прогуляться или я тебя до дома провожу. — Успеется, — Хэйдзо отмахнулся. — У нас еще осталось одно дело, пошли. — Какого рода дело? — Увидишь, — Хэйдзо нервно хихикнул. — Пойдем уже. Тебе понравится, обещаю. От «Призрачной беседки» до участка идти было недолго, а быстрым шагом и того меньше, и все же Хэйдзо почему-то торопился. Взволнованный и разгоряченный, он тащил Кэйю за собой через площадь мимо закрытых уличных палаток с едой, магазинов и бутиков, сворачивал в переулки, где ветви сакур и отоги с пурпурной и голубоватой листвой, с двух сторон смыкались над головами. В воздухе стояли запахи бамбука, цветов и чего-то местного, неповторимого, отдающего сладостями, духами, морем, может быть? Еле поспевая за Хэйдзо по ночному городу, Кэйа вдруг увидел подлинную Инадзуму, до сего момента прятавшуюся от него за чужими рассказами, полицейскими делами и глупыми перепалками. У меня еще две недели здесь, подумал он. Не потратить бы их так глупо, как первую. В участок они вломились, когда там уже не было ни души. Охранник с поста на входе уже ушел и закрыл двери, но у Хэйдзо были ключи. Кэйа спрашивать не стал, но рассудил, что Хэйдзо частенько бывает тут по ночам, работает, пока никто не мешает, а Сара, учитывая его процент раскрываемых дел, закрывает на это глаза. Кэйю самого Джинн тоже пускала в штаб по ночам, когда работы было слишком много, но чаще оставалась там сама, и Кэйе приходилось вести ее домой — уставшую, еле волочащую ноги. Интересно, Хэйдзо когда-нибудь приходилось так вести домой Сару? Или не приходилось ли ей оттаскивать от работы его?.. В кабинете, где они еще недавно перепирались, было темно и непривычно пусто. Хэйдзо не стал включать свет, вместо этого запер дверь на ключ и смахнул все со стола. Полетели на пол папки с делами, фотографии, блокноты, стаканы из-под кофе, грохнулся органайзер, выстрелив во все стороны ручками, ластиками и карандашами. Вмиг вокруг воцарился хаос, словно в кабинет, минуту назад спокойный и сонный, влетел ураган и все разнес. Ураган Хэйдзо, усмехнулся Кэйа про себя. Бешеный, беспощадный, непредсказуемый. При чрезмерной навязчивости превращается в злого кота. От сладкой газировки добреет. Хэйдзо, закончив буйствовать, присел на край стола. Чуть развел в стороны колени, посылая Кэйе что-то между откровенным предложением и тонким намеком. — Так вот зачем ты притащил меня сюда? — засмеялся Кэйа. — Соблазнить решил? — Я подумал, нам надо сработаться, — ответил Хэйдзо, и в его голосе прорезалась чувственная хрипотца — или это была тревога? — Наверстать упущенное за неделю. Что же, Кэйе не надо было предлагать дважды. Он подошел к Хэйдзо ближе, отвел ему волосы с лица, помассировал кончиками пальцев затылок, и Хэйдзо с тихим вздохом потянулся навстречу, зажмурился и очень по-кошачьи потерся о его руку щекой. И все же Кэйа видел, что он боится. Строит из себя крутого, а сам от малейшей откровенности от страха трясется. Детективу откровенничать приходится редко, это он обычно вытягивает откровенные подробности из других, и Хэйдзо явно было неловко и страшно выйти из привычной роли, отдать другому главенство, уступить. Он не сопротивлялся, позволял трогать себя, даже сам стянул футболку и принялся расстегивать пуговицы у Кэйи на рубашке, но то, как дрожали его пальцы, как он сам вздрагивал у Кэйи в руках, выдавало его с головой. Даже его губы были такими твердыми, что целоваться с ним было больно, и Кэйе, чтобы он хоть немного расслабился, пришлось не отрываться от него несколько долгих минут. Восхитительно долгих минут. Он бы и дольше не отрывался. — Что с тобой? — засмеялся Кэйа. — Чего ты такой дикий? Дай тебя приручить. — Я не… — Хэйдзо запнулся и отвел взгляд. — Прости. Мне немного непривычно. — У тебя давно никого не было? Хэйдзо замялся еще больше, но не напрягся и не ощетинился, и Кэйа расценил это как хороший знак. — У меня вообще никого не было, — произнес он, наконец. — Я всю жизнь трахался только с работой. Кэйа, не удержавшись, засмеялся, и тут же получил тычок под ребра. — Что смешного? — Все-таки ревновал. А я-то думал. — Прекрати это повторять! — Да успокойся, все хорошо, — Кэйа снова потянулся к нему, принялся целовать в шею, за ухом, под челюстью, и Хэйдзо шумно втянул воздух сквозь зубы, — Тихо ты, не бойся. Расслабься. Я все сделаю сам. Хэйдзо в ответ прикрыл глаза и кивнул, позволяя себя уложить, и все же Кэйа понимал, что Хэйдзо, пусть даже с виду покорившийся и уступивший, на самом деле не отдал ему никакого контроля. Все еще не верил ему до конца. Это было мило и почти уморительно — даже распластанный на столе, таявший под ласками Кэйи, Хэйдзо не мог себя отпустить, все пытался показать, кто здесь главный. Скреб пальцами по столу, пытался приподняться на локтях, чтобы не сводить с Кэйи взгляд, зажимал ладонью рот, давя стоны, пока Кэйа зацеловывал его грудь и вылизывал напряженный живот. Когда Кэйа взялся расстегивать ему ремень и стягивать брюки с бельем, на секунду зажмурился, давая себе передышку, задышал тяжело, как загнанный зверь. Ему хотелось, очень, Кэйа видел, как у него стоит, и как лихорадочно блестят глаза, но попросить об этом для него, должно быть, было сродни явки с повинной. — Эй, — позвал Кэйа, — все хорошо? Как ты хочешь? Он положил ему руку на пах, обхватил член, и Хэйдзо подбросило на столе, выгнуло так, что он едва не стукнулся затылком. Кэйа провел ладонью вверх, сжал под головкой, выбивая из Хэйдзо новый стон и приступ трогательной дрожи в коленях. Он даже подумал обойтись без разрядки сам, довести Хэйдзо только рукой — просто посмотреть на него, растерявшего свое бахвальство и полицейскую выдержку, уже дорогого стоило. — Кэйа, — прохрипел он, — что ты сейчас спросил?.. — Я спросил, как ты хочешь? Что ты представлял, когда мы сюда шли? — Это запрещенный прием при допросе, — Хэйдзо нервно засмеялся. — Ты оказываешь на меня давление. — Еще какое. Так что? Хэйдзо помолчал, давая себе еще одну паузу. Кэйа не переставал надрачивать ему, двигал рукой неторопливо, чтобы все не закончилось слишком быстро, и это явно мешало Хэйдзо соображать. Видимо, и у таких гениальных детективов, как он, голова не могла работать без перерывов. — Я… — тихо произнес он, наконец, — хочу, чтобы ты меня оттрахал. Прямо сейчас, на этом столе. Такого Кэйа от него, признаться, не ожидал, хотя, если быть до конца откровенным, надеялся. — Уверен? У меня нет с собой ничего для… — Уверен. — оборвал Хэйдзо. Вставь мне уже, пока я не передумал. Смазку возьми в ящике стола. — Ты держишь смазку на рабочем месте? — удивился Кэйа. — И еще заливаешь мне, что девственник? — Иногда хочется снять напряжение. Наедине с собой, — проворчал Хэйдзо, явно смущенный, — а дома у меня слишком навязчивая соседка. Что? Не говори мне, что у вас в Ордо Фавониус не водится ни за кем подобных грешков. — Ладно, каюсь, — Кэйа засмеялся, разогревая смазку в пальцах. Смазка оказалась с легким цветочным запахом, тоже каким-то неповторимо инадзумским. — Помнишь, я рассказывал про нашего судмедэксперта? Мне он отчего-то казался подозрительным, наверное, из-за того, что бесил меня поначалу. — он ввел внутрь сразу два пальца и замер, но Хэйдзо кивком велел продолжать. — И как-то, пока он был на выезде, я установил шпионскую программку на его компьютер и настроил себе удаленный доступ. В общем, оказалось, что единственным его преступлением был просмотр очень красивого порно на рабочем месте. По вечерам, когда он думал, что в штабе уже никого. — Аморально, но ненаказуемо, — возразил Хэйдзо. — А вот тебе за внутренний шпионаж могло влететь. — А еще я узнал, что он списывал расходы на платную подписку как траты на лабораторное оборудование. Но я не стал его сдавать. Решил, что пока он не в курсе, что я из своего кабинета смотрю вместе с ним, пусть все так и останется. — А вот это уже на выговор тянет, — Хэйдзо попытался насадиться сильнее и, когда Кэйа добавил третий палец, сдавленно охнул. — У нас бы за такое вообще уволили, наверное. Ну, не меня, разумеется. Меня Сара как минимум раз в неделю уволить грозит, но куда там. — Тебя-то за что? — А за все подряд… — Хэйдзо выгнулся еще сильнее, и по дрожи его ресниц Кэйа понял, как ему хорошо, — Что вечно опаздываю, что сплю в кабинете. Что на корпоративы не хожу… да-да еще, вот так, пожалуйста!.. Что просто вредный и умничаю много. — Что трахаешься с коллегой из Мондштадта на рабочем столе? — Ой, да брось, не узнает она, — Хэйдзо выдохнул и закинул ноги Кэйе не плечи. — Давай уже. Я не от пальцев хочу кончить. Кэйа торопливо спустил брюки, высвобождая член, уже стоящий до боли. Головка вошла с трудом, и Хэйдзо сдавленно застонал, но не отпрянул, потянул Кэйю за бедра на себя. Он был узкий до невозможности, настолько, что у Кэйи перед все перед глазами поплыло. Только бы не сорваться сейчас, не начать трахать его в бешеном темпе — этак они точно не сработаются, с Хэйдзо так нельзя, он только начал ему доверять, только… …чуть-чуть приручился. Войдя на всю длину, Кэйа остановился — пришлось задействовать всю свою выдержку, — и заглянул Хэйдзо в лицо, пригладил ему растрепавшиеся темно-рыжие волосы, кажущиеся черными в темноте кабинета. Хэйдзо лежал, притихший, только тихо вздыхал и цеплялся пальцами за край стола, и Кэйа вдруг понял, какой он на самом деле красивый. Раньше он казался мальчишкой из-за невысокого роста и худобы, но теперь будто эта близость, это удовольствие преобразили его. Или это оттого, что он отбросил свои колкости и злость, перестал прятаться за вредностью и трудоголизмом? — Кэйа… — прошептал Хэйдзо. — Я и не думал, что будет настолько хорошо. Вместо ответа Кэйа толкнулся вперед, потом еще раз, сильнее, и наклонился к его губам, крадя каждый чувственный вздох. Хэйдзо ближе притянул его к себе, вцепился под лопатки ногтями — Кэйа сдавленно зашипел, но боль только сильнее распалила. Он подхватил Хэйдзо за бедра и задвигался быстрее, каждый раз вставляя ему до конца, трахая так, что стол скрипел под ними при каждом движении. Хэйдзо что-то пытался сказать, его сбивчивый шепот прорывался сквозь поцелуи и стоны, но Кэйа ни слова не мог разобрать. Он наклонился еще ближе, чтобы расслышать, и Хэйдзо вдруг обхватил ладонями его лицо. — Кэйа, — сказал он, и Кэйа едва не кончил в тот же момент от чувственной дрожи в его голосе, — я не уступлю тебе. Это не ты заберешь у меня мою работу, которая важна для меня больше жизни. Это я заберу тебя. Здесь все мое, и ты… — И я теперь твой, — выдохнул Кэйа, и когда до него дошел смысл сказанных слов, удовольствие горячей волной затопила его до кончиков пальцев. — Твой… — Мой, — Хэйдзо хрипло засмеялся, дернулся, и горячие капли семени брызнули ему на живот, — мой… *** — А вы неплохо сработались! — отметила Джинн в понедельник, когда Кэйа и Хэйдзо, пришедшие пораньше, чтобы успеть до начала рабочего дня убрать хаос в кабинете, с угрюмыми лицами пили кофе. — Мы с Сарой боялись, что вам будет трудно преодолеть возможные разногласия, но, кажется, у вас все хорошо? — Какие разногласия? — удивился Кэйа. — У нас были разногласия? — Да, мне показалось, что у вас слишком разные стили работы, и вам тяжело будет вместе, — Джинн подошла к кофеварке и налила себе тоже, — Да и Сара слышала, что вы в первые дни частенько ругались. Кэйа переглянулся с Хэйдзо и заметил, как у того промелькнула хитренькая улыбочка на лице. — Знайте, мисс Гуннхильдр, я действительно позволил себя пару раз отчитать вашего подчиненного, — сказал Хэйдзо, — может быть, конечно, у вас в Ордо Фавониус так принято, но мне кажется, вы предоставляете ему слишком много свободы. Не подумайте, что я что-то имею против, сам грешен, спросите у Сары, но Кэйе такое отношение явно не на пользу. Я бы с ним был построже и поменьше бы ему позволял. — Эй! — возмутился Кэйа. — Я вообще-то все слышу! — Он берет на себя слишком много инициативы, — продолжал Хэйдзо, не обращая на Кэйю внимания, — Все пытается делать сам и не слушает никого. Чуть меня из моего же кабинета не вытеснил. — Вот как? — удивилась Джинн. — Никогда за ним не замечала. — В общем, навыков командной работы ему явно недостает, — Хэйдзо закончил и одним глотком допил кофе. — Но вы не переживайте, я за него возьмусь. С этими словами он плеснул себе еще кофе и, достав из кармана шоколадку, протянул ее Джинн. Та замешкалась было на пару секунд, не зная, что и сказать, но от ответа ее спасла влетевшая в комнату отдыха Сара. — Нет, сидят они тут! — прикрикнула она на Кэйю и Хэйдзо. — Чего прохлаждаетесь, идите работайте! — смерив их суровым вороньим взглядом, она повернулась к Джинн и тут же смягчилась, — Джинн, дорогая, я хотела обсудить с тобой одно дело, давай поднимемся ко мне в кабинет… И, ни слова больше не говоря, утащила Джинн из комнаты отдыха прочь. Послышался хлопок двери, тихий смех, а потом стук каблуков по каменной лестнице. — Сработались… — протянул Кэйа им вслед. — Угу, — добавил Хэйдзо. — Спелись. — Слушай, какого черта это было?! Как ты сказал, слишком много свободы? И к чему это «я за него возьмусь»?! — А, не бери в голову, — Хэйдзо отмахнулся и похлопал его по плечу, — мне нужно было ненадолго привлечь ее внимание, чтобы она повернулась ко мне. С того ракурса, что у меня был, я не мог рассмотреть не до конца стертый след от помады на шее. — А я думал это синяк, еще удивился… Погоди, след от помады?! — Угу. От помады. Темно-лиловой. Такой Сара пользуется, — Хэйдзо достал из кармана еще шоколадку. — Минус тебе за внимательность, напарник. Пошли, работать пора, — он взял Кэйю под руку и повел за собой в кабинет. — Я же пообещал Джинн взяться за тебя. Теперь ты мой. И не вредничай. Кэйа засмеялся и последовал за ним. Глядя на его спину под тонкой форменной рубашкой и темно-рыжие волосы, разметавшиеся по плечам, Кэйа понял, что Хэйдзо так ему и не уступил, но напряжение между ними, если и не рассеялось, то стало чуточку меньше. Хэйдзо дал понять, что все здесь его — его участок, его дела, его кабинет, в котором они вдвоем, чертыхаясь, с раннего утра наводили порядок, — и Кэйа теперь тоже на следующие две недели его, но с этим, что удивительно, совсем не хотелось поспорить.