***
Выходной. Антон сидит на кровати Попова, смотрит сериал на ноутбуке. Брюнет неизменно сидит рядом, обнимая друга за плечи, голову расположив на плече парня. — Это же она того мудака наебала, да? — спрашивает Арс, не понимая, что за героиня появляется в кадре. Юноша молчит, никак не реагируя на вопрос студента, — Тош? — Попов поднимает голову, смотря на парня. Тот смотрит в экран, но почему-то никак не реагирует на слова друга, — То-ош, — Арсений чуть трясёт подростка за плечо, обращая на себя внимание. Юноша смотрит потерянно пару секунд, после фокусируя взгляд на брюнете. — А? Что? — О чём ты думаешь? — Я сериал смотрю. — Тош, — брюнет наклоняется к стулу, на котором стоит ноутбук, и ставит сериал на паузу. Возвращается в прежнее положение, но руку с плеч парня убирает, — Что случилось? — Арс, ничего не случилось, ты чего? — Антош, о чём ты думаешь? — Арсений видит, как тот мнётся, но рассказывать всё равно отказывается, — Пойми, мне важно знать. Я переживаю за тебя. — Арс, всё хорошо, окей? — юноша вздыхает. — Антон, пожалуйста, — Арс изгибает бровки домиком, упрашивая рассказать, о чём думает парень. Юноша вздыхает и елозит на кровати, усаживаясь поудобнее. Пытается подобрать слова. — Понимаешь, мне кажется, что… ну, что ты ещё раз так сделаешь, — Арс изгибает бровь, показывая, что не понимает, о чём речь. — Я о том, что… блять, как тяжело объяснять эту хуйню, — парень крутит кольцо на пальце, нервничая. Попов, глядя на это, тоже начинает напрягаться, — Понимаешь, вот эта фраза «Давай потом, я занят», она въелась мне в мозг, я теперь никак не могу от неё отвязаться. А такое я… ну, слышал давно уже, — юноша сглатывает, — И так получилось, что твоя сессия началась в тот момент, когда ты мне нужен был. Поэтому я теперь не могу отвязаться от мысли, что ты снова забьёшь на меня, перестанешь общаться, подходить, я… Арс, я ведь хожу в школу, а тебя даже не смутило, где я взял учебники. Арсений округляет глаза, после стыдливо опускает. Он ведь и правда даже не заметил, что что-то не так. Ну ходит в школу и ладно, чего тут такого, школьник же. — А откуда они у тебя? — виновато спрашивает, и сам понимая, что с вопросом слишком опоздал. — Из дома забрал, — тот вмиг поднимает голову, шокировано рассматривая юношу, — Забей, плевать уже. Ты ведь… ты раньше был таким внимательным, общительным, а потом резко перестал замечать меня. Арс, я же правда чувствовал, что больше не нужен тебе, — сердце Попова пропускает удар, — Нет, я… я всё ещё это чувствую, — сердце больно сжимается, — Понимаешь, я не то, чтобы виню тебя, просто… это всё уже сделано, но сейчас мне тяжело. — Ты поэтому перестал отвечать на мои объятия? — догадывается брюнет. — Наверное да, — подросток вздыхает, думая, стоит ли ещё что-то добавлять, — Я не знаю, сколько это продлится и что с этим можно сделать. — Ты больше не доверяешь мне? — боязливо спрашивает старший, мысленно надеясь, что получит отрицательный ответ. Но Антон только пожимает плечами, сам не до конца понимая, как теперь относится к другу, — Антон, прости, я… Пожалуйста, прости. Я не думал, что так забью на тебя, когда начнётся подготовка. У меня так всегда было, понимаешь? Просто я забыл… предупредить, наверное. Прости, прошу, — глаза Арсения выглядят безумно печальными. И Шаст его даже понимает, наверное, вот только сделать с собой ничего не сможет. Брюнет опускает голову, разочаровываясь в самом себе. Ну как он мог сделать такое с тем, кого любит, кажется, уже больше собственной жизни? Когда он стал такой сволочью? Антон притягивает брюнета к себе, обнимая. Тот утыкается носом в плечо, прижимаясь ближе, как самый настоящий котёнок. Шаст не знает, что теперь с этим делать. Он правда хотел бы вновь относиться к Арсу так же, как и раньше, но просто не может. Пока не может. Арсений уже знает, что этой ночью заснуть не сможет. Будет крепко обнимать подростка, думая, как ему теперь восстанавливать доверие к себе.***
В эту ночь Арс действительно не спит. Дожидается, пока дыхание парня станет размеренным, спокойным, а потом обнимает рукой поперёк груди, ногу закидывая на бёдра подростка. — Прошу, прости меня. Я не хотел, — почти беззвучно проговаривает он, боясь разбудить младшего. А Антон не спит. Он не высыпается уже давно. Каждую ночь просто лежит, размышляя о чём-то своём, иногда не засыпая в итоге вовсе. И сейчас он чётко слышит слова, сказанные брюнетом. Понимает: тот думает, что парень заснул. Шаст знает, что Попов не хотел. Ну, или хочет в это верить… Через полчаса подросток поворачивается набок, кладя руку на шею брюнета. Тот рвано выдыхает, всё ещё не заснув. Антон слышит и это, но палиться не собирается, потому продолжает делать вид, что смотрит седьмой сон. И каждую следующую ночь ситуация повторяется. Арсений иногда не спит совсем, но такое бывает нечасто. Обычно он лежит часа по два, засыпая. А Шаст лежит ещё около часа, не зная, что им теперь делать.***
— Ну что, как Антон? — Арс с Серёжей сидят в излюбленной кофейне. Матвиенко почти не ночует в общаге, проводя ночи у своей девушки. Днём старается заходить на несколько часов, но всё равно уходит почти каждый раз. — Он не доверяет мне, — брюнет говорит таким печальным голосом, даже армянину хочется пожалеть его, — После того, как я себя вёл во время подготовки, он боится, что я снова начну так себя вести. — Откуда ты знаешь? — Он сам мне рассказал, — пожимает плечами Попов, отпивая напиток, — Я теперь не знаю, что мне делать. Он сказал, что я раньше был внимательным и общительным, а потом резко перестал его замечать. Я теперь вообще от него не отхожу максимально, насколько возможно. Мы оба не знаем, сколько это продлится. Я уже так заебался, Серёг, правда, — он выдыхает устало, роняя голову на сложенные руки. Хвостатый смотрит задумчиво, но умные мысли в голову не приходят. — Он тоже заебался, — задумчиво говорит армянин, заставляя Арса поднять голову. Брюнет изгибает бровь, — Что? Ты по нему не видишь разве? Он и сам хочет вернуть то, что было раньше, я уверен. Но он ведь не может так быстро переступить через себя. Почему он вообще так остро отреагировал на это? — Я не знаю. Сказал, что подготовка началась как раз тогда, когда я был ему нужен. А ещё говорил что-то вроде того, что у него уже было такое когда-то. Я хер знает, что думать. — Может, кто-то из родителей тоже так себя вёл? Вот у него и пошли флэшбэки. — Наверное, — студент поднимается со стола, откидываясь на спинку диванчика. — А то, что ты не отходишь от него, помогает хоть как-то? — Я не знаю, Серёг. Пока изменений в поведении не вижу. Но ведь это именно то, что было ему нужно тогда, три месяца назад. — Вот именно, Арс. Это то, что было нужно тогда.***
Арсений в полном непонимании. Он уже слишком отчаялся. Шаст продолжает вести себя также, словно не желая возвращаться к прежним взаимоотношениям. Попов вообще перестаёт понимать, как он может исправить ситуацию. Через пару недель Антон просыпается из-за всхлипов над ухом. Арсений лежит на его плече, вновь обнимает, и плачет. Парень чувствует, что футболка уже мокрая. Значит, давно плачет. — Арс, ты чего? — брюнет вздрагивает, поднимая голову. Но плакать не перестаёт, часто и громко всхлипывая, — Арс? — Тош, пожалуйста, прости меня, — студент обнимает подростка ещё сильнее, утыкаясь носом куда-то в шею, — Прошу, прости. Я правда не хотел, чтобы так получилось. Ты мне очень нужен, слышишь? Пожалуйста, прости. Шаст поспешно обнимает друга, прижимая ближе, рукой медленно поглаживает спину. Но молчит. Молчит, потому что просто не знает, что на это ответить. За что прощать? Он ведь обиды не держит никакой. Это просто последствия, но юноша нисколько на Попова не злится. — Тош, пожалуйста, я тебя прошу, пожалуйста, прости, — Арс всхлипывает всё чаще, из-за чего речь становится разбирать сложнее. — Тише, тише, успокойся, — шепчет подросток. Всё, что он может — стараться успокоить брюнета подобными словами. Больше он пока не может ничего ему сказать.***
— Шаст, да я не хотел, ну почему ты всё ещё злишься? — на повышенных тонах спрашивает брюнет, уже совсем не выдерживая. Прошёл месяц, а отношение Шаста к нему не поменялось ни капельки. — Да я не злюсь на тебя, Арс. Я же говорил уже, — тот старается говорить спокойно, хотя самому неприятно, что на него кричат. Он ведь не виноват в этом всём. — Так почему ничего не меняется? Я уже месяц извиняюсь перед тобой всеми способами, какие только в голову приходят. И подарки покупаю, и всё своё внимание тебе уделяю, прощения прошу постоянно. А ты как будто сам не хочешь, чтобы это прекращалось! — Арс, блять, это не так работает! — А как? — Арсений уже кричит, хотя пора бы двинуть по тормозам. — Да я не ебу, понимаешь? Не ебу! — Антон тоже повышает голос, вскакивая с кровати и становясь напротив Попова. Тоже уже не может терпеть. — Это твой мозг, с хуя ты не ебёшь то? — Потому что не было ещё таких ситуаций у меня! — Так ты же говорил, что такое было, разве нет? — и его тон звучит так, словно он обвиняет Антона во лжи. А тот ведь правду тогда сказал, имея в виду то воспоминание, пришедшее на кухне. Вот такие обвинения уже переходят границы. — Между прочим, не я виноват во всей это хуйне, если ты забыл, — напоминает он металлическим, но всё ещё громким тоном. — Так ты же не винишь меня? Не слишком ли много ты пиздишь? — Попов поднимает брови, удивляясь такого рода обвинению. — Блять, Арс, что за хуйню ты несёшь? Попов, не выдержав, берёт со спинки стула кожанку, с пола прихожей кроссовки и выходит из комнаты, громко хлопнув дверью. Шаст вздрагивает, после подходя к окну. Смотрит, как брюнет почти выбегает из общежития, уходя куда-то за угол. Вздыхает тяжело и падает на кровать, прикрывая глаза. Он ведь правда не знает, что с этим всем делать. Почему Арс так злится на него? Хотя Шаст тоже бы злился в такой ситуации, наверное. Но ведь и его понять можно. Он не контролирует это всё. Не может по щелчку пальцев изменить отношение к человеку и разом забыть ситуацию, из-за которой чуть не покончил с жизнью. Ну вот не может и всё, ибо не так человеческий мозг устроен. Арсений, кажется, забыл такие элементарные вещи. И жаль, поскольку Антон ему теперь не сможет объяснить этого всего. Арс ведь сказал, что Шаст специально не хочет прощать его. Значит, ему уже ничего не получится объяснить.***
Парни отдалились друг от друга очень значительно, хотя прошло всего несколько дней. Попов больше не ходит за подростком по пятам, а Антон не старается первым начать разговор или позвать смотреть фильм. Они живут в одной комнате, спят на соседних кроватях, но почти не разговаривают. Ограничиваются лишь тем, что Антон будит друга, когда тот из-за недосыпа не слышит будильник, продолжая спать. Тот кивает, поднимаясь с кровати. Больше в стенах этой комнаты не слышно ничего. Когда приходит Серёжа, кто-то из этих двоих под любым предлогом покидает помещение, дабы не вызывать подозрений. А второй, оставшись наедине с хвостатым, сразу старается увлечь его разговорами о его девушке или какой-нибудь компьютерной игрой. И обоим от этого тяжело. Арсений безумно хочет снова обнять Шаста, вдохнуть его запах, услышать голос и смех, увидеть улыбку. Но не может. Он слишком устал извиняться. Устал изводить себя, стараясь вымолить прощение, а взамен ничего не получать. Вроде даже понимает, что тот правда это всё не контролирует, но особо легче не становится. И Антону тоже не радостно от этого всего. Ему больно слышать эти ночные истерики, больно видеть, как Арсений вновь совсем не смотрит в его сторону. Ощущение, будто ситуация повторяется вновь. Он не знает, что в голове у студента, потому остаётся лишь догадываться. А вариант у юноши только один: он Попову надоел. Стал не нужен, заебал, называйте, как хотите. Суть одна. И Арсений ведь обещал, что такого никогда не повторится, со слезами на глазах уверял, что ему жаль. А теперь делает всё точно так же, как и всё то время. Антону опять тяжело улыбаться. Только ведь всё начинало налаживаться, а сейчас боль в груди вновь начала разрастаться. Пустота внутри увеличивалась, поглощая всё живое в парне. Он так не хотел снова ощущать то одиночество, ту невыносимую боль, что разъедала его изнутри, не оставляя после себя ничего, хоть отдалённо напоминающего того Антона, к которому все привыкли. Ему страшно. Страшно от мысли, что самому близкому человеку он оказался не нужен. Прямо как маме. Он снова начал часто курить.