Алкоголь - это иногда хорошо

Антону правда тяжело. Очень. Он уже готов пойти к Арсу, извиниться за всё то, что произошло. Тот ведь тоже извинялся, значит и Шаст на это способен. Он так хочет вернуть прошлые взаимоотношения. Когда они смеялись вместе, смотрели фильмы, гуляли. В голове проматываются моменты, когда Арсений клал голову на его плечо. Вместе с теплотой в груди всплывает ноющая боль вперемешку с грустью. Он думает. Много думает о том, что вообще произошло. Со временем понимает, что наезжал на брюнета зря. У того ведь была сессия и это действительно важный момент в студенческой жизни. Антон ведь не может обвинять Арса в том, что он готовился к сдаче сессии. То же, что и обвинить Шаста в том, что он ходит в школу вместо того, чтобы проводить время с другом. Становится стыдно. Да, ему было тяжело, но Арсений ему ничем не обязан. Никогда не обещал быть рядом в такие моменты, не клялся, что поможет, даже если будет грозить смертная казнь. Так почему Антон так вспылил на него? Но он не может подойти и попросить прощения. Чисто физически не может. Брюнет всё реже стал появляться в общаге, оставляя Антона наедине со своими демонами, что съедают его всё активнее. Если приходит в общагу, то ложится спать или делает какое-то домашнее задание на ноутбуке, засунув в уши наушники. Всем своим видом показывает, что общаться с Антоном не желает. Шаст бы рад просто позвонить Арсу и предложить встретиться или выдернуть эти наушники к чертям, чтобы поговорить наконец. Только вот пытался уже. Арсений заблокировал его номер. Вот так просто добавил в чёрный список человека, которым дорожил… дорожил ли? Антон не знает. И думать об этом не хочет, дабы не утонуть ещё глубже. И наушники из ушей он выдернуть пытался. Получил в итоге холодящий душу взгляд и резкое движение руки, коим Попов обратно забрал наушник, возвращая в ухо. Антон Шастун Арс, давай поговорим. Антон Шастун Арс, разблокируй меня, пожалуйста. Антон Шастун Попов, блять, не выёбывайся! Веди себя уже, как взрослый человек, и поговори со мной! Антон Шастун Арсюш, пожалуйста, не игнорируй меня. Я хочу поговорить с тобой. Антон Шастун Арс, я хочу извиниться, пожалуйста. Антон Шастун Прошу, вернись. Антон писал ему каждый день. Каждый день ровно в 5 вечера в вк Попову приходило сообщение от него. Это было единственное место, где юношу не заблокировали. Но сообщения оставались непрочитанными. Последнее он написал сегодня. Попов не приходит в общагу уже третий день. Шаст даже пытался вчера подкараулить брюнета у универа, но так и не дождался. А простоял он там до позднего вечера. Даже с уроков ушёл раньше, не помня, во сколько освобождается брюнет. Одному в комнате было холодно. Невыносимо тоскливо и одиноко. Каждый день парень возвращается в эту комнату, садится на кровать и слушает звенящую тишину. Это длится ровно две минуты, после чего он включает музыку, тик-ток, видео на ютубе — всё, что угодно, лишь бы не слышать эту тишину. Оксана заболела. Диму наказали. Антон остался совершенно один. Матвиенко тоже не приходит в общагу. Не пришёл ни разу за эти 6 дней, даже мимо не прошёл. Юноша не знает, что ему делать. Где искать Арсения? Как поговорить с ним, если на все попытки младшего Арс реагирует игнором? Бар — вспоминает он на восьмой день. Арсений же работает в баре. Антон может прийти к нему на смену и там поговорить. «Ай да молодец!» — думает он уже на пути к бару. Всю дорогу он дёргает ногой, сидя в троллейбусе, крутит кольца на пальцах и нервно оглядывается на каждого, смутно похожего на Арсения. Нервы не вывозят. Что ж, неудивительно. Спускаясь по ступенькам ко входу в бар, Шаст замечает, что ноги будто стали ватными. Собрав всю волю в кулак, он открывает дверь, сразу смотря на барную стойку. Пусто. «Ну подожду, мне торопиться некуда» Антон садится за столик, который почти не видно бармену, и ждёт. Рассматривает посетителей, большинство которых составляют мужчины, решившие отдохнуть с друзьями в пятничный вечер; интерьер, который, кажется, не забудет никогда. И слишком часто оглядывается на барную стойку в ожидании Попова. Дверь с табличкой «Вход только для сотрудников» открывает. «Явление Христа народу» — выдаёт Шаст мысленно, следя за тем, как Арсений проходит к своему рабочему месту, оглядывая посетителей. Антона он ожидаемо не замечает. Парень собирается с мыслями ещё пару минут, после чего резко встаёт и идёт к брюнету. Тот замечает его сразу. Окидывает с ног до головы нечитаемым взглядом. Когда Шаст подходит к стойке, Арсений сразу открывает рот, не дав ему начать первым. — Здравствуйте. Чего пожелаете? — «Попов, серьёзно? Не смешно». — Арс, давай поговорим. — У нас есть водка, коньяк, виски. Могу сделать коктейль, если желаете, — Арсений говорит спокойно, словно действительно первый раз видит человека, стоящего перед ним. — Не веди себя, как ребёнок, Попов. Давай просто сядем и поговорим. — Коньяк есть пятизвёздочный, есть… — Арсений блять! — прикрикнул, не обращая внимание на нескольких обернувшихся на него посетителей, с интересом смотрящих на перепалку, — Неужели так сложно просто выслушать меня? Брюнет вздыхает молча. Шаст терпеливо ждёт, когда тот наконец скажет своё слово. Ногой нервно постукивает по полу, выдавая своё состояние. — Если вы будете так общаться со мной, я буду вынужден позвать охрану, — всё также непоколебимо отвечает старший. Антон заглядывает в его глаза, но не видит совершенно ничего, только цвет какой-то тёмный. — Арс, пожалуйста, — резко переходит он на еле слышимый тон, смотря таким взглядом, что не удержался бы никто. — Так вы будете что-то заказывать? — никто, кроме Арсения. — Водку, — смиренно выдыхает юноша, уже засовывая руку в задний карман. — Сколько? — Литр, — бармен понятливо кивает, разворачивается за товаром. Когда бутылка появляется на стойке, рядом уже лежит точная сумма денег. Подросток отчётливо помнит стоимость. Убирает бутылку в рюкзак и уходит, не прощаясь. Арсений смотрит вслед встревоженным взглядом.

***

Антону плохо. И не только морально. Он опрокидывает в себя уже пятую рюмку, которую купил по пути в общагу. Арсений ведь не пьёт, откуда здесь будут рюмки. Ему не нравится алкоголь, он ассоциируется с отцом, вызывая отвращение и болезненные воспоминания. Но Шаст упрямо пьёт. Сам не знает, зачем вообще купил эту чёртову бутылку и открыл её, но продолжает пить. Перед глазами всё плывёт, когда он опустошает восьмую рюмку. Не понимает, как отец выпивал две бутылки за пару дней, но понимать и не хочет. Где-то слышал, что алкоголем можно залечить душевную боль. Ничего подобного. Стало хуже. Перед глазами всё чаще проносятся картинки, на которых Арсений рядом с Антоном. Где они улыбаются, обнимаются, спят на одной кровати. Вспоминает, как Попов первый раз решил помочь ему, обработав раны на лице в служебном помещении бара. Помнит, как заставил Антона увезти бутылки и приехать обратно в бар, а потом отвёз к себе общагу. Он помнит всё и от этого ещё тяжелее. Думает, что Арсений бы очень разочаровался, если бы видел его сейчас. Слёзы текут из глаз, когда он выпивает… чёрт знает, какая это по счёту рюмка. Он сбился ещё час назад. Попытавшись встать с кровати, юноша падает на пол, больно ударившись плечом. К горлу подкатывает тошнота. Делать нечего, приходится ползти до туалета. Юноша обнимает белого друга, выворачивая туда все свои внутренности. У него раскалывается голова, болит рука, на которую он упал, и ужасно саднит горло из-за рвоты. И всё, чего ему сейчас хочется — это Арсения рядом с собой. Нет, не лечь в кровать, не выпить воды, не почистить зубы. Только, чтобы Арсений был рядом. До кровати доползти он уже не в состоянии. Так и остаётся лежать около унитаза, периодически хватаясь за него, когда вновь тянет блевать. Антон Шастун Аос подалуцста веонись Именно такое сообщение получает Арсений в 4 часа утра. В голове сразу всё сходится. Попов сразу срывается с места, наспех одевается и вылетает из квартиры, направляясь в сторону общаги. Идти ему не меньше получаса быстрым шагом, а транспорт уже не ходит. Брюнет надеется, что юноша не убьётся там в одиночестве, и переходит на бег.

***

Шаст просыпается от ужасной головной боли. В глаза ударяет яркий свет из окна, как только юноша открывает их. Зажмурившись, он тянется рукой к голове, которую прострелило ужасной болью. Тут же и рука начинает пульсировать. Это на неё он упал ночью. Спустя несколько минут удаётся открыть глаза. Он видит уже приевшийся общажный потолок. Поворачивает голову: на тумбочке стоит стакан воды и таблетка. Парень закидывает таблетку в рот, сразу после осушает весь стакан. Случайно громко ставит его обратно, снова зажмурившись от головной боли. Кажется, он слишком громко поставил стакан на тумбу. — Минералку возьми, — раздаётся сверху тихий голос. Антон распахивает глаза, видя перед собой брюнета с бутылкой воды, которую он протягивает младшему. — Спасибо, — хрипло выдаёт юноша, тут же забирая бутылку из его рук. Открутив крышку, он присасывается к горлышку, наполовину осушая бутылку, — Арс, — только сейчас до него доходит, кто перед ним стоит, — Арс, ты правда здесь? — Уже ухожу, — всё также негромко и безэмоционально отвечает друг (?), разворачиваясь на пятках. — Стой, — просит он слишком громко для своего состояния, — пожалуйста, не уходи, — Арсений игнорирует, медленным шагом направляясь к выходу, — Хотя бы выслушай меня! Брюнет останавливается на месте и вновь разворачивается на пятках. Складывает руки на груди, показывая, что очень внимательно слушает. — Арс, я хочу извиниться перед тобой. Я понимаю, что моё поведение выглядело очень глупо. Тебе нужно было сдать эту сессию и я не имел права мешать тебе. В конце концов, ты мне ничем не обязан, и моё состояние только моя проблема, а не твоя. Было очень эгоистично требовать от тебя поддержки и обвинять в чём-то, потому что ты мне ничего никогда не обещал. Я заставил тебя бегать за мной и просить прощение за что-то, хотя ты ни в чём не виноват, а извиняться должен был я и только я. Я понимаю свою ошибку и хочу сказать: пожалуйста, вернись, мне очень плохо без тебя. Шастун рвано выдыхает, теперь молча смотря на брюнета. Тот тоже молчит и не сдвигается с места. Просто рассматривает юношу холодным взглядом, от которого второму хочется спрятаться. Но он упрямо смотрит в ответ, понимая, что заслужил. Антон боится. Очень боится увидеть, как тот молча развернётся и уйдёт из общаги. Снова пропадёт на много дней, будет игнорировать. Это правда страшно. Лучше бы он кричал на парня, ругал, даже бил, но не игнорировал. Молчание — самое ужасное. Попов разворачивается и сердце юноши уходит в пятки, останавливаясь. Неужели не простит? Неужели просто так уйдёт из этой комнаты? Неужели так просто покинет жизнь подростка, не сказав и слова? Но звука входной двери он не слышит. Слышит, как шаги доносятся с кухни. Открывается дверь туалета, а потом звук воды. Арс выливает что-то в унитаз. Шаст прикладывает огромные усилия, чтобы встать и пойти на звук. Когда он подходит к туалетной комнате, видит, как Арсений выливает остатки водки в унитаз. После смывает и выбрасывает бутылку в мусорное ведро. — Ты пил, — не спрашивает, просто констатирует факт, — Почему? — Антон долго думает, что ответить, но в итоге просто молчит, ибо сам не знает ответ на этот вопрос, — Ты же говорил, что не пьёшь, — Арсений делает шаг к подростку, — Говорил, что алкоголь тебе противен, — тон повышается, головная боль усиливается, — Так какого чёрта я выносил тебя бухого в дрова из туалета, а потом убирал за тобой рвоту? — уже кричит он прямо в лицо юноше, стоя максимально близко. — Я случайно, — пискнул младший, выглядевший сейчас маленьким котёнком, хоть и был выше самого Попова. — Случайно нахуярился? — Арс, я… — Мне пора, — брюнет направился к выходу, но был остановлен Антоном, схватившим его за предплечье. — Стой, — он вздохнул, опустив голову, — пошли. Шаст привёл студента обратно в комнату и посадил на его кровать. Сам сел на кровать Матвиенко, на которой спал всё это время. Брюнет поставил локти на колени, смотря на подростка хмурым взглядом. Антон отодвинулся к стене, обхватив руками колени, прижатые к груди, и пристыженно смотрел в них же. — Я в вк прочитал, — на этом моменте Арсений уже поднял брови, — что можно душевную боль заглушить алкоголем. Но я пить не собирался, — поспешно добавляет, для убедительности помотав головой в разные стороны, — просто пролистал этот пост. А ты вчера не хотел со мной разговаривать в баре, ну я и решил купить. Ты ж со мной как с клиентом общался. — Купить он решил. А пить то нахуя надо было? — Так мне больно было, — подросток поднимает брови, но не глаза, — я и вспомнил тот пост, когда уже домой шёл. Решил проверить. — И как? Помогло? — спрашивает брюнет иронично, явно зная ответ на вопрос. Юноша только мотает головой в разные стороны. Становится ещё более стыдно, — Если ты не пил никогда, так нехуй было начинать. Ещё и с водки, идиот. — Прости, — Шаст кладёт голову на колени и вздыхает, — Я думал, станет легче. — Думал он, — усмехается Попов. В комнате повисает тишина. Антон пытается не утонуть в собственном стыде окончательно, а Арсений думает, что ему теперь делать. Подросток вроде на него уже не обижается, да и сам брюнет волнуется за него. Его не было в общаге всего неделю, а эта придурь уже успела набухаться. Причём сам Попов эту водку ему и продал. Шаст даже хотел это сказать, но здесь явно не та ситуация, когда он может выдвигать обвинения. — Дурачьё, — выдаёт Арсений, после поднимаясь с кровати. Антон сразу же поднимает голову с колен, думая, что старший собрался уходить. Но тот подходит к кровати Антона, садится рядом и притягивает юношу к себе, обхватывая руками. Шаст тут же обнимает в ответ, наслаждаясь. Он так по этому скучал. — Арс, прости меня. Я правда еблан. — Что правда, то правда, — Арсений прижимается щекой к светлой макушке парня, вдыхая запах. Он тоже скучал.