***
— Таня, ты опер, хоть и блондинка. Соберись! Хвостиков единственный подозреваемый. Вячеслав Сергеевич упорно не являлся на допрос — Галина Леонидовна запретила использовать грубую силу, поскольку Хвостиков сын влиятельного бизнесмена, хоть они и не общаются много лет. Можно было, конечно, заставить Ингу, но она едва ли могла сойти за тургеневскую барышню, о которой, судя по социальным сетям, давно мечтает актер. На эту роль идеально подходила лейтенант Васильева. Включив природную привлекательность и выбрав подходящую экипировку — светло-серое платье, элегантный пучок и билет в театр, где Вячеслав впервые должен исполнить главную роль -, пошла покорять так называемый Эльбрус. Новое прочтение классики Татьяне не понравилось совсем: представление напоминало школьную самодеятельность из-за недостатка экспрессии, да и безжалостный Чацкий больше походил на наивного Ленского. Пока девушка с букетом алых роз, предварительно вложив внутрь записку, сидела в первом ряду и недоумевала, как Хвостикова угораздило податься в актеры, комедия подошла к концу. Чтобы проявить уважения, зал начал аплодировать. Некоторые даже встали, в том числе и Васильева. Она с прелестной улыбкой бросила на сцену букет и, поаплодировав, поспешила удалиться из здания. Танечка стояла на серой лестнице, под навесом, опершись о черные перила и думала о том, как повезло: был сильный дождь, а она забыла зонт в фойе. Уверена, что такой мужчина не позволит ей промокнуть, и не ошиблась. — Девушка, простите. Вы забыли там, в фойе, зонт и шарфик, — неуверенно произнес Вячеслав, держа в руках черный зонт и шелковый шарфик цвета персика. Обернувшись, Таня увидела запыхавшееся лицо и радостные серые глаза. — Здравствуйте, Вячеслав Сергеевич! Я такая рассеянная в последнее время. Спасибо, только это не мой шарф, — сказала Васильева, раскрывая зонт и улыбаясь. — Значит, я перепутал. — Он покраснел. — Татьяна. Очень приятно. — Взаимно. Вячеслав. Когда они пожали друг другу руки, послышался раскат грома. — Вас проводить? — Не откажусь. Мелькнула мысль сразу представиться и сказать, чтобы он завтра пришел на допрос, но лейтенант через секунду ее отбросила: захотела убедиться, что это неложный след. Всю дорогу Васильева и Вячеслав шли молча. — Я был польщен вашем признанием, — наконец вымол мужчина. — Рада, что смогла доставить вам удовольствие, — потупила взгляд. Сделала вид, будто собирается домой, но в последний момент напросилась на завтрашний поход в ресторан под предлогом, что хочет побольше узнать об актерской среде.***
Таня подошла к седьмому столику. — Официант, шампанского! — заметив ее, радостно воскликнул мужчина. К нему почему-то никто не подошел. Васильева показала удостоверение. — Не торопитесь, Хвостиков, вы арестованы по подозрению в убийстве гражданки Сухановой Светланы Андреевны. Несостоявшийся актер смотрел на нее как кролик на удава. — Отпираться бесполезно, поскольку все это время в сумке лежал включенный диктофон. То, что вы наговорили, вполне можно интерпретировать как предумышленное убийство — статья сто пятая УК РФ. Лишение свободы до пятнадцати лет. Лейтенант хладнокровно врала насчет диктофона, однако на Вячеслава подействовало. — Я не хотел… Она сама! Могу написать чистосердечное? — Можете. «В этом славном городе на одного бандита стало меньше», — пронеслось в голове. Татьяна с каменным лицом, взяв сумку, вышла из ресторана, села в джип Кирилла и доставила Хвостикова в УВД.***
Жизнь Танюши после исчезновения Романовского утратила яркие краски: она возвращалась в их квартиру, ела, утром ехала на работу, трогала помолвочное кольцо, находящиеся на безымянном пальце правой руки, вспоминая моменты с любимым — все по инерции, кроме последнего. Еще она до безумия боялась спать, поэтому часто сидела на кухне с пятой кружкой черного кофе или, когда не было сил заваривать напиток, принимала разные снотворные, доставаемые через знакомую. Вредно? Плевать. Отчаянно верила в чудесное возвращение жениха. В отделе большая часть людей думала, что подполковник подонок и трус, а Тимофей, Инга и Никита вообще смотрели на Таню как на вдову погибшего на войне офицера — раздражало неимоверно. Сдала на права, чтобы машина не простаивалась. Время шло — боль не притуплялась. Держала в ежовых рукавицах прибывших стажеров и младших лейтенантов, научилась дозировать возможное сочувствие к фигурантам дел. Следовательно, заслужила доверие нового начальства, Галина Леонидовны. Ввиду всего вышесказанного новые сотрудники и стажеры прозвали Васильеву Снежной королевой — было все равно. Лара Андреевна единственная, кто понимал. Женщина приходила три раза в неделю, и они долго разговаривали на отвлеченные темы. Еще она звонила два раза в сутки, требуя отчета, как прошел день с точностью до минуты. Таня покорно пересказывала унылый распорядок дня. Когда девушка вернулась с работы, на часах было полдвенадцатого. Она сидела за столом и крутила третью кружку кофе, в очередной раз вспоминая события прошлого года.***
Танечка никогда не верила ни в вещие сны, ни в приметы. К бракосочетанию все готово, кроме, пожалуй, самого главного. У нее отпуск. В тот день они с Ларчиком долго ходили по салонам, выбирая то самое платье. Перемерив с десяток, они наконец нашли то, что искали. Кружевное молочно-белое платье-рыбка со шлейфом рукавом идеально подходило Тане. На голове находилась длинная кружевная фата. — Красавица! — восхитилась вдова легендарного следователя. Удивленная Васильева повернулась к зеркалу и остолбенела: нет, платье было потрясающее, просто глазам не поверила. Она улыбнулась. В голове внезапно появился образ Кирилла, а потом — и кадры, повествующие о том, как развивались их отношения. Крутились как калейдоскоп, начиная с его прибытия в УВД и заканчивая сегодняшним завтраком. Татьяне казалось, что это все происходит не с ней, не верилось, что она через три дня станет Романовской. Так продолжалось несколько секунд. Девушка обернулась. — Как ты думаешь, мама прилетит? — Обещала прилететь, но ты ж ее знаешь. — Ясно. — Танюш?.. — Ларчик заметила ее волнение. — Да нет, все в порядке. Возьму это платье. — Таня сняла фату.***
Прошло два часа. Таня так и вернулась в этом одеянии. На удивление, Романовский уже был дома. Это можно было понять по вкусным запахам на кухне, торопливым шагам в спальне и напряженному разговору по телефону. — Кто звонил? — обеспокоенно спросила блондинка, снимая обувь, когда в спальне воцарилась тишина. — Тань, ну что, выбрали платье? — Выбрали, — патетически ответила вошедшая в спальню Васильева. — Кирилл Дмитриевич, вам нравится? Увидев ее, мужчина замер. Довольная его реакцией, Таня улыбнулась. — Очень, — сказал майор спустя минуту, подходя к ней из-за спины.— До сих пор не верю, что ты согласилась, мой ангел. Кирилл жадно целовал ее шею. Она повернулась. — Да? Ну, тогда я готова представить тебе неопровержимые доказательства. — Будущая жена вовсю целовала Романовского. — Я весь внимание, — выдавил, после того как Танечка на секунду отстранилась, и повалил на кровать. Васильева в долгу не осталась. Они наслаждались друг другом словно в последний раз.***
— Так кто звонил? — спросила Татьяна после оргазма. — Отправляют в командировку в Питер: доклад в министерство. Вернусь через три дня. — Через три дня? — Не переживай, на роспись успею, — нежно поцеловал в губы.***
«Почему я его отпустила?!» — в который раз спрашивала лейтенант, наконец-то поднося кружку к губам. В холодный кофе упала соленая жидкость.***
Из воспоминаний девушку выдернул звонок Лары Андреевны. Она вздрогнула и сняла трубку. — Ларчик, уже поздно. Ты чего не спишь? — Этот же вопрос я хотела бы задать тебе, моя дорогая, — вполне бодро ответила женщина. — Погоди, ты что, плачешь? — Только что вернулась с работы, но после разговора с тобой лягу спать. Даю честное слово. — Ладно. Как прошел день? — Тебе еще не надоело слушать мои односложные рассказы? Хорошо. Поехала на работу. Встала в пробку, но добралась вовремя. Расследуем убийство студентки меда. Все смахивало на самоубийство, однако колото-резаная рана на затылке не вписывалась в эту картину. Опросили свидетелей, соседей, однокурсников и преподавателей. Выяснилось, что у убитой была несчастная любовь. Вызвали на допрос ее парня. Он делал вид, что не знает, о ком идет речь, но в конце прокололся и вывел на подругу детства девушки. В качестве мотива рассматривали зависть. Встретилась с подругой — оказалось, что у нее алиби. Внесла в базу данных свидетелей и их показания. Приехала домой. — Ясно. Тань, мама звонила. Прилетает завтра. В восемь часов будет праздничный ужин. Надеюсь, у тебя получится приехать? Татьяна вздохнула. — Да, конечно, получится. Спокойной ночи. — До завтра. После этого отключила телефон. Разумеется, лейтенант знала, что ничего хорошего из семейного ужина не выйдет, но хотела сделать бабушке приятное. Помыв кружку, она прошла на балкон, чтобы подышать свежем воздухом. Ночь. Молочно-белые звезды. Запах сирени и корицы. Отношения с мамой всегда были далеки от идеала. Сначала Алена тяготилась общества дочери. Оставляла ее с Ларой Андреевной и Инессой Петровной, потому что наклевывался очередной мужчина. Потом Таня подросла, и непутевая мать стала навязывать свое мнение — девочка отстранилась еще больше.***
— Когда самолет? — Через два часа. Таня вздохнула. — Я просто не хотел портить тебе настроение. Они складывали вещи в чемодан. В дверь позвонили. Невеста бросила вопросительный взгляд на Кирилла — тот тоже ничего не понимал. Где-то отдаленно у девушки мелькнула мысль, кто это может быть, но тут же была отправлена назад: мама знала, что они не любят сюрпризы. Но Танечка ошиблась. На пороге стояли смущенная вдова легендарного следователя и его возбужденная дочь с разноцветными пакетами. — Мама?! Почему ты не позвонила? — Таня замерла как статуя. — Решила сделать сюрприз! — Женщина увлеченно рассматривала интерьер квартиры. Танюша мысленно закатила глаза, пропуская маму, чтобы та, по крайней мере, могла поздороваться с будущим зятем, который все слышал. — Ба, могла бы хотя бы позвонить! — шепотом высказалась. — Я звонила — вы были недоступны. Щеки обожгло. Алена вручила Романовскому дорогие часы, а Тане — новое платье. Не обошлось, конечно, и без пошлых намеков на прибавление — отшутившись, выдержали стойко. Сели за стол. Пришлось с интересом слушать монотонные рассказы о жизни за границей, потом Ларчик уточняла список гостей, а жених и невеста смотрели друг на друга влюбленными глазами, думая о том, что им скоро предстоит разлука. Время пролетело незаметно. Надо было ехать в аэропорт. Лару Андреевна доставили домой, а столичная гостя напросилась с ними. Алена Викторовна мирно дремала на заднем сидении. Танюше казалось, что дорога ужасно короткая — хотелось где-нибудь застрять, но, как назло, ни пробки, ни трясины нигде не было. Кирилл нервничал, хоть и пытался, как всегда, держать лицо, но от внимательной дедушкиной внучки ничего не ускользнуло. Она с улыбкой смотрела на него, стараясь запомнить каждую черточку, будто чувствовала. Стемнело. Вскоре джип остановился. Троица зашла в аэропорт. Дочка Васильева отошла поговорить. Лейтенант и майор стояли в паре сантиметров друг от друга не в силах отвести взгляд. Оба вспомнили то, что было после перестрелки на свалке, и обнялись. Тяня жадно вдыхала запах плаща, а он — аромат духов. Так бы продолжалось вечность, но время неумолимо бежало. — Тань, ну ты что? Ты же мне еще ребенка родишь, и мы золотую свадьбу отпразднуем! Я обещаю, — глухо прошептал Романовский ей на ухо. Васильева улыбнулась. — Так, все, долгие проводы — лишние слезы, — к ним подошла Алена Викторовна. — Берегите себя, Кирилл. Тань, пойдем: нам надо еще ресторан обсудить! Майор лишь кивнул. — Передайте Ларе Андреевне, чтобы присмотрела за ней, пока меня не будет! — Обязательно. Кирилл прошел в глубь аэропорта, а Танечка долго смотрела ему вслед, запоминая все до мелочей.