***
Девушки разобрали чемоданы, и вышли на пляж, который относится к отелю. У входа росли высокие стройные пальмы, которые создавали небольшую тень. К морю растирался белоснежный песочек с галькой. Волны приятно ласкали уши своим звучанием. Так видела это место Маша. Лаура видела все иначе. Обычные пальмы, обычный песок, совершенно не белоснежный. И никаких приятно ласкающих волн она не слышала, а только крики, вопли и писк детей, на которых родителям было, по всей видимости, наплевать. – Как красиво, – блондинка с замиранием сердце смотрела на воду, – море… вот оно какое. – Были бы у нас выходные не 2 дня, а больше, слетали бы на Сейшелы, вот там, правда, красиво. – Хватит ворчать, – Третьякова потянула любимую за руку, – пошли купаться. – Подожди, – Лаура рассмеялась, – дай полотенце, положу, – она положила вещи на шезлонг и пошла к девушке, которая стояла у берега и мочила ножки. – Идем? – Маша обернулась на рядом стоящую брюнетку. – Давай, – Лукина кивнула и только хотела взять любимую за руку, как та разбежалась и нырнула в воду, – вроде бы взрослый человек, – она рассмеялась и зашла в воду, доплывая до любимой. – Какая вода чистая, – Третьякова посмотрела на ноги под водой. – Ты такая смешная, – Лаура заправила мокрую белоснежную прядь волос за ухо. – Правда соленая, – девушка облизала губы. – Что? – брюнетка непонимающе выгнула бровь. – Вода соленая. – Боже мой, Маша, – голубоглазая прикрыла глаза рукой, – конечно соленая, это же море. – Для меня это все новое, – блондинка пожала плечами. – Ничего у нас еще все впереди, и куча неизведанных мест, которые мы посетим, – Лаура тепло улыбнулась, – это я тебе обещаю, – она потянулась ее поцеловать, но девушка увернулась. – Тут дети, мы при них не целуемся, – Третьякова покачала указательным пальцем. – Дети, – Лукина закатила глаза.***
Лаура лежала на шезлонге под навесом и просматривала в телефоне фото со съемок отобранных моделей, которые ей прислал Миша. Параллельно она внутренне боролась с раздражающими криками детей. А Маша наблюдала за волнами, греясь на солнышке, и запоминала этот момент. – Мам, поиграй со мной, – маленькая девочка лет 6 сидела на песочке и строила башню. – Отстань, мне некогда, – женщина отмахнулась от ребенка, так как пополнить свои социальные сети новыми фото, для нее было занятие куда важнее своего ребенка, – вон, у тебя есть ведерко и лопатка, играй сама. Девочка заметно расстроилась и поникла, она еще раз с надеждой взглянула на маму, которая не обращала на дочь никакого внимания и продолжила неохотно набирать песочек в ведерко. Мария понаблюдала за этим со стороны, и ей стало жаль ребенка. Уже в таком маленьком возрасте девочке приходится познавать откупную любовь от мамы в виде игрушек. Девочка посмотрела на детей рядом, которые играли со своими родителями, и с трудом сдерживала свои слезы, но волна обиды накрыла с головой и она расплакалась. Маше переняла на себя ее состояние и подошла к ней. – Привет, принцесса – блондинка улыбнулась, – ты чего грустишь? – Мне не с кем строить замок, – она всхлипнула. – Давай я тебе помогу. – Мне мама не разрешает с незнакомыми людьми общаться, – девочка прижала к себе ведерко и лопатку. – Это правильно, но твоя мама рядом и я просто с тобой поиграю, пока она занята, идет? Девочка прищурила глаза с неким подозрением. Она оглядела незнакомку, перевела взгляд на маму, которая также продолжала заниматься своими делами, кивнула и расплылась в улыбке. – Меня зовут Маша, – Третьякова протянула руку. – А меня Ева, – девочка протянула маленькую ладонь, и они пожали руки. – Ну что Ева, рассказывай, что ты тут строишь? – Замок для принцессы, – Ева протянула лопатку блондинке. – То есть для тебя, – Мария помогала набирать песок в ведерко, – сейчас сделаем самый большой и красивый замок. Лаура отвлеклась от телефона и увидела Машу в компании уже нескольких детей. Она заметила, как блондинка очень трепетно общается с ребятами, помогает им и даже дает какие-то советы. Девушка светилась, находясь рядом с детьми. Лауру очень беспокоило это. Она догадывалась, что Мария любит детей, она явно их хочет, но из-за того что их разговор на эту тему не продвигался, девушке не было известно то, что брюнетка смотрит на эту жизнь под другим углом. Она не хочет детей ни в ближайшем, ни в далеком будущем. – А у вас есть дети? – Ева перевернула ведерко и постучала по дну. – Нет, – девушка отрицательно покачала головой. – А почему? – Эм, – блондинка была в смятении от такого вопроса, – не знаю, пока нет, но будут. – Я бы хотела быть вашей дочкой, – девочка подняла ведерко, оставляя башенку из песка, – мама меня не любит, а вы бы любили. – Нет, это не так, мама очень любит тебя, просто она не умеет показывать любовь так, как хотелось бы тебе. Но я уверена, она тебя любит. Ты прекрасная девочка.***
Девушки вернулись в отель, приняли душ, переоделись и спустились ужинать в ресторан. – И какая культурная программа у нас на вечер? – Мария улыбнулась. – Ну, я думала, проведем этот вечер втроем, я ты и кровать, – Лукина сдерживала улыбку, – или ты хочешь предложить что-то другое? – Я видела тут рядом колесо обозрения, – девушка поджала губы, – может, прокатимся? – Колесо обозрения, – брюнетка задумалась, пережевывая еду, – я не против. – Класс, – Третьякова искренне обрадовалась, – я думала, тебя придется дольше уговаривать. – Почему? – Ну, там будут кричать дети, а это тебе за сегодня уже надоело, как я поняла, – Маша отложила столовые приборы, – кстати, я хотела с тобой об этом поговорить. – Извини, секунду, я отойду, – Лаура посмотрела на телефон, – я забыла, нужно срочно сделать звонок по работе. – Угу, хорошо, – блондинка кивнула. Лаура встала, взяла телефон и ушла в сторону уборной. Конечно, никому звонить она не собиралась. Лукина просто поняла, к чему ведет весь этот разговор и не хотела сейчас разговаривать на тему детей. Она понимала, что поступает ужасно по отношению к девушке, но очень боялась сейчас все испортить. Брюнетка поправила прическу и вернулась на место. – Представляешь, ничего не могут без меня сделать, – голубоглазая натянула улыбку. – Выходной же, – Мария непонимающе выгнула бровь. – Ну да, – брюнетка поджала губы, – там было просто одно дело, которое надо было решить с одной моделью и без меня никак, – она придумывала историю на ходу. – Ты все решила? – девушка промокнула рот салфеткой. – Да, все хорошо, – голубоглазая кивнула, – ну что, значит пошли на колесо обозрения? – Ты же почти не поела, – Третьякова посмотрела на тарелку. – Я больше не хочу, – Лукина махнула рукой.***
Девушки сели в отведенную закрытую кабинку, и колесо плавно тронулось наверх. Прохладный ночной ветер обдувал кожу и от холода пробежались мурашки по телу. Мария обняла Лауру, крепко прижимаясь, и стало гораздо теплее. Маша любовалась завораживающим видом ночного города и любимой, которая с нежностью наблюдала за ней, поглаживая талию. – Лаур, – девушка посмотрела в голубые сапфиры. – М? – брюнетка вопросительно посмотрела на любимую. – Я хочу с тобой поговорить, это важно. – Мм… а я знаешь, что хочу? – Голубоглазая вновь решила сменить тему, избегая разговор. – Что? – Очень сильно хочу тебя поцеловать, – Лаура потянулась поцеловать, но блондинка увернулась. – Ну, подожди, это правда важно, – Третьякова смеялась, увиливая от поцелуев. – Все подождет. Горячее дыхание обжигало кожу, и блондинка была не в силах больше противостоять, поэтому сдалась, заставляя себя таять в ее руках. Губы встретились, сливаясь в сладком поцелуе. Лаура потянула девушку на себя, вынуждая ее сесть на колени, и усилила напор. Дыхание стало прерывистым, но останавливаться никто не хотел. Маша скользнула по волосам брюнетки сжимая пряди на затылке и слегка оттянула. Лукина выдавила тихий стон, растворившийся в поцелуе, который только разжег страсть. Кабинка на мгновение замерла на вершине, открывая вид на весь город, находящийся в огнях, но девушкам было сейчас не до него. Они наслаждались друг другом. Спустя несколько минут кабинка опустилась вниз и возлюбленные нехотя отстранились, вдыхая воздух в легкие. – В отель за продолжением или… – голубоглазая не успела продолжить. – Никаких «или», определенно за продолжением, – Маша улыбнулась. Девушки вернулись в отель и продолжили целоваться в лифте, добравшись, таким образом, к номеру они вошли и, не разрывая поцелуй, продвигались в сторону кровати. Мария толкнула любимую на кровать и села сверху на бедра продолжая целовать. Она охватила ее руки, завела над головой и отстранилась. – А теперь поговорим, – блондинка улыбнулась, – ты постоянно уводишь мой разговор в другую сторону или избегаешь, сейчас я тебе этого не дам сделать. – Зачем разговаривать, когда можно целоваться. – Этот разговор неизбежен. – Маша, ты уверена, что сейчас подходящий момент? – Лаура тяжело выдохнула. – Уверена, – Третьякова отпустила любимую и пересела на кровать. – Тогда начинай, – голубоглазая обреченно кивнула. – Я тебе уже говорила, что я хочу детей, не сейчас конечно, в будущем, когда мы женимся, станем стабильнее, – Мария заламывала пальцы, – я просто не понимаю до сих пор, как ты на это все смотришь. – Никак, – брюнетка пожала плечами, – Маш, я не хочу детей. – Что значит, не хочешь? – Ну, вот как ты это понимаешь, так и значит. – Я же не говорю тебе сейчас именно, но потом, когда мы станем семьей, хотя я и сейчас считаю, что мы семья, без всех формальностей, но и детей хочу. – Дети это не про меня, я эгоистка ты сама так говоришь, я не смогу заботиться о ком-то другом, – Лаура опустила глаза в пол. – Не правда, ты обо мне заботишься, и вообще все мы хоть немного эгоистичны по своей натуре, – Мария взяла любимую за руку, – если ты не хочешь рожать, могу родить я или возьмем из детского дома. – Пойми, я к этому ребенку не буду иметь никакого отношения, и я сейчас не в том плане, кто будет из нас рожать. – Лукина встала и подошла к окну, скрестив руки на груди, – я не смогу ребенка не в сад отвести, ни забрать, ни поприсутствовать на родительском собрании, если на то пошло. Родитель будет только один. В России не предусмотрено это все к однополым бракам. В школе будут спрашивать про папу, и что ребенок ответит? А у меня две мамы? Ты представляешь, как его будут оскорблять, и выставлять каким-то неполноценным. Я не хочу всего этого. – Мы можем переехать. – Я не уеду отсюда, тут мое агентство, которое я поднимала с самых низов, – голубоглазая достала из пачки сигарет никотиновую палочку и подкурила, – я не готова брать на себя такую большую ответственность в виде ребенка, я боюсь. Боюсь, что не справлюсь, боюсь, что не смогу полюбить этого ребенка, – она выдохнула дым. – Боишься быть похожей на свою маму? – Третьякова посмотрела на любимую. – Боюсь, – Лукина кивнула, – и ужасно не хочу этого. – Но ведь ты не она, ты другая, – блондинка подошла к Лауре и взяла ее за щеки, – любимая, ты у меня нежная, чуткая, искренняя, ты самая самая, и я уверена ты была бы прекрасной мамой. – Нет, – брюнетка отрицательно покачала головой, – я не знаю, что должно случиться, чтобы я полюбила детей. Я смотрю на тебя, и ты к каждому ребенку с легкостью находишь подход, все к тебе сразу тянуться, ты их любишь и они тебя. А у меня не так, я не испытываю к детям никаких чувств. И терпеть не могу их крики, сопли и липкие руки от конфет, или что они там едят. – Это твое окончательно решение? – Да, давай закончим этот разговор, и больше к нему мы не будем возвращаться, мое решение не измениться, – голубоглазая потушила окурок, – если ты передумала насчет нас, я тебя пойму, наверно. – Нет, не передумала, – Мария взяла возлюбленную за руку, – я люблю тебя, очень. – Я не смогу дать тебе семью с ребенком. – Ну, значит судьба моя такая, буду нянчить малыша Мари, – блондинка печально улыбнулась. – Прости, – Лукина обняла любимую, – я должна была раньше тебе сказать и не давать ложных надежд. – Ты не виновата ни в чем, – девушка положила голову ей на плечо, – главное сейчас мы поняли друг друга.