Главы Орденов.

Кто бы мог подумать что глава ордена Юньмэн Цзян будет судорожно глотать воздух, когда другой глава царапает клыками шею, но не кусает, не целует, а просто водит, заставляя Цзян Чэна нервно прикусывать щеки, чтобы не издавать ну уж слишком неприличные — по мнению Саньду-Шеншоу — звуки. — Лань Хуань, — тихо выдыхает тот и резко перехватывает запястья того, когда он отвлекается на долю секунды и садится на его бедра. Теперь Вампир лежит на спине связанный Цзыдянем и нежно смотрит на своего бесенка, который смущается таких пустяков. Они заходили намного дальше много раз, но Ваньиня смущает столь такое невинное — со стороны вампира — действие. — Прекрати, мне надо закончить дела с кланом, — недовольно пыхтит тот, но не спешит слазить с Сичэня. — Ваньинь, у нас выходные. — мягко напоминает не человек и улыбается ещё ярче. Он знает о том что Цзян Чэн буквально плавится от ярких улыбок своего мужа, после чего чувствует, как духовное оружие ослабевает, а после преобразовывается в кольцо. Ваньинь все же слезает с вампира и садится за стол, совершенно игнорируя Лань Сичэня, который садится рядом и следит за тем, как Ваньинь плавно вырисовывает иероглиф. Его каллиграфия совершенна, думает Лань Хуань, а после прикрывает глаза, начиная медитировать.

∆∆∆

Ваньинь закончил ближе к вечеру, когда глава клана вышел с покоев, распоряжаясь адептами для вылазки за кровью. Клан Гусу никогда не убивал животных, они лишь немного забирали у них кровь, именно поэтому вылазки могли длиться долгое время. Цзян Чэн замечает своего мужа неподалёку. Он уже разобрался со всем, что требовалось от главы на сегодняшний день и уже хотел было направится обратно в покои, как увидел Цзян Ваньиня, который медленным шагом ступал по ровной тропе, улыбаясь уголками губ. — Ваньинь, — слышится радость в голосе главы и Цзян Чэн обнимает вампира, утыкаясь тому носом в грудь. У главы Юньмэн Цзян были редки приливы нежности, поэтому для Лань Сичэня эти редкие моменты всегда были подтверждением того, что его любят, что слова — со столь грозных уст — о любви не лишь слова. Лань Сичэнь нежно целует младшего в макушку. — Что-то случилось? — Пф, нельзя что ли мне, твоему мужу, обнять тебя, Сичэнь? — Хуань смеется, обнимая в ответ лишь сильнее. — Ты меня раздавишь. — Извини. Слишком люблю тебя — последнюю фразу он озвучивает около уха. Тихо, глубоко. Заставляя уши главы ордена Цзян гореть, а сердце безудержно колотиться. Лань Хуань утыкается носом в плечо своего супруга и вдыхает любимый запах лотоса, который со временем стал мешаться с его собственным запахом. Это возбуждает. — ..Ты можешь.. — неожиданно подает голос Цзян Чэн, щеки которого буквально пылают, а сердцебиение становится лишь сильнее – вампир это чувствует. Слышит. — Что? — не понял вампир, вглядываясь в глаза напротив. — Сичэнь, не заставляй меня говорить такие смущающие слова! — мужчина фыркает, однако продолжает говорить: — Ты можешь укусить меня. — кажется, ещё мгновение и Цзян Чэн либо сгорит, либо провалится под землю от смущения. — Ты можешь кусать меня тогда, когда тебе захочется. Вампир никогда не пытался укусить возлюбленного, никогда не просил выпить его крови, ведь понимал насколько это может быть страшно. — Ваньинь.. — Сичэнь выдыхает и целует. Глубоко. Сразу же просовывая язык вовнутрь, переплетаясь с языком человека. Цзян Чэн же слегка отстраняется, прикусывает того за нижнюю губу, облизывает её и хитро улыбнувшись, уходит в сторону покоев Лань Сичэня. Хуань не ждет - идет сразу же за своим любовником, чувствуя возбуждение Цзян Чэна также отчётливо, как и своё. Стоит только переступить порог цзинши*, как Вампир резко закрывает двери и вжимает в стену Цзян Чэна, страстно целуя. Ваньинь тихонько стонет, с усилием кусает чужие губы, заставляя Сичэня улыбаться. Цзян Чэн любил кусаться, в отличие от его супруга он не спрашивал можно ли оставлять отметины. Просто брал и кусал. Лань Хуань отстраняется, нежно целует столь желанную шею, но не кусает. Саньду-Шеншоу резко выдыхает, обхватывая руками плечи возлюбленного. — Не нежничай со мной. — Фыркает он, берёт вампира за ханьфу и резко толкает, отчего Сичэнь сначала отшатывается, а потом падает на постель. Он смотрит на Цзян Чэна пожирающим взглядом, пока сам Цзян Чэн садится на его бедра и совершает несколько кратких движений, задницей ощущая возбуждение мужчины под ним. — Мх.. Ваньинь.. — вампир давиться вздохом тогда, когда глава ордена Цзян перестает двигаться. Он просто сидит, а внутри него словно демоненок, который ярко улыбается, совершив пакость. — Первый Нефрит, неужто ваша выдержка не такая блистательная, коей вас венчают? — руки вампира оказываются на ягодицах, слегка сжимая. Ваньинь вздыхает, запрокидывая голову назад. Играется над выдержкой. Он это любит. Очень. Сичэнь приподнимается, поддерживая возлюбленного за спину и кратко целует в шею, отчего Цзян Чэн впивается пальцами в плечи, нетерпеливо стягивает верхнее ханьфу, почти разрывая дорогой шёлк, но вампир вовремя перехватывает его руки и лишь углубляет поцелуй, снимая с себя ханьфу, а после с Ваньиня. Цзян Чэн вновь заставляет вампира лечь на спину, продолжая играться с его выдержкой. — Ваньинь, ты такой красивый. — Хуань вновь припадает к шее, легко, почти невесомо, целует, отчего Саньду-Шеншоу возбуждается лишь сильнее. — Не нежничай! — повторяет он, и кладёт свою руку на макушку, вжимая того в шею. Шея является его слабым местом, поэтому как только он ощущает на ней клыки, судорожно вздыхает, тянет руку к своему члену и проводит по нему, издаёт тихий стон, после чего чувствует, как клыки впиваются в его шею. Ваньинь стонет. Громко. Сичэнь сжимает челюсть сильнее, прокусывая нежную кожу, ощущает на зубах кровь и он будто пьянеет. его ведет от этого вкуса и ароматного запаха так, что он готов поспорить, что кровь Цзян Чэна действует на вампира сильнее, чем самый крепкий алкоголь в мире. Лань Хуаню хочется еще. Больше. Но он отстраняется, слизывает выступившую кровь и смотрит в глаза-омуты, что в ответ смотрят на него. — Твоя кровь самая вкусная из тех, что я пробовал, — признается вампир и на это получает лишь легкой удар в плечо; щеки Главы ордена Цзян полыхают, выдавая смущение целиком и полностью. — Замолчи. — просит Ваньинь, а то он чувствует, что кончит почти на сухую, чего не хочется совершенно. Хочется чтобы его взяли, целовали долго-долго, оставляли нежные поцелуи-засосы, которые бы сходили через час, а то и меньше, как делал всегда глава ордена Гусу. Лань Хуань послушно замолкает, опуская руки на ягодицы. Пальцы скользят к дырочке, на кончиках фаланг ощущается смазка и вампир по-лисьи улыбается, скользит сразу двумя пальцами вовнутрь, а Цзян Чэн стонет от долгожданных прикосновений там. — Я подготовился, не стоит терять время на то, чтобы растянуть меня еще больше. — на одном выдохе произносит Цзян Чэн и стонет от того, что длинные пальцы Хуаня затронули простату. Цзян Чэн придя в себя, перехватывает руку вампира, заставляет взять его за талию с двух сторон и сам насаживается на колом стоящий член своего супруга. Насадившись до конца, Цзян Чэн смотрит на Сичэня и улыбается. Ярко-ярко, словно получил какую-то сладость. И стоило только вампиру сжать пальцы на талии сильнее, как Цзян Чэн срывается на бешеный темп. Из его рта летят уже не сдерживаемые стоны. И ему совершенно точно наплевать на то, услышат ли их или нет. Ему совершенно наплевать на правила, которые гласят не шуметь. Сейчас он отдается своему мужу и только ему. Сичэнь проводит руками по талии, ниже по ягодицам, останавливаясь на бедрах, сжимая их, но не сильно. Цзян Чэн стонет. Лёгкая боль на шее отдаётся возбуждением внизу. Ваньинь чувствует, что сегодня долго он совершенно точно не протянет. Он чувствует как из его задницы, по члену вампира, течёт смазка, с которой он явно перестарался. Наклонившись, Глава Цзян целует своего вампира и совершив пару движений чувствует, что вот-вот кончит. Лань Сичэнь берет все в свои руки. И пока ледяные мертвецки-бледные губы терзают ярко-красные, Первый Нефрит толкается еще несколько раз и кончает вместе с Цзян Чэном. Отлипнув от любимых губ, Ваньинь тяжело вздыхает и мотает головой, укладываясь на груди вампира, устало смотря тому в глаза. — Ты обещал больше в меня не кончать! — ругается тот и чувствует, как из него выскальзывает член вампира и как из его дырочки начинает течь сперма перемешанная со смазкой. — Лань Сичэ-энь — хмурится тот и утыкается носом тому в грудь. — Я тебя вывымою. — Ну или еще раз трахнешь. — Ты разве против? —...Нет. — спустя долгие минуты говорит Цзян Чэн.