***
В тот момент, когда Чонсон увидел Чонвона, первое, что пришло ему на ум, было: — Он не может быть таким невинным. Конечно, как можно быть таким невинным? Большие оленьи глаза, естественный румянец на щеках, бледная кожа, мягкий голос, что тот прикрывает рот, когда смеется или стесняется, так мил к людям, даже к нему. Старшему. Так скажите, как можно быть таким невинным? В нём должно быть хотя бы одно что-то обычное. Никто, абсолютно никто не может быть таким невинным. Чонсон подумал, он хотел увидеть грязную сторону младшего, жаждая этого. Он нуждался в этом. Но младший доказывает, что он ошибается. Он невинен. Всеми возможными способами. Чонсон курил перед Чонвоном, краем своего уха слыша тихие вздохи: — Хён, пожалуйста, прекрати. От дыма у меня болит голова. Он пытался взять его на свои гонки, но ему пришлось иметь дело с плачущим Чонвоном. Испуганный, плачущий Чонвон. Пак попытался напоить его, но в итоге оказался мокрым от того, что младший выплюнул алкоголь в тот момент, когда тот коснулся его вкусовых рецепторов. Однажды он привел младшего на их групповые драки только для того, чтобы получить ножевое ранение, защищая невиновного. Его попытки каким-то образом всегда возвращаются к нему. Он почти сдался. Почти....***
— Почему ты вообще так стараешься развратить этого мальчика? — спросил Хисын. Они были вместе на их тусовках, известном как заброшенное здание их школы. — Что, развратить? Я просто пытаюсь узнать, действительно ли он невинен во всех отношениях, придурок — ответил Чон, бросая мяч, которым играл в Хисына. Старший сразу поймал это с ухмылкой, заставив Пака закатить глаза. — Ты хочешь трахнуть его? — спросил Сонхун, еще один из его друзей, однако двое других захлебнулись слюной. — Какого хрена? — все, что он мог пробормотать. Глядя на беловолосого широко раскрытыми глазами. — Что? Я думал, что мой лучший друг был таким же невинным. Но в постели, эта сука чекнутная, говорю тебе, — сказал Сонхун с ухмылкой, облизывая губы. — Теперь, когда я об этом думаю, я тоже раньше думал, что Сонхун был невиннен и не имел абсолютно никаких знаний в постели, но, черт возьми. Он дал мне лучшую ночь и так хорошо на мне скакал, каждый раз вспоминаю, что мне тяжело думать об этом — Хисын поддержал его, его рука скользнули вниз к паху, которая поднималась в его штанах. Чон стонет. — Я понимаю, у вас, ребята, счастливая и здоровая сексуальная жизнь, но перестаньте быть такими. Хисын, обжимайтесь это где-нибудь еще, я не хочу видеть твой гребаный член посреди дня — его отвращение можно легко прочитать по тому, как он сморщил нос и свел брови. — Просто скажи, что завидуешь моему члену и уходи — заявил Хисын, направляясь к грязному туалету в здании. — Соси хуй, Хисын! — Чонсон накричал на старшего и тут же пожалел об этом, когда старший ответил: — Позже, дорогой мой.***
Несколько дней спустя Чонсон все еще думает о вопросе Сонхуна. — Ты хочешь трахнуть его? Блять. Он не думал, что может сойти с ума из-за одного вопроса, после того дня он просто не может перестать думать о младшем, в его постели, под ним. Джей не может перестать думать о том, насколько застенчивым станет младший, как он будет громко стонать, как младший извивался бы под ним, как он будет выглядеть так красиво, пока рыдает от того, что его трахнули. Каким он был бы красивым после того, как испортиться в постели. И Чонсон был прав. Как он узнал? Что ж.. — Чувствуй себя как дома — он мягко сказал, входя в свою квартиру, пока Ян шел прямо за ним. — Хён.. ты уверен, что всё в порядке? твои родители могут увидеть… — услышал он тихий голос младшего, который все еще стоял возле дивана, отказываясь садиться. — Увидеть что, Чонвон~и? Разве ты не поможешь мне с нашим проектом? — сказал он, со своей фирменной кривой улыбкой, — И кроме того, я живу один, — он подмигнул мальчику, когда тот расправил плечи, положив руки на затылок, это стиль старшего. Его и без того румяные от природы щеки переходят в малиново-красный оттенок. Его голова низко опустилась от смущения, когда он сжал в кулаке подол своей юбки. Младший выглядел таким красивым, что робеет и краснеет из-за него. Из-за Чонсона, и он это знает и это заставило его хотеть трахнуть младшего еще больше. Трахнуть его в диван — нет, трахнуть его везде определенно да. Наклонить его на стойку, заставить его встать на колени на пол, пока он трахает рот младшего, поставь его на четвереньки и загнать свой член внутрь его, съесть – сожрать чувствительность парня, заставляя его кричать, заставить его плакать, сводить его с ума, запачкать его. Развратить его. "Ты можешь это сделать. Ты не можешь трахнуть его. Ты сопротивлялся месяцами. Ты можешь это сделать." — напомнил он себе. Но, черт возьми, парень сейчас выглядит таким сногшибательным. Лицо и шея покраснели от смущения, руки спрятаны в карманах свитера, но старший знает, что он крепко сжимает подол юбки. Чонвон был маленьким, но в таком виде он выглядел ещё более маленьким и то, как его и без того короткая юбка задирается выше из-за его хватки, совсем не помогает старшему. Его бедра были такими белыми и гладкими, они выглядят такими мягкими, и Чонсону просто хочется их укусить. Кусать, лизать, целовать, отмечать. — Чонвон, почему ты просто стоишь там? Иди сюда — он позвал младшего, но Ян остановился, —Чонвон, — он снова позвал, только чтобы услышать снова этот звук. Чертов скулеж. И это было все. Это было последней каплей Чонсона. — Чонвон — он позвал его еще раз. На этот раз его голос стал низким и затянулся с нотками раздражения. Его голос был пугающим, ну, для Чонвона это так. Старший всегда разговаривал с ним мягко, нежно. Так что тона старшего было достаточно, чтобы заставить его вскинуть голову. Он посмотрел на старшего снизу вверх своими оленьими глазами, которые кричали о невинности. Его оленьи глаза встретились со страшными, могущественными глазами старшего. Он вздрогнул. — Иди сюда — старший жестом велел ему подойти поближе, и он подчинился. Слишком напуган, чтобы сделать что-то не так, что разозлит старшего. Когда он сел на диван, то вздрогнул, услышав “ццц” Пака. Он сразу же вопросительно посмотрел на блондина, и там был Чонсон, который смотрел на него приподняв бровь и похлопывая себя по коленям, — здесь. садись сюда. С дрожащими ногами он быстро встал и оседлал колени старшего. Руки блондина быстро обхватили его за талию, когда он обвил руками шею Чонсона. Чон несколько минут смотрел на красивого младшего, прежде чем пробормотать: "ты такой красивый". Под его дыхание, Чонвон снова почувствовал, как горят его шея и лицо. Его глаза расширяются, а лицо заливает румянец, он мог только быстро пробормотать "спасибо", прежде чем уткнуться носом в шею Чонсона. Его теплое дыхание коснулось шеи старшего и Пак клянется, что почти потерял самообладание. Блондин чувствует, как его боксеры становятся тесными из-за того, как тело младшего прижимается к нему. То, как мягкие, бледные бедра мальчика расположены по бокам, то, как задница младшего расположена прямо над его растущим возбуждением, то, как руки симпатичного мальчика обвиваются вокруг его шеи, и то, как дыхание невинного касается его шеи, вызывает у него желание сорвать с младшего одежду и уничтожить его, но он должен быть осторожен. Как бы сильно он ни хотел попробовать Яна, он не хочет причинять ему боль. По крайней мере, пока. Самое меньшее, что он мог сделать, это пробный бросок вверх, что он и сделал. Вызывая мягкий, красивый стон от младшего. Шум, который издавал невинный мальчик, был таким захватывающим. Пак хотел услышать больше, он хотел слышать это снова и снова. Он толкает снова, и снова, и снова. — А-а.. хён, п-почему это ч-чувство- о-о..! так х-хорошо..? — неожиданно спросил Чонвон, даже когда он издавал такие грязные вещи, он все равно умудрялся звучать так невинно. Это заставило член Чонсона дернуться. — Хён… — хнычет Чонвон, когда старший начинает осыпать его шею влажными поцелуями, продолжая тереться одетой твердой эрекцией о задницу Яна. — Хён.. горячо.. сними это… — мальчик вырывался, дергая подол своего свитера. Ему жарко, и это видно по тому, как все его тело наполняется каплями пота, а кожа покрыта красным оттенком. Менее чем через 5 минут они оба почти голые, и их прикрывает только нижнее белье. И, увидев тело Чонвона, Чонсон просто хотел отметить его. Отметьте идеальное тело младшего. От линии подбородка до шеи и ключиц, до груди, живота, бедер, каждой его части. Пак хочет пометить младшего, пока все его тело не закричит "Чонсон". Через несколько мгновений Чонвон уже стоит на коленях. Его глаза расширяются, когда твердый, как камень, член старшего представил перед ним. Он длинный, толстый, с прожилками, это чудовище. — Хочешь попробовать, Вони? — Чонсон ухмыльнулся, увидев, как младший нетерпеливо кивает. Он не мог не усмехнуться, когда увидел, как изо рта младшего вытекает капля слюны. У него слюнки, — ну, что же ты ждёшь? — Я… я не знаю, как, хён… — член Чонсона дернулся. Такой невинный, так идеально, чтобы разрушить, погубить его, разорить, разрушить, уничтожить. — Я научу тебя, хорошо? — младший только кивает. Чонсон находит его совершенно очаровательным из-за того, как его брови нахмурены, а глаза почти косятся, когда он сосредотачивается на члене перед собой. — Ты можешь лизать, детка — Чонсон дал указания, Чонвон повиновался. И как только его горячий, влажный язык касается головки Пака, старшему приходится отбиваться от толчка. Невинный мальчик облизывался, когда его дрожащие руки двигались, чтобы коснуться длины. Он обхватил его руками, его большой палец не касался среднего пальца из-за обхвата старшего. — Все хорошо? — спросил он младшего, конечно, он знает, что это не так. он смеется, когда Чонвон отвечает: "Соленый, хён…" — Тебе это не нравится? — снова спросил он, получая удовольствие от невинных слов младшего. Такой чертовски невинный. — Н-нет, нет! Мне это нравится, хён… — сказал младший, покачав головой. Он снова начал лизать, на этот раз его язык опустился ниже. Вниз к яйцам старшего и снова к его головке. Язык немного сильнее давит на уздечку старшего. Чон стонет,— очень нравится, хён. — Возьми его в рот — и младший сделал. Его горячий, сжатый рот обхватывал всю длину тела Пака. Он не успел проникнуть во рту младшего даже на 3 дюйма, когда услышал как тот давиться. Как мило. — Это все, что ты можешь вынести, детка? — младший кивает. Он не хочет насильно запихивать все это в рот, боясь выплюнуть еду, которую съел на обед. Старший просто такой.. Огромный. — Это мило. А теперь отсоси — Пак стонет, когда младший начал сосать. Вжав щеки и даже обвив языком член старшего. — Б-блядь.. у тебя так хорошо получается, детка, — и застонал, когда младший продолжил. Время от времени высовывая длину изо рта, чтобы лизнуть. У Чонсона были партнеры, которые могли взять его целиком, но он считает, что минет, который он получает прямо сейчас, лучший. Просто потому, что это Ян Чонвон. — Хватит, Чонвон — сказал он, когда почувствовал, как что-то скручивается в животе. Младший тут же посмотрел на него широко раскрытыми вопросительными глазами, его головка все еще находился во рту младшего, и, черт возьми. Он чуть не кончил от этого зрелища — Пойдем в мою спальню. Все произошло быстро. Ян стоял на коленях минуту назад, а сейчас он под старшим. Его руки закрыли лицо, он пытался спрятаться от смущения. Старший смеялся над ним, или, скорее, над его ростом. — О, Вони, это все, что у тебя есть? — Чонсон смеется, его рука обхватывает член младшего. Вся его рука так легко накрывала ее. Чонвон был, ну... маленьким, — это всего лишь 4 дюйма, дорогой, — Пак хихикает, в то время как младший скулит. — Хён, прекрати.. это неловко.. - сказал Чонвон. Его голос такой тихий и плаксивый, что старший чувствует, как его член снова дергается, — скажи мне, Чонвон. Как ты можешь удовлетворить кого-то этим членом? — спросил Чонсон, и Чонвон на самом деле рыдает. — Н-нет, хён.. — Конечно, тебе это не нравится. Потому что ты шлюшка, верно? — Пак снова смеется. Наслаждаясь тем, как младший скулит и пытается еще больше спрятать свое лицо. Когда он решает, что с него достаточно смущать подчиненного ему мальчика, он быстро приступает к работе. Его член твердый и пульсирующий, он так возбужден, что это причиняет боль. — Чонвон, я сначала тебя подготовлю, хорошо? Чонвон фыркает: "Подготовка? Что это, хён?" — О, детка. Я должен потрогать тебя, растянуть твою дырочку. Так, что потом не будет слишком больно. — Будет больно? — снова спрашивает Чонвон, на этот раз, глядя на Чона широко открытыми, заплаканными глазами. И Чонсон хочет скулить. — Немного, милый. — сказал старший, успокаивающе поглаживая бедро младшего, — давай, дорогой. Откройся для хёна. — попросил он, осторожно раздвигая бледные ноги мальчика. Чонвон снова закрывает лицо, его кожа приобретает прекрасный оттенок розового. — Не нужно стесняться, любовь моя. Это просто хён — он пробормотал очень нежным тоном, когда его покрытый смазкой палец останавливается перед дыркой Чонвона, младший вздрагивает от внезапного контакта. — Хён сейчас вставит, Вони. — А-аа! Хён.. хён! — Чонвон задыхается, когда в него входит палец, а Чон стонет от того, насколько напряжены стены младшего. Гордость переполняет его грудь, когда он понимает, что он первый у младшего. Первый, кто увидел его обнаженное тело, первый, кто прикоснулся к нему вот так, первый, кто открыл его вот так. Он его первый, и он сделает так, чтобы он был последним. Через несколько минут палец превратился в два, а затем в три, а затем в четыре. Младший уже был под ним стонущим горячим месивом. Вздрагивая и слегка извиваясь, когда он попадает в сладкое место младшего. Стоны, вздохи и всхлипы Яна были единственными звуками, разносившимся эхом по всем четырем углам комнаты. — Думаешь, ты готов, Вони? — спрашивает он младшего. Он готовил его уже добрых 15 минут, его терпение медленно истощалось. Он знает, что если он не введет свой член в младшего в любую минуту, он взорвется. — Д-да… о..! хён… — выдыхает младший. Ощущение пальцев старшего внутри него, заполняющих и растягивающих его, было сногсшибательным. Он никогда раньше не испытывал такого удовольствия, и, несмотря на то, что оно ошеломляющее, он обнаруживает, что хочет большего. С его губ сорвался стон, когда Пак внезапно выдернул все свои пальцы. Стены младшего начинают сжиматься вокруг ничего. Но это длилось недолго, когда он почувствовал, как старший поднял ноги, зацепившись лодыжками за плечо блондина, когда он поместил всю длину перед дыркой младшего. Чонсон был большим, он это знает. Он видел это раньше, но черт возьми. Ощущение того, что член старшего входит в него, жжение от растяжения, ощущение того, что он наполнен даже одной головкой, было достаточно, чтобы он увидел звезды. — Хён..!! — он стонет, его зрение становится расплывчатым, когда слезы начинают скапливаться в его глазах. — Ты в порядке, детка? — услышал он вопрос старшего. — Больно... б-больно, хён! — он рыдал. И тут же почувствовал руку старшего на своей талии, слегка потирая её. Еще одна рука на его груди. Палец старшего трется о его чувствительные соски. Ощущения мозолистых пальцев блондина на своих сосках было достаточно, чтобы заставить его забыть о боли, которую он чувствует. Отвлекая младшего, Чон медленно продвигается дальше в дырочку младшего. Он наблюдает, как горячие, плотные и бархатистые стенки Яна поглощают его член. Издав низкий, хриплый стон, когда он, наконец, достиг дна. Он не двигается несколько минут. Быть достаточно внимательным, чтобы позволить младшему приспособиться к его длине. — Могу я двигаться, милый? — младший лишь кивнул. Его глаза плотно закрыты, рот слегка приоткрыт, он быстро дышит. Чонсон начинает медленно. Он смотрит на то, где он и Ян соединяются. Он наблюдает, как его член медленно выходит из дырочки только для того, чтобы снова войти, на этот раз немного быстрее, чем его предыдущий толчок. Он наблюдает, как тело Чонвона вздрагивает, когда он немного сильнее натыкается на простату, наблюдает, как младший выгибает спину, как его хватка на его руках сжимается, когда он набирает темп. Он наблюдает, как рот младшего открывается, чтобы издать такие прекрасные звуки. Он смотрит, как младший разваливается под ним, из-за него. Комната была наполнена такими грязными звуками. Звук их стонов, звук их кожи, шлепающейся друг о друга, когда Чонсон издевается над простатой младшего, звук скрипа кровати и удара о стену от силы толчков блондина, звук мольбы младшего и похвалы старшего. — Х-хён, это слишком.. с-слишком много! — Совсем немного… бля, так туго. Еще немного, детка. — Хён.. я ч-чувствую.. я чувствую… ОХ! — Чонвон издал долгий распутный стон, когда начал видеть белое. Горячая, липкая сперма выходит из него и красит грудь его и Чонсона. Пак тоже пришел вскоре после этого. Но на этом все не заканчивается. Той ночью старший снова трахнул его в ванной, на столешнице и у окна. Чонсон трахнул его грубо, быстро и глубоко. Неудивительно, что после этого он не мог нормально ходить в течение следующих 3 дней. И после той ночи все изменилось. Чонвон изменился. От пастельных тонов и белого он начал носить темные цвета. Его светло-каштановые волосы стали черными. Почти каждую неделю в его ушах появляются новые проколы, а губа тоже украшается пирсингом. От головокружения от запаха дыма до расслабления из-за дыма. От неспособности справиться с алкоголем до употребления алкоголя почти каждые выходные. Его гладкая, белая, безупречная кожа, испачканная маленькими кусочками чернил, выгравированными на коже. Все эти изменения, все из-за одного человека. Все из-за Пак Чонсона.