🥀🥀🥀
Этот парень приходил ухаживать за цветами каждый день. Каждый день он таскал удобрения и прочие вещи. Каждый день он поливал эти розы, таская воду ведрами из речки близ поместья. А Хван каждый день наблюдал за этим пареньком. С каждым днем его состояние, конечно, улучшалось, но совсем незаметно. Даже спустя пару недель Хёнджин выглядел не лучше, чем две недели назад. Щёки всё ещё были впалыми, синяки под глазами почти не уменьшились, ненормальная бледность не ушла и здоровье тоже пока не улучшилось. Он всё ещё продолжал кашлять, голова до сих пор продолжала болеть, тошнота никуда не делась. Это немного расстраивало Хёнджина, но он понимал, что его состояние не улучшится по щелчку пальцев. Впрочем, как и с розами в его саду. Они всё ещё оставляли желать лучшего. Всё же нелегко оживить уже почти мертвые цветы. Сегодня солнечный парень снова пришёл в сад. Опять копошился у цветов, поливал их, удобрял. И на его лице всё время сверкала яркая улыбка. Ему вообще не составляло никакого труда ходить с вёдрами от реки и до поместья. Хёнджин был прав, внешность очень обманчива. Даже несмотря на свое хрупкое телосложение, работать юноше было легко. Хван всегда наблюдал за ним из окна в зале, что было на втором этаже. И сегодняшний день не стал исключением. Он сам не понимал, почему ему нравится смотреть на этого мальчика. Но он чувствовал какое-то родное тепло, глядя на него. Он не мог это объяснить. Ему просто нравилось наблюдать за парнем. И он понимал, что выглядит как какой-то сумасшедший. Но не мог оторвать свой взгляд от улыбчивого чумазого личика. Хёнджин решился подойти чуть ближе к окну и получше рассмотреть мальчика. Его светлые длинноватые волосы красиво сверкали на уже почти закатном солнце. Его ранее белоснежная форма уже успела испачкаться. Но парню плевать на это. Его волнуют лишь умирающие розы. На его губах всё никак не спадала улыбка, а если присмотреться получше, то на щеках можно было заметить веснушки, маленькие поцелуи солнца. Хёнджин давно не наблюдал так долго за другими людьми. Но его очень сильно заинтересовал этот юноша, что, не жалея собственных сил, принялся помогать несчастным растениям. Он слишком увлёкся, наблюдая за чужим трудом, не сразу замечая, что теперь этот мальчик смотрел точно на него. Хван не смог сдвинуться с места, и чувство тревоги полностью поглотило его. Он резко отскочил от окна, когда заметил, как парень поднялся с колен. Подойдя сбоку к стеклу, теперь соблюдая все меры осторожности и выглядывая снова, Хёнджин больше никого не увидел. И не понимал, что теперь делать. Может быть, юноша просто испугался и больше никогда не придёт. А, может, даже приведёт сюда других людей. Внезапно слух резанул скрип половиц на первом этаже, и послышались тихие шаги. Только этого не хватало. Очевидно, паренёк решил проверить всё самостоятельно. В этом ему, конечно, смелости не занимать. Пробираться в одиночку в заброшенное здание. — Здесь кто-нибудь есть? Хёнджин забыл, как дышать, судорожно думая, как ему поступить. Ведь он не может показаться ему на глаза. По крайней мере, не сейчас, когда его поймали с поличным за подглядыванием, как какого-то преступника. Даже если он и является владельцем дома. Необходимо спрятаться, ведь, судя по всему, парень будет идти до последнего, проверяя каждую комнату. Были мысли закрыться в старом шкафу, но тот был полностью завален прочитанными книгами. Да и вероятность, что его там найдут, была слишком высока. Оставалось лишь скрыться за багряными шторами на высоких окнах с белыми рамами, краска на которых частично облезла. Хёнджин чувствует себя просто ужасно, ведь ему страшно предстать перед парнем в таком виде. К тому же неудобно стоять почти на носочках и вдыхать вековой слой пыли на тяжелой ткани. А между шторами была небольшая щель, которая оставляла обзор на комнату. Чужие шаги приближались и уже были слышны на лестнице. — Простите за вторжение, господин, — юноша остановился по середине зала, поднимая голову к потолку, где висела хрустальная люстра. Его лицо выражало полное непонимание, а брови то и дело сводились к переносице. Он заметил на столе кружку и, подойдя к ней, прикоснулся к керамике тонкими пальцами. Ещё теплая. Неудивительно, ведь Хёнджин полчаса назад пил чай, что хранился в тряпичных мешочках на первом этаже. Было опрометчиво с его стороны оставлять такую вещь на видном месте. Юноша оглянулся по сторонам. Заметив ещё две двери, он решил проверить и их, быстро подходя к ним по очереди. Одна оказалась закрытой, то была спальня Хёнджина, которую он привык запирать ещё с детства. В этом на самом деле больше нет нужды, ведь во всём доме не осталось живых существ, кроме него. Но привычка не покидает его. — Господин, Вы здесь? — парень вновь вернулся в зал после осмотра кабинетов. — Извините, я не знаю Вашего имени, и, если Вы не настроены на разговор, то я скоро уйду. Если честно, я не знал, что в этом доме кто-то живёт, и был удивлён заметить в старых окнах человеческий силуэт. Я лишь хочу помочь Вам с вашим прекрасным садом. Мне слишком больно наблюдать за тем, как он усыхает без должного внимания. Спасибо, что не прогнали меня. Юноша говорил всё это в пустоту, но на его губах цвела та же очаровательная улыбка, на которую Хёнджин в очередной раз засмотрелся. Ему хотелось выйти из своего убежища, но он понимал, что таким способом лишь напугает мальчишку. Поэтому только и мог, что сжимать руками плотную ткань. А тот солнечный парень повернул голову чуть левее, чётко остановив взгляд на окне. Сердце Хвана пропустило пару ударов, а после и вовсе перестало подавать признаки жизни. Не может быть того, что его заметили! Как только можно было совершить подобную ошибку? Мальчик сделал несколько шагов вперёд, подходя к широкому подоконнику, опираясь на него руками. Хёнджин повернул голову, затаив дыхание, с близкого расстояния рассматривая красивый профиль, какой выглядел словно произведение искусства. Тот смотрел в окно, трогая пальцами пыльное стекло, выводя на нём какие-то непонятные узоры. Хван, кажется, с такого расстояния мог почувствовать его запах. То были розы с собственного сада. Лёгкий и сладкий аромат распространялся по всем рецепторам, оседая на кончике языка, как сироп. Спустя минуту парень отодвинулся от подоконника. Дальше он спешно зашагал прочь из дома. Хёнджин для надёжности ещё простоял в своем укрытии, после решая выйти и наконец-то глубоко вздохнуть. Повернувшись к окну, он так и замер, заметив на грязном стекле послание: «Меня зовут Ли Феликс. И это за мной Вы наблюдали, стоя здесь. Спасибо, что не прогнали, ведь мне совершенно не хочется уходить из этого места. Есть в нём что-то особенное. Я всё-таки надеюсь поговорить с Вами. И я буду ждать с нетерпением этого момента. А пока я продолжу воскрешать розы, Вы можете продолжать на меня смотреть». Хёнджин не знал, как на это отреагировать, всё ещё не понимая, зачем кому-то заниматься подобным делом, и почему такой светлый юноша заинтересовался им? Причем его совершенно не волнует, что за ним наблюдает незнакомец. Хвану стало стыдно за своё трусливое поведение, но даже так он пока был не готов показаться ему на глаза. Феликс. Теперь известно его имя, которое Хёнджин ещё долго будет прокручивать у себя в голове и проговаривать в пустоту старинных комнат.🥀🥀🥀
Сегодня Феликс не пришел в то время, когда он обычно бывает в саду. Это насторожило Хёнджина. Поначалу он решил просто ждать, а заодно и разобраться в себе, от чего же его так тянет к этому парню. Он томился в едком ожидании примерно час. За это время он успел выпить целый чайник чая и прочитать книгу. Он снова выглянул в окно, но опять не нашел там Феликса. Теперь он заволновался еще больше и решил проверить ещё раз, уже выйдя на порог дома. Хван всматривался вдаль, выискивая признаки движения и светлую макушку, но всё безрезультатно. Переспрашивая себя ещё раз, для чего это ему нужно, и отвечая себе сухое «интересно», он пошёл проверить территорию окрестности сада. Надо признаться, что нелегко искать его среди всех зарослей роз. Хван вообще не понимал, зачем он это делает. Неужели ему есть какое-то дело до того мальчика? Есть. И еще какое, раз он так тщательно искал его среди роз, царапая свою и без того изношенную одежду, которая когда-то была роскошна, и больную бледную кожу, что была не спрятана под одеждой. Хёнджин вышел к огромному вековому дубу, что рос прямо посреди сада. Вокруг него тоже были розы, но ближе к стволу пестрила низкая молодая трава, создавая вокруг него небольшой оазис. Хван стоял за густым кустом, заметив с обратной стороны дерева чужой рукав белого свитера. Значит, Феликс сейчас так близко к нему, что можно буквально дотянуться рукой, а тот даже не догадывается о появлении кого-то другого в своем личном пространстве. Хёнджин почти не дышал. Ему стоило огромных усилий, чтобы перебороть себя и начать возвращаться обратно в особняк. У него словно с души свалился огромный камень от осознания, что юноша сейчас здесь. Даже его энергетика скрашивала это пустое место, вдыхая в него жизнь. Хван тихо втягивает в лёгкие воздух, после делает шаг назад и по воле случайности задевает подошвой туфель сухую ветку кустарника. Феликс, кажется, уловил этот звук, потому что неожиданно поднялся на ноги. Теперь Хёнджин совершенно не мог сдвинуться с места, глядя прямо в чужие карамельные глаза. Парень тоже не шевелился, рассматривая незнакомца, которого раньше видел в окне. Чёрные брюки и белая потрёпанная рубашка с пышными рукавами, поверх которой был накинут расстёгнутый чёрный жилет с потемневшей серебряной брошкой — всё это выбивалось из современных параметров моды. Феликс сделал небольшой шаг вперёд, теперь мило улыбаясь, неловко трогая край своего свитера. — Здравствуйте! Я тот самый Ли Феликс, который оставил Вам послание на стекле. — Здравствуй, Феликс. Я уже догадался… Да… — Хван кашлянул в кулак, потому что в горле резко пересохло. — Я Хван Хёнджин, владелец этого поместья. — Хм, я тоже догадался. Может, присядем? — предложил Ли, обратив внимание на нездоровый вид собеседника, и указал рукой на молодую травку. — Можешь обращаться ко мне на «ты». Хёнджин и правда чувствовал себя не важно, нервы напряглись до предела, больно ударяя ему в голову новыми спазмами. Он присел на мягкую траву в тени. Рядом примостился Феликс, соблюдая между ними уважительное расстояние. — Ты давно здесь живёшь? А то я раньше тебя никогда не видел. — Феликс выпрямил ноги, опираясь спиной о ствол дерева, чувствуя сквозь одежду неровности коры. — Достаточно долго, — Хёнджин не желал развивать эту тему. — А что насчёт тебя? Почему решил заниматься этим садом? — Мне больно смотреть на то, как такая красота умирает. Я ценю прекрасное, потому не могу допустить, чтобы всё исчезло, будто ничего и не было. — Но всё рано или поздно должно исчезнуть. Незачем пытаться исправить неизбежное, — Хван опустил взгляд на свою ладонь, что лежала на уровне чужой и была заметно меньше его. Кожа Хвана выглядела такой бледной, тонкой и болезненной, что, казалось, жизненные силы покидают тело даже от произносимых слов. Кожа Феликса, напротив, была со здоровым розоватым оттенком. Он сам был похож на свежую розу, которая только распустила свой плотный бутон. — Даже если и так, я всё равно хочу оттянуть этот момент. Лучше пусть это случится позже, ведь тогда ты будешь к этому готов, — юноша повернул голову, встречаясь со взглядом напротив. — К такому ты никогда не будешь готов, — Хёнджин покачал головой. — Но ты прав. Всё равно цепляешься даже за секунду оставшейся жизни. — Сколько лет уже этому саду? — Много, — Хван посмотрел на пышный кустарник с кровавыми цветками. Он сам не мог назвать точную цифру, ведь сколько себя помнит, его постоянно сопровождал густой аромат. — Ты лучше расскажи о себе. Ты сейчас разве не должен быть в школе? Просто я обратил внимание на твою форму в прошлый раз. — Ты об этом, — Феликс поморщился. Ему явно была не приятна эта тема. — Мне не нравится туда ходить, и я ищу любую лазейку, чтобы сбежать с уроков. Например, в твой сад, — улыбнулся, — Многие не понимают, насколько чудесен этот мир и даже не хотят увидеть его красоту. Очень жаль. Хёнджин смотрел на чужую улыбку и на то, как парень запрокидывает голову к небу, будто пытается там увидеть что-то новое. — Даже любоваться этими облаками уже лучше, чем сидеть в сером классе и слушать то, что мне никогда не пригодится. Лучше я потрачу время с пользой в этом саду, и тогда после меня останется хоть какой-то след. — Феликс хихикнул. Хёнджин тоже задумался о том, что он оставит после себя, когда его не станет вслед за розами. Разве что разваленный особняк, разрушенные статуи на его территории и силуэт на пожелтевших фотографиях. Феликс витал в своих мыслях, перебирая пальцами нежные травинки. Они оба молчали, и Хван тоже прикрыл глаза, подставляя лицо солнечным лучам. Было в этой атмосфере между ними что-то умиротворённое, словно именно это и есть та самая формула полного спокойствия, когда никуда не нужно торопиться и кажется, что всё время мира сейчас находится в твоих руках, и ты легко держишь его, как своего ручного зверя. Хёнджин уже чувствовал подобное, но это было так давно, что сейчас воспоминания не могут в полной мере открыться и предстать перед ним в первоначальном виде. Но ощущение того, что такое раньше когда-то происходило, всё равно было слишком сильным. К тому же, как раз таки именно с Феликсом. Возможно, его уже подводит память, и то был совершенно другой человек, который также мог лишь своим присутствием окутывать всё пространство теплом. А, возможно, это просто чувство дежавю. Он снова кинул взор на парня, а потом встал на ноги и медленно поплёлся в сторону своего поместья. — Куда ты уходишь? — Феликс явно был расстроен. — Я пойду обратно в дом, — сказал он, не разворачиваясь, но остановившись. Он постоял пару секунд, а потом, словно оправдываясь, сказал: — В сон клонит, — после сказанного Хван пошёл дальше, неоднократно спрашивая себя: «Зачем оправдываюсь? Тем более неправдой?» и отвечая самому себе: «Надо же было сказать ему хоть что-то», но только на вопрос: «С какой целью я это сделал?» он так и не нашел ответа. Хёнджин соврал о том, что причиной его возвращения в поместье было то, что его клонило в сон. Причина крылась совсем в другом. Его беспокоили мысли о том, что он знает Феликса уже давно. Будто тот был его другом, а, может, даже кем-то большим. Он был почти уверен, что встречал его когда-то. Но это было очень давно. Слишком давно. Открыв шаткую дверь в поместье, Хван сел на диван, что уже практически разваливался, взял какую-то пыльную книгу и начал листать пожелтевшие от времени страницы, вспоминая вопрос Феликса, который из раза в раз проносилось в голове: «Сколько вы тут живёте?». Хёнджин не мог и не хотел отвечать на этот вопрос. Он уже давно перестал считать, сколько он находится в этом месте. Чтением книги он пытался отогнать от себя мысли о Феликсе. Он чувствовал некую связь между ними, но что это такое, не знал. И, вероятнее всего, не узнает до конца своих дней. Прочитав половину книги, Хван, сам того не заметив, уснул. Обычно его преследуют кошмары, стоит ему только коснуться головой подушки, но на этот раз спал он спокойно. Слишком спокойно.🥀🥀🥀
На следующий день Хёнджин проснулся очень поздно. Он уже не помнил, когда в последний раз так крепко и спокойно спал. Ощущалось, что после длительного здорового сна прибавилось немного сил. Встав с дивана и убрав книгу обратно на полку, Хван подошёл к помутневшему и поржавевшему по краям от времени зеркалу и стал рассматривать себя. Он заметил, что его щёки приобрели чуть больше объёма, и лицо выглядело более свежим, живым. В его глазах появилась ранее утраченная жизнь. Они стали как будто ярче. Также Хёнджин заметил, что его волосы, что уже уходили ниже лопаток, обрели чуть-чуть блеска. Честно признаться, он был рад в глубине души от того, что постепенно оживает. Волосы показались Хвану слишком длинными, поэтому он взял со стола тупые ржавые ножницы, преподнёс к чёрным кончикам, но, всё-таки не решаясь, убрал от них. Переживал, что причёска получится испорченной. Через время он вновь преподнёс лезвия к волосам и, тяжело вздохнув, отрезал первую прядь волос. Было очень сложно что-то резать тупыми, да ещё и ржавыми ножницами. Но куда деваться? После первой пряди последовали и остальные. Стрижка получилось немного кривой и ассиметричной. Особенно сзади. Но это куда лучше, чем ходить с длинными волосами. После стрижки Хёнджин пошёл к сундуку, где у него хранилась одежда. К слову, хранилась она там достаточно долго. И сбереглась, ведь сундук не открывали очень-очень давно. Вся одежда, которая на постоянной основе была на Хване, находилась в шкафу его комнаты. До сундука как-то руки не доходили, да и надобности лезть туда не было. А тут вот резко появилась. И даже не поймешь, откуда она… Вытащив белую рубашку с кружевными манжетами, чёрные зауженные брюки, такого же цвета корсет и кружевное жабо с самого низа сундука, Хёнджин принялся переодеваться в более-менее свежую одежду. А после завязал невысокую мальвинку белой атласной лентой. Он посмотрел на свое отражение ещё пару мгновений и решил выйти на улицу, дабы прогуляться в своем яблочном саду, расположенном на заднем дворе дома. Сад был полон сладкого аромата сочных и спелых яблок разных сортов. Хёнджин точно не помнил, как у него появился этот сад, но он был точно младше роз. Скорее всего, яблони появились здесь сами по себе. Возможно, из-за упавших на эту землю яблок, а, может, причина кроется в чём-то другом. На самом деле это место полно загадок. Один только особняк, который чудом сохранился спустя столько лет, скрывает в себе целое множество тайн. Хван в кои-то веки решил поесть. Он не ел уже достаточно давно. Настолько, что даже забыл вкус еды. Все, что он принимал в течение дня — это чай. Сорвав красное спелое яблоко с нижней ветки дерева, Хёнджин надкусил фрукт, и глаза его широко распахнулись. «Оказывается, еда может быть такой вкусной!» — пронеслось у него в голове. Он снова надкусил плод, а затем ещё раз. И ещё. Пока от яблока не остались лишь косточки. Возможно, он подумает над тем, чтобы посадить здесь другие фрукты. Выйдя из яблочного сада в розовый, Хван решил пойти к дубу, дабы… Он сам не знает зачем. Просто хотелось посидеть возле него. А если углубиться в причину, то, возможно, он пошёл туда из-за Феликса, ведь в прошлый раз нашел его сидящим там, под густой кроной дуба. Возле дуба и впрямь сидел Феликс. На этот раз вместе с ним были блокнот и ручка. Он что-то очень старательно вырисовывал на бумаге и на этот раз не заметил идущего к нему Хёнджина, пока тот не кашлянул и не поздоровался. — Здравствуй… Феликс. — Хвану от чего-то стало очень неловко. — О, привет! Как ты узнал, что я тут? — парень сразу встал и ярко улыбнулся. — Я… — Хёнджин замешкался. — Я просто прогуливался и заметил тебя… Решил поздороваться, — сказанное было частично правдой. Он и вправду просто решил прогуляться к дубу, заметил Феликса и поздоровался с ним. — Оу, это мило, — казалось, улыбка парня способна осветить целую вселенную. — А я как раз тебя вот вспоминал. Нарисовать хотел! — Феликс улыбнулся ещё шире и ярче. Казалось бы, куда же ещё? — Нарисовать? — Хван был явно удивлен. — Меня? — он слегка смутился. — Ну, если ты не против… — Я? Нет, не против… — Хван устремил взгляд на землю, а потом куда-то за Феликса. Всё же идти на контакт с людьми ему было очень сложно. — Вот и хорошо! А теперь встань вон там, пожалуйста, — он указал на место, с которого видно поместье и вялые розы. Хван послушно пошел туда, куда его попросили. — Ага. А теперь можешь шагнуть чуть левее? А теперь слегка правее. Чуть вперед, и-и-и… Идеально. Всё, стой так! — Феликс начал наносить штрихи в своем блокнотике, а Хёнджин стоял неподвижно, внимательно наблюдая за движениями рук парня. Спустя некоторое время тело Хвана начало затекать от неподвижности, но он терпел ради