🥀🥀🥀
Феликс с самого утра сам не свой. Оно и ясно: ему всю ночь снова снились кошмары, где всегда была фигура высокого человека в бордовой накидке. Он никак не мог забыть, выкинуть образ из головы. Это утомляло. Как бы сильно он ни старался забыть навязчивый образ, он из раза в раз являлся к нему во снах. Образ казался знакомым и чужим одновременно. Хоть лица никогда нельзя было разглядеть, он, почему-то, был уверен, что знает, кому принадлежит призрачный силуэт. С наступлением утра всё всегда возвращается на круги своя, и ему вновь приходится собираться в школу. Никого не будет волновать его эмоциональное состояние после пережитой ночи, поэтому пропуск не будет считаться уважительным. Он на скорую руку завтракает приготовленным отцом бутербродом и запивает его вчерашним чаем, так как заварить свежий не хватает времени. Он садится на трамвай, что будет двадцать минут везти его в нужном направлении. Пассажиров в такое время не особо много, ведь уроки у него начинаются в семь утра, а люди в это время обычно спят или делают какие-то дела по дому, пока ещё не отправились на работу, в колледж или школу. Такое расписание максимально бесило, но их школа считается элитной и лучшей по дисциплинированности своих учеников. Забавно: вечные пропуски Феликса только портят репутацию этого заведения. Удивительно, как его ещё не отчислили? Как только Феликс вошёл в ворота территории серого, мрачного, походящего на средневековый замок, кирпичного здания, его встретили трое парней, что до этого о чём-то оживлённо спорили. Они все были совершенно на разных планетах, с разными характерами и интересами. В голове не укладывается, как они, все такие разные, нашли общий язык? Один — фанат аниме, что постоянно промывает головы друзей о том, какую серию он посмотрел вчера и что он рекомендует посмотреть. Другой не видит почти ничего, не считая друзей, кроме учебников, школы, строит из себя самого старшего и важного. Третий — ребёнок в теле 16-летнего подростка, увлекающийся музыкой. А последний — лучик яркого солнышка, что постоянно поднимает настроение абсолютно всем, кто хоть раз на него взглянет; ценит и фотографирует всё, что кажется ему красивым, будь то просто жестяная банка в луже; эстет до мозга костей. Феликс пинает носком белых кед мелкий камушек, повыше закидывая на плечо зелёный рюкзак. Его угнетало чувство, что сейчас придется с кем-то разговаривать. Хотелось просто молча посидеть в компании Хёнджина и насквозь пропитаться ароматом его цветов. — Феликс, как дела? Выглядишь, словно тебя машина переехала, — Джисон соскочил с железных перил лестницы, звеня своими брелоками и значками на рюкзаке, подошёл к нему и несильно похлопал по спине. В их компании он был самым активным, шумным и вечно находил им способ развеять скуку. А ещё постоянно всем предлагал посмотреть вместе аниме. — Бессонница замучила, — Ли для подтверждения своих слов широко зевнул, прикрыв рот ладонью. — На химии сегодня выспишься, — Чонин пожал плечами, подхватывая его за руку. — И как же ты теперь будешь сбегать с уроков в таком состоянии? — он обеспокоено осмотрел Феликса. — Не хочешь конфету? — на своё предложение он получил отказ и фразу Джисона: «Перестань уже вести себя, как дитя малое». — Скажет, что заболел, и в этот раз ему поверят. Делов-то, — Минхо закатил глаза, подталкивая их ко входу в здание, ведь урок начинается через десять минут. Он никогда не любил опаздывать или пропускать занятия, за что постоянно получал прозвища в виде зануды и заучки. Хотя так оно и было. Друзья часто говорили, что он не видит ничего, кроме «своей учёбы», и то, что раньше он был совсем другим. В здание школы буквально влетели четыре фигуры, которые поочерёдно то толкали, то пинали друг друга, сопровождая это криками, возмущениями и смехом. Всё внимание учеников в коридорах школы было приковано к этой компании, но никто не был удивлён. Такие их появления были в порядке вещей. Они скрашивали жизнь этой серой школы в прямом смысле этого слова и получили прозвище «Четыре катастрофы». После их появления в академии на стенах, шкафчиках и вообще везде появились разные рисунки, плакаты с мемами, бессмысленные, но смешные фразы, в частности написанные чёрными перманентными маркерами, и фантики от конфет, разбросанные по всему периметру. Ребята неслись по коридору к лестнице на второй этаж, совершенно не смотря по сторонам, сбивая всех мимо проходящих с пути, а потом кричали извинения, не переставая бежать. Никто не мог понять, почему они так торопятся, ведь урок начинается через минут семь. За это время они бы успели спокойно дойти до класса, но нет. Им обязательно надо устроить шумиху и нестись до класса, как какое-то стадо. Они остановились у класса 3-2. Это параллель Минхо. — Ну всё. На этом мы прощаемся. До перемены, — Джисон обнял Минхо так, будто видит его в последний раз, а после очень быстро отстранился, слегка краснея, выдавливая из себя тихое: «Прости, слишком сильно обнял». — Сегодня не будет дополнительных, так, может, нам всем вместе прогуляться? — Минхо зашёл в класс, а голову оставил в коридоре. — Пойдём на какой-нибудь фильм или купим еды и устроим пикник в каком-нибудь парке. — Было бы неплохо. Тем более погода просто прекрасная, — Чонин поправил свои очки. — Я тоже за, — Джисон несильно ткнул Феликса в спину ручкой, что каким-то волшебным образом оказалась у него в кармане. — А ты, Ликс, что скажешь? — Ммм… — он потёр покрасневший глаз пальцем. — Не думаю, что получится. У меня есть кое-какие дела, которые не требуют отлагательств. — Мне вот интересно, где можно шататься целыми днями? — Чонин одарил друга косым скептическим взглядом. — Ты постоянно съёбываешься куда-то. — Действительно, что может быть лучше учёбы? — Феликс театрально вздохнул, закатив глаза. — Есть то, о чём я не могу рассказать. У каждого есть свои секреты. — Это что-то незаконное? — Минхо выгнул бровь. — Что?! Нет, конечно, наоборот это прекрасное место! — Феликс только сейчас понял, что взболтнул лишнего, глядя на чужие лица. — Ах, неважно, — он махнул на них рукой, но в его глазах читалось беспокойство. — У нас скоро урок. Минхо, иди в свой класс, — он начал проталкивать друга в кабинет. — Ты от нас что-то скрываешь? — он сопротивлялся, а после перехватил руки Феликса и стал держать их. — Ничего я не скрываю! — Феликс пытался вырвать руки из крепкой хватки. — Ага, конечно, — Джисон скрестил руки на груди. — Так, ладно. Хватит уже. Не хочет человек говорить, пусть не говорит, — Чонин снял свои очки и потёр переносицу. — Вы словно дети. — Сам ещё ребёнок! — Феликс обиженно фыркнул, до сих пор брыкаясь в лапах Ли. — Минхо, отпусти! — Но я явно умнее вас, — надев очки обратно, он взял Джисона под локоть. — Пошли. Пусть разбираются тут. — Да стойте же вы! — Феликс наконец-то вырвался из хватки хохочущего Минхо и побежал вслед за друзьями. Догнав их, он облокотился на Чонина. — Кстати, Йэна, чего ты это считаешь, что умнее нас? — Ай, Феликс! Для начала, — он попытался скинуть с себя парня, — слезь с меня. — Ладно-ладно, — Феликс встал на свои ноги, вспомнив о нетактильности младшего. — Спасибо. Так вот. Почему же я считаю себя умнее, — но он не успел договорить. Его перебил Джисон. — Мы пропустили наш класс, — он поднял голову на табличку с надписью 3-5. — Мы вообще в другую сторону пошли! — Блин, — Феликс тоже поднял свою голову. — Ну, идём обратно, получается? — А у нас есть выбор? — вздохнул Чонин. — Кстати, — он глянул на часы, что были чуть дальше таблички, — мы скоро на урок опоздаем. Так что… Не успел Чонин договорить, как те двое, Джисон и Феликс, словно торпеды, побежали к своему классу. Чонину осталось только побежать вслед за ними, крича: «Подождите!»🥀🥀🥀
Как и предполагал Чонин, Феликс крепко заснул на химии. Настолько крепко, что не услышал, как его зовёт учительница около пяти раз. После шестого раза она подошла к парте парня и громко стукнула по ней учебником. От этого, естественно, Ли проснулся, слегка визгнув, и вылупил глаза, уставляясь на учительницу. — Феликс! Сколько можно тебя звать? — девушка грозно посмотрела на парня. — Извините, Миён-сонсенним. Такого больше не повторится, — сонно ответил Ли. — Господи, — девушка тяжело вздохнула. — Дайте мне сил на этот класс. — Простите, пожалуйста, — Феликс снова извинился. — Этого точно больше не повторится. Я вам обещаю — Феликс, — девушка положила руку на плечо парня. — Никогда не обещай то, чего не сможешь выполнить. Я же прекрасно знаю, что рано или поздно ты всё равно заснёшь на моём или чьём-нибудь уроке. Если ты не высыпаешься, то хотя бы спи не так крепко на уроках. Будь готов, что тебя вызовут или что-то в этом роде. — Но я правда обещаю не спать на уроках… — Ли Феликс. Не спорь с учителем и открой учебник хотя бы для вида, хорошо? — она потрепала рукой волосы парня, а после вернулась на свое место. — А вы что смотрите? Выполняем упражнения.🥀🥀🥀
Стрелка часов близилась к трём, и за окном было тепло и солнечно. Очень хотелось выбежать из этого душного класса к свежему воздуху, наполнить им лёгкие. Ждать осталось всего ничего, но Феликс не мог усидеть на месте, сгорая от желания уйти прямо сейчас. И он не выдерживает, встаёт с места, собирает рюкзак и пулей выбегает из класса, несмотря на крики учителя. Сейчас ему всё равно на него. Впрочем, как и всегда. Феликс бежал вперёд, не оглядываясь, желая лишь одного: поскорее уйти из этого невыносимого места. Он понимает, что школу он окончит уже в следующем месяце, но сбежать оттуда хочется уже сейчас. И вот он наконец-то выходит из здания школы, а после покидает её территорию и бежит к трамвайной остановке. Не проходит и пяти минут, как к станции подъезжает транспорт, и парень заходит в него. Сейчас час-пик, так что в трамвае почти нет места. Всё забито пассажирами, что едут после рабочего дня домой. Феликс еле-еле проталкивается к месту, где надо оплачивать за проезд. Везде очень много людей, а в помещении очень душно. Ли ненавидел общественные транспорты в час-пик больше всего. Даже больше острой еды, которую не переносит. Но ему приходилось терпеть, ведь ему надо как можно быстрее добраться до сада Хёнджина. Слава богу, народ в трамвае потихоньку рассасывается ближе к конечной остановке, где, собственно, и надо сойти Феликсу, и он наконец-то может спокойно дышать в прямом смысле этого слова. Вскоре транспорт подъехал к конечной, и Ли вышел из него, направляясь к знакомому старому особняку, который был как раз неподалёку от остановки. В этом месте особенный воздух, ветер, солнце, деревья. Здесь будто всё другое, не такое, как в других местах. Тут всегда тепло, и не от тёплого воздуха или солнца, а от чувства чего-то знакомого, родного. Феликс не мог объяснить, но точно ощущал, что его многое связывает с этим. Словно он тут когда-то жил. Словно его душа привязана к особняку и хвановскому саду. Подойдя ближе к калитке, Феликс заметил, что Хёнджин возится в саду и что-то сажает. И это что-то явно не розы. Присмотревшись, он замечает саженцы неизвестных ему деревьев. Приоткрыв дверь калитки, он вошёл в сад. В один момент Феликса охватило странное чувство дежавю. Будто он когда-то всё это видел. Но, быстро отогнав эти мысли, прошёл вглубь сада. Хёнджин, заметив его, сразу засиял и помахал рукой, тем самым подзывая юношу к себе. Феликс вприпрыжку побежал к Хвану и громко сказал: «Привет!» На его лице была яркая-яркая, такая солнечная улыбка. — Чем занимаешься? — Феликс сам не знал, зачем он спросил это, ведь было весьма очевидно, что Хван что-то сажает. — Вишни сажаю. Думаю, тут будет красиво, если вместе с яблоками тут будут цвести вишни… — мечтательно произнёс Хван — Эх, — Феликс тоже вздохнул. — Мы тогда уже будем старыми, думаю. На это Хван лишь грустно улыбнулся и мысленно сказал: «Ты постареешь. А я… останусь таким же». — Я могу тебе помочь, если хочешь, — из мыслей Хвана вытянул Ли, неожиданно взявший его за руку. — Я люблю сажать растения, — и снова эта яркая улыбка. Ну как тут отказать? — А… — Хван был однозначно озадачен тем, что его взяли за руку. Он почувствовал себя странно. Будто это касание было знакомым. — А тебе не будет тяжело? — Хёнджин, — Феликс по-милому нахмурился. — А кто тут последний месяц розы твои оживлял? Мне никогда не сложно. Хван выдохнул. Всё-таки парень был достаточно упрям, и переспорить его практически невозможно. Он дал ему запасную пару перчаток, после пошёл к колодцу, чтобы набрать в ведро воды. Хёнджин издалека наблюдал за чужой спиной и белокурой макушкой, которую явно не жалело палящее солнце. Феликс выкапывал ещё ямки, погружая лопату в твёрдый грунт, стараясь изо всех сил. Его часто мучают мысли, зачем ему всё это нужно. И почему он так полюбил это место. Оно в короткие сроки стало для него глотком чистого воздуха. Каждый раз, приходя сюда, он чувствовал себя свободным, будто для него здесь не существовало никаких ограничений. На душе распространялось спокойствие, которое он так долго искал. Даже до того, как он познакомился с Хёнджином, сама атмосфера поместья придавала ему жизненных сил и вдохновляла. Хотелось бы узнать её, но владелец вряд ли настроен делиться сокровенными семейными тайнами. Феликс прикусил губу от досады, оперевшись о лопату. Ему очень интересно, почему Хёнджин себя ведёт так, будто происходящее между ними в порядке вещей. Но он постоянно увиливает от любых вопросов, что касаются его личности. Сложно поверить, что в нынешнее время есть такие люди, которые ведут аскетичный образ жизни. Интересно, как Хван может не покидать территорию, ведь всем необходимо так или иначе контактировать с социумом, даже чтобы банально купить еды. Ли не видел тут никаких домработников, что смогли бы ему в этом помочь. Значит, парень как-то справляется со всем один. Тогда это ещё более странно, ведь жители округи считают эту территорию заброшенной, а о владельцах почти ничего не известно. Феликс широко распахнул глаза, когда его головы коснулось что-то лёгкое. Его моментально окутал травянистый запах, будто из старой книги достали забытый на годы гербарий. На его макушке оказалась соломенная шляпа с широкими полями, которая ловко спрятала лицо в тени. — Подумал, что так тебе будет удобнее, — Хёнджин аккуратно заправил выбившуюся прядь ему за ухо и мягко улыбнулся. Он принёс с собой фарфоровый кувшин с водой и два стакана. Поставив всё на лежащий рядом камень, он наполнил один и протянул его парню напротив. — Спасибо большое, так правда лучше, — Феликс лучезарно улыбнулся, отпивая сразу половину, блаженно прикрыв глаза. Казалось, вода имела особый вкус, который вмиг насыщал клетки организма целебной влагой. Хёнджин засмотрелся, как юноша облизывает губы и ставит стакан на место. Это не осталось незамеченным. Феликс посмотрел на него в ответ, забавно наклонив голову в бок, взглядом спрашивая, мол, что? Почему ты на меня так смотришь? Чем вызвал смешок у Хвана, и его рука потянулась, чтобы погладить Ли по голове. — А всё-таки, — всё же задав вопрос, Феликс снова наливает в стакан студёной воды. — Почему ты постоянно смотришь на меня? Не сочти за грубость, но мне правда интересно. А Хёнджин и не принял это как что-то грубое. Он понимал, что тот имеет право задать такой вопрос. — Просто ты мне напоминаешь кое-кого, — Хван опустил голову вниз, а потом мягко усмехнулся. — И кого, если не секрет? — Ну, — Хёнджин думал, говорить ему или же нет. С одной стороны, они ещё недостаточно близки, чтобы он мог откровенничать с Феликсом, а с другой стороны, что-то заставляло Хвана открыться очаровательному парню с веснушками и солнечной улыбкой на лице. Но всё же он решил пока подождать с откровением и увернулся от ответа. — Сейчас это не важно. Этот человек приходил в мою жизнь давно. И давно из неё ушёл, оставив меня совсем одного. — Он так или иначе разбил тебе сердце? — интерес Феликса не угасал, а рос ещё сильнее. — Нельзя сказать, что он мне не разбил его, но также нельзя сказать, что сделал он это намеренно, — он грустно вздохнул. — Просто так сложились обстоятельства. Судьба сыграла плохую шутку с нами, разделив нас навсегда, — желание открыться брало вверх, и Хван не смог сдержаться, понемногу открываясь парню. — Но не будем о плохом, ладно? — он выдавил из себя улыбку. — Вишня и розы не ждут, — и встал, беря в руки лопату и небыстрым шагом направляясь к саженцам. Его примеру последовал Феликс, повторяя действия и направляясь к деревцам. На оставшиеся два саженца они потратили совсем не много времени. Пришло время полива. Они вместе подходили к реке, брали воду, вместе шли обратно и поливали кусты. Когда они делали это вместе, вдвоём, время пролетало незаметно. За разговорами и смехом, впрочем, всегда всё незаметно пролетает. И даже мгновение, когда они начали обрызгивать друг друга водой, прошло так быстро. Они не уловили момент, кто и когда это начал, но оба наслаждались этим мгновением. Феликса окутало какое-то приятное тепло, а Хёнджин утонул в воспоминаниях. Снова. Снова утонул в том, что совсем не хотелось вспоминать и хотелось в одно и то же время. Утонул в том, что заставляет сердце сжиматься и трепетать одновременно. Утонул в том, что разливало тепло и окутывало холодом тело…🥀🥀🥀
На улице стоит тёплая, немного душная июльская погода. В саду беспечно веселятся два молодых человека. Их громкий смех, кажется, распространяется на всю улицу, а их яркие улыбки были способны осветить целую вселенную. Их счастью не было предела, так же как и их бесконечной любви. Кто-то назвал бы это «любить до луны и обратно», но такое расстояние было слишком маленьким для того, чтобы передать всю их любовь. Влюблённая парочка бегала по саду и брызгала друг в друга водой, которую набирали в фонтанах, раскиданных по всей территории поместья. Они были более, чем счастливы. Им было хорошо вместе. Они были всем друг для друга. Никто из них не представлял жизнь без другого. Их любовь — это верх понимания. Хотя и оно не нужно, чтобы испытывать это чувство. Человек всегда понимает, когда любит. Просто иногда не хочет этого принимать. Но это было точно не про пару, которая сейчас лежала на траве. От игр с водой они были мокрыми с ног до головы. Более высокий парень с обворожительной внешностью и очаровательной родинкой под глазом, Хван Хёнджин, лежал на траве, а юноша, что был пониже и помельче его, нависал сверху, одаривая того самым солнечным, самым невинным взглядом. Но один лишь Хван знал, какие черти сейчас пляшут в его глубинах. Он нежно погладил щёку парня, вовлекая его в такой нежный и чувственный поцелуй, который быстро перерастает в страстный. Им было глубоко плевать, что их могут увидеть. В их собственном мире они существуют лишь друг для друга. Что происходило дальше, один только чёрт знает, ну и молодые розовые кусты, чьи цветы дарили головокружительный аромат…🥀🥀🥀
Хёнджин стоял неподвижно с ведром воды. Он смотрел в пустоту, не замечая ничего вокруг, даже зовущего его Феликса. По щеке скатилась одинокая слеза, а ведро из рук упало на землю, и вода оттуда разлилась, образовывая лужицу, которая быстро впиталась в землю. Лишь касание щеки Хвана феликсовой руки вернуло того с Андромеды обратно на Землю. — Хэй, — заметив однозначно не лучшее состояние Хёнджина, Феликс сразу забеспокоился. — Всё в порядке? — А, — опомнился Хван. — Прости. Задумался. Пойдём в дом, может? — попытался он перевести внимание парня, лишь бы не оказаться вновь в ловушке из воспоминаний, которых Ли будет желать узнать. — Хёнджин, — Феликс грозно, но с другой стороны мило посмотрел на Хвана. — Меня не так уж и легко одурачить, знаешь. От «просто задумался» не плачут. — Ничего я не плакал! — драматично воскликнул Хёнджин. — Ага, конечно, — Феликс подошёл вплотную к Хвану и провёл тыльной стороной ладони по щеке, с которой не успели стечь капельки слёз. — Тогда почему она у тебя мокрая, м? Хёнджин опешил. Скорее, не из-за вопроса, а из-за жеста со стороны парня. — Просто… бывает. Слеза скатилась… — он, правда, пытался оправдываться, вот только не выходило. — Ладно, проехали, — Ли недовольно вздохнул, а после, вытащив из кармана телефон, посмотрел на экранное время. — Ой, мне пора бежать. Родители просили меня быть дома к шести. Пока! — Феликс рванул в сторону выхода из сада, но резко развернулся. — Давай завтра погуляем где-нибудь в центре? — Я… даже не знаю, — неуверенно ответил Хван. — Значит, встречаемся у автобусной остановки неподалёку, — кинув напоследок улыбку, Ли выходит из территории особняка и движется к трамвайной остановке, а там уже едет домой. Тем временем Хван пошёл в дом и решил почитать книгу перед сном. Поудобнее сев в старое кресло, он потянулся за романом. Листая страницу за страницей, он не заметил, как заснул.🥀🥀🥀
Был прохладный осенний вечер. Сегодня у возлюбленного Хвана был день рождения. Ему исполнилось двадцать четыре. Он сидел около молодого дуба, листья которого были окрашены в золотистый цвет ввиду осени, рисующей на листьях жёлтыми, красными и оранжевыми красками. Кисть в изящных руках вырисовывала аккуратный профиль, словно его выточили самые умелые мастера этого города. На фоне золотистых деревьев юноша выглядел ещё красивее. Казалось бы, куда ещё? Всё было прекрасно. Казалось, ничего не способно нарушить эту идиллию, пока юноша, которого рисовали, не начал кашлять. Ладно, если бы он начал просто кашлять, но вместе с неприятными звуками выходила кровь и пачкала некогда белоснежную футболку. Быстро бросив кисти и опрокинув мольберт, Хёнджин побежал к парню, не понимая, что происходит. Неприятное чувство обеспокоенности нарастало из-за неизвестности. Хван отвёл юношу к хорошему лекарю настолько быстро, насколько смог. К сожалению, результатов не было. Лечащий не знал, что случилось с парнем, и помочь ничем не смог. Но Хёнджин так просто не сдавался. Только после того, как обошёл всех докторов в городе, он отчаянно молился. Молился всем, чтобы его солнце жило. Но судьба решила распорядиться с ними по-другому, забрав парня на тот свет. Это было морозное январское утро. За окном хлопьями шёл белый снег. Самая прекрасная зима, которую когда-либо встречал парень. И, вероятно, самая последняя. Он уже был совсем никакой. Ничего не помогало. Даже на чуть-чуть. Его состояние ухудшалось с каждым днём. Было ясно, что долго тот не протянет, но Хёнджин всё ещё надеялся, что его солнце будет жить. До последнего надеялся. Но против судьбы не пойдёшь. В это же утро юноша скончался. Прямо на руках у Хёнджина. Тогда его горю не было предела. Он не ел, не пил, ничего не делал, лишь держал холодный труп возлюбленного в руках. И плакал. Горько-горько. Насколько только это возможно. И всё было относительно стабильно. Хван не ел, не пил, не спал, держал своего любимого, не отпускал, но и этой стабильности пришёл конец. В дом стучали. Очень сильно стучали. Да так, что дверь грозила выйти из петель. Хвана начала раздражать настойчивость непрошенного гостя, но он всё же открыл дверь и впустил его. А точнее, гостью. Та, которая должна была выйти за Хёнджина. Проще говоря, его бывшая возлюбленная. Он любил её всем сердцем, пока не узнал её страшную тайну, после которой его жизнь кардинально поменялась. Он бросил её, на что та обозлилась и больше не виделась с ним. И вот она стоит на пороге дома Хёнджина, облачённая в черную мантию, из капюшона которой частично были видны ярко-рыжие локоны волос. Её изумрудные глаза блистали в темноте ткани, слегка виднелся белоснежный оскал, а в руках была то ли трость, то ли посох. — Ну здравствуй, Джини… Хёнджин, словно ошпаренный, вскочил с кресла, роняя книгу, что была на его лице, тяжело дыша и вытирая рукавом рубашки подступивший холодный пот от очередного ночного кошмара. Он ушёл на кухню, дабы выпить воды и успокоиться. Но не смог. Этой ночью он вряд ли заснёт.