На распутье

      Порывистый ветер терзал мокрые щёки Элли. Одну за одной наносил обжигающие пощёчины, силясь привести девушку в чувство. Истошным воплем он зазывал её собраться, держаться ровно в седле. И бежать под покровом рассеивающейся ночи, не оглядываясь назад.       Удары лошадиных копыт по мягкой земле выбивали из Элли колебания, каждым грузным шагом продавливая раны в сердце. Глубокие, кровоточащие свежими воспоминаниями о прошедшей ночи. Такие наверняка никогда не затянутся до конца.       Остывшая постель и письмо — вот всё, что Элли оставила по себе Джоэлу. А в них несуразное признание, которое никогда не прозвучит из её уст. Прописанные нежной болью слова, всю ночь шумевшие только в её голове. Горькая истина, разлившаяся слезами сожаления по подушке, а на утро корявыми чернилами по пожелтевшей бумаге.       На прощание Элли задумала вылить на Джоэла кучу гадостей, как всегда растоптать в пух и прах любые чувства к ней, нагло стерев свой сладкий привкус с его губ. Она собиралась заставить его возненавидеть её лютой, всепоглощающей ненавистью, чтобы, как о худшем сне, он забыл о ней раз и навсегда.       Потому что так Элли было бы легче — знать, что для неё не осталось места в его огромном сердце. Тогда бы она верила, что её уход стал бы для Джоэла свежим глотком перемен, возможностью начать новую главу своей жизни, свободной от давних обязательств, слепого самопожертвования, опасной привязанности. А она бы получила по заслугам за то, что так безжалостно поступила с ним.       Но Элли не смогла уйти, не объяснившись. Она не могла лишить Джоэла правды. Он не заслуживал всего этого. И уж тем более не после того, с какой трепетной заботой он обошёлся с ней самой.       «Прости меня, Джоэл», — сперва хотела бесстыже начать Элли в письме, как будто ей было в этой жизни прощение. Не было, ни капли, проклинала она себя по дороге через выжженное солнцем поле, захлёбываясь собственной дурью и настоящими словами из письма, что бубнила до сих пор, словно помешанная:       «Дорогой Джоэл,       Я знаю, что ты никогда не поймёшь мой поступок. Знаю, что никогда не примешь его. И что позже всё равно попытаешься простить меня, оправдать мою дурость.       Но не стоит. Не делай этого. Я умоляю.       Это было моё решение. Я делаю это осознанно и ухожу потому, что ненавижу не могу больше здесь оставаться. Я не вижу другого выхода. Ни для себя, ни для тебя. И уж точно не для нас вместе.       Наши отношения претерпели слишком много дерьма и после всей херни, что мы натворили за последние несколько дней, они больше не могли существовать в прежнем виде.       Ладно, больше всего херни натворила я, как всегда. Но… Может, я просто думала, что так смогу что-то изменить между нами. Глупо понадеялась на что-то большее… Конченая Вот же идиотка. Как будто не знала, что таким бредовым мечтам никогда не было места в сраном Джексоне…       Я знаю, что этот город значит для тебя. До сих пор помню, как ярко горели твои глаза, как счастлив ты был, когда смог наконец-то воссоединиться с Томми и забыть о нашей прежней бродячей жизни.       Я не хочу лишать тебя дома и семьи. Не хочу покрывать её позором, ставить под угрозу положение Томми с Марией в городе и пригретое место, которое ты заслужил как никто другой. Да какой там — больше всех этих гнилых мудаков.       Когда-то ты взял на себя обременяющее обязательство обеспечить мою безопасность. И мне кажется, ты давным-давно перевыполнил план. Пришло время отблагодарить тебя и избавить от этой ноши, позволить тебе отдохнуть и зажить в своё удовольствие.       Без ужасной меня, вечно втягивающей тебя во всякую безвылазную жопу. Без моей вредности и надоедливых капризов, расшатывающих твои измотанные нервы. И без отвратительной стряпни, которой я пичкала тебя столько лет. Даже не думай — ни хрена не поверю, что это были только омлеты. Один вонючий кофе чего стоил, фу…       Джоэл, ты просто присмотрись хорошенько. В вашей коммуне есть много хозяек, которые смогут дать тебе всё, что только захочешь. С кем-то из них ты наконец сможешь начать свою жизнь с чистого листа. Может, даже заведёшь детей. Ты же, наверное, хотел бы этого.       Но только не со мной. Я хочу, чтобы отныне меня не существовало в твоей жизни. Чтобы ты больше не думал обо мне, не переживал, не боялся. Я не пропаду, я справлюсь. Ты же сам меня всему научил.       Я просто хочу, чтобы ты знал: я не ухожу от тебя. Не ухожу к другому. Для меня никогда не существовало других мужчин. Только ты. И я пронесу воспоминания о тебе через всю свою жизнь.       В этот раз я отправляюсь на поиски моего дома. Но я не забуду ни дня и ни минуты, проведённых с тобой. Не забуду сумасшедшие приключения, которые сплотили нас. И то, что ты сделал ради меня в Солт-Лейк-Сити... Просто знай, я не держу на тебя зла и благодарна за то, что ты спас мою дурную задницу, даже если всё это было зря. Лучше бы оставил меня подыхать, чтобы не переживать теперь всего этого.       Я не забуду наши приятные вечерние посиделки на веранде и пикники у реки. Твои песни под гитару. Я же давно знаю их все наизусть. Не забуду твой бархатный голос, от которого даже у меня в груди всё вибрирует. А ещё твой хмурый взгляд исподлобья, с милыми морщинками на переносице, в которые хочется тыкнуть пальцем и разровнять.       Коронный взгляд грозного Джоэла Миллера, от которого все шугаются. Дебилы. Да когда ты так хмуришься, меня просто разрывает от желания налететь на тебя, сдавить сильно-сильно, до треска костей, почти до удушья, а потом поцеловать и сломать колючую оболочку, за которой ты скрываешь самое доброе сердце на свете.       Ни хрена ты не железный, Джоэл. Кто бы что ни говорил. Теперь-то я точно знаю.       Всё знаю. Ласку твоего любящего сердца и натруженных рук. Нежность зрелых губ, настоящий вкус поцелуев. Те, что без виски, намного лучше.       А ещё незабываемый аромат моего самого особенного человека, от которого по коже бегут мурашки. Древесные опилки и чай с розмарином… Никак иначе.       Я не забуду ничего, Джоэл. Никогда. Я обещаю.       А ты просто сожги к чёртовой матери это тупое письмо и пообещай мне, что теперь будешь счастлив.       Без меня.»       — Я люблю тебя, Джоэл… Очень… — с прерывистым всхлипом прошептала Элли слова, которыми так и не смогла закончить своё прощальное письмо. Какая уже разница, если она всё равно бросила Джоэла.       Упрямый юношеский максимализм твердил ей, что так было правильно. Иного решения быть не могло. Когда вся жизнь шла под откос, в ней нужно было что-то менять. И Элли слушалась. Она же сильная. Всегда ею была, несмотря ни на что. Так и в этот раз расставание с Джоэлом не могло её сломить. В конце-то концов в этот раз она затеяла всё уже не просто для себя, но и для него самого.       Долой все ненужные сомнения, талдычила себе Элли, заводя навьюченного коня в тёмный лес, затянувший её в утреннюю прохладу. Зябкую, пропитанную мшистой сыростью, от которой девушку пробирало до самой кости, до самого дна воспалённого сознания, отравленного спонтанными убеждениями.       Пора было отказаться от наивных иллюзий, что она имела право быть с тем, кого любила. Не с мужчиной настолько старше её. И не в замкнутой деревенской общине, которая не питала к ней ничего, кроме ненависти. Так что к чёрту любовь. Элли от своих слов не отрекалась.       Теперь она направлялась в лучшее место вслед за другим мужчиной, подарившим ей новую надежду. Она верила Итану, потому что он был другим, не похожим ни на кого из её знакомых. Он не ныл, не унывал и смотрел на мир совсем другим взглядом: открытым, непредвзятым и справедливым. Для него не существовало неразрешимых проблем или непреодолимых препятствий. Лишь важные уроки, закаляющие его, и новые возможности, которые он не упускал.       Элли тоже хотела стать такой — человеком слова, железных принципов и твёрдой воли. Теперь она стремилась не просто верить в своё светлое будущее, а строить его самой, но не в ущерб чужому счастью. Пока получалось хреново, но ничего — она научится. Она должна была узнать, каково это — жить своей жизнью и по своим правилам.       И вот, полной грудью втягивая ветер перемен вместе с реками леденящей душу тоски, Элли приближалась к заброшенной хижине, где Итан провёл одинокую ночь. Снаружи, у потемневшей деревянной стены, покоились набитый рюкзак и мачете, в любую минуту готовые отправиться в дорогу с хозяином. Сам же он тушил костёр после завтрака, бодро загребая ногой влажную землю.       Элли мужественно шмыгнула носом — она успела вовремя. Только отчего-то при виде собранного парня в груди сдавило мёртвой хваткой.       Итан обернулся на звук приближающихся копыт, глянув на Элли. Быстрым взглядом он окинул загруженные сумки на конских боках и засиял от восторга — радушно приветствовал смелость девушки, решившей присоединиться к нему. Однако её зарёванные глаза вмиг сняли всю радость с его лица, заставив прянуть к ней:       — Эй, ты в порядке?       Элли грузно спешилась и резко приосанилась, кивнув головой в утвердительном ответе. Её кислую мину уже ничем было не исправить, но она постаралась быстро придать себе уверенный вид и даже приулыбнулась. Однако Итана это не успокоило, и озабоченность на его лице приняла оттенок лёгкого раздражения, рождённого худшими догадками после прошлых неприятных стычек вначале с её ровесниками, а после с Джоэлом.       Итан никак не мог знать, что сейчас Элли беспокоило совсем другое. Неустойчивым шагом она направлялась к мужчине, с которым настроилась провести следующие несколько недель, а может, даже лет. А он смотрел на неё глазами, наполненными нежностью, желанием помочь и спасти её от чего бы то ни было. Ей всего-навсего оставалось сказать, от чего.       Итан был намерен увести её за собой в лучший день, поделиться частичкой своей сокровенной мечты. Такой великодушный, такой красивый, такой невероятно хороший и правильный.       Такой… не её.       В полушаге от Итана ботинок девушки наткнулся на хворост, сухим треском раскроивший её тяжёлые думы. Нездешний взгляд упал с парня на ветку, разломившуюся надвое вместе с последними сомнениями Элли.       Невидимая пелена слетела с её глаз, и она осознала, что совершала ужасную ошибку. Острая нить запульсировала в растерзанном сердце, потянув её обратно домой. Настойчивой тягой возвращала Элли к тому, с кем она была связана навечно. Теперь-то она поняла: для неё счастье и дом существовали лишь там, где ждал её Джоэл. А он безусловно ждал её. В одинокой постели и с чёртовым письмом на обеденном столе, которое он ни в коем случае не должен был найти.       Влажный взгляд Элли возвратился на Итана, пронзив его безумным блеском прозрения, а уже в следующую секунду её дрожащие руки нежной удавкой заплелись вокруг его шеи.       — Итан… — бросилась на него Элли в порыве раскаяния. Всем телом вжимая в него боль, овладевшую очнувшимся разумом, она обречённо промолвила: — Я не могу… Я должна остаться.       Его тяжёлый вздох прозвучал для неё как приговор. Она с силой прижалась к парню, ища прощения, да так отчаянно, словно умоляла его скорее бежать от неё куда глаза глядят. И где-то в глубине души Итану всё больше и больше хотелось это сделать. Однако врождённое благородство и зачинающееся чувство привязанности к Элли не позволяли ему так просто бросить её.       — Ты уверена, что хочешь этого? Что так для тебя будет лучше? — сдавленным голосом произнёс он слова, в которые сам никогда бы не поверил. А слёзы на глазах отклонившейся Элли только усугубили возникшее гадкое чувство неверия.       — Наверное, это худшая затея в моей жизни, — выдохнула девушка безумный смешок, плавно растаявший на её обветренных губах. — Но ты был прав. Насчёт Джоэла и… Я не могу его бросить.       «Не хочу», — мысленно исправил её Итан, когда укол досады пронзил его гордость тонкой иглой, надев сожаление на уста. Сумасшедшая, подумал он следом, но от этого Элли только казалась ему прекраснее.       А сожаление в сердце разрасталось всё больше. Злостно тыкало в него пальцем, круша дерзкие планы, что он оставлял позади. Жаль, ведь впереди их могло ждать захватывающее, незабываемое путешествие вместе. Сквозь погибшие города Америки и просторы возрождающейся Канады. Сквозь насыщенные дни и бессонные лунные ночи. Сквозь недели и месяца. А может, даже сквозь целую жизнь.       Кто знал, как могло бы сложиться его будущее с новой напарницей. Да только, увы, сердцу не прикажешь. Итану эта простая истина была слишком хорошо знакома. Именно поэтому, выслушав оправдания девушки, он отпускал её с чистой совестью, отправляясь навстречу своим мечтам в одиночку.       — Прости, что втянула тебя во всё это… — жалобно протянула Элли, отступив от Итана, и тут же воскликнула: — Вот! — так внезапно, будто и не было в ней больше всей прошлой печали. Только отблеск безысходности в глазах всё равно никуда не девался. — Возьми моего коня! Тебе он пригодится.       Она бросилась к отдалившемуся животному и рывком потянула к Итану, не обращая внимания на недовольное фырканье и сопротивления. Мария точно убьёт её за это, но хрен с ней. Хуже быть уже всё равно не могло.       Однако Итан тотчас отмахнулся, устав злоупотреблять щедростью девушки, которая теперь превратилась для него в бессмысленную.       — Нет, Элли, — строго проговорил он. — Ты и так уже сделала для меня слишком много. Да и пешком мне будет легче на лесных тропах, безопаснее.       Элли поникла, враз уронив поводья. Как бы сильно ей ни хотелось помочь Итану, отблагодарить его за то, что он стал путеводным маяком, осветившим её потухший мир, ей больше нечего было ему предложить. Хотя, Элли уже не сомневалась: после всего, через что она заставила его пройти, лучшим подарком для него был уход без неё.       Так считала она. Но Итан не держал на неё зла. Взамен он заключил её в дружеские объятия и от всего сердца изрёк:       — Я рад, что мы встретились, Элли Уильямс. Не слушай там никого — ты замечательная.       Слегка раздосадованный, но гордый их судьбоносным знакомством, Итан оставил на лбу растроганной Элли тёплый поцелуй и отступил, смерив её последним озорным взглядом:       — А теперь давай, скачи быстрее обратно, пока Джоэл не нашёл и не прикончил меня из-за тебя.       Услышав заветное имя, Элли ответила Итану возбуждённым смехом, а также подумала, что запомнит парня, подарившего ей первый настоящий поцелуй, именно таким: задорным и научившим её следовать своим прекрасным мечтам.       — Береги себя, Итан, — вымолвила Элли как заклятие, запрыгивая на коня. Теперь вся надежда была только на него.       Элли ударила ладонью по крупу лошади и на всех парах помчалась обратно в Джексон. Лучи восходящего солнца уже брызнули из-за горных вершин, оповещая жителей спящей долины о начале нового дня.       «Только бы успеть, пока Джоэл не проснулся», — эхом отдавалась единственная мысль в голове Элли.       Времени оставалось ничтожно мало. Как только рассвет коснётся век Джоэла первыми лучами, сладкий сон вчерашнего дня улетучится, заставив его пробудиться. И тогда случится непоправимое: он откроет глаза и поймёт, что остался один.       Следом Джоэл непременно побежит в комнату Элли, но застанет там лишь пустоту. А перевернув вверх дном весь дом, не столько в поисках неё, сколько от разрывающей ярости, найдёт письмо с подтверждением самых страшных догадок: что Элли правда бросила его. Воспользовалась единственной слабостью, которую он доверил только ей, и избавилась от него, как от старого хлама, бесполезно заполняющего её жизнь. Навсегда. После всего.       Элли не могла допустить всего этого. Ведь это была грязная ложь. Нелепый фарс, разыгранный её собственным страхом. Всепоглощающей боязнью быть непонятой, публично осмеянной, только на этот раз уже вместе с Джоэлом. А также страхом оказаться жестоко наказанной за преступление, существующее лишь в несуразных негласных законах Джексона.       Дух свирепой решимости овладевал Элли, вытесняя всю трусость. Она мчалась вниз по склону на лихом коне, убеждённая, что теперь за их с Джоэлом счастье перегрызёт глотку любому.       Серебряный ручей на опушке леса уже виднелся вблизи, предвещая скорое возвращение. Дальше по ровному полю конь должен был домчать Элли до дома в считанные минуты. Но былые планы рухнули в одночасье, когда из-за поворота за ручьём возник приближающийся силуэт всадника. Вынужденная замедлить ход, девушка пригляделась, отчётливо узнав в нём Джоэла.       Предельная собранность читалась в хладнокровном взгляде мужчины, но он вмиг прояснился, стоило ему встретиться с Элли. В груди её сладко защемило, отняв дух при виде любимого, придержавшего коня в неожиданной встрече.       «Опоздала!» — разом столкнула Элли на землю колотящая её досада.       «Нашёл!» — соскочил с вороного Джоэл. Но не качнулся Элли навстречу. Не бросался в неё справедливыми упрёками, казалось, даже больше не видел мира вокруг. Только вкушал её образ в неверии, будто он вот-вот растворится бессвязным бредом у него на глазах.       И, похоже, Джоэл на самом деле бредил, раз увидел, как Элли, словно одержимая, пустилась прямо к нему. Заплаканная, но сияющая самой прекрасной из улыбок, поскакала по бегущей воде через ручей, последней проклятой границей стоящий между ними. Погрязала в холодном течении, спотыкалась о скользкие камни, но что есть сил бежала к Джоэлу, только бы скорее примкнуть к нему в неразрывных объятиях.       — Элли… — сорвалось с уст Джоэла взволнованным выдохом, перед тем как влажные губы настигли его.       — Прости… — шептала Элли сквозь прерывистые поцелуи, не оставляя ему ни шанса отпрянуть. Покрывала мужчину отпечатками необъятной любви, которой едва не лишила его навсегда. Но он бережно принимал её, своими губами лишь приумножал, уверяя Элли, что его любовь к ней не иссякнет никогда. Что бы она ни писала в каких-то там письмах.       Едва ли насытившись желанным приветствием, Элли нехотя отклонила голову. Увидела блеск любимых тёмных глаз, горящих ярче того дня, когда пришёл конец их долгим бездомным скитаниям. Затем взгляд перелетел на коня, несущего собранные сумки на широких боках, лук Джоэла, его гитару…       — Джоэл, что ты здесь делаешь? — как будто это ещё имело какое-то значение, несмело спросила Элли, мерцая слезами обретённого счастья.       Скромный взгляд коснулся миловидного лица Элли, а глубокий голос известил:       — Я пришёл, чтобы наконец отвезти свою малышку к океану.              — К океану? — с замиранием сердца повторила Элли, тая в надёжных объятиях Джоэла. — А как же?..       «Томми», «Мария», «дом», завертелось у девушки на языке, но так и не выскользнуло наружу, затерявшись во вспыльчивом поцелуе Джоэла. Медленном и красноречивом, отбрасывающем любые оставшиеся вопросы.       Придерживая нежные щёки Элли ладонями, словно боялся отпускать, Джоэл плавно выпрямился:       — Я же обещал, что теперь всё изменится. Теперь мы заживём так, как сами того захотим. Только ты и я. И никто нам больше не помешает.       Элли беззвучно моргнула, навеки утонув в блаженном безумии, подаренном словами Джоэла. С тихим трепетом она наблюдала, как мальчишеский энтузиазм раскрасил его лицо широкой палитрой идей, выплеснувшейся оживлённой тирадой:       — Ну, с чего начнём? Западное побережье? Может, Сиэтл? — первым делом предложил он, отчего Элли мгновенно пробрала дрожь. Но Джоэл мигом усмирил её: — Хотя, нет. Там слишком дождливо и угрюмо. Как насчёт Тринидада? Я слышал, там…       — А может, лучше на восток или юг? Например, куда-нибудь в Джорджию? Или Флориду? — осторожно перебила его Элли, боясь потушить его запал. Но это было попросту невозможно.       — Звучит великолепно, — пророкотал Джоэл, расцветши непривычно забавной беззаботной улыбкой.       В Джорджию они шли или во Флориду Элли так и не знала. Да и какая ей теперь была разница. Украв у Джоэла последний поцелуй перед дорогой, она беспрекословно последовала его примеру и оседлала своего коня, готовая к новым приключениям.       Без малейшего зазрения совести девушка оставляла любые обиды и мрачное прошлое позади, отправляясь вместе с любимым навстречу прекрасному будущему. И всеми правдами и неправдами для них оно станет именно таким. Элли верила в это всем сердцем. Ведь наконец-то она обрела то, чего на самом деле желала каждой частичкой усмирившейся души.       Только с этим мужчиной Элли готова была снова пересечь всю страну, дойти с ним хоть до самого края света, лишь бы он всегда оставался с ней. Лишь бы он больше никогда не позволил ей уйти.       Но Джоэл и так уже дал себе слово, что впредь ничего не сможет разлучить его с Элли. Что он исполнит любые мечты своей малышки, даже самые тайные и невероятные. Что довезёт её до самого живописного берега океана, возведёт там самый невиданный дом и даже раздобудет для неё чёртову собаку, которую раньше наотрез отказывался заводить.       Джоэл поклялся себе, что теперь сделает всё невозможное, чтобы Элли никогда не пожалела о совершённом выборе. И на этот раз он свою клятву обязательно сдержит.