∴ ════ ∴ ❈ ∴ ════ ∴
Элли стояла на пороге дома Дины и Джесси, подпирая закрытую дверь лбом и хлопая по ней рукой. Ждала, пока её впустят. Так ждать пришлось бы долго, если бы в эту минуту хозяева не пришли с работы на обед и не наблюдали за ней со спины, перепугано переглядываясь между собой. Со стороны она походила на человека на последней стадии трансформации в заражённого: вялая, взъерошенная, без малейших признаков интереса к окружающему миру. Дина попросила Джесси оставить их ненадолго, осторожно подошла к подруге и перехватила её руку. — Элли, ты в порядке? — вполголоса спросила она, попытавшись заглянуть Элли в глаза, но та поспешила отвернуться, промямлив: — Зашибись. Один день краше другого. Дина глубоко вдохнула, готовясь к худшему, и впустила Элли в дом. Когда девушки удобно разместились на диване в гостиной, Дина принялась внимательно слушать: — Рассказывай, что произошло. Джоэл нашёл тебя? От упоминания этого имени внутренности Элли разом совершили кувырок, растянулись в шпагат и перекатились в стройную берёзку. От такого виртуозного исполнения лицо страдалицы перекосилось в нечитаемую гримасу, которая ещё больше напугала Дину. Затем берёзка развалилась к чертям собачьим, вытянув из Элли жалобный стон: — Дина, это полный пиздец… Другого Дина и не ожидала. Она видела Элли настолько разбитой только тогда, когда Джоэл рассказал ей правду о «Цикадах» и вакцине. В тот день подруга приползла сюда же, жаловавшись на какой-то украденный шанс, а также на эгоизм и близорукость своего друга. Теперь же Элли, кое-как собрав себя в руки, поведала Дине о завязавшихся близких отношениях с Итаном, о странных поцелуях и разговорах с Джоэлом, и что в конечном счёте он натворил в лесу у хижины. — Вот блин! — хлопнула себя по лбу Дина, затушив запоздалую искру озарения. — И как я раньше не додумалась, что надо было не с Итаном тебя сводить, а будить твоего Джоэла? Дина давно догадывалась, но до последнего сомневалась. Джоэл всегда занимал в жизни Элли намного больше места, чем она сама того осознавала. Она всегда говорила о нём намного чаще и нежнее, чем молодые люди их возраста вспоминали о своих родителях или знакомых старших. Она также всегда с большей охотой проводила время с ним, а не в компании своих ровесников, и могла отменить любые их планы ради него. А все те рисунки, что Дина застала в её спальне… В отличие от Элли, Дине всё казалось до невозможного очевидным. И это при том, что она знала лишь то, что лежало на поверхности. О чём она не догадывалась, так это насколько её подругу изменила раскрытая Джоэлом правда о «Цикадах». Тогда Элли почувствовала себя особенной. Какое-то время ей казалось, что она могла стать спасением для всего человечества, подарить людям новый мир без инфекции и страданий. Затем пошла череда долгих раздумий и изнурительных ссор с Джоэлом, после чего кое-что заставило её смириться. Одно крохотное, но не менее эгоистичное, чем у Джоэла, осознание: Элли впервые почувствовала себя очень особенной для него. Это же всё, чего ей всегда хотелось: просто чувствовать себя незаменимой хоть для кого-то. А Джоэл в ней души не чаял, какая бы гнилая она у него ни была. Поэтому Элли простила его, казалось, даже сблизилась с ним ещё больше, пообещав себе не принимать как должное тот шанс на жизнь, который подарил ей он, а не какая-то там вакцина. С появлением Итана всё изменилось. Теперь прежнее обещание душило Элли, изнутри разрывало на части, вынудив угрюмо ответить Дине: — Не думаю, что это что-то изменило бы. Дина откинулась на спинку дивана в ошеломлении: — То есть? Что ты собираешься делать? Элли думала об этом уже много дней и недель. Всю дорогу от Итана сюда она снова старалась понять, что было самым важным для неё в этой жизни, и пришла к единственному выводу: собственное выживание. На хрен любовь, на хрен тупые бесполезные чувства. Они лишь делали всё хуже, больнее, а дурацкая потасовка этим утром только стала тому подтверждением. — Я так больше не могу, Дина. Я скоро сойду с ума, — начала задыхаться Элли в просыпающемся приступе злости. — Я уйду с Итаном. Пойду в Канаду, куда угодно, если меня и там не примут. Но пора прощаться со всем дерьмом, которое меня здесь топит. От таких дерзких планов Дина мгновенно спохватилась: — Элли, детка, ты в своём уме? А как же мы? И как же Джоэл? Разве теперь вы не?.. — Теперь мы что?! Очевидно же, что он сам не знает, чего хочет. А я знаю, — проскрипела зубами Элли. — Посмотри, что это место сделало со мной! Из-за него я вынуждена во всём себе отказывать. И даже с Джоэлом не могу быть, хотя мы живём в одном сраном доме! — вытирала она покатившиеся слёзы рукавом рубашки. — Я устала ненавидеть каждое утро, устала притворяться послушной овечкой, устала от всего этого унижения и грёбаного говна, которое мне приходится жрать, просто чтобы меня не выгнали, как Итана! Я ненавижу Джексон! Ненавижу! — уже орала Элли затихшей Дине, размахивая руками. — Что всем вечно нужно докопаться о том, что я делаю, куда иду и с кем говорю! Или, как оказалось, сплю! Я хочу, чтобы это поселение сгорело, понимаешь? Провалилось сквозь землю, сгнило от нашествия заражённых! Чтоб каждая тварь, как Тим, Линда и все, получила по заслугам! Дине было больно слышать подобное, но больше за Элли, а не за себя или других горожан. Она всё прекрасно понимала, кроме одного: — Ты хоть понимаешь, на что подписываешься? Да, Итан и правда славный парень, но неужели ты на самом деле готова променять своих друзей и дом на него? — Это дом Джоэла, а не мой! — выпалила Элли, вперивши ошалелый взгляд в пол. — Я люблю вас с Джесси, и Томми, но я больше не хочу зависеть от Джоэла. От него и этой ёбанной коммуны. Не-хо-чу! Я не могу здесь больше оставаться, слышишь? Не могу… Я!.. Голос Элли ослаб, сдавшись безудержному рыданию. Она упала в раскрытые объятия Дины, увы, неспособные ничего изменить. Решение было принято: Элли не останется в Джексоне. Джесси застал подруг всё на том же диване в тесных объятиях друг друга. Дина попросила его прикрыть её, так как хотела провести последние оставшиеся часы с Элли и нормально попрощаться. Когда та немного успокоилась, Дина снова осторожно попыталась переубедить её, но всё без толку — упрямый воспалённый лоб Уилльямс никакими аргументами было не пробить. Всё, что оставалось, лишь вместе вспомнить всё хорошее, что у них было, залив эти тёплые воспоминания смехом и слезами дружеской любви. Настоящей дружбы и поддержки Дины Элли будет очень не хватать, но она не могла поступить иначе. К счастью для неё, ей также удалось попрощаться и с Джесси, когда позже он вернулся с работы. Внезапный уход подруги стал для него не менее грустной и шокирующей новостью, но он отнёсся к ней с пониманием. Ребята хотели провести Элли на рассвете, но она категорически отказалась — не хотела проходить через этот болезненный момент снова и снова. Обменявшись с лучшими друзьями последними долгими объятиями, следующими Элли решила навестить Томми и Марию. Когда девушка пришла к ним, пара как раз готовилась к ужину во дворе. Чтобы избежать долгих прощаний с ними, их Элли попросила о неделе отпуска. — Да что сегодня за день такой? Джоэл взял себе выходной, теперь вон ты, — недовольно нахмурилась Мария, расставляя тарелки на столе. — Просто неделька выдалась та ещё, — ответила Элли с напускной усталостью, наклонив тяжёлую голову набок. Мария окинула её оценивающим взглядом, осуждающе покачав головой, и направилась в дом за картошкой, что как раз дожаривалась на плите. Ненадолго оставшись с Томми наедине, Элли вмиг оживилась, наклонившись к нему через стол: — И ещё одно, можно мне взять на это время коня? Я проведу Итана до Бисмарка и вернусь. Как раз немного развеюсь. Томми разом приосанился на неожиданную просьбу девушки. Хоть Итана пришлось выгнать, лично он и Мария не держали на него зла. За время своего недолгого пребывания в их городе он проявил себя как вполне адекватный парень, достойный доверия. Да и их Элли он ни разу не обидел. Однако это не избавило Томми от возникшего чувства насторожённости: — Сама? Неужели Джоэл так просто отпускает тебя? Да что же все заладили с этим Джоэлом, раздражённо цокнула Элли и вздёрнула нос: — Он... — некстати прочистила горло, пропихнув застрявшую ложь, — разрешил нам попрощаться. Сам подумай, если бы он не отпустил меня, я бы не сидела здесь с вами, а уже была бы в пути. С лошадью или без. И то правда, повёл плечами Томми и в конечном счёте одобрил просьбу девушки. Вскоре Мария поднесла на стол картошку и салат, и села за стол с близкими. Элли провела тихий прощальный ужин вместе с семьёй, которую считала своей всего на половину. Слушая привычные обсуждения о ходе дел в городе и даже участливо подключаясь к ним, девушка подумала, что будет скучать по своим друзьям. Даже по стервозности и извечным подколкам Марии, которая, несмотря на свою вредность, во многом помогла Элли. Но в правильности своего решения она не сомневалась. По завершении как никогда приятного ужина с Элли супруги обменялись с ней пожеланиями спокойной ночи, даже не догадываясь, что завтра они с ней больше не увидятся.∴ ════ ∴ ❈ ∴ ════ ∴
Окунавшиеся в вечернюю темноту дома соседей мелькали по обе стороны от Элли отражением её мыслей. Наконец-то, она покинет это чёртово место. Наконец-то, она забудет все эти гнусные хари и повстречает много новых открытых, отзывчивых, всесторонне развитых людей. Наконец-то… Почему-то от этого Элли было ничуть не легче. Вместо душевного подъёма, которого она так ждала, она по-прежнему чувствовала горький осадок. А на подходе к дому он взболтался до масштабов снежной бури от звуков сдавленного хриплого пения на веранде: «Остаться ли мне? Будет ли это грешно, Раз мне ничего не поделать с любовью к тебе…» Стук собственного сердцебиения пригвоздил Элли спиной к стене дома, заставив прислушаться к тихой заунывной песне, или скорее шёпоту, под аккомпанемент гитары, который звучал для неё в последний раз. Всегда такой отрадный и тёплый, сейчас он медленно разливался мелодией одиночества, тоски, взывая к Элли самым родным голосом: «Держи мою руку, возьми всю мою жизнь, Ведь мне ничего не поделать с любовью к тебе…» Хватит, резко отпрянула Элли от стены. Одёрнула себя, направилась в дом, широкими шагами рассекая бесконечное пространство ко входу. У неё не было времени на развлечения, на размышления над тупыми словами какой-то старючей песни. И даже на то, чтобы бросить хотя бы короткий взгляд на замолкшего Джоэла в кресле на веранде. Солнце почти зашло, а Элли ещё нужно было собрать рюкзак и седельные сумки. Не мешкая, она направилась в свою комнату паковать одежду. Со своим скудным гардеробом девушка управилась в считанные минуты, после чего сбежала на первый этаж к кладовой и снова встретила Джоэла, выросшего в прихожей чёрной безмолвной горой, созерцающей проносящуюся мимо жизнь. — Ты уходишь? — глухо послышалось у Элли за спиной, пока она шарила по полкам в кладовке в поисках необходимого снаряжения. От одного присутствия Джоэла у неё закружилась голова, отчего все движения выглядели порывистыми, небрежными. — А на что это похоже? — огрызнулась она, хотя не была намерена ругаться с ним или снова что-то доказывать. На это у неё не осталось ни сил, ни времени, потому она сдержанно выдохнула: — Да, я уезжаю в Квебек. С Итаном. Джоэл вмиг очутился в полуметре от девушки, пересёкши прихожую в паре быстрых шагов. — Элли… — нервно молил он, — не делай этого, пожалуйста. Если это всё из-за меня, то я признаю, что погорячился. Ты... простишь меня? — Джоэл, не начинай, — строго бросила девушка через плечо, пакуя фонарик в рюкзак. — Я уезжаю, потому что хочу жить в справедливом, продвинутом обществе, а не в этом гов… поселении. А ты делай что хочешь. Тебе же здесь нравится. Элли болезненно прикусила губу, зажевав остальные причины своего ухода. Хорошо, что Джоэл не видел её лица. И хорошо, что она не заметила, как его собственное потускнело от её решительного настроя. — Всё дело в Итане? — тихо спросил мужчина, будто констатировал свои же слова, затем непривычно взволнованно затараторил: — Если он правда так дорог тебе, ты можешь позвать его обратно в Джексон. Я поговорю с Марией и советом, чтобы они позволили ему остаться. — Блин, да причём здесь Итан?! — вспылила Элли, обернувшись к Джоэлу. — Я же тебе говорила: между нами ничего не было! Джоэл судорожно провёл рукой по лицу, теряя надежду и элементарное понимание, чего Элли хотела и как ему достучаться до неё. — Но… Но тебе, должно быть, одиноко. Я понимаю. Тебя, наверное, уже тошнит от меня, правда? Тебе нужен кто-то по-настоящему близкий… — Джоэл, замолчи, — процедила Элли сквозь зубы. Но отчаяние начинало захватывать мужчину в свои цепкие руки. — Малышка, просто подумай ещё раз. Ведь всё может быть намного лучше. Хочешь, я переселюсь в другой дом? У тебя появится больше личного пространства, которое ты сможешь заполнить кем-нибудь другим. — Джоэл, не надо… — едва слышно смогла протянуть Элли, в третий раз пытаясь намотать на руку распутавшуюся верёвку. Но Джоэл хотел, чтобы она услышала его. Он схватил девушку за опущенные плечи и развернул лицом к себе. Чувствовал, что она вот-вот ускользнёт тонким шёлком меж его пальцев, потому продолжал внушать не то ей, не то себе самому: — Ты сможешь почаще приглашать в гости друзей и парней. Будешь устраивать с ними шумные вечеринки. С играми, музыкой, с… с танцами! — Безумный блеск в глазах Джоэла одновременно пугал и завораживал Элли. — Ты будешь весело кружить и танцевать с друзьями в том прекрасном платье… Нет — в сарафане! А все вокруг будут смотреть на тебя и любоваться, какая ты красивая. Ты же правда… самая красивая… у меня… У Итана! — Да отстань ты от этого Итана! — Хорошо! — мгновенно согласился Джоэл, мысленно ругая себя за неуместную слабость. — Но будет кто-то другой, правда? Кто-то из местных? Выберешь себе любого парня, какого захочешь. Самого лучшего, только… Не руби сплеча, солнышко. Пожалуйста… Джоэл вцепился в Элли железной хваткой, как утопающий за спасательный круг. Надрывно дышал, словно вместе с воздухом пытался заглотить недостающие слова. Он готов был говорить бесконечно, готов был на любые уступки и прихоти Элли. Да какой там! Он же продал бы душу самому дьяволу, только бы она продолжала слушать его, смотреть на него своими удивительными искрящимися глазами. Всё что угодно, лишь бы она никогда его не покинула. Элли горько усмехнулась. Как же очаровательно, но жалко Джоэл выглядел в своей беспомощности. И как красиво звучали его слова. Жаль лишь, что Элли от них только тошнило. Выворачивало наизнанку, выжимая из неё всё отчаяние, всю обиду и ненависть. Не на Джоэла, нет, а на себя и их по-дурацки сложившуюся судьбу. — Как же ты не понимаешь? — прошептала Элли, заглядывая Джоэлу прямиком в измученную душу. — Не хочу я никакого «любого». Я хотела всего одного мужчину. Того, кто однажды привёл меня сюда. Но это блядское место не позволит нам быть вместе. Никогда, понимаешь? Никогда. Элли нехотя сняла с себя руки Джоэла и вернулась к наматыванию проклятой верёвки, на которой готова была повеситься, лишь бы остановить эту пытку и набежавшие на глаза слёзы. А Джоэл попросту оцепенел, пока сказанное пробиралось по тернистому пути в его сознание. Продиралось сквозь ядовитые шипы сомнений, удушливые лианы стыда на свет всколыхнувшейся надежды. Наверное, он просто сошёл с ума, ведь Элли не могла сказать ему такое. Его Элли, его восхитительная малышка, — она не могла хотеть такого, как он. Зачем он ей сдался? Зачем… тогда она уходила?! Ворвавшаяся ужасающая мысль быстро напомнила Джоэлу, что на бесполезные раздумья у него больше не оставалось времени. Впервые за целую вечность судьба улыбнулась ему, подарив столь неслыханный шанс. А значит, он должен был немедленно прийти в чувство и наконец действовать. Мозолистая рука осторожно поймала дрожащую руку, нежно отнимая у неё ненужную верёвку. Крепкая грудь приняла на себя худенькую спину, надёжно прикрыв от сумасшествия внешнего мира. — Останься, — коснулось уха Элли едва уловимым дыханием. Мелкая дрожь окутала её, заточив в свои сладкие сети. Размякшее тело, не принадлежавшее Элли ни секундой более, медленно обратилось к своему новому обладателю. — Останься, — повторил он шёпотом, захватив нежное лицо в свои грубые ладони, глядя в глубокую зелень глаз, пропитанных шальным неверием. — Прошу тебя. Земля в одночасье ушла из-под ног Элли, когда её уста настиг горячий поцелуй Джоэла. Настойчивыми движениями губ, каждым несдержанным приглушённым вздохом он вознёс её к самым дальним вершинам, подарив дивное ощущение, что теперь весь мир принадлежал им двоим. Она принадлежала Джоэлу. Полностью и безоговорочно. Элли подалась к нему ближе, желая раствориться в нём слепым счастьем. Руки жадно вцепились в мускулистую шею, не позволяли мужчине отступить ни на шаг. Как будто он мог. Как будто сам не сгрёб Элли в объятия, словно больше не отпустит никогда. Будто не сминал её тонкое тело, её упругие губы и непослушный язык, сгорая на руинах обрушенных стен, что выстраивал вокруг себя все эти дни. Элли впервые ощутила, как приятно было наконец отпустить себя. Отгородиться от любых глупых переживаний, тревог и просто забыться в руках любимого. Только он и она. Только самые честные чувства и откровенные желания. Она желала, чтобы этот миг длился вечно. Хотела запомнить его навсегда, пропитаться Джоэлом без остатка, остаться ярким оттиском на мутном полотне его сознания. В порыве накалившейся страсти одна её рука забралась ему под футболку, зарывшись пальцами в мягком покрове груди, а вторая ухватила бляху на его ремне. Однако Джоэла это немного смутило. Накрыв руки Элли своими, он прошептал ей в губы: — Элли, может, лучше не?.. — Я очень хочу этого, Джоэл. С тобой, — твёрдо решила она, на этот раз за них двоих. Джоэл не смог снова дотянуться до её спелых губ, когда те отпрянули от него с хитрой улыбкой. Со стыдливой нахальностью Элли вытолкнула его в коридор, а сама поплыла к лестнице и наверх. Трепещущее мужское сердце пропустило удар, когда тонкие пальчики потянулись к рубашке, медленно расстёгивая её. Джоэл наблюдал за движениями Элли, шагая к ней словно заворожённый. С каждой расстёгнутой пуговицей оголялись его самые потаённые желания, а сбросив вещь на пол, девушка выпустила их на свободу. Ловко заманила в его холостяцкое логово, намереваясь вдохнуть в него новую жизнь. Своей спальни Джоэл достиг уже без футболки и ремня. Окутанная тёплыми лучами ночной лампы, Элли ждала его посреди комнаты с замиранием сердца, повернувшись к широкой кровати. Точёные плечи вздымались от взволнованного дыхания и движения рук, неловко стягивающих джинсы с бельём со стройных бёдер. Показавшись довольно смелой и раскованной с первых минут затеянного, теперь Элли не отваживалась обернуться к Джоэлу, стыдливо пряча обнажённую миниатюрную грудь и нелепые рыжие кудри внизу живота. Какая же она милая, усмехнулся про себя мужчина, а ещё чертовски красивая и до одури сексуальная. Джоэл приблизился к Элли, заключив в тесные объятия. Целовал её затылок, покрывал бесконечной любовью каждый миллиметр её плеч, шеи, скул, каждую милую родинку и бугристый шрам. Его ладони нежили гладкие бёдра и грудь, стремились навстречу вожделенной точке, заставив девушку вжаться в него, словно она готова была срастись с ним. И она на самом деле была готова к этому. Когда шершавые подушечки пальцев достигли горячей промежности, с надрывным вздохом Элли ухватилась за жилистую руку, подтолкнув её дальше, глубже. Джоэл услужливо прислушивался к пожеланиям Элли, сходил с ума от тепла и влаги женского тела, которых не чувствовал уже слишком давно. В его руках она ощущала себя самой красивой и нужной. И он не мог дождаться, когда в полной мере смог бы показать ей, что для него она также была самой любимой и желанной. Сквозь музыку уплывающих мыслей Элли услышала звук расстегнувшейся ширинки, а уже в следующий миг прикосновение твёрдой плоти обожгло её ягодицы. Окончательно выбила воздух из лёгких рука Джоэла, которая переняла ослабленную ладонь девушки и положила её на набухший член, оросивший её проступившей смазкой. От его жара и объёмов по коже пробежали пугливые мурашки. Элли боялась. Но нестерпимое желание познать его с лёгкостью взяло над ней верх. Ведь ещё больше её переполняла жажда почувствовать его в себе. Единственное но — она не умела с ним обращаться. Внезапный ступор Элли вынудил Джоэла замедлиться в ласках. Скованность её тела, густой румянец на щеках и крышесносная тугость на кончиках его пальцев привели его к волнительному осознанию: она никогда не была с мужчиной. Так, значит, Итан правда не касался её? Никто ещё не касался его Элли? Ведомый охватившим несдерживаемым ликованием, Джоэл стянул с себя джинсы, до лёгкой боли сдавившие пах, а следом развернул Элли к себе и обдал ураганом пылких поцелуев. Плевать ему было, что она не знала, как вести себя с ним. Он обязательно всему научит её, всё покажет, но позже. Не сейчас, не сегодня, когда должен был подарить ей самый незабываемый вечер. Элли никогда не видела Джоэла таким одержимым. Казалось, он едва нашёл в себе силы оторваться от её губ и потянуть её на кровать, позволив устроиться поудобнее. Полностью расслабиться ей мешало тянущее чувство предвкушения, которое рассеивалось под жарким потоком прикосновений мужчины, таяло на его сильных губах и языке, опускавшихся всё ниже и ниже. Её рассудок окончательно помутился, а следом вспыхнул удивительными красками, когда Джоэл ввёл в неё длинный палец и припал к ноющему клитору во влажном поцелуе. Для него Элли пахла любовью и необузданной страстью, дивным ароматом его личного счастья. На вкус она была слаще безумия, растягиваясь, разливаясь вязким соком по его пальцу и языку. Её первый оргазм звучал для Джоэла чарующей мелодией, которую он хотел слышать вновь и вновь. Он должен был узнать, как ей было хорошо, ведь он хотел дарить ей это ощущение снова и снова. Запустив между сочащимися складками второй палец, позже третий, Джоэл готов был ласкать Элли до боли в языке, до полного онемения, только чтобы не дать ей почувствовать подобного с ним. Но когда вторая волна упоения захлестнула девушку, она была готова на всё, лишь бы Джоэл больше не медлил. Притянув его лицо поближе к своим губам, голодным поцелуем она умоляла его не останавливаться. Горячее прикосновение головки к сочащимся губам, и тупая боль ворвалась в блаженный для Элли миг, заставив её впиться пальцами Джоэлу в спину. Каждый лёгкий толчок чертил глубокие царапины на коже мужчины, сдерживающие дикое возбуждение, что разгоралось слишком быстро. — Вот так… Ещё чуть-чуть… Умница… — нашёптывал ей Джоэл сквозь поцелуи, продвигаясь всё глубже, соединяясь с ней всё крепче. Вначале зажатые и неподвижные, вскоре бёдра девушки ритмично подались ему навстречу и требовали ускорения. Постепенно боль сменилась нарастающим удовольствием, а скованность — неукротимой смелостью и желанием быть с Джоэлом как можно ближе. Потянув к себе за руки, Элли уложила его рядом, сплетаясь с ним единым узлом, нежным слиянием тел и душ. Рваные девичьи стоны ласкали слух Джоэла, растворяясь в хлёстких звуках поцелуев и учащённых проникновений. Тесных, глубоких, наперекор всему проклятому миру дарящих неземное наслаждение тайным любовникам. Джоэл самоотверженно ублажал Элли, едва успевая перевести дыхание. Как знал и умел, он чувственно преображал её, обращая во взрослую женщину. В свою незаменимую женщину. Осознание этого пьянило их двоих. От этого поцелуи становились всё более жадными. Ладони сцепились в неразрывный замок, а разгорячённые тела изгибались в неистовом темпе, достигая заветной грани. За неё Джоэл провалился со сладостным утробным рычанием, упав на спину и выплеснув горячую волну блаженства на содрогающийся живот. Элли раскинулась рядом в тяжёлом дурмане. Попыталась собраться в кучу и ухватиться за скользкий выступ реальности. Однако это волшебное мгновение упрямо отказывалось её отпускать — Джоэл наотрез отказывался отпускать её. Не так просто. Не без совместного расслабляющего душа. Утопая там в его объятиях, словно в жарком водовороте, Элли до последнего не могла поверить, что Джоэл был настолько ненасытным. Но так ей нравилось даже больше. В этот вечер ей нужно было именно это. — Моя малышка... — неустанно шуршал он Элли вместе с потоками бегущей воды, продолжая ласкать, желая ещё раз услышать её восхитительный стон. И он прозвучал, с паточным всхлипом разлился по душе́ Джоэла, окончательно затянув его в воронку сладкого умопомрачения, заставившего твердить: — Теперь всё будет по-другому. Теперь всё станет намного лучше. Я обещаю. Элли ничего не отвечала. Она только беззвучно внимала, пряча виноватую улыбку в его губах. Ластилась к нему снова и снова, жаждя запечатлеть его безмерное тепло на своей коже. Столь волнительное завершение вечера вскоре свалило Джоэла обратно в постель, которую он разделил этой ночью с любимой. Элли с трепетом наблюдала за тем, как он мирно посапывал рядом с ней, наконец отыскав покой. Она окутывала его невесомыми объятиями, пыталась вдоволь надышаться пряным запахом его кожи, нежно целовала во сне и не отпускала его ни на секунду. И так почти до рассвета, пока не настало время уходить.