Оба против проблемы, а не друг друга

*** На следующий день была запланирована олимпиада, которую писать нужно было в 10 часов, Дазай и обрадоваться успел, что не нужно вставать в шесть утра и жертвовать своим сном. Вчера день был.. Так себе, но шатен не жалеет о том, что впервые за долгое время кому-то выговорился, пусть и очень зажато. Зато фильм хороший посмотрели! Бинтованный вечно лез к питомцу, который ему так приглянулся, и говорил, что кот похож на Сергея: милый, но такой же серьёзный и зануда, раз не хочет обниматься с Осаму. Действительно, как так можно. На собственное удивление, парень встал пораньше – сегодня у него планы пойти в школу вместе с Сыромятниковым, больно уж скучно одному. Тот принялся караулить отличника у его подъезда, с намерениями выскочить и напугать. *** Утро понедельника расстраивает лишь тем, что это первый день рабочей недели и до выходных нужно вытерпеть целых пять дней. А для кого-то это неплохое начало дня: никто с утра пораньше не ворчит, не портит атмосферу завтрака своей недовольной аурой и вообще не докапывается до мелочей. Лишь изголодавшийся кот, которого вчера жизнь (под именем Осаму) знатно потрепала, едва ли не ест мозг хозяина ради еды. В такие моменты кажется, что одиночество слишком недооценивают. Или не кажется. Только шагнув на подъезд, юноша сразу же хватается за сердце и испуганно дёргается. Чёртов Осаму, знает, как утро испортить! Сигма всячески ругается на шатена, пристыдить пытается, но понимая, что Дазай – человек бессовестный, сразу бросает эту идею, замолкая. В его планах спокойно написать олимпиаду, занять первое место и обязательно оповестить об этом мать: это первое место должно наладить их отношения. Насколько шатен знает, олимпиаду они пишут вместе в одном кабинете, только в разных местах само собой. Настроение у бинтованного было хорошим, а потому всю дорогу он что-то говорил, одновременно заставляя и отличника с ним говорить, нечего молча слушать чужую болтовню! Уже в школе Дазай замечает, что пришли они, оказывается, не одни; было ещё парочку ребят с других классов, состоящих их одного рыженького мальчика, что на класс младше, и двух дам. Сергею кажется уж больно знакомым это лицо парниши, да только не может вспомнить, кто этот рыжий. Вспомнить, в прочем, Сыромятников и не пытается, но их зачастившийся обмен взглядами заставляет что-то такое зашевелиться в нутре: не понимает, что это за чувство и что с ним нужно делать. Вроде дискомфорта не причиняет, но дыхание волей неволей становится слишком размеренным, и это действительно странно, учитывая, что они даже не здоровались. Нет, ему нужно отвлечься от этого незамедлительно. Если посторонние мысли так и останутся в светлой головушке, можно помахать ручкой первому месту. В общем, рассадили пятёрку учеников на разные места в пустом классе и разъяснили им задания, которые они должны были выполнить. На удивление больше половины части работы письменная. Осаму сел на третий ряд за вторую парту, пока Сыромятников располагался где-то на первом ряду, а сзади него Карма. Девушки же сидели на последних партах, но до них дела уже не было. Юноша определённо знал, что напишет хорошо, не зря же готовился вчера! Нельзя любимого друга подвести, да и себя в том числе. Единственный напрягяющий момент: этот рыжеволосый миловидный парнишка покоя не даёт Дазаю, слишком уж он..нервный, точно задумал что-то, да и на Сигму поглядывает частенько. Что-ж, придется краем глаза держать его под надзором. Сергей действительно смог сосредоточиться на английском. И вот пришло время сдать работу. Сероглазый поднимается с места, сдаёт бланки, задумчиво глядя на рыжего юношу и хмурится: почему он встал с места? – Извини, у тебя что-то выпало, – Звучит неловко, в чужих руках можно разглядеть небольшую сложенную бумажку. Снова это странное чувство, но Сигма быстро успокаивается, зная, что это не его. Учитель просит принести эту бумажку, раскладывает её и.. юноша часто моргает – какого черта почерк на этой бумажке схож с его..?   – Сергей, ваша работа не принимается, – заключает предподаватель. ЧТО? Паника волной накрывает Сыромятникова: он пытается оспорить решение, доказать, что может написать другой вариант сам, что эта чёртова бумажка какое-то недоразумение. Он запинается, в ушах слышен стук собственного сердца, дышать тяжело, словно лёгкие набиты ватой, горло сдавила чья-то крепкая хватка, кисти рук дрожат, голова до одури кружится. Что ему теперь делать..? Шатен закончил писать практически одновременно с Сергеем, последнее предложение осталось, но чужие возгласы заставляют оторваться от работы, вникая, что произошло. Быстро сообразив, Осаму начал недовольно наезжать : – Карма! Друг дорогой, какого чёрта ты забрал мой листочек?! По карманам шарился, да? Точно деньги украсть хотел, вор! – Осаму уверенно поднимается с места, нагло выхватывая листок из рук учителя и делает вид, что 'шокирован' – Ох, кажется, это моя шпаргалка, – Актёр из Дазая просто великолепный. Парень, подойдя к Карме, суёт руку в вообще-то пустой карман, но достаёт оттуда тысячную купюру. – Так, милая леди, Вы знали, что в 10А учатся просто бессовестные мальчики, которые воруют! Это ещё и ваш класс! Может мне директору пожаловаться? – Парень берёт свои бланки и кладёт на стол. – А листочек мой, признаюсь. Как Вы вообще могли подумать, что отличник мог списать? Вы явно забыли, кто такой Сергей Сыромятников, – Дазай подошёл к Сергею и взял его за плечи, всматриваясь в лицо. – Всё нормально? – Словами не описать, в каком шоке прибывает Сигма: что за цирк развернулся пред его глазами. Каким образом сюда втянулся Осаму, что не так с этим Кармой? Карма. Карма, Карма, Карма. Сергея тут же осенило – он помнит этого малого. Некогда над ним издевался Эйс из параллели, но благодаря Фёдору задира самостоятельно забрал документы из школы. Два плюс два сложить слишком просто, как только Осаму к нему обращается, Сергей пытается сказать что-то в роде "Это Фёдор", но голос как на зло не хочет возвращаться, и предложение звучит тихими обрывками. Как же жáлко. Видя, что тот что-то непонятно мямлит, шатен затыкает ему рот, вновь возмущаясь. – Обвинили невиновного и до такого состояния довели, суда на Вас не хватает, – Пока учитель и Осаму выясняют между собой эту ситуацию, Сигма остаётся в раздумьях: а может Дазай действительно списал? Нет же, нет, тогда какой смысл в этом сознаваться сейчас? И Сергей точно знает, что тот и без шпаргалки бы справился, они вчера вместе готовились к этой олимпиаде, сероглазый лично помогал ему разобраться в заданиях. Значит несомненно в этом замешан Фёдор. Когда всё заканчивается, Сигма остаётся стоять в коридоре: должен ли он извиниться перед Осаму или поблагодарить? Но за что извиняться, это ведь не длинноволосый разработал этот план. Преподавательница не глупая и под напором бинтованного убедить ее удалось. Работу, естественно, не приняли, а также упомянули, что за списывание годовая оценка и баллы будет занижены. Но теперь Дазаю будет в разы хуже. Оценки будут занижать, а значит и возникнут ещё большие проблемы в отношениях с матерью. А сегодня..? Чего ожидать шатену сегодня?  – Зачем ты ввязался..? – Тихо говорит Сыромятников, поднимая взгляд на чужие глаза, – Я благодарен тебе, правда.. Но у тебя теперь явно будут проблемы. Уверен ли ты, что мать их сможет решить? – А может ты мне нравишься? – Это дазаевское "нравишься" заставляет задуматься. Да чего б Осаму не ляпнул, Сигма всё равно всё анализирует. Пытается понять, в каком плане он употребляет эти слова, насколько вообще правдивы его ответы. И светловолосый лишь вздыхает - не прикопаться к ответу. На главный вопрос тот ответил, а всё остальное касается лишь любопытства самого юноши. Дазай ухмыляется, смотря на чужое негодование. – Проблемы за оценки - это не страшно, ведь ситуация недостаточно весомая, чтобы не допустить меня к экзаменам или исключить. В журнале оценки будут ниже, это да, но я не собираюсь сдавать английский, да и тем более, он мне не пригодится в жизни, – Осаму замолкает, понимая, что его мать будет ох как недовольна. – Ничего страшного! Не беспокойся за меня, – Шатен мягко улыбается и слегка щёлкает Сергея по носу. – Думаю, было бы хуже, если б я не заступился, верно? Прости конечно, но у тебя, милый, плохая стрессоустойчивость! Особенно, когда ты не добиваешься идеального результата, синдром отличника не дай Бог. – Может ты и прав, но у меня было больше шансов выйти сухим из воды, в то время, как твои близились к нулю. У меня неплохая репутация, и вопрос со шпаргалкой явно поставили бы под сомнения многие учителя, – "Наверное" завершает лишь мысленно. Дазай не обращает внимания на слова Сергея, а лишь фыркает, не желая слушать его. Он помог, а значит сделал это осознанно. Кареглазый не из тех людей, которые 'из чистой совести и доброты' станут рисковать собой ради кого-то. Осаму молчит, многозначительно кидая на того взгляды, мол: "ты серьёзно чем-то не доволен?". Бинтованный не жалеет о содеянном, он видел, как Сыромятников был на грани панической атаки, а это его не обрадовало от слова вообще. Почему? Нет желания думать и отвечать самому себе на этот вопрос. Юноша быстро понял, что это устроил Достоевского. Думается ему, что Фёдор радовался бы больше, если б пошло всё наперекосяк не у светловолосого, а у Осаму. Ах, как же жаль того бедного мальчика, которого Дазай без задней мысли подставил! Сам виноват. И плевать он хотел, что, возможно, Карма всего лишь расплатился с той крысой за предоставленную помощь. – И.. Фёдор, – Вспоминает Сигма тут же, как на глаза попадается силуэт матери Осаму. По коридору идёт знакомая фигура – Мисс Дазай, как раз вовремя. Судя по её злому взгляду на сына, женщину уже поставили в курс дела по телефону, юноша может лишь весело махать ручкой и фальшиво улыбаться. Мда, не жди сладкой жизни теперь, Дазай. Перед тем, как зайти в кабинет, учитель строго приказала бинтованному немедленно идти домой, добавив что-то про бинты: "дома покажешь, что под ними, а то зачастил ты заматываться постоянно", а Осаму отвёл раздраженный взгляд в сторону. Признаться честно, Сергей даже запережевал за шатена, когда женщина сказала тому про бинты. Да и вообще теперь находиться здесь было максимально странно и некомфортно. Казалось, что юноша попал в самый центр семейного скандала, хотя никто не кричал и не ругался. В воздухе витал лишь холодный, пробирающий до мурашек негатив, что словно туманом обволок три силуэта в коридоре: казалось бы, ты тут явно третий лишний, но с места не сдвинуться, как только Сигму ввязывают в это. Глянув на Сыромятникова, женщина похвалила его, сказав, что уверена в его победе, что он обязательно займёт первое место. "Не то, что мой сын." Она только что использовала Сыромятникова в качестве рычага давления на совесть Дазая..? С одной стороны, светловосый всегда был горд собой, когда его ставили в пример кому-то, но сейчас. Сейчас, с вот этой самой другой стороны, юноше становится даже как-то стыдно. А Осаму? Это ведь такое мерзкое, отвратное, кипящее гневом и обидой чувство. До этого момента сероглазый считал, что мать шатена хорошо к нему относится: не всегда услышишь, как чья-то маменька признаёт называет своего сына мозговитым. Первое впечатление обманчиво. – Сигма, прогуляться не хочешь? – – Хочу. И у меня вопрос нарисовался. Ты вчера спросил о том, хочу ли я стать лля тебя больше, чем просто друг, – Сигма тянет Осаму за рукав рубашки к выходу, – Я на него ответил, но понял, что должен был кое-что уточнить перед ответом. В общем, что ты.. – договорить не даёт звонок на перемену, из кабинетов выходит большое количество ребят из 8-9 классов, – Короче, давай не здесь. – А? – Успевает проговорить бинтованный, когда его уводят к выходу, не понимая, к чему Сигма вспомнил про вчерашний вопрос сейчас. За пределами здания парень переводит заинтересованный взгляд на светловолосого. – Что уточнить ты хотел? С чего вдруг решил вспомнить? Неужто и правда...? – Шатен хитро улыбается, намекая. А что? Подкаты никто не отменял. Осаму нравится лицезреть недовольные или смущённые лица. Сигме ещё повезло, что с ним Дазай не такой извращённый, каким очень любил быть на публике. Особенно с дамами, уж они то оценивают его шуточки по максимуму. А Сигма искренне не понимает чужих намёков. "Неужто и правда" что, чёрт тебя дери. Кому-то стоит научиться заканчивать свою мысль, несчастный Сыромятников не знает, что и думать. Не знает, что подразумевалось под "больше, чем друг", и как раз об этом он и хотел поговорить. Изначально юноше подумалось о том, что они могли бы стать действительно друзьями, не как с Накахарой, а спустя ночь в голову закрались другого характера мысли. Что может быть выше, чем статус друзей, Сигма? Давай подумаем! Можно стать лучшими друзьями, верно. А что думаешь насчёт парочки? Да-да, Сыромятников, тебе не показалось. А даже если твои догадки ложны, то и вины на тебе за это нет. Осаму стоит быть куда яснее в своих высказываниях. «Так что тебя останавливает спросить его сейчас напрямую?» А Сергей и не сразу понимает. Пока ему хитро улыбаются, серозглазый думает, что произойдёт после этого вопроса. Даже если Дазай подтвердит все его догадки, что он ему ответит? Светловолосый ещё не заходил так далеко в анализе своих чувств. Он не успел разобраться в них. Так стоит ли сейчас задавать вопросы, будучи совсем не готовым к последствиям.   – Я.. я не понимаю, о чём ты, – Сознаётся Сигма и поворачивается к зданию, заглядывает в окна, лишь бы не сталкиваться взглядом с шатеном, – В любом случае, я поспешил с вопросом. Как-нибудь потом. А сейчас.. куда пойдём? – Не воспринимай всерьёз тот вопрос, Сигма, я многое мог иметь ввиду, но тогда, если был честным, даже не задумывался ни о чём, – Парень пожимает плечами и жестом указывает в сторону, дабы уйти с территории школы. Охранник увидит ещё не дай Боже, а потом к мамочке побежит, тогда уж Осаму точно придётся незамедлительно идти домой, а он время с другом провести хочет вообще-то! – Не отрицаю, возможно подсознательно на что-то да и наталкивал, но...давай забудем, милый, – Не вопрос, а утверждение выдаёт Дазай. В двух словах: бинтованный, чёрт возьми, ужасно запутался, поэтому не желал анализировать и думать, с какого перепугу решил задать такой двусмысленный вопрос. Так вот, как видит это Осаму. Губы по привычке сжимаются в тонкую полоску, кажется, Сигма придаёт слишком уж большое значение всему, что говорит Дазай. Ну или слишком навязывает шатену все те недоразумения, которые возникают в его голове. Светловолосый прекрасно понял своего товарища и больше эту тему не поднимет, лишь будет про себя размышлять об этом. Уж слишком врезался в мысли Сыромятникова этот.. как он его поначалу называл? Слизняк, да? Надо же, вот это разница между первым днём их знакомства и... и этим моментом. Если так подумать, Сергей и на обращения Осаму перестал внимание заострять. Хотя каков смысл задумываться об этом сейчас? Может быть у кареглазого действительно были какие-то намерения, но, во первых, юноша ещё не готов к таким поворотам судьбы, а во вторых, мысль звучит страшно. Не надо ему повторения событий прошлого, он уже натерпелся. Вселенная, кажись, имела привычку избавлять Дазая от людей, которые становились ему дорогими и любимыми, а последний инцидент его вообще морально убил. Шатен и отчаяться успел, что никогда не получит то, чего хочет, а если получит – это мигом соскользнёт с рук и разобьётся, словно фарфоровая ваза. Не просто так Осаму оградил себя железной стеной. – Кстати! – Раздаётся резкий возглас и шатен поворачивается к Сергею, хватая за плечи. – Я требую, чтобы ты отправлял мне фотографии своего котика! Пожалуйста, Сигма! Я влюбился в этом чудное создание, не губи одинокую душу мою! Мне кажется, что я люблю его больше чем ты. По правде говоря, трудно сдержать уж больно недовольный вздох, когда речь заходит о его "любви" к коту. Брови в привычной манере хмурятся, глаза закатывают в сторону. – А он тебя, кажется, нет, – Язвит сероглазый, убирая чужие руки со своих плеч, и возобновляет ход. – В смысле нет? Вчера ластился вообще-то! Какой кошмар, Сигма, и ты меня не понимаешь, – Осаму драматично вздыхает, приставляя тыльную сторону ладони ко лбу. Мисс Дазай никогда не разрешала заводить домашних животных, ведь 'ты, бессовестный, следить за ним не будешь' и тому подобное, поэтому шатен всегда, если видел кошку, бежал его гладить. С собаками немного другая история, их он не любил вообще. Дазай, увидев, что Сигма где-то на пять шагов впереди, подбежал к нему и вновь подстроился под скорость. – Ластился, говоришь? Мне кажется, он просто смирился со своей... – Светловолосый в воздухе вращает кистью руки по часовой, словно пытаясь слово подобрать, – Судьбой звучит слишком мягко. Тебя можно назвать лишь участью, – заключает Сигма. Сыромятников вновь думу думает, но теперь уж о матери Осаму. Дома того ждёт, возможно, скандал, и тяжёлый разговор по поводу порезов. И как же он собирается выкручиваться? – Слушай, могу я поинтересоваться: ты когда-нибудь не ночевал дома? – Браво, Сигма, намёка тоньше не сыщешь на всём белом свете. Понимая, что его, скорее всего, раскусили сразу, поспешно продолжает, – Не подумай ничего такого. В качестве своей благодарности, я могу предложить... переночевать один день у меня? И ты забыл свою худи. И футболку мою не вернул, – Юноша быстро переводит тему, засыпав Осаму обвинениями. Да плевать ему на футболку на самом-то деле. – Какая прелесть, Сигма, молись, чтобы моя мамочка не прискакала после работы к тебе, – Молиться, пф. Сыромятников не верит в Бога, лишь упоминание его использует для окраски речи: нецензурщины он избегает. Они как-то с Фёдором спорили на тему существования Господа, в классе 6 вроде. И больше её не поднимали. А уж как тогда Николай пытался успокоить брюнета: отдельный номер. Наверное, это был первый и последний раз, когда Сигма смог разозлить Достоевского. Гордиться особо-то нечем, было как-то...неприятно. Осаму же был заинтересован, ведь, если не считать те ночи с восхитительными дамами, он никогда не оставался на ночёвках у кого-либо из друзей. – Я не против, обещаю, что со мной тебе будет весело! – Парень улыбается, понимая, что ему приятна такая забота? Но тут скорее приятно от того, от кого именно она проявляется. Сыромятников слышал слова матери кареглазого и, ну, как думалось шатену, хотел оттянуть этот неприятный момент. Дазаю было бы вообще всё равно, если бы женщина не упомянула про бинты. Матушка не признавала подростковые проблемы/травмы, как что-то серьёзное, подытоживая: реакция будет далеко не положительной, крайне негативной, как и сам разговор. – Она вроде не видит в нас приятелей, так что... можно придумать схему, – Юноша возвращается из воспоминаний, в серьёз задумавшись над этим вопросом, – К примеру... Часов в 5 у меня курсы по подготовке к экзамену, как раз математика. В это время ты сходишь домой, возьмёшь парочку вещей на ночь, замотаешься, соответственно, потом вернёшься. Ключ я тебе свой выдам, только вернуть не забудь, – Сигма запинается, прикладывает руку к подбородком и опять кусает губы. Молчит он, в общем-то, не долго, – Она ведь наверняка захочет услышать от меня отчет о твоих.. успехах. Ну и убедиться, что ты в сторону дома пошёл, а не свернул. Я могу выставить всё так, словно сам жутко недоволен тобой за сегодняшний инцидент, придумать ещё грешков твоей персоне и сказать, мол, сами поймите, не желал я видеть вашего сынка, да так, что сразу же ушёл, не интересуясь, куда он там идёт. Таким образом она исключит вариант твоего нахождения у меня, – Наконец заключает Сыромятников, ударив кулаком по ладони в знак завершения плана, – Нормально же? Дазай одаривает друга скептичным взглядом и пожимает плечами. – Ладно, сойдёт. В любом случае, есть большая вероятность того, что она перебесится и не станет докучать, – Осаму резко останавливается, оборачиваясь и подбегая к искусственному цветку, который увидел, подбирая его. Кажется, это белая роза? Чудесно, как раз к лицу сероглазому. – Сигма, смотри, какой прелестный цветочек! Он и не грязный совсем! – Юноша подходит к светловолосому и заправляет прядь волос за ухо вместе с ненастоящим растением. Теперь уж очередь Сигмы бросать скептические взгляды на Осаму. С одной стороны, юноша смущён таким странным.. подарком, а вот как раз с другой – в замешательстве из-за его странности. Роза? Сыромятникову? Искусственная? Не то, что бы Сигма верил во все эти предрассудки, но Дазай ему так намекает на смерть скорую что ль. Или в этом растении совершенно другое значение? В прочем, юноша решает не зацикливаться на этом: ему этот цветок не мешает, так пускай будет. – Сейчас обед, до пяти часов ещё долго ждать. До моего дома далековато, надеюсь ты не оставишь меня на улице на произвол судьбы, – Бинтованный строит очень 'грустное' лицо, надувая нижнюю губу. И его "надутое" лицо до глупого смешно, Сигма даже хихикнул бы, будь он менее серьёзным человеком, но вместо этого соглашается предложить Осаму прогулку. Хотя он и без кривляний Дазая собирался это сделать. Компания Сергея в принципе была всегда и везде уютной, несмотря на то, что иногда тот хмурился на Дазая иль вздыхал, словно родительница капризного пятилетнего ребёнка, что действует мамочке на нервы. У шатена поднялось настроение: он много говорил, не оставляя своего собеседника без внимания и возможности поболтать с ним, даже интересовался жизнью Сыромятникова, задавая вопросы, не прям уж личного характера, конечно. И чужой настрой заметно удивляет Сергея – отчего так много позитива при сегодняшних-то неудачах? Казалось, словно харизма шатена увеличилась раза в три так точно, ещё чуть-чуть, и Сыромятникова под ней расплющит, но светловолосый старается поддерживать настрой товарища, принимая активное участие в их беседах. Он, наверное, с Николаем столько не говорит, сколько за сегодня с Дазаем. «Мда, куда ты скатился, многоуважаемый шут? Несколько дней назад твоей целью было выбесить своего репетитора до нельзя и поскорее избавиться от него, а сейчас что? Какой милый ход событий.»