Жизнь продолжается не смотря ни на что

      Новость не понравилась Яну, и Ци Жун явственно читал в его глазах «Дорогой братец, свались, пожалуйста, в лаву под мостом и там и сдохни». Но вместо криков и прочего, он встал, тяжело выдохнул, явно, чтобы его голос звучал спокойнее и наконец произнес.       -Лан Сяо здесь? Если нет, зовите его быстро. Гуцзы, не смей бегать за нами, лучше смотри за сестрой. Полагаюсь на тебя, дорогой.       Ци Жун кивнул и удалился из дома следом за мужем. У него у самого руки чесались врезать как можно сильнее этому небесному гаду. И тут, он заметил, как на пальцах Яна пляшут черные символы.       — Откуда у тебя проклятая Канга? Ты умеешь ей пользоваться?       — Конечно, я ведь её придумал сидя в заточении от нечего делать. И брату показал, видимо зря. Мост был единственным местом, где его можно было бы схоронить, а так… Придется либо убить его, либо привести в У Юн.       Демона трясло, и сильно, Жун попробовал успокоить того, сначала положив руку на плечо, а после и вовсе обняв сзади.       — Прости… Я сейчас соберусь с духом.       — Тебе страшно? Не думаю, что это от гнева.       — Да. Прости… Я боюсь, что если приведу его сюда, он заберёт у меня тебя и детей. Очень боюсь. Но я единственный, кто может огородить весь мир от этого безумца. Я… Я должен поставить благо всех остальных выше собственного. Не хочу. Но должен. Прости меня. Если что-то пойдет не так, сейчас или в будущем, прошу тебя Жун-Жун забирай детей и беги так далеко, как сможешь. Прошу, пообещай мне это.       — Хорошо, я обещаю тебе, что до этого не дойдет. — Лазурный Фонарь поцеловал мужа в висок и первым направился к телеге Лан Сяо, который наблюдал за этой семейной сценой со стороны. Забрав товарищей он лишь дёрнул поводья и Торо обратившись огненным быком ринулся в сторону старой столицы.       Первые толчки застигли Мэй Нянцина в доме, который он построил на поверхности, над пещерой, где был мост с запечатанным Цзюнь У. Хоть Се Лянь и предлагал своему учителю переселиться в Небесную столицу, когда она было отсроена заново, но бессмертный отказался оставлять его первого ученика и его Наследного Принца. И все эти годы он ежедневно ходил вниз поговорить с У, попробовать вылечить его душу. Нянцин видел, что конструкция моста с каждым годом становится всё неустойчивее и трещины от битвы двух принцев распространяются, грозясь добраться и до печатей.       Старый учитель только пару часов назад вернулся с очередного сеанса психотерапии и уже засыпал, когда хижина затряслась а шкафы попадали на землю вместе со всем содержимым. Плохой, очень плохой признак — скорее всего гора собиралась снова открыться, не смотря на то, что печать была частично разрушена и само прошлое открытие было едва ли десять лет назад. И, о, Небеса! Лучше бы этот старый учитель ошибался. Но думать об этом времени у Мэй Нянцина не было, если наверху так трясет, то и мост скорее всего ходит ходуном и может обвалиться в любую минуту. Конечно, за это его потом и убить могут, но позволить Цзюнь У свалиться в лаву и погибнуть, он не мог.       — Зачем ты тут? Мост может обрушиться в любую минуту! — Взволновано выкрикнул У, только заваидив своего учителя.       — Именно поэтому я тут. Я сниму печати а ты не приноси ещё больше хлопот этому старику. — Занявшись своим делом отозвался мужчина.       Их ноги ещё не успели коснуться поверхности, когда мост с грохотом провалился в лаву, вызвав всплески и крики душ.       — И как ты объяснишь Саньлэ что освободил меня?       — Я что-нибудь придумаю. Он не такой уж…       Ревущее зелёное пламя отрезало мужчин друг от друга и оба они потеряли дар речи, когда увидели одного конкретного человека на огненной колеснице. Младший сын королевской семьи У Юна. Они были уверены, что в день извержения Ян погиб. А тут он не только жив, но и судя по всему силами даже превосходит Цзюнь У.       «Одно касание и я труп.» Подумал У, смотря как на пальцах его брата искрятся письмена проклятой канги. И был не далек от истины — Ян собирался закончить всё в одно касание, наставив на брате столько проклятых Канг, чтобы тот не мог ничего сделать без смертельного исхода.       От первого выпада, У успел увернуться, буквально, на пару миллиметров, и мощным толчком взмыл в воздух. Бывшему небесному императору было больно смотреть на взгляд Яна, сочащийся ненавистью и убийственным намерением, сам же У брата любил и зла ему не хотел, но и убить себя позволить не мог. Задумайся он на немного дольше, пропустил бы второй выпад, и в этот раз от него удалось уйти, но не выбирая направление и силу отскока, У оказался прямо на склоне Тунлу, утонув по колено в снегу. То, что брат не последовал за ним напрягало, как и тишина вокруг.       Цзюнь У стал осматриваться вокруг, ища откуда может напасть брат, но верная мысль пришла слишком поздно. Из-под снега вырвались две тенюшки и схватили Безликого за обе руки, пригвоздив к земле.       — Я надеялся больше никогда не увидеть тебя, мой дорогой венценосный братик. — Так и сочился ядом голос Яна, когда он медленно, с мрачной улыбкой шёл по снегу.       — И я рад, что ты оказался жив… — Спокойно пытался говорить У, чтобы голос не дрожал. Мужчина впервые боялся смерти, понимая, что у врага хватит на то сил.       Раздался хруст и красные капли окрасили снег.       -Оу, ты настолько не хочешь меня обнять, что готов почти выдрать себе руки, благородный Наследный принц? А что если бы мои пёсики не успели разжать челюсти и ты бы действительно их потерял?       У хранил молчание, а руки его, изодранные клыками, безвольно болтались вдоль тела.       От следующего выпада Цзюнь старший, как ему показалось, смог увернуться. Но он забыл про осторожность, и, вместе со снегом провалился в полость, раздавив собой одну из человеческих статуй. На глаза У попался золотой защитный талисман Наследного Принца У Юна.       «Что я делаю? Что я делал все эти столетия?»       От очередной нападки брата, У даже не стал уворачиваться, позволив тому оказаться сверху и прижать его к земле. Первые две канги на запястьях заблокировали духовные силы. Вторые канги на голеностопах забрали сверхчеловеческую физическую силу. Канга на шее защелкнулась, но У уже не понял зачем, почему сразу не убить. Ещё одна внутри, на сердце, — крест на крест, начав сжимать его, но Ян как будто медлил.       — Постойте. Прошу Вас. — Цпал к ним, кланяясь Мэй Нянцин.       — Нахера ты его притянул?! — Выругался Ян, смотря на спокойное лицо Сяо, который и притянул сюда наставника.       — Он вопил как резаный, и Ци Жун хотел его убить. Так что разбирайся сам.       — Прошу не убивайте брата. Вы лишили его всего, он теперь как самый простой смертный. Вреда он причинить не сможет. Прошу Вас, оставьте его на меня. Я…       — Заткнись! Я не хочу тебя слышать! Чтоб вас всех пятерых! — Встал и начал яростно ходить по пещере Цзунь младший, припомнив и те три лица, что проступили на его брате, и сейчас вылупились на него.       — Лан Сяо, заберёшь их с собой. Пусть на полях работают на равные со всеми. В столицу его не пускать пока руки и ноги не будут связаны кандалами. Попробует бежать или навредить кому-то — Канга на сердце его убьет. На этом моя милость заканчивается. Сяо, тяни его к нам. Градоначальник не стал дожидаться никого из присутствующих, а когда они дошли до телеги, там и Ци Жуна уже не было.       Чувствовать себя без сил, на удивление, было приятно. Как будто все обязанности пропали, теперь он простой человек, хоть и бессмертный. У рассматривал скромную лачугу, которую предоставил им с Нянцином Лан Сяо. Тут был стол, пара стульев, две, какие никакие, кровати и маленькая кухонька. В остальном дом был полностью пустой.       — Никогда не думал, что ещё раз увижу так много надписей на языке У Юна. — Вернувшись в дом, сказал наставник.       — Я тоже. Но от этого спокойнее. — Последовал ответ крестьянина У.