Чонгук опять сидел дома, один. Он апатично следил за деятельностью своих хенов по публикациям в соц сетях и все больше впадал в отчаянье. Нужно было срочно что-то решать, как-то менять свою жизнь, но разбившиеся чувства не давали сделать даже полноценный вдох. Слезть с дивана казалось просто непосильной задачей.
Гук включил трансляцию с показа Dior и с изумлением смотрел, как на нем появился Хоби. Как он сжимал крохотную руку Чимина, старая делать это незаметно… А что, так можно было? Гук точно помнит, что Хосоку настрого запретили появляться на публике вместе с Чимом.
Но Хоби, видимо, плевать на запреты компании. Он борется за свои отношения. Так почему не побороться и ему? Это желание лишь окрепло, когда Чонгук через несколько дней наблюдал через экран, как его хен, одетый в элегантные шмотки, стиснув зубы «держит лицо», сидя в первом ряду на модном показе.
Так, в первую очередь нужно привлечь внимание хена. Показать ему, что Гук, хоть и разбит, но не сломлен. И быстрее всего это сделать на трансляции. Макнэ настроил телефон, принес себе пиво и вышел в эфир.
Он мило флиртовал с Арми, играл с Бамом, пока не почувствовал легкое опьянение. Тут его слегка понесло на откровения. Чонгук признался, что компания не в курсе его трансляции, тем самым снимая ответственность и со своих хенов. Зацепился за коммент о женитьбе, объявив на весь мир, что он сложный человек. На четвертой банке пива в комментах появились мемберы. Лидер пытался свести все в шутку и намекнуть, что пора заканчивать эфир. Но макнэ упорно игнорировал намеки.
Когда в чате появился Тэхен, Гука сорвало с тормозов полностью. Он уговорил старшего на совместную трансляцию, долго возился с подключением и настройками, но в итоге добился своего. Слегка неестественную, натянутую улыбку хена он тоже проигнорировал.
Проведя в эфире четыре часа и устроив фанатам настоящий концерт, Чонгук наконец закончил трансляцию и отправился спать, уже представляя себе скандал, который ему закатят менеджеры.
Из компании начали названивать с самого утра, Чонгук просто не брал трубку. Тэ все же пожалел младшего, дав проспаться после бурно проведенной ночи. Он позвонил, когда время перевалило за полдень.
— Гук! Кролик ты озабоченный! — рычал в трубку Тэхен. — Заканчивай свои выкрутасы! Нас всех ночью подняли по тревоге, чтоб мы следили за фонтаном, который у тебя вместо рта. Ты что, не можешь решать свои проблемы с Юнги один на один? Обязательно миллионную аудиторию собирать? И кстати, удали свой Instagram, все равно не пользуешься. А меня перестанут вытаскивать из кровати для совместной трансы.
— Ладно, ладно! Не злись, — смущенно пробормотал Чонгук, узнав скольким родным людям он испортил ночной отдых.
— Да какое «не злись»? — бушевал Тэ. — Я полгода потратил, чтоб наши имена перестали называть в паре при любой теме! Пахал, как проклятый! Для того, чтобы потом уничтожить разом все труды просто потому, что ты решил напиться с горя?! Ты сам-то не устал ВиГучиться? Или думаешь, что от нас так просто отстанут? Контракт-то еще не закончился…
В этот момент Чонгук ясно осознал, что держит компанию за горло. Да, он сам пострадает, и, вероятно, Тэхен тоже, ведь скандал коснется и его. Но если он обнародует, что их с Тэ роман — величайшая мистификация века — всего лишь рекламный ход компании, то от BigHit и даже всего лейбла HYBE не останется даже клочков. Миллионы обманутых фанатов камня на камне не оставят!
«Я, конечно, не король мира, но уже и не дрожащий кролик, — мстительно думал макнэ. — А в игру с давлением вполне можно играть и вдвоем, господин директор. Еще посмотрим, у кого нервы крепче!»
На очередной трансляции его прерывает звонок домофона. Увидев на экране лицо разъяренного менеджера, Чонгук просто не открыл дверь, слегка заплетающимся языком объясняя зрителям, что не пускает домой незнакомых.
Вершиной наглости стала транса, на которой Гук, напившись, уснул на диване, оставив пятнадцать миллионов Арми смотреть на подрагивающий язычок пламени свечи перед экраном телефона…
Благо заряд батареи был уже на критическом уровне.
Удивительно, но утром никто не ломился к нему ни в дверь, ни в телефон, желая порвать на лоскуты.
Чонгук промаялся ожиданием весь день. Поэтому раздавшийся поздно вечером звонок в домофон заставил его подскочить. На пороге стоял Юнги.
— Хен, что ты тут делаешь? — макнэ совсем не ожидал увидеть рэпера.
— Пришел унять твои гормоны, — усмехнулся старший, захлопывая дверь и уверенно направляясь в спальню, увлекая за собой и Гука.
Дойдя до кровати, Юнги развернулся и утянул младшего в требовательный, властный поцелуй. Оторвавшись от пухлых губ и обхватив Чонгука за шею, старший прошептал в самое ухо:
— В меня уже час как вставлена пробка, мелкий. Раздевайся!
Одежда слетела с макнэ за секунды. Повелительный голос, потемневший взгляд и информация о пробке нереально завели младшего. Возбужденный член шлепнул о кубики пресса. Юнги напирал, как и в прошлый раз, пока Чонгук не рухнул на постель. Удивительно, но даже поменявшись ролями, рэпер оставался главным, диктуя правила и раздавая команды.
Подтянув младшего выше, Юнги устроил его полусидя, облокотив спиной о мягкое изголовье кровати. Избавившись от одежды, он оседлал мощные бедра Гука, завел его руки за голову и удерживал там, не давая партнеру прикоснуться к себе. Заведя свободную руку за спину, старший вытащил пробку и отбросил ее на постель рядом. Из растянутой дырочки на пах младшего закапала смазка. Приставив головку каменно стоящего члена макнэ ко входу, он опустился на него до конца одним плавным движением. Стон удовольствия вырвался у обоих.
Юнги чаще всего отдавал предпочтение резкому, на грани грубости, сексу. И сейчас, не делая паузы, начал насаживаться на всю длину, быстро набирая темп. Он сам нашел нужный ему угол проникновения, и теперь издавал низкий, хриплый стон всякий раз, когда член внутри него проезжался по простате. Чонгук вторил ему звонким колокольчиком. Сбитое дыхание и шлепки кожи о кожу вносили в эту мелодию недостающие ноты.
Но тактильному Гуку не хватало касаний. Он терпел до последнего, но, почувствовав завязывающийся внизу живота узел удовольствия, не выдержал, подхватил хена под ягодицы и, не выходя, перевернул их, подминая старшего под себя. Опираясь на один локоть, другой рукой он сминал и гладил бледную кожу, оставляя следы от своих пальцев. Руки Юнги легли на спину младшего, царапая ее короткими ногтями. Чонгук не сбавлял темп, вбиваясь резко и глубоко. Член старшего был плотно зажат между их животами.
— Я скоро, хен, — макнэ попытался отстраниться, чтоб вовремя выйти, ведь о презервативе они не вспомнили.
Но старший в ответ обвил ногами его талию, прижимая ближе к себе. Несколько сильных толчков, и Гук с протяжным стоном кончил глубоко внутри Юнги. Почувствовав горячую сперму внутри себя, старший тоже шагнул за край, изливаясь на их животы и прижимая разгоряченного партнера ногами еще сильнее.
Им понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Мышцы обоих дрожали от напряжения. Шевелиться не хотелось. Но старшему обязательно нужно было привести себя в порядок, чтобы утром не было проблем. Кое-как обтеревшись валявшейся на полу футболкой младшего, Юнги отправился мыться. Макнэ, быстро сменив постельное белье и наведя хоть какое-то подобие порядка, бросился следом.
— В следующий раз привяжу тебя к кровати, — проворчал Юнги, пытаясь сделать недовольное лицо.
— Все, что захочешь, хен! — Гук был счастлив уже от того, что тот заговорил о следующем разе.
Быстро приняв душ, оба вновь устроились на кровати. Чонгук бережно обнимал хена, уставший и довольный.
— Мелкий, давай ты прежде, чем отчебучить очередную хуйню, будешь звонить мне. Обещаешь?
— Обещаю, хен, — младший был готов пообещать своему божеству что угодно.
Он покрепче обнял своего хена, уткнулся носом в его макушку, и через минуту уже сопел, пуская слюни в подушку.
Утром Чонгук проснулся один.
— Ладно, хен. Ты сам меня вынудил, — прошептал Гук. — Придется зайти с козырей.
***
На следующий день Чонгук начал вести осторожные разговоры с представителями Calvin Klein. Он расхваливал бренд, сказав, что пользуется их продукцией давно, и давая понять, что не против хвалить их публично и демонстрировать на себе. Намекал на бешеный успех товаров, которые просто мелькнули в его эфирах. Наживка сработала, и вскоре на его электронную почту пришло письмо с коммерческим предложением. Дав в ответном письме предварительное согласие, Гук удовлетворенно переслал переписку с представителями бренда в компанию. Пусть злятся сколько угодно, ему плевать на их планы постоянного обогащения.
Как и ожидалось, компания была вынуждена заключить контракт, дав разрешение сделать Чонгука лицом рекламной компании Calvin Klein.
Съемки прошли быстро. И хотя Гук чувствовал себя ужасно неловко, выставляя напоказ всему миру оголенный торс, он понимал, что эффект будет похож на атомный взрыв. Его хен просто не сможет не заметить эту рекламу. И Юнги заметил. Они долго ужинали в квартире старшего, разговаривая о них, отношениях, планах на ближайшее и не очень будущее, немного выпили и младший, осмелев, изо всех сил упрашивал хена разрешить ему поехать с ним в Америку. Ну или хотя бы приехать без помпы и шумихи, чтобы поддержать.
Но Юнги так и не разрешил Чонгуку поехать с ним в тур. Что ж, тогда он поедет сам. Гук точно знал, что будет нужен старшему.
***
Билеты были проданы за пятнадцать минут. И это только зарегистрированными пользователями с картой ARMY-членства. В свободную продажу не поступило ни одного…
Изнурительная подготовка окончена. И вот он стоит за кулисами, готовый к выходу. Руки дрожат от волнения и страха. Это его альбом, его песни, его душа, вывернутая наизнанку. Понравится ли зрителям? Поймут ли его?
Мысленно соединив свою руку с руками мемберов и проговорив их кричалку на удачу, Юнги вдохнул полную грудь воздуха и шагнул на сцену. Его тут же подхватила волна чистой энергии, разлившейся по арене и наполнившей кровь адреналином. Он выкладывался по полной, отдавая всего себя колышущейся толпе и забирая ее ответный вздох. Время пролетело как один миг. И вот уже он, потный, но счастливый и опьяненный, идет в гримерку. Закрывает дверь… И остается один на один с зеркалом. Ему не с кем разделить успех. Некого обнять. В один момент эйфория и радость угасают, оставляя лишь усталость и ноющие мышцы…
Прав был тогда Чонгук. Каждому нужен кто-то рядом. И в трудные времена, и в моменты успеха. Как же хочется, чтобы мелкий вдруг оказался рядом… Но он сам запретил ему приезжать.
Юнги смыл грим и, устало сгорбившись, отправился в гостиницу.
Открыв дверь своего номера, рэпер замер. Ему мерещится, или у окна действительно стоит их младшенький? Сердце пропустило удар, а потом забилось о ребра, разгоняя кровь и наполняя усталое тело приятным теплом.
— Привет, хен, — так сильно Чонгука давно не трясло.
— Ты никогда не будешь делать так, как я прошу? — Юнги стремительно подошел к младшему и уткнулся носом ему в ключицы. — Какое счастье!
