Кто-то рядом

Вернувшись в Сеул, все снова принялись крутиться без отдыха. Джин готовился выпустить свой клип, решив также выступить на концерте Coldplay в Аргентине. Лидер изо всех сил торопился закончить свой альбом, как будто хотел успеть к какой-то важной для него дате. Юнги снова засел в студии. Тэхен опять таинственно исчез, а Хосок и Чимин старались по мере возможности помочь старшему хену и одновременно занимались альбомом Чимина, практически все время проводя вместе в студии или на репетициях. Самому Чонгуку поступило предложение выступить с песней на церемонии открытия чемпионата мира по футболу. Настолько масштабного проекта у макнэ еще не было, и он с головой нырнул в работу, стараясь унять нервы и подготовиться наилучшим образом. Кроме самого выступления также планировали снять клип, поэтому вскоре Гуку нужно было вылететь в Катар. Частный самолет, роскошный номер, восторженные люди вокруг — все это прошло почти мимо сознания Чона, который жутко нервничал. Он только часто кланялся, отвечая на приветствия и комплименты людей, работающих с ним. Ему ужасно не хватало мемберов, просто до зуда в кончиках пальцев. Мозгам не хватало ехидных подколок от старших, телу не хватало дружеских обнимашек с Тэ и Чимином, а в сердце ядовитым шипом засел последний разговор с Юнги. Но вот клип снят, выступление на открытии прошло с триумфом, и он уже летел домой, к своим хенам, к семье. Как раз успеет к выходу альбома лидера и дню рождения Джина. Он так соскучился! Примерно такие мысли крутились в голове макнэ в самолете, совершенно вытеснив информацию о том, что Джин в скором времени уйдет в армию, а как группа они больше не выступают. Но если о чем-то не думать, это не изменит действительности… Семеро, как обычно, рассаживались по машинам. Тэхен успел в последний момент, прилетев из своих загадочных командировок накануне днем. Семеро толкались и фоткались у главного входа в учебный центр. Но это же шутка такая? Игра! Почему у всех такие странные лица… Сейчас их снимут, и они все вместе поедут домой. Пусть не в общагу, но вместе же? И только глядя в спину уходящему Джину, Чонгука начало накрывать осознание: обратно их поедет шестеро… После ухода Джина они практически совсем перестали видеться. Лидер отдалился от всех, проводя свое время в музеях и посещая храмы, выставки и прочие места культурного досуга. А после и вовсе уехал с семьей в Европу. Тэхен пропадал на съемках и интервью для различных журналов, также активно готовясь к выходу шоу, на съемки которого он так конспиративно летал в Мексику. Юнги объявил, что планирует тур, и, как обычно, заперся в студии. Только Хосок с Чимином старались держаться вместе. У Чимина намечался совместный клип с Тэяном, к тому же они оба с Хоби собрались покорять индустрию моды. Все были чем-то заняты, и только Чонгук сидел дома, в четырех стенах, и чувствовал себя щенком, которого бросили наигравшись. Он решительно отправился в компанию, чтобы поговорить с директором: он тоже может попробовать себя в роли модели, сняться для журнала, участвовать у шоу! Что угодно, лишь бы не чувствовать себя забытым и никому не нужным. А если для него не найдется никакой работы, то лучше он прямо сейчас пойдет в армию вслед за старшим. Раньше уйдет — раньше вернется. И у него еще будет время, чтобы попробовать себя в чем-то, помимо группы, хотя сейчас Чонгук не мог представить себя за другим занятием, отдельно от своей обретенной семьи. Директор выслушал экспрессивную речь макнэ и заговорил жестко и холодно: — Кажется, кто-то почувствовал себя королем мира. Спешу слегка остудить твой пыл. Ваши контракты еще не истекли, так что будешь сидеть дома столько, сколько понадобится. В армию он собрался… Пойдешь! По разработанному плану. Мы полгода корпели над тем, чтобы составить приемлемый график вашего отсутствия с минимальными потерями для компании. Поэтому будешь делать так, как я скажу. Надо будет — будешь рожей в журналах светить, по шоу шляться. А пока утихни. Займись своей жизнью. Боксом своим, киношки посмотри, или вон как Намджун, культурно развивайся. Все, разговор окончен. Ошеломленный жесткой отповедью, Чонгук призадумался. Заняться своей жизнью… Его жизнь — это их группа и один, отдельно взятый, хмурый хен. Что ж, возможно директор прав, надо использовать это время, чтобы попытаться наладить отношения с Юнги, поговорить откровенно, рассказать ему о своих чувствах. В студию Чонгук не пошел. Хватит, один раз он уже сделал такую ошибку. Конечно, нет никаких гарантий, что старший не захлопнет у него перед носом и дверь квартиры, но все же шансов больше. Окольными путями выяснив у стаффа, что Юнги поехал домой, макнэ заторопился. Помявшись у входа и так и не придумав с чего начать разговор, Гук все же решительно нажал на кнопку звонка. Хмурый, взъерошенный рэпер непонимающе уставился на гостя. — Привет, хен. Мне очень нужно с тобой поговорить, — зачастил младший, бочком протискиваясь внутрь и лишая тем самым хозяина возможности захлопнуть дверь, не выслушав его. — Какого черта, Гук? Мне казалось, мы все выяснили, — Юнги не собирался строить из себя гостеприимного хозяина. — Выяснили?! Когда это? Когда ты не дал и мне и слова сказать, захлопнув дверь перед моим носом? — запальчиво прокричал младший. Он был настроен во чтобы то ни стало объясниться с хеном. — Послушай, мелкий. Я, может, не очень чуткий, но все же не слепой, вижу, что ты меня глазами прожигаешь с самого моего возвращения из Америки. А до этого несколько лет глазел исподтишка! — Юнги тоже завелся. — Но сам-то не тупи! Прекрасно же знаешь, чем заканчиваются отношения со мной. Или тебе для осознания жизненно необходимо меня трахнуть? Так это пожалуйста, сейчас организуем! Чонгук схватил рэпера в охапку и потащил вглубь квартиры. Остановившись в огромной гостиной, он перехватил старшего за шею одной рукой, второй притянув его к себе вплотную за талию, и впился в поджатые губы горячим поцелуем. Макнэ не напирал, не старался проникнуть языком внутрь, всего лишь давал понять всю силу своих чувств. Оторвавшись от губ, но не ослабляя хватки, он прошептал в самое ухо Юнги: — Хен, я уже так давно люблю тебя. Никогда ничего от тебя не требовал, не вмешивался, просто любил. И если я тебе не совсем безразличен, то да, я хочу. Хочу с тобой всего! Смотреть телек, варить рамен, ругаться и мириться. И секса тоже. Мне все равно на позицию, если это ты. — Все равно на позицию? Это интересно… — Юнги ухмыльнулся, будучи абсолютно уверенным, что младший никогда не был в роли принимающего. — Что ж, раз ты так хочешь, то отправляйся в ванну. Принадлежности в шкафчике под раковиной. Хоть знаешь, что нужно делать? — не удержался от подначки рэпер. — Разберусь, — бросил Чонгук, покидая комнату. Он действительно никогда не был снизу, предпочитая активную роль, но о гигиене и подготовке был, конечно, в курсе. Его слегка потряхивало, пока он совершал все необходимые процедуры, но речь ведь шла о его любимом хене. Хен точно не сделает ничего, что может навредить. Выйдя из ванной, Гук увидел, что в гостиной темно, а свет идет из другой комнаты. Держа в руках охапку свой одежды, макнэ отправился туда. Это была спальня Юнги, с большой кроватью посредине, двумя креслами и плазмой в полстены. Сам хозяин сидел в одном из кресел. На маленьком столике рядом стояла бутылка дорогого виски и два стакана, наполненные на два пальца. Бросив одежду на второе кресло, Чонгук подошел вплотную к старшему. — Выпьешь? — предложил рэпер. Младший молча взял протянутый стакан. Оба выпили залпом. Поднявшись из кресла, Юнги протянул руку и развязал пояс халата, в котором Гук пришел из ванной. Взявшись за отвороты обеими руками, старший стянул халат с широких плеч, отбрасывая назад. Ткань с тихим шорохом упала на пол. Лисьи глаза Юнги опасно сузились, пробежав по рельефному торсу младшего. Он наступал, заставляя Гука пятится в сторону кровати, пока тот не наткнулся на нее и не завалился на мягкий матрас. — С таким телом ты мог бы поиметь любого, — хрипло прошептал Юнги, продолжая облизывать младшего взглядом. — Мне нужен только ты, хен, — макнэ потянул домашнюю футболку старшего вверх. Понимая, что для младшего это будет первый раз, Юнги не спешил. Избавившись от оставшейся одежды, он удобно устроился между разведенных ног Гука, покрывая его тело вереницей легких поцелуев. Незаметно выдавив на пальцы смазку, которую до этого грел в руке, старший накрыл губами сосок макнэ, обводя ареолу по кругу языком и играясь с горошиной. Чонгука выгнуло дугой, и старший воспользовался моментом, чтобы осторожно ввести один палец в тугое кольцо мышц. Он медленно и аккуратно разглаживал нежные стеночки, постепенно разминая и расслабляя вход. Второй рукой и губами продолжал ласкать соски, вызывая у парня под собой несдержанные стоны. Когда сопротивление исчезло, он так же осторожно ввел второй палец, не прекращая массирующих движений. Третий палец принес младшему ощутимый дискомфорт, вызывая болезненную гримасу. Юнги, не вынимая пальцев, переместился ниже, выцеловывая кубики пресса и спускаясь губами к паху. Прошелся языком по всей длине члена Гука, обвел головку, задержавшись на уздечке, и самым кончиком подразнил дырочку уретры, слизывая выступившую каплю смазки. Сомкнув губы вокруг горячей плоти, старший начал неглубокие движения, свободной рукой перебирая яички. Чонгук уже изнывал от умелых ласк. Он больше не мог терпеть. Хриплое «Хен, я готов» послужило сигналом. Юнги медленно вытащил пальцы, раскатал по своему, томившемуся без внимания, члену приготовленный заранее презерватив, обильно смазал лубрикантом и толкнулся, входя только головкой. Медленно, по миллиметру продолжил движение, пока не коснулся бедрами упругих ягодиц, и замер, давая привыкнуть к распирающему чувству. Гук чувствовал небольшую боль, но из-за плавности движений на нее можно было не обращать внимания. Двинув бедрами навстречу Юнги, младший дал понять, что можно двигаться. Их секс был нежным и тягучим. Старший несколько раз поменял немного угол проникновения, пока не увидел, что тело макнэ резко выгнулось, глаза закатились, а рот распахнулся в беззвучном крике. Продолжив плавные, глубокие движения в том же положении, Юнги почувствовал, как мышцы, сжимавшие его член, запульсировали. Он обхватил рукой возбуждение младшего, двигая в такт своим толчкам, и через несколько движений Чонгук кончил, пачкая спермой свой живот и руку хена. Старший догнал его парой резких, глубоких движений, изливаясь в презерватив глубоко внутри. Оба тяжело дышали, ловя звезды перед глазами от яркого оргазма. Осторожно выйдя из младшего, Юнги снял презерватив и сходил за мокрым полотенцем. Обтерев усталого и разнеженного Гука, он устроился рядом с ним в постели, натягивая одеяло на обоих.

***

Утром Чонгук проснулся от упоительного запаха кофе, наполнившего всю квартиру. Из кухни раздавался стук посуды и шкворчание масла на сковородке. Одевшись, младший поспешил на звуки. Добравшись до кухни, он увидел своего хена, накрывавшего на стол и одновременно помешивающего что-то на плите. — Проснулся? — буркнул Юнги, не прерывая своих действий. — Садись, сейчас будет готово. На многое не рассчитывай, я не ждал гостей. Ешь и вали. Надеюсь, ты угомонился? — Не так я представлял себе наше первое утро… — в животе Гука заворочалось нехорошее предчувствие. — Первое утро? Что за бред ты несешь? — Хочешь сказать, что это был перепих на один раз?.. — горло младшего перехватило спазмом. — Я не создан для отношений! — резко оборвал Юнги. — И я не могу сделать счастливым никого рядом с собой. Мне никто не нужен. Слезы обиды уже готовы были брызнуть из глаз, но что-то заставило младшего внимательнее взглянуть в лицо хена. На дне зрачков Юнги плескалась спрятанная боль. Эти грубые слова он сказал не макнэ, а себе, наказывая себя за что-то. И даже не сложно догадаться за что… — Всем нужен кто-то рядом, хен, — тихо произнес Чонгук. — Я не буду спрашивать, что произошло у вас с Чимином, но буду рядом, когда ты поймешь это… Оставив нежный поцелуй на бледной щеке, макнэ подхватил свою куртку и вышел, тихо притворив за собой дверь.