Break me down

Акито не понимал, где же он так сильно облажался. Он просто не понимал. Прямо сейчас его дыхание уже восстановилось, но руки продолжали дрожать. Когда он выпустил из сильных ладоней меч? Когда его ноги ослабли и перестали держать так же крепко? Почему температура резко поднялась и также резко опустилась? Он не знал. Он не знал, почему сейчас он сидит на холодном каменном полу тюрьмы во вражеском замке. Он не знал, почему пальцы продолжали предательски дрожать, а зрачки метались из стороны в сторону. Он не знал, почему он проиграл. * * * Рыжие пряди волос липнут ко лбу, а адреналин заставляет кровь нагреться до сорока градусов цельсия. Прямо сейчас перед глазами все мутнеет, а трава мнется под тяжестью ботинок . Медный доспех давит на плечи и заставляет позвоночник сгибаться. Каждый взмах руками дается Шинономе тяжело, тело слабеет с каждой секундой. Мужчина перед ним сохраняет спокойное выражение лица и ловко орудует мечом. Он всегда был аккуратен и резок, прямо как полагается наследнику престола королевства. Тойя Аояги был принцем в недавно сформировавшемся государстве. Страна спустя всего сто двадцать лет уже владела большими ,плодородными территориями , на которых проживало около полутора миллиона человек. Каждый из этих людей горячо любил свою родину, растил детей,имел свою землю и работу, но самое главное, умел общаться с существами, с которыми люди из соседних государств никаких дел иметь не могли. Драконы , что являлись чем то невероятным для жителей Джафлоса , для населения Флаглаелора были обыденностью. Обыденностью, которая построила их жизнь, страну и правителей с нуля. Династия Аояги была первой и последней в истории молодой страны, а действующий принц - надеждой государства. Его отец страдал от холеры, а мать умерла от чахотки еще в самом раннем детстве Тойи. Потеря жены сильно сказалось на короле , и вскоре он начал медленно терять рассудок. Каждый вечер сыну пришлось скрываться от разъяренного очередной мелкой оплошностью отца в подвале. Он боялся его. По настоящему боялся. Каждый раз, когда грубый голос отца разрезал тишину каменного замка , тело покрывалось мелкими мурашками, а глаза напрягались, стараясь не пустить слезы, что так настойчиво хотели потечь из под век. Надоедливый ком в горле не давал холодному воздуху спокойно проходить в легкие. Разум не слушается его. Он полностью отдан отцу и государству. Он полностью подчинен старому обычаю, который разрешал оставлять на невинных телах детей крупные шрамы, а зубы сжиматься настолько тесно, что казалось они вот вот треснут,раскрошатся в мелкую пыль. Поэтому Тойя боялся . Боялся отца больше смерти. Боялся до безумия и пятен перед глазами. Боялся. Его руки крепко сжимают скользкий от пота метал рукояти меча, а глаза блещут пьяным блеском адреналина. Его мокрые волосы тревожат порывы ветра, заставляя челку разлетаться во все стороны. Он делает очередной шаг вперед и замахивается , занося оружие за правое плечо. Губы кривятся в ухмылке, а заходящее солнце играет теплыми красками на его лице. Акито выставляет перед собой меч и блокирует нападение врага. Он явно сильнее. Он явно сокрушит его этим вечером. Но сдаваться нельзя. Скрежет металла и запах сожженной травы наполняет воздух своей пряной атмосферой. Кровь стынет в жилах от вида этого невероятного юноши в белой форме. Его волосы так же растрепаны ветром, он тяжело дышит через рот и жадно глотает воздух, который внезапно стал дороже золота. Он не должен был сражаться с наследником. Его не должно было быть на этом поле сегодня. Здесь должен был быть Тенма. Цукаса являлся принцем старого королевства Джафлос. Его прозвали звездой за невероятную храбрость и ангельскую внешность, а сам он наслаждался этим всеобщим обожанием и питал этим свое самолюбие. Он и вправду заслуживал этого. Отважный наследник был отличным учеником, сыном, старшим братом, владел военным делом и четырьмя языками, играл на клавесине,в общем, был идеален во всех проявлениях этого слова. И сам Акито это видел и понимал. Шинономе был очень приближен к Тенме и являлся любимцем из всего ордена. И как считал сам Цукаса, Акито заслуживал этого. Он отдал в его руки кавалерию и чин капитана, за что Шинономе был очень благодарен своему обожаемому принцу. Он был верен ему с самого рождения, так как появился на свет прямо во дворце. Мать его была горничной при семействе Тенма уже несколько десятков лет, а когда узнала о том что ждет ребенка, была счастлива, что ребенок также будет работать при дворе дворца. Изначально женщина ждала дочь, которая будет идти по стопам матери и по взрослению станет горничной, и это произошло! Родилась желанная девочка, которую назвали Энанан. Она росла во дворце, и к рождению второго ребенка ей было уже пять лет. После рождения Акито, она не потеряла того тепла и внимания что получала от матери, наоборот, она стала помогать ей чем могла : собирала белье для стирки, доносила о поручениях "сверху", а иногда даже мыла чашки и столовые приборы ! Девочка росла упрямой и неграмотной, что было нормальным для того времени,но обожала следить за тем, как работает королевский живописец. Она заносила ему чай вечерами, и восхищалась ловкими движениями кисти. Мальчик же с самого рождения подготавливался к суровому рыцарскому будущему. К 7 годам он уже спокойно орудовал мечом, знал множество правил, и несомненно следовал им. Но эталоном для него уже тогда был королевский сын. Цукасе тогда было 12 , и он знал намного больше, чем крохотный Шинономе. Его действия были куда рациональнее, к тому времени он изучал несколько иностранных языков, был обучен счету и грамоте , чайному искусству, ездил верхом, но самое главное, умел обращаться с оружием . Акито невероятно тянуло к Цукасе, он был его путеводной звездой и лучшим другом. Уже тогда Шимономе знал - он полностью пренадлежит Тенме. Полностью. И на этом поле он жертвовал всем ради Цукасы. Он жертвовал кровью и потом, но все это было не за зря. Очередной взмах тяжелым кованым металлом заставляет Акито прогнуться в спине и выдать очередной яростный вздох. Тело и лицо горит, а суставы невероятно ноют от напряжения. Он понимает как слабеет еще сильнее, его как будто магнитом тянет к земле и заставляет руки выронить меч. Он понимает что прижат сильными руками Аояги к земле, пальцы сжимаются на горле и он теряет сознание под врагом. Он не должен был сражаться с тем, кто явно сильнее его в несколько раз. Точно не должен был. * * * Акито был уничтожен. Он понимал ,что если он вернется на родину, то ему будет невероятно стыдно перед королем и принцем. Он понимал, что не сможет спокойно смотреть в глаза никому из них,если не вернется домой с победой. Если бы он не полез туда, куда не нужно было, все было бы проще . Жаль что он понимает это только сейчас. Если бы желание выделиться не подтолкнуло его на этот поступок, сейчас бы он не чувствовал себя так ничтожно и разбито. Руки продолжали безжалостно дрожать, а голова гудела сильнее прежнего. Слезы наворачиваются на глаза снова, а в горле появляется этот же комок. Но плакать нельзя. Он просто не может плакать сейчас, кто разрешал ему это? Вот именно, что никто. Он обязан своему королевству держаться до конца. Если он будет сидеть сложа руки то ничего не изменится, верно? Нужно выбираться, и как можно скорее. Акито плотно сжимает губы и пытается подняться с сырого каменного пола. Правое запястье ужасно ноет, а ноги ощущаются ватными. Скорее всего в него вкачали какое-то вещество, хотя его состояние и без того было ужасно затуманено пьяной пеленой. Он был раздавлен. Он был раздавлен главным своим врагом, но почему-то не испытывал такого страха, каким он должен был быть. Он все еще не терял надежды выбраться и принялся оглядывать помещение, шарясь в карманах собственных брюк. Ткань неприятно липла к коже, которая прела под тяжестью взмокшей одежды. Резко Шинономе понимает что на нем осталась исключительно рубашка и брюки. все его снаряжение было изъято, что в целом было неудивительно . Акито глубоко вздыхает и стонет от боли в запястьях и ногах, которая резко увеличилась и стала почти невыносимой. Он должен найти в себе силы встать, он должен бороться до последнего. Акито опирается о стену, плотно прижимая ладонь к стене. Та скользит по грубо отесанному камню , но снова поднимается вверх. Шинономе чувствует как ладонь горит от новой царапины. Юноша шипит , но все же поднимается на ноги, еле-еле держа равновесие , придерживаясь за холодную стену. Он проверяет наличие щелей между булыжниками стен, ощупывает их дрожащими пальцами и разочаровывается в безысходности положения. Решетка не поддается когда он резко дергает ее на себя, а только жалобно скрипит ржавым железом. Тут было невероятно сыро, но на удивление чисто. Хотя бы что то радовало, но к сожалению, не давало новых возможностей. До этого Акито часто попадал в подобные ситуации, но всегда находил выход. Сейчас же, в хорошо спланированном помещении и с одним тупым ножом в кармане брюк , он чувствовал себя по настоящему потерянным, загнанным в угол котенком . От этого ощущения снова хотелось взвыть и биться головой об пол. Больше всего ему хотелось доказать что он выше всего этого. Что он все еще обладает той же честью и достоинством что у него были до встречи с принцем Аояги . Он невероятно хотел что бы все обернулось иначе. Сырой воздух ужасно тяжело проходит в легкие, а ноги слабеют. Акито обессиленно падает в угол камеры, возвращаясь в начальное положение. Это конец. Видимо он сможет найти спасение только если кто то зайдет проверить его. Мозг Шинономе слишком напряжен, чтобы функционировать с нормальной силой и рациональностью. Стук жесткой подошвы об каменный пол коридора вырывает его из размышлений. Акито вздрагивает и поднимает голову, видя перед собой того самого мужчину, что прижал его к земле несколько часов назад. Шинономе не может отвести взгляд. Он в замешательстве наблюдает за тем как Аояги ставит стул, ранее стоящий у стены коридора, почти вплотную к решетке.Воздух стал еще более вязким и тягучим, от того дышать в обычном темпе становилось все труднее. Акито понимает что снова задыхается, а руки, которые только вернулись в привычное состояние, начали лихорадочно трястись в бешеном темпе. Но Шинономе хитро скрывает это, когда переставляет руки за спину, крепко упираясь ладонями в холодный пол. - Рассказывай. - Тойя резко опускается на стул , сопровождая это действие характерным звуком, и грубо закинул одну ногу на другую . Акито невольно засматривается, но тут же отдергивает себя. "Перед тобой главный враг твоего же королевства, как можно думать о таком сейчас? " Парень мешкается и немного кашляет, так как воздух по текстуре все еще издевательски напоминает мед . Акито игнорирует вопрос и меняет свое положение на сыром полу. - Я сказал рассказывай. Аояги явно меняет тон. Его голос заставляет горячее нутро сжаться в несколько раз. Все тело снова дрожит, а руки предательски потеют. Акито не понимал такой реакции со своей стороны. Как он может? Он несколько лет усердно тренировался , жертвовал всем на поле боя пару часов назад, а теперь дрожит как осиновый лист от одного только голоса противника? Шинономе мерзко от этого осознания. Он всегда чувствовал себя мерзко в своем теле. Самым ужасным , кроме того что он страшно облажался,было то,что пошатнулось и его самолюбие . Парень с самого детства не чувствовал себя чем то значимым, а потому так стремился к признанию, хотел выделить себя поярче, заставить каждого человека в его окружении трепетать от восторга, когда речь зайдет о Шинономе. Он хотел,чтобы его любили так же сильно, как и Цукасу. А теперь, когда он буквально загнан в угол самым большим врагом его родного Джафлоса, он потеет и дрожит, а от того голова гудит еще сильнее прежнего. Он готов сгореть со стыда прямо в этой камере. Он понимает что если он и выберется, то не сможет сохранить свою репутацию и авторитет. Все его труды утеряны. В горле снова образуется комок. Он крепко сжимает ладони, так что ногти вонзаются в стертую кожу . Он не должен вести себя так. Нужно собраться и вмазать этому придурку посильнее. Потом забрать ключи и.. - Если ты будешь молчать, мне придется заставить тебя говорить. - Аояги буквально кричит. От этого хочется завыть еще сильнее. Его тон приобретает неизвестную хрипоту, от которой голос все больше походит на рычание. Именно в этот момент Шинономе обращает внимание на глаза Тойи. О Господи. В его глазах читалась одна пустота, зрачки сузились до размера рисового зерна ,а от того радужка смотрелась очень выразительно. Его брови были грубо сведены к переносице , из за чего на лбу образовались складки. - слушай сюда, Аояги, я не знаю что тебе от меня нуж- Акито грубо перебивают, от чего ногти впиваются в мокрую от пота кожу еще сильнее . - Ваше Высочество. - Что? Шинономе искренне не понимает что от него хотят,он по прежнему смотрит в глаза Тойи, совершенно не стесняясь. Это он умел, смотреть четко в глаза, в любой ситуации. - обращайся ко мне на "Ваше Высочество". У Акито вырывается нервный смешок и он отводит взгляд , облизывая губы. Ледяной пол обжигает бедра контрастом температур, а Шинономе невероятно хочется прямо сейчас подняться, и со всех сил что оставались у него ударится головой о каменную стену. Он попал. Определенно. Он скорее был готов сгореть заживо, чем обратиться к Аояги на " Ваше Высочество ". Он был предан своему королевству, тем кто им управляет. Его разум и душа были посвящены только служению горячо любимой родине, на которой он нашел работу на которой он чувствовал себя дома. Если он когда-нибудь и предаст своего Цукасу, то только не сегодня, и не в этом жалком сыром подвале,в котором до него явно не сидел никто из его сослуживцев. - Нет. Тойя аккуратно перекладывает одну ногу на другую, медленно приближаясь к решетке. Воздух тает под его горячим шепотом, а Акито все продолжает дрожать и пристально смотреть в глаза Аояги. - Я полагаю ,ты хочешь проблем? Шинономе жадно глотает воздух и утыкается взглядом в пол. Он не понимает что ему делать. Совершенно. Каждый час тренировок был посвящен физическим нагрузкам, он учился обращаться с оружием, он учился всему тому, что может пригодиться на поле боя, но когда дело дошло до того, что ожидало его после физического поражения , было куда более пугающим, чем казались битвы. На глазах собираются слезы, он не выдержит этого. Он обязательно сломается. Сломается словно сухой осиновый лист, сохранившийся после суровой зимы, но сломавшийся от чужой ноги весной. Аояги видит, как сильно он давит. Он видит что человек, что сидит перед ним на коленях раздавлен, а от того улыбаться. Отец учил радоваться боли врагов, как чему-то невероятно ценному, а Тойя слушал и запоминал, потирая вчерашние синяки. - Допустим.А теперь расскажи мне в какое время вы собирались атаковать. - Я ничего тебе не скажу. Акито вытирает тыльной стороной ладони пот и скалится, когда видит, что Аояги цокает языком, двигая стул ближе. - Совершенно не понимаю, зачем ты так рискуешь? Не боишься что прямо сейчас потеряешь все что у тебя есть? Я могу устроить это. Шинономе хочется свернуться калачиком в углу холодной камеры и не чувствовать наконец этого давления. Его трясет. Невероятно сильно трясет. Каждый раз, когда Тойя только вздумает открыть рот, Акито автоматически переходит в зону турбулентности, начинает дрожать всем телом и молиться богу, в которого он не верил, о спасении. - все что у меня есть, это Джафлос . Ты не сможешь отнять его по щелчку пальцев. Акито усмехается, и ловит себя на мысли о том, что ему нравится эта дрожь. Ему нравится прилипшая к мокрому телу одежда. Он понимает что не против этого чувства загнанного в угол мышонка. Хотя с каждой минутой, он чувствует что уменьшается все сильнее. Такими темпами, от него ничего не останется, но Шинономе будет только рад этому. Он будет наслаждаться голосом Тойи, он будет тонуть в наслаждении от ощущения контроля, он полюбит даже вязкий раскаленный воздух, если бы только не вспоминать, что он здесь из за родного государства. Акито закусывает язык, и видит что у него есть еще время подумать. Тойя смеется, а его голос отдает хрипотцой, полной чего-то зловещего и явно не говорящего о том, что Шинономе сегодня останется цел. -Ты явно недооцениваешь моих возможностей. Поверь, если будет нужно, я сотру с лица земли и Джафлос и тебя . Тебе стоит перестать разыгрывать этот спектакль. Акито страшно. Он понимает что парень перед ним абсолютно серьезен. Он может сжечь хоть пол земли, а его глаз даже и не дернется. От этого Шинономе хочет играть дальше,он хочет посмотреть, узнать этого человека ближе, хотя бы одним глазком. Акито уже не так пугает перспектива остаться тут до того момента, пока его дыхание не оборвется,а сердце перестанет биться,как он снова мысленно бьется головой о стену и понимает, о чем он вообще думает. Он все еще не может сосредоточиться. Каждый сантиметр его тела покрывает раскаленный пот, руки судорожно трясутся, но он улыбается. Улыбается так испуганно и нервно, что кажется Шинономе сейчас не выдержит и заплачет . Но он не может. Ему нечего бояться, и он понимает это ровно в тот момент, как в голову приходит сумасшедшая идея. "Люди издавна боялись того чего не знали, но что если узнать это самое нечто? Дать ему название и логичное объяснение?" Испуганная улыбка Акито сменяется заинтересованной ухмылкой. Парень тихо встает на четвереньки и подползла к решетке. Усевшись на колени прямо в ногах Аояги , Шинономе поглаживает его ботинок ладонью, не отрывая взгляда от лица Тойи. Он прижимается щекой к грубой коже сапога своего же врага и наблюдает за тем как на его лице отражается сначала недопонимание, наполненное яростью, затем осознание и гнев, накрывшие его с головой, а после он не видит ничего, кроме подошвы, толкающей его на пол . Шинономе бьется затылком об пол и понимает что идея была дурацкой. Видимо его "ангельская" внешность не поможет в этом деле. Акито стонет от боли, которая очень быстро распространилась по всей голове и поглаживает поврежденное место мокрой ладонью. - Так ты из этих? Со мной такое не прокатит. Аояги встает, любуясь рыжим парнем, который валяется на полу и громко хнычет от боли и отчаяния. Пользуясь ослабленным состоянием своего допрашиваемого, Тойя аккуратно достает ключи из бокового кармана брюк . Они легко звенят от соприкосновения друг с другом, а позже Аояги отпирает железную дверь. Так же ловко и быстро он закрывает ее,когда заходит в камеру, захватив с собой и стул. Акито поднимается и старается понять что именно изменилось. Прямо сейчас, он сидел на полу, и подняв глаза, смотрел на Тойю, наследника Флаглаелора, и не стесняясь своего поступка любовался. Он видел в нем нечто большее чем просто мужчину. Сильные руки казались чем то невероятным, а постоянно спокойное выражение лица... О Боже, Шинономе! Он третий раз задумывается о том, что не нормально смотреть в таком ключе на врага, и отворачивается, тут же хмуря брови. Хотелось поскорее отогнать все эти мысли. Хотелось избавиться от этого дискомфорта. О черт. Он опускает глаза вниз и ему хочется зареветь .Этот дискомфорт отразился и в паховой области. О нет нет нет. Это не может быть , он не мог , он предан своему королевству, он отдал свое сердце Джафлосу, но видимо, наклонности были выше всего этого. Шинономе понимает что попал. - Подойди. Акито больше не может этого терпеть. Ему невероятно стыдно. Стыдно ,за то что он оказался слишком слаб перед грубой мужской красотой. Парень поднимается со своего места, и так же, на четвереньках ,подползает к Аояги. Колени неприятно труться об пол, а рубашка, полностью пропитанная соленым потом, давит как никогда прежде. Хочется выть от своей же эрекции и от того, что он продолжает помыкать своему животному желанию. Он предал Тенму. Он предал всех . Всех, кто для него значил так много. Теперь все они были на втором плане, а на первом, это мерзкое чувство , что разливалось по всему телу. Это психологическое давление что оказывал Аояги заводило. Он уже не стесняется думать об этом, но ему все еще ужасно страшно подумать, что это и вправду так. Акито снова садится, в этот раз у самых ног противника. Он не может поднять глаз. Он понимает ,что если посмотрит на Аояги еще хоть раз, он не удержится. Он заплачет прямо тут, от обиды за свою беспомощность, за все это дурацкое положение, но самое главное, за свой стояк. Он лихорадочно глотает воздух, стараясь насытится им, но не может. Шинономе задыхается. Задыхается в собственном позоре и страхе перед Джафлосом. Аояги резко хватает указательным и большими пальцами впалые щеки Акито и вертит его головой в разные стороны. Он рассматривает его, оценивая, насколько же он прекрасен. Рыжие волосы лезли во все стороны, а на лицо падало несколько таких же мягких прядей. Шинономе мычит от взаимодействия с нежной кожей лица и сжимает бедра. Тойя напоследок проводит подушечкой большого пальца по обветренным губам и откидывается на спинку стула, отпуская Акито. Тот потирает покрасневшие от грубых прикосновений щеки и закусывает губу. - Мордашка у тебя симпатичная. - Тойя осматривает сидящего перед ним Шинономе оценивающим взглядом. Он снова приближается к лицу Акито, который до последнего не понимал, что от него так настоятельно требует Аояги. Резко схватив рыжие волосы, Тойя дергает на себя. Акито, который все еще совершенно не мог понять происходящего и чувствовал себя так, как будто его отрезали от всего мира лишь одним действием, чувствовал, как в штанах становится все теснее и теснее. Аояги тянет голову Шинономе к своей ширинке и утыкает того носом прямо в нее. Акито чувствует, как тело плотно покрывают мурашки, а он все еще беспрерывно дрожит. Зрачки расширяются до невозможности, а щеки краснеют, от того что раскаленная до нельзя кровь приливает к голове. - Покажи что умеешь. Аояги буквально фыркает , а потом смеется. Ему искренне смешно и жалко наблюдать, за тем как Шинономе, буквально захлебывающийся в собственном удовольствии, краснел с каждой минутой все больше и больше. - Ты передумал? - Акито поднимает глаза на Тойю и вопросительно смотрит, легко улыбаясь. Он все еще надеялся выбраться, неважно каким способом или путем. Ему нужна была свобода , очень нужна. - Я не говорил что отпущу тебя после этого. Но я подумаю. - Тойя отпускает волосы Акито, который в ту же секунду мычит . Парень уже привык к грубой хватке и даже немного расстроился ,от того,что его лишили этого чувства. Аояги расстегивает ширинку одним легким движением, действие сопровождается громким звуком металла, проходящего по каждому зубчику молнии,а Шинономе заворожено смотрит. Он облизывает обсохшие губы и придвигается ближе, гладя свои бедра . Парень совершенно не понимал, как он так резко переключился с одной цели, на другую. Он не понимал, почему это произошло. Он не понимал почему кровь так и стынет в жилах ,когда его приравнивают к шлюхе, которая так голодает по члену . Акито понимает, что именно таким он сейчас и был. Он понимал это, и хотел закричать от своей же отвратительной натуры. Он предал их всех . Он бросил мать, Цукасу, сестру. Он бросил всех тех, кто был так ему дорог. Бесконечно дорог. Чувство вины раздирает его плоть изнутри, а Тойя тычет его носом в ширинку , заставляя чувствовать себя последней потаскухой. Хочется расплакаться как маленький ребенок, прямо в этом подвале, который надоел ему, так ужасно надоел. Сырые стены тяжело давили , заставляя Шинономе дрожать всем своим нутром . Нет. Он должен бороться. Он должен искать выход. Он бесконечно оправдывает свое желание стремлением выбраться, но он ошибается. Он ошибается с каждой минутой все сильнее, а самую главную ошибку он совершает когда тянет свои мокрые от пота руки к резинке белья Аояги. Он хочет выбраться. Он просто хочет выбраться. Это и есть его цель. Это и есть то чего он действительно хочет? Нет. И от этого хочется зареветь еще сильнее . Он разрывается от желания и остатка совести. " Ты делаешь это для того чтобы выбраться. Ты делаешь это для того чтобы вернуться в Джафлос. " Акито пытается успокоить себя этими мыслями и кивает. Кивает блять. Он чувствует себя таким жалким, таким уничтоженным. С каждой минутой комок в горле растет, а слезы наворачиваются все сильнее. Он уже занимался подобным, да, но это было по другому. Он не чувствовал себя таким униженым и одновременно счастливым. Он не был так удовлетворен тем, как над ним измываются и смеются. Смеются над его разореностью и возбуждением. Смеются над тем, каким синим пламенем горит его достоинство прямо сейчас. Шинономе запускает пальцы под резинку и тут же поднимает глаза наверх. Он криво улыбается и прищуривает глаза, как бы стараясь отвлечь. Стараясь увести его взгляд, очаровать всем тем, что у него имелось. Он был невероятно счастлив, что природа наградила его обаятельной внешностью и телом. Ранее он не видел ничего особенного и полезного в своей людской красоте, но прямо сейчас он находил смысл своего существования только в этом. Только в том чтобы демонстрировать себя человеку перед ним, как бы давая понять: "Я не шучу ". Шинономе проглатывает скопившуюся слюну и смачивает пересохшее горло. Он все еще смотрит прямо а глаза Аояги, не разрывая зрительного контакта ни на секунду. Он видит смысл только в том, что бы смотреть в эти глаза, гипнотизируя глубиной своих собственных. Он окольцовывает эрекцию Тойи дрожащими от возбуждения пальцами . Он готов на все ради спасения чести и верности перед родиной, и он докажет это. Прямо сейчас. Старательно надрачивая Аояги, Шинономе усаживается поудобнее. Он подгибает ноги под себя, от чего каблук на сапоге впивается в мягкую кожу на нижней стороне бедра. Продолжая действия, Акито снова собирает во рту слюну, стараясь максимально избавиться от этой невыносимой сухости. Он не должен облажаться еще раз. Пускай теперь не поле битвы, а в тюремной камере вражеского замка, на коленях перед врагом. Движения становятся куда более быстрыми, а с губ Тойи срывается первый грубый стон. Шинономе довольно щурится и елозит по полу. Он был слишком доволен такой похвалой, одни его пальцы заставили этого вечно серьезного юношу сорваться на стон, ну это ли не достижение? Комплименты, какими бы они не были, всегда заставляли Акито усердствовать еще сильнее, что бы получить добавки. Он приближается и мягко проводит языком по всей длине,от головки до самого низа, оставляя влажную полосу слюны. Он по прежнему бесстыдно смотрит. По прежнему откровенно пялится, в самые глаза. Он вбирает головку в рот ,наполненный слюной,и умело обводит языком. Проходится несколько раз, заставляя мужчину сверху зарычать и схватить волосы на макушке Шинономе. Акито закрывает глаза и покорно опускается ниже, снова проходится языком напоследок и прячет зубы,отдаваясь целиком и полностью. Прямо сейчас, он готов на все,чтобы его отпустили. "Это все ради Тенмы, мамы и сестры. Помни об этом" Из нежных воспоминаний о семье и родине его вырывает грубый рывок за волосы. Тойя гневно смотрит на расслабленного Акито и фыркает, насаживая нижнего до упора. Одним резким толчком. На глазах собираются слезы и все плывет. Пьяная мыльная пелена заставляет потеряться в пространстве и просто поддаваться толчкам, расслабляя горло и давая толкаться дальше. Аояги почти сразу берет рваный, грубый темп, совершенно не заботясь о состоянии рыцаря под ним. Его отец всегда говорил ему, что Джафлосских рыцарей жалеть нельзя, а он использовал эти слова,проверяя каждое из них на практике. Он всегда слушал отца. Каждое его слово откладывалось в отдельную шкатулку для драгоценностей, в которую молодые девушки обычно складывали жемчужины и граненые камни , но слова отца были дороже побрякушек. Отец всегда был на первом месте. Отец всегда был авторитетом. Аояги толкается все сильнее, заставляя Акито под ним стонать, посылая тем самым вибрации по возбужденной плоти. Сам Шинономе заводил. Его стоны, влажный рот, вся его шлюшья натура заводила. Тойя готов поклясться, что никогда не трахал никого так безжалостно и совершенно не жалея. Следом за отцом в списке приоритетов было родное королевство, а тот кто покусился на его территории должен быть унижен и раздавлен. Именно этим он и занимался, продолжая наслаждаться влажностью рта полностью уничтоженного вражеского рыцаря и наблюдая за тем, как по красным от возбуждения щекам текут слезы. Ему нравилось. Ему невероятно нравилось. Акито видит что ему нравится. Он видит, и пользуется этим. Шинономе тянется к краю вымокшей насквозь рубашки. У него всегда был туз в рукаве , даже когда ситуация казалась не поправимой. Прямо сейчас этим выходом был перочинный нож, запрятаный во внутренем кармане. Юноша продолжает жмурить глаза, поддаваясь толчкам, и вот в его руках холодный метал лезвия, а перед ним его цель. Он прокручивает нож в пальцах и берется за рукоять крепче. Еще крепче.Он замахивается, в момент вырываясь из хватки Аояги. Перед глазами по прежнему плывут мыльно-зеленые пятна, голова гудит, но в глазах помимо пьяной пелены виднеется блеск надежды, азарта, удовлетворения. Акито смог, он сделал это . Почти. Тонкое запястье тут же перехватывает сильная рука принца Флаглаелора, а нож шумно падает на пол. Не смог. Колено Тойи врезается в живот, заставляя Шинономе с криком откинуться назад. Боль пронизывает ослабшее тело от самой макушки до кончиков пальцев. Под ребрами ноет с новой силой, а дышать становиться невыносимо тяжело. Аояги резко бьет тяжелой подошвой сапога в бок, заставляя Шинономе развернуться спиной. Живот обжигает холод сырого пола, который чувствуется даже через ткань, еле прикрывающую живот. Акито теряется. Совершенно теряется и не видит ничего перед собой. Он как будто в темноте, абсолютно слеп и от того трясется, в незнании того,что его ждет дальше. Акито не понимает в какой момент его принимают к полу всем весом. Аояги усаживается сверху, удерживая голову Шинономе прижатой к полу. С каждой секундой он все больше давит на затылок и тянет волосы , выдирая их клочьями. Горячие слезы снова катятся по щекам, а Тойя снова счастлив видеть как Акито плачет под ним от страха и унижения. Он унизит его настолько, что тот больше не сможет воспринять себя таким, какой он был до этого дня. Еще несколько минут назад наследник был в ярости от того на какую дерзость пошел этот наглый юноша, но прямо сейчас он утопал в удовольствии, наблюдая за тем, как на пол падают новые и новые соленые капли. Тойя зарывается пальцами в рыжие локоны и сжимает. Отрывая от пола красное лицо Акито , Аояги любуется. Искренне. Он видит как замучал он этого юношу. Он видит это и потому и улыбается. Улыбается без остановки, понимая что сегодня он не остановится ни на секунду.Он понимает, что тот кто покусился на его территорию заслуживает этого. Он знает это и ничуть не сомневается. Удар. Аояги сжимает волосы на затылке Акито еще сильнее после того как лицо рыцаря соприкасается с ледяным камнем. руки Тойи напрягаются . а сам он расплывается в довольной улыбке. Юноша под ним шипит от болезненного соприкосновения с полом.из правой ноздри течет капля густой горячей крови.Шинономе чувствует как та теплой дорожкой скатывается сначала по обветренным губам ,затем доходит до подбородка ,скатываясь до выпирающего кадыка .Акито ерзает под весом принца , прогибаясь в спине. В висках невыносимо ноет, а глаза кажется готовы выпасть из орбит, настолько Шимономе широко раскрыл их от неожиданности. Удар. Не успевая опомнится, Акито снова врезается лицом в сырой камень. Щека проезжается по поверхности пола так, что кожа невыносимо горит . Верхний ее слой сдирается, а место где щека соприкасалась с грубым стыком каменных кирпичей тут же покраснело. Из новой царапины течет бордовая дорожка. Первая капля падает на пол, заставляя верхнего заулыбаться еще сильнее. Акито же только закусывает язык, стараясь не закричать от боли. Он и не такое терпел. Он и с не таким сталкивался. В его жизни было множество взлетов и падений, но ни один из них не сопровождался слезами. До этого дня. На холодный пол следом за каплей чуть подсохшей крови падает очередная соленая слеза. Удар. Снизу доносится очередное шипение. Это было тем, чего добивался Тойя. Это было тем, ради чего он прямо сейчас так гневно впечатывал симпатичное лицо Джафлоского рыцаря в пол. Ему хотелось уничтожить его. И он сделает это. Обязательно сделает. Удар. еще один. Аояги переполняет это чувство превосходства, он в восторге от того что в его руках буквально чья-то жизнь. На этом чувстве и держалась его жизнь. С самого раннего детства каждая его оплошность сопровождалась новыми синяками и царапинами. Даже самые маленькие ошибки были для его отца чем то страшным, необъяснимо отвратительным. Каждый новый опыт в жизни его сына давал ему повод на очередные минуты, а иногда даже часы "воспитательного процесса". Он был одержим этим, вся его жизнь держалась на этом чувстве превосходства над людьми, и он напитывал этим чувством своего сына, заставляя его чувствовать то же. Быть зависимым от того же. Иногда Тойе приходилось задумываться о том что это ужасно нездорово, но после того как младший Аояги говорил об этом отцу ,на коже расцветали новые синяки. Тойя был под постоянной угрозой с самого детства, он все время был на прицеле. Именно это постоянное чувство слежки и угрозы воспитало в нем качества того ожесточенного и холодного человека, которым он является сейчас. Он не представлял своей жизни без контроля над кем то, ведь ему и не представлялось иных вариантов жизни. Он не видел ничего дальше того, чтобы следовать по следам жестокого отца. Наследник вырастет таким же, и этого не исправить. Снизу доносится слабый стон. Аояги дергается, понимая что явно слышал что то странное. Его зрачки расширяются, а от того глаза становятся почти полностью черными. Он слышал стон? Прямо сейчас? Крепкие пальцы сжимают волосы Шинономе, впиваясь ногтями в кожу головы. Акито закусывает губу, чтобы очередной крик не вырвался из его горла. Щеки горят, а размазанная по лицу бордовая кровь чуть начинает подсыхать, приобретая коричневатый оттенок. В легких снова не хватает воздуха, он как будто только обжигает каждый сантиметр кожи своей вязкостью и раскаленностью . Так и хочется открыть рот как можно шире и жадно глотать воздух до последнего, пока он не сожжет все его нутро целиком. Каждый сантиметр. Акито не может терпеть. Каждое прикосновение слишком желанно. Он хочет чтобы его трогали. Он хочет быть использованным . Каждая мысль такого рода заставляет рыцаря дрожать всем телом от отвращения к самому себе и возбуждения. Он тащиться от всего этого, а каждый милиметр тела желает взаимодействия с кожей грубых пальцев Аояги. Хочется отстоять свою честь, честь всего Джафлоса, как будто в один момент он стал самым значимым из жителей королевства. Но он тонет в животном желании. Он слишком далеко от честности и верности родному государству. Прямо сейчас он шлюха для Аояги, и он хочет быть ей. Прямо сейчас он хочет. Тойя тянет за рыжие волосы и поднимает голову нижнего, заставляя зашипеть от боли. Аояги снова в ярости. Ему снова хочется ударить, надавить, сделать ужасно больно, унизить и смешать с грязью. Но только облом в том, что Шинономе сам этого хочет. Он буквально умоляет, тянется к унижению. -Ты только что застонал? Тойя в таком недоумении. Он хочет ударить снова, но знает что это доставит только удовольствие. Он хочет унизить, растоптать его гордость, но видимо это уже сделал кто-то другой. Этот кто-то постарался настолько, что самомнение Шинономе теперь ниже плинтуса, а сам он громко стонет под сильными руками собственного врага, захлебываясь в собственном извращенном кайфе. -Я.. - Акито не может дышать. Акито просто напросто не хочет этого делать. - Тебе показалось. Все еще нужно держать себя в руках. Все еще нужно стараться оправдать собственное грязное желание быть уничтоженным. Удар. Щека Шинономе снова сталкивается с ледяным полом, проезжаясь старым ободранным местом второй раз. Кожу жжет. Невыносимо. Он сам как будто оголенный нерв, каждое прикосновение к которому заставляет трепетать от восторга. Акито не хочет терпеть. Он сломан. Окончательно. Очередной гортанный стон вырывается из его горла, в котором по прежнему стоит этот отвратительный комок. Из глаз течет очередная соленая слеза , а за ней следующая и следующая, оставляя после себя прохладную дорожку, которая тут же насыщается ледяным воздухом подвала. Шинономе стыдно и больно, но это заводит только сильнее. -Послышалось да, шлюха? Да ты совсем отбитый. Как таких потаскух вообще в рыцари берут. Отвратительно. Аояги отпускает рыжие растрепанные волосы и злобно пробегается взглядом по дрожащему от возбуждения Шинономе. -Теперь понятно почему ты так терся ко мне все это время, ебаная ты тварь. Я сразу заметил подвох, ты явно больше на шлюху похож чем на рыцаря. Как же мерзко, да? Аояги поднимается со слабого тела Шинономе и снова смотрит. Лицо юноши вжато в пол, а руки беспомощно лежат над головой сомкнутые в замок. Подошва тяжелого сапога впечатывает голову Шинономе обратно в холодный камень пола, когда тот пытается подняться. Аояги медленно поднимает ногу, после того как убеждается что Акито не собирается сопротивляться. Он больше не будет искать выхода. Он больше не найдет на это сил. Не сможет. Наследник садится на пол рядом с хнычащим Шинономе. Рыцарь снова потерял контакт который был так необходим ему прямо сейчас. Тойя хватает Шинономе за лодыжки и притягивает его ближе. Акито чувствует как рубашка задирается, оголяя живот. Холод заставляет сжаться, а только что открытую кожу покрыться мурашками.Аояги укладывает к себе на колени Шинономе. Его оголенный живот соприкасается с прохладной тканью брюк верхнего. Он привык занимать эту позицию. Он привык всегда быть на вершине. Шинономе пытается понять, что от него хотят. Руки предательски дрожат, а глаза мечутся из стороны в сторону . Каждый угол холодной камеры вражеского замка кажется ужасно родным, ужасно знакомым. Невероятно хочется вырваться, забиться в один из углов и искать ответ внутри себя. Он никогда не понимал, почему его так тянет к грубости? Акито рос в тепле и честности, рядом с великолепными и талантливыми людьми , жизнь которых была наполнена любовью к отчизне и своему делу. Но в какой-то момент все пошло под откос. Шинономе понимал, что это исключительно его вина, его излом и ошибка . Он сам виноват в своей похоти. Рука Аояги грубо сжимает бедро Акито, а тот в момент все понимает. Он чувствует как пальцы перебираются на ягодицу и сжимаются уже на ней. Там точно останутся следы. И Шинономе будет им рад. Ужасно рад. Тойя резко шлепает по тому месту, где ранее жестоко сжимал кожу. Акито дергается, его зрачки расширяются,а бедра начинают дрожать. Он стонет и притирается к руке, которая нежно поглаживала ударенное место , заставляя Шинономе расслабиться. Он выжимает из него все, что у него было и есть. Он заставит его подчиниться и отдаться целиком. Аояги готов, а Акито будет только рад. Очередной грубый шлепок приходится на вторую ягодицу. Шинономе вскрикивает, наполняя пустой влажный подвал своим пыхтением и мычанием. Вся эта обстановка, наследник Флаглаелора прямо над ним, эта ледяная тюремная камера… Все это возбуждает еще сильнее. Он хочет руки Тойи на своей заднице , он хочет вжиматься животом в его колени и кричать от извращенного удовольствия, которым его насквозь пропитал Аояги. Все это так невыносимо возбуждало, и ясно было как два плюс два что ни одного рыцаря. Воздух раскаляется до невозможности,заставляя Акито снова покрываться горячим потом. Он обязательно сгорит в этом несчастном подвале.Обязательно. -Ну и конченый. Акито тебя зовут, да? Аояги не нужен ответ, он хочет только надавить. Заставить Шинономе признаться самому себе что он предал свою родину. Что прямо сейчас он утыкается носом в ледяной пол, прогибаясь под тяжелой рукой Аояги. Он бросил семью и Тенму. Он оставил каждого из них, отдаваясь принцу Флаглаелора целиком и полностью. -Да, Акито… - Шинономе глотает воздух, чувствуя как рука на ягодице снова поглаживает, растирая кожу через ткань. - Акито Шинономе. -Даже имя как у проститутки. Я не удивлен. Аояги снова ударяет, заставляя Акито взвыть от желания и боли. По щекам текут слезы, волосы бесконечно лезут во все стороны, но самое важное, член болезненно упирается в белье. За все то время махинаций Шинономе ужасно вымотался, а половой орган , покрытый естественной смазкой, соприкасался с грубой хлопчатобумажной тканью, пропитывая ее насквозь. Тойя пинает Акито в бок и резко поднимается на ноги, снова оставляя нижнего без внимания. Аояги вновь с отвращением смотрит на Шинономе, который корчится от боли, пытаясь подняться с ледяного пола. Его руки скользят от количества пота и удерживаться на них становится невероятно тяжело . Колени адски ноют, заставляя Акито чувствовать себя абсолютно беспомощным. Он садиться на колени и смотрит наверх, прямо в глаза ухмыляющемуся Аояги. Прямо сейчас он видит в нем смысл. Смысл всего своего существования. Руки сжимаются на ляжках, а глаза бегают из стороны в сторону, стараясь убежать от своего собственного позора. Его уничтожили. Его раздавили и смешали с грязью. Прямо как он и хотел. -Я так понимаю , ты мне по прежнему ничего не расскажешь? -Аояги, я… Его снова оборвали. Опять заставили чувствовать себя беспомощным и совершенно не имеющим никакого значения. -Ваше Высочество, шлюха. Обращайся ко мне на Ваше Высочество . Это было последней каплей. Акито чувствует как кровь закипает в венах, заставляя щеки гореть. Он дрожит абсолютно всем телом, понимая как же сильно он облажался. Ему не исправить ошибки, ему не удастся снова стать тем самым независимым верным Джафлоским рыцарем. Он не выберется из той грязи в которую влип, он не сможет. А хочет ли он этого? С самого рождения он уже был собственностью королевства, каждый этап его жизни был прописан королем, а сам он зацикливался только на том, чтобы служить родному государству. Но прямо сейчас он сломан. Принц вражеского королевства заставил его сломаться. Он растоптал его честь и патриотизм. Теперь от Шинономе Акито, верного рыцаря Джафлоса , осталась только жалкая Флаглаелоровская шлюха. -да, Ваше Высочество. Аояги смеется. Он смеется над тем, как сильно он сломал этого жалкого слабого юношу. Он восхищался своим творением. Он был без ума от того, как сильно он его сломал. -Я ничего Вам не скажу, Ваше Высочество. Вообще ничего. Акито хочется прикосновений, а лучшее нападение - это провокация. Он хочет вывести из себя Аояги. Шинономе мечтает о том, чтобы тяжелая подошва снова грубо придавила его к полу, а сильные руки сжали его запястья. Он хочет, а потому заставляет верхнего хотеть того же своими словами. Он не так прост, и это заводит. -Нарываешься? Тойя понимает что не до конца воспитал в Шинономе послушного мальчика. Он видит что не сделал этого до конца. А если он видит проблему, то он знает как ее решить. Отец ясно дал ему понять : "если кто то не покорен, тот заслуживает боли". А Аояги знал множество способов причинить боль. Он знает столько вариантов с помощью которых можно вывернуть человека буквально наизнанку. И именно один из них он использует сегодня на Акито, который в своем положении еще успевал огрызаться и подкалывать наследника. Его колкие слова и непослушания заставляли Тойю буквально рычать от ненависти. Хотелось заставить его подчиниться. Хотелось. Тойя улыбается, игнорируя слова рыцаря. Сейчас он сконцентрирован на другом. Сейчас он хочет ударить больнее прежнего. Аояги медленно отрывается от стены, к которой прислонялся ранее и не торопясь, сопровождая каждый шаг стуком тяжелых сапогов об каменные кирпичи, подошел к решетке. Он снова шарится в кармане в поисках ключей и через какое-то время выуживает их указательным и безымянным пальцами. Тойя настроен серьезно. Он вставляет железный ключ в замок и проворачивает его. Шинономе совершенно не понимает что происходит. Его рот открывается от удивления, а руки и бедра начинают дрожать от страха потерять прикосновения на совсем. Акито поворачивается в сторону двери и понимает что Аояги уже за ней. Так быстро. Так ужасающе быстро он потерял какие либо прикосновения. Когда ключ поворачивается второй раз уже с обратной стороны, Шинономе теряет и возможность выбраться. Ему так хотелось заплакать сейчас. Просто невообразимо хотелось. Аояги удаляется вглубь коридора, а Шинономе и вправду хочет закричать. Его бросили. Оставили совсем одного. Ему хотелось абсолютно любых прикосновений. Вообще любых. Он просто хотел, чтобы Тойя вернулся и надавил снова. Чтобы холодные сильные руки касались каждого сантиметра бархатной кожи, ногти впивались в кожу головы, сжимая волосы, а рифленая подошва тяжелого сапога давила на его плече, заставляя уткнуться лицом в мокрый пол, пачкая щеки кровью. А лучше, чтобы Аояги заставил его сделать что то ужасное. Шинономе понимает, что так сильно хочет вылизать его ботинки. Ужасно хочет. Ощущать прохладную шершавую кожу сапога под языком это все, чего он хотел сейчас. Он хотел любого взаимодействия. Лишь бы оно было. -Ваше Высочество, Вы так и оставите меня? Голос дрожит. Хочется реветь. -Нет. Конечно нет. Акито вздыхает и прикрывает глаза . Это все чего он ждал. Его не бросили навсегда и это главное. Принц все еще тут, он вернется и обязательно сделает хоть что-нибудь. Шинономе знает. Открыв глаза и повернувшись к решетке, Акито ищет Тойю взглядом. Он сразу натыкается на него и, облизывая губы наблюдает за тем, как принц вставляет правой рукой ключ в замочную скважину. Поскрипывая дверью, Аояги заходит и тут же закрывает ее обратно. Руки Шинономе беспорядочно трясутся, посылая вибрации по всему телу. Каждый миллиметр красной и мокрой от пота кожи желает прикосновений здесь и сейчас. И он их получит, ох как получит. В левой руке наследника Акито замечает свечу из темно бордового воска и маленький коробок спичек. Вероятно юноше было темно, а так хотелось рассмотреть лицо Шинономе, каждую гримасу боли и страданий, каждую соленую каплю, стекающую по его щеке. Он хочет видеть и слышать все. Он хочет. Акито не догадывается, и даже не пытается догадаться, что свечка нужна совершено не для того. Тойя пристально смотрит в глаза Шинономе, который сидел, поджав ноги под себя и сложив руки на коленях. Он так же не отводил взгляд. Акито по прежнему смотрел в глаза. Наверное это то, что у него не заберет никто. Рыцарь находил в зрительном контакте что-то необыкновенное, необходимое, такое же важное как воздух, которого прямо сейчас ужасно не хватало. Аояги опирается о стену, и чувствует холод исходящий от нее. Принц складывает руки на груди, все еще наблюдая за тем как Шимономе дрожит и ерзает, стараясь усидеть спокойно под пристальным взглядом врага хоть минуту. -Ваше Высочество. - Акито хмурит брови и злобно смотрит наверх, в сторону Аояги. -Да? -Вы будете продолжать? Рыцарь чувствует как по виску стекает капля соленого пота, а пальцы на коленях невольно сжимаются. -Продолжать что? Он этого не вынесет. Неужели нужно сказать вслух чтобы получить? Неужели нужно пожертвовать своей гордостью и отречься от всего лишь бы получить желанное. Но он готов. Он всегда готов. -Допрос… Шинономе сам не понимает что он говорит, но ведь все это был процесс допроса, верно? -Только если ты будешь умолять об этом. -Что? Акито снова задыхаться, весь воздух опять в мгновение пропадает, оставляя его одного. Совершенно брошенного и беспомощного. Его тело раскаляется с каждой секундой все сильнее. Он обязательно сгорит сегодня. И он осознавал это не первый раз за день. -Если будешь умолять о том, чтобы я продолжал допрос, то я подумаю над этим. Принц точно издевается. Его губы кривятся в ухмылке, а в глазах мелькает интерес. Ему интересно ломать Джафлоского рыцаря, ему было интересно собирать его истинное "я" по кусочкам. Никогда он еще не питал такого дикого интереса к человеку. Он заинтересовался только своими навыками и умениями ,своими возможностями. Когда же он увидел Акито, он захотел собрать из него идеальную игрушку, а заодно сослужить отцу и государству. Прямо сейчас, он хотел только этого. Шинономе прикусывает губу , впиваясь в нее с такой силой, что кожа трескается . Облизывая губы, Акито чувствует соленый привкус крови. Он не сможет. Нет. Это выше его сил. Это слишком. Но его тянет, тянет, словно магнитом. Рыцарь чувствует тяжесть в собственных брюках,приятное давление со стороны Аояги, пот стекающий по шее. И все это сводит с ума. Он теряется в коридоре удовольствия, хватаясь за углы и выступы, лишь бы держаться. Лишь бы держать себя в руках. -Пожалуйста. -Пожалуйста что? А, шлюшка? Одно лишь слово отняло у Акито столько сил. Один выдох забрал весь кислород, а тело затряслось с новой силой. Так хотелось вернуться. Хотелось чтобы всего этого не было, чтобы прямо сейчас он лежал в ногах матери, уложив голову ей на колени. Он хотел чувствовать ее тепло , хотел оставаться верным родине, маме, королю … -Пожалуйста, отпусти меня, ублюдок. - Акито сжимает руки в кулаки и снова чувствует впившиеся в мокрую кожу ногти . все вокруг кажется таким скользким, уязвимым. Что угодно может быть утеряно в шустром водовороте событий. Удар. Прямо в живот. Шинономе корчится от боли, зубы крепко сжимаются, а брови складываются домиком, образуя складки на влажном от пота лбу. Носок ботинка Аояги пришелся прямо под ребро, туда, где с раннего детства Шинономе отмечал неизвестного происхождения шрам. Он был довольно узким, но длинным. Заканчивался примерно около пупка и чем то напоминал ожог. Акито не боялся шрамов и увечий, даже наоборот, он тянутся к ним руками и ногами, пугая этим сестру, что была самым близким его другом. Он доверял сестре ,пускай не всегда говорил об этом. Прямо сейчас, вероятно, он чувствует вину, что не сказал Энанан ранее, но он уважал ее. Он ценил ее не меньше родного королевства. А что теперь? Теперь он стонет, уткнувшись лицом в ледяной камень пола, кончиком носа проходясь по стыку кирпичей. Шинономе опозорен, разбит и унижен, но вместо того чтобы пытаться отстоять честь семьи, фамилии, погибшего пару десятков лет назад отца, он плакал, путая рыжие волосы тем, что терся затылком об пол. Он чувствовал на себе тяжелый, как сталь, взгляд Аояги. Он как будто поочередно вставлял в него заточенные иглы , заставляя сомневаться в том, родился ли он там , где следовало? Шинономе не верил в Бога. Он не верил в писания , о которых с таким рвением рассказывала мать, поглаживая маленького Акито по рыжей макушке, убаюкивая. Рыцарь не чувствовал что Бог нужен ему, таким, каким его представляла мама. Акито видел в людях нечто богоподобное и восхитительное. Он упивался тем, что мог благословлять чужое превосходство, чужой идеал и совершенство. Шинономе верил в людей, а не в Бога. Он не нуждался, и не будет нуждаться в нем. Никогда. -Ты думаешь это подходящий момент для выходок? Аояги напрягает связки, точно стараясь не упустить нужного перехода на новый тон, еще более тяжелый, а от того более громкий тон. Акито замечал, что плечи у принца, что снова пригвоздил его лицо к полу, надавливая каблуком в затылок, никогда не поднимались при вдохах. Он видел это, и поражался непоколебимости того, кто прямо сейчас так издевательски давил на него. По телу предательски пробегалась дрожь, заставляя каждый сантиметр колоть и жечь . Акито горел изнутри. Он горел любовью к унижению. Любовью к тому, кто прямо сейчас сделал из него жалкую , грязную проститутку. Он не может ответить. А Аояги и не нужен ответ. Дыхание снова становится тяжелым и рваным , заставляя и легкие гореть этой горечью и болью. Хотелось исчезнуть, забыть все это. Встать и пошутить что все это была игра. Но невозможно. Каждый миллиметр его крепкого тела отказал ему в содействии прямо сейчас. Ни один мускул не хотел поддаться его воле. Прямо сейчас он марионетка в руках Аояги, что при одном только желании может разорвать его на части. Акито перестает чувствовать тяжелую подошву на затылке, на который завтра же вздуется несколько ноющих от острой боли шишек. Он готов подняться. Он готов ответить. Но требуют ли от него ответа? -Пожалуйста, Ваше Высочество, продолжите допрос, пожалуйста. Я буду хорошим мальчиком для Вас, я буду очень хорошим мальчиком. Акито тошнит. Он чувствует как в горле образуется комок , на этот раз не от слез и слизи , а от отвращения к собственной покорности. Он чувствует себя жалким. Как никогда жалким. -Хорошим мальчиком? -Да. Рыцаря трясет. -Хорошие мальчики не прячут под рубашкой нож, хорошие мальчики не грубят и не язвят, но самое главное- Аояги делает паузу чтобы еще раз посмотреть на Шинономе, дрожащего и умоляющего Шинономе. - они не ведут себя как шлюхи. Воздух снова пропадает, и Акито снова один. Он видит и чувствует себя как будто со стороны. Он видит свои трясущиеся от желания плечи, он видит красные уши, торчащие из под рыжих, лезущих во все стороны волос. Его рубашка задрана и позволяет любопытному взору рассмотреть каждую родинку и шрам в деталях и красках. Особенно внимательный взгляд сможет зацепиться за родимое пятно, еле как поместившееся под лопатками. Такие вещи как родинки и пятна на коже загоняли Акито в тупик. Рыцарь, вечно старавшийся показать свою лучшую из сторон, весь свой потенциал, стеснялся изъянов и издевок природы. Стеснялся каждой неровности и бугорка, каждого пятнашка . все это убеждало его в собственной человечности. все это доказывало его низость и грязь. Он был грязным и теперь не скрывал этого. Нисколько. -Тогда я буду шлюхой для Вас. Акито чувствует рвотные позывы и натянутость внизу живота от своих слов. Он больше не ощущал реальность такой, какой она была. Акито не слышит ответа, а потому теряется в происходящем, навострив уши. Он больше не может вспомнить с какой стороны стоял Аояги, какой из ног давил на его затылок, заставляя волосы пушиться и путаться. все размывается в один момент, а голова гудит от перенапряжения. Шинономе чувствует как Тойя опускается на его бедра, расставляя колени по бокам . Принц снова давит на него всем своим весом, заставляя нижнего прогнуться в спине и удивленно распахнуть глаза. Горячие пальцы Аояги ложаться на тонкий изгиб талии, он поглаживает, забираясь под рубашку и задирая ткань еще больше. Он хочет видеть как ломает очередного вражеского рыцаря , пускай не совсем обыденным способом. Он хочет видеть как тот будет разрываться на части под ним, а в конечном итоге сгорит прямо в его руках. Он хочет видеть. Очень хочет. поднявшаяся рубашка обнажает лопатки, просвечивающие через бледную кожу. Вся спина и плечи были усыпаны яркими веснушками рыже-бурого цвета. Аояги замечает и родимое пятно, тут же фыркая от отвращения. Он находил особенности чем-то мерзким и странным. Тойя безусловно перенял эту черту от отца, грубо настаивающем на своем всякий раз, когда сын пытался вставить хоть одно протестное слово . Подушечки пальцев Аояги медленно пробираются по коже, нащупывая под собой неровности кожи и старые шрамы. Он словно рассматривал Шимономе насквозь, как под рентгеном . Это чувство постоянного надзора заставляло рыцаря дрожать с той же силой. Резко тепло пропадает, оставляя Акито полностью потерянным. Он не видит и не чувствует ничего, только тяжесть чужого тела в районе бедер, которые так же тряслись от напряжения и паники, накрывающих его с головой. Шинономе понимал, что сопротивляться было совершенно бесполезно. Он не выберется из вражеского подвала целым, даже если вложит в свои действия всю имеющуюся у него силу. Каждый потный миллиметр его подкаченного крепкого тела будет раздавлен весом жестокого Флаглаелоровскрго принца этой ночью . Он сам будет раздавлен. Он уже. Зрачки расширяются, заполняя собой радужку, а рот беспомощно открывается в крике, когда Акито чувствует раскаленную каплю воска на своей спине. Она медленно катится к пояснице, застывая со временем, проведенным на коже рыцаря. -Молчи и слушай, Шинономе. Слушай свой собственный приговор. Аояги снова смеется, а Акито чувствует как на его лице появляется та самая жестокая ухмылка. Острая боль быстро охватывает кожу под новой раскаленной каплей. В этот раз она пришлась прямо в то место, где ребра выпирали больше всего. Каждый сантиметр, до которого коснулся расплавленный воск, тут же краснел и ныл от боли. -Для того ли ты рождался при королевском дворе, м? Твои родители наверное надеялись вырастить из тебя человека. Вероятно они могли бы гордиться тобой, но - Аояги останавливается и смеется,а Акито под ним плотно сжимает зубы. Он чувствует как от лопаток катится новая капля раскаленного воска. - Но к великому сожалению, их сыночек вырос шлюхой. Ненасытной грязной шлюхой, стонущей под Флаглаелоровским принцем. Что бы сказали твои родители если бы увидели, как ты отдаешься своему врагу? Шинономе снова плачет. По его щекам катятся такие же горячие слезы, как и воск на его спине. Он ловит себя на мысли, что прямо сейчас ему больше всего хотелось бы, чтобы принц продолжал. Ему тошно и больно, слова травят в нем оставшийся здравый смысл, а руки дрожат чувствуя как рядом с пальцами на ледяной пол падают слезы. Он не вынесет этого. еще одна капля заставляет Акито прогнуться и закричать. Его нагло вырывают из раздумий острой болью. Шинономе чувствует, как чужая сильная рука зажимает его рот одним простым движением. Глаза невольно закрываются, плотно сжимаясь и заставляя горячие соленые капли течь с новой силой. Чужие пальцы давят на нежную кожу лица, на обкусанные губы. Он больше не издаст ни звука, ведь горячая рука принца не позволит ему этого. Он весь в его власти. Он весь его. -Вздумал подать голос, а, сучка? Таким шалавам как ты никто и никогда не позволял говорить без разрешения. Ты жалкий, Акито, такой жалкий. Новая капля попадает на крайнюю точку, в то место где резина брюк соприкасается с кожей. Прямо под копчиком расплывается крупная лужица воска, а Шинономе тает, чувствуя приятные импульсы в районе поясницы. Он наслаждается этим. А Тойя это видит, и продолжает. -Так тебе еще и нравится все это? Ты омерзителен. Как же жаль твоих родителей. Кто же знал, что вместо честного и верного рыцаря, у них вырастет конченый мазохист, тянущийся за каждой крошечной каплей наслаждения? Ты такой конченый. Просто отвратительно конченый. Хотелось бы мне показать отцу какие шлюхи водятся в Джафлосе. А может быть хочешь после меня почувствовать на себе ладони отца, хочешь? Какой же ты грязный. Акито хочет кричать . Он не может признать того, что Тойя говорит неправду. Щеки горят, а в глазах мутнеют и влажный пол и стены. Он больше не сможет. Он отдастся целиком этому мужчине и даже не пожалеет. Он смирился со своей натурой. Он готов принять свою развратоность без единой нотки стыда. Он готов. Аояги поднимается с бедер нижнего, заставляя его заскулить от этого. Принц снова оставил его совершенно без внимания. Он снова заставляет его дрожать и изнемогать от желания. -В коленно-локтевую . Живо. Шинономе слышит шуршание ткани чужих брюк за своей спиной. Акито не нужно просить несколько раз. Он чувствует под коленями холодный камень пола, смотря прямо перед собой. Взгляд упирается в кирпичи и рыцарь медленно опирается на и без того ободранные локти. Он уничтожит его полностью. Тойя разрушит его жизнь и смешает его нутро с грязью. Он уже заставил его биться в судорогах и молить о продолжении. Он уже сломал его. Он уже сделал из него жалкую игрушку. Колени жжет от сырости и холода камня. Акито уверен, что если он проснется этим утром, он обязательно наткнется на темно фиолетовые синяки. Парень чувствует как на подкачанном бедре с силой сжимаются чужие пальцы. Он шипит, ощущая как в анус толкаются те-же пальцы, смазанные вязкой слюной. Прямо сейчас Шимономе не мог думать ни о чем, кроме того, как сильно он нуждался в этом. Больше всего он нуждался в этом унижении. Каждую минуту своей жизни он старался отказаться от этой мысли, отпустить ее и забыть , но чужие сильные руки и колючий характер напомнили рыцарю о наклонностях и о том, какой больной кайф он получал от такого же нездорового внимания. Уже два пальца растягивали Акито сзади, толкаясь все глубже, быстрее. Подушечки касались грубой кожей нежных стенок. Шинономе ни раз баловался с собой сам, а потому задний его проход легко поддавался грубой стимуляции. Аояги резко достает пальцы, с отвращением вытирая их об чужое бедро. Акито чувствует холод слюны на коже и хочет завопить от возбуждения. Прямо сейчас дрожь казалась ему чем то привычным и обыденным, совсем не как пару минут назад. Сейчас он уже другой человек, и он совершенно не жалеет о том, что стал им. -Так ты любишь совать в себя пальцы, да? Или спишь с мужчинами? Я уверен, до меня у тебя было множество рыцарей, так? Какой же ты мерзкий. Резкие слова заставляют даже вздрогнуть всем своим телом, от макушки до кончиков пальцев. Прямо сейчас это уже не важно. Прямо сейчас он хочет член верхнего. Сейчас. Тойя только усмехается на ослабленное мычание нижнего и спускает брюки еще ниже , заставляя и так грязную и мятую ткань комкаться еще сильнее. Именно так же он поступил с Шинономе. Именно так он смял и деформировал его полностью. Принц подставляет головку ко входу, дразня и заставляя мурашки покрывать все новые и новые сантиметры кожи. Он толкается вперед, входя пока что только чуть-чуть, совсем немного. Так он хочет доказать, что никогда не даст того, чего просят. Так он доказывает свое главенство и доминантность. Так он заставляет Акито чувствовать себя куда более жалким и ничтожным. Головка толкается дальше, стимулируя стенки и орган. Шинономе чувствует как он буквально горит изнутри, он чувствует что чувство горечи и желания снова возвращается со слюной, накопившейся во рту . Искусанные губы кровоточат, а подсохшие капли крови застывают коричневыми полосами под подбородком. Тойя насаживает Акито наполовину, а нижний чувствует стенками ануса каждую венку и неровность. От этих неровностей ему не становится тошно. Эти неровности делают Аояги принцем. Они делают его Богом в глазах нижнего. Шинономе крупно дрожит, ощущая чужой орган сзади. Он чувствует как раскаляется до всех сорока градусов, а под плотно сомкнутыми веками снова образуются слезы. Аояги постепенно насаживает рыцаря дальше, заставляя того прочувствовать каждую секунду сполна , заставляя ощутить всю горечь и боль происходящего. Он обязательно заставит его сгореть от восторга и унижения. Он обязан уничтожить его таким безумным способом. И вот, член верхнего полностью в нем. Тойя может почувствовать, как плотно сжимаются стенки внутри Акито, как туго и влажно внутри униженного рыцаря. Впервые за весь вечер, Тойя чувствует себя варваром. Вероятно, если бы о таком узнали здоровые люди, они бы впали в тяжелый шок. Но Акито далеко не здоров, а потому наслаждается сполна этим больным удовольствием. Тойя начинает двигаться, сразу беря тяжелый и грубый темп. Он все еще считает это насилием, а потому хочет заставить нижнего рыдать от боли. Аояги ненавидит его всем сердцем, а потому заставляет невербально молить о пощаде и прощении. Он заставит его умереть от одного только члена в заднице. Он заставит его поплатиться . Акито рвано кричит, смыкая глаза еще сильнее. По щекам текут горячие слезы, в который раз за этот вечер. Локти и колени горят от того, что кожные покровы рвутся от резких соприкосновений с грубым камнем пола. Горло жжет от постоянного напряжения и стонов, разрывающих гортань нижнего от боли. Он чувствует себя так, как будто горит заживо. Каждый сантиметр тела жаждет спасения от адского огня принца,а легкие разрываются на мелкие части от недостатка кислорода. Темп становится бешеным, а Тойя начинает периодически рычать, вколачиваясь в ослабшее тело нижнего, которое к завтрашнему дню будет покрыто синяками. Он хочет сломать эту игрушку так, чтобы тот стал зависим от него, а затем бросить. Он выбросит его как одноразовую игрушку, отслужившую свой срок. Аояги толкается все глубже, чувствуя как орган горит от трения, создаваемого узкими стенками Шинономе. Прямо сейчас он близок настолько, что готов разорвать Акито изнутри. Ослабшие ноги нижнего каждый раз пытаются перестать держать тело совсем и заставить рыцаря беспомощно упасть, а когда это в конечном итоге происходит, Акито получает шлепок по бедру, заставляющий кожу краснеть от воспаления. Он больше не может держаться, но грубые удары по нежной коже ног заставляют его мучаться от истощения дальше. Аояги снова ускоряется, теряя контроль над ситуацией. Он видит те же пятна перед глазами, что и Шинономе под ним. Он кончит от того, насколько Акито был узким . Он кончит от того, каким невероятно послушным оказался этот несносный рыцарь. Принц понимает что готов. Он резко изливается в слабого и беспомощного Акито, заставляя того дрожать еще сильнее. По внутренней стороне бедра стекают полупрозрачные капли белого семени. Прямо сейчас Шинономе чувствует себя наполненным и целым. Именно этого не хватало шлюхе, затаившейся внутри его чистого нутра. Тойя медленно выходит, сопровождая действо легким шлепком и усмешкой. Он сломал его. Он сломал эту игрушку окончательно. Акито под ним полностью дезориентирован. Он потерян и брошен, но что хуже того, он все еще невероятно возбужден. Он все еще ужасно хочет кончить, а потому пойдет на что угодно, лишь бы Аояги надавил на него снова. Он хочет чувствовать чужие руки повсюду , он хочет почувствовать чужие ладони повсюду. Он нуждается. Шинономе уже готов к тому, что Тойя сейчас додрочит ему, пожалеет, а потом отпустит. Он был послушным мальчиком и хорошей шлюхой, а потому заслужил кончить. Но Аояги так не думает. Он фыркает, натягивая штаны, как бы оценивая ситуацию. Он конечно же находит Шинономе идеальной шлюхой. Он конечно же испытал хороший оргазм, но этого не достаточно. Звук застегнутой молнии заставляет Акито вздрогнуть, а затем задрожать. Парень беспомощно падает, когда чужая подошва толкает его на пол. Он не поощрит его. Не заслужил. Щека соприкасается с полом, а горячие слезы отчаяния капают на пол. Он брошен и использован. Прямо как одноразовая игрушка. Он разрывается. Он так ужасно потерян и разбит. -Отлично поговорили. Тойя в который раз вытаскивает ключи из кармана, звеня ими и заставляя ослабевшее тело вздыматься и опускаться куда чаще прежнего. Сердце бешено бьется, а верхний только смеется. Он сломает нижнего еще больше. Он оставит его совершенно одного в этой сырой камере. Аояги бросит его так же грубо, как бросил его отец. Решетка закрывается с обратной стороны, снова скрипнув когда ключ освобождается из замочной скважины. Каждый скрип металла заставляет Акито плакать еще громче. Всхлипы заполняют уже пустую камеру. Шаги в конце коридора тухнут и вот он снова один. Его мозг горит синим пламенем от желания и чувства использованности. Каждая клетка его мозга отмирает медленно но верно, а сам он снова один. Акито больно, но от того только лучше. Прямо сейчас он не видит ничего за пеленой пьяного возбуждения. Руки трясутся, а слезы не дают сфокусировать взгляд. Он использован. Его снова бросили. Рука тянется к члену, в желании прикоснуться. Прямо сейчас его инстинкты правят им. Они стоят на вершине. Им всегда кто-то управляет. Всегда. Пальцы нежно окольцовывают орган, влажный от пота и естественной смазки. Он нежно проводит пальцами по венам и неровностям, а затем сжимает. Нет. Это так отвратительно. Он был таким сильным и абсолютно полностью здоровым, но прямо сейчас его руки дрожат, а по щекам бесконечно долго текут слезы стыда и ненависти к себе. Он так бесконечно жалок и глуп. Он так отвратительно жалок. Пальцы снова проводят по органу, заставляя рот приоткрыться в стоне. Он жадно хватает воздух, лежа на полу. Из его задницы вытекает семя его же врага, а рука надрачивает в быстром темпе, заставляя кричать от восторга. "Какая же ты шлюха" "Как таких потаскух вообще в рыцари берут? " "Ты больше на шлюху чем на рыцаря похож" Да да да. Он шлюха и прекрасно знает это.Аояги открыл ему глаза. Он показал Акито другую его сторону. Он хочет чувствовать себя таким же сильным как и был. Он мечтает быть снова чистым, но увы, это невозможно. Как же глупо получается, пару минут назад он желал быть сломанным, а прямо сейчас мечтает о ремонте. Как же жалко. Темп снова бешеный, как пару минут назад. Только в этот раз Шинономе толкается в свою собственную ладонь, плотно сомкнутую вокруг члена. Он снова горит, но в этот раз от своего собственного отчаяния. Он предал Джафлос. Он не сможет вернуться туда, откуда ушел чистым. Его снова трясет, а влажные щеки горят от всех предыдущих стимуляций. Прямо сейчас он мечтал о лечении. Он хочет снова быть тем, кем был. Шинономе изливается в свою ладонь, тут же понимая, как сильно он облажался. Белая жидкость разливается по стертым в кровь пальцам и холодному полу. Он облажался. Теперь он видит где. Свет резко пропадает, а все что его окружало плывет мыльными волнами. И вот он снова отрезан от мира, вот он снова оступается и падает, чувствуя себя загнанным в угол котенком. Разум больше не хочет функционировать, а дрожь в теле пропадает как только последняя соленая капля падает на пол. Он облажался и теперь видит где. * * *