***
Кухню и крыльцо разделяли два коридора: маленький, в самом доме, и длинный, из которого можно было также попасть в небольшую кладовку. Само по себе крыльцо было не больше шести квадратных метров. Напротив друг друга располагались лавочки, а между ними деревянный стол, окрашенный в голубой. В самом центре стояла овальной формы тарелка с нежными, чуть подгоревшими, кусочками мяса, нанизанными на шампуры, прикрытая двумя слоями фольги. Дима быстро расставил тарелки и стаканчики, а Антон накладывал тушеную картошку и открывал бутылку белого игристого. Дверь на крыльцо была похожа на пчелиные соты и казалась очень хлипкой, но благодаря этим отверстиям можно было насладиться красотой опустившихся сумерек и мерцанием звезд. Сережа эмоционально о чем-то рассказывал, сопровождая историю активной жестикуляцией. Дима, тронувшийся уже после второго бокала, подпирал одной рукой раскрасневшуюся щеку, а другой поправлял очки, то и дело сползающие на кончик носа. Да уж, пора обзавестись линзами. Антон же подложил в угол подушку в вертикальном положении и развалился на ней, поглядывая на друзей, периодически подливая в бокалы. Изредка они что-то отвечали Сереже под общий смех, но общая атмосфера была неприлично уютной. Голос Матвиенко звучал спокойно, негромко и мило. Антон готов был поклясться собой и своим приданным, что в общем-то и весь уют строился благодаря Сереже. Со стороны могло показаться, что парень — настоящее воплощение электровеника, но стоило узнать его чуть поближе или хоть раз оказаться у него дома, то сложившееся впечатление рушилось бесповоротно, оставляя за собой лишь крошки. Сережа Матвиенко — это синоним словам «уют, тепло, дом». Антону оставалось лишь восхищаться этой особенностью своего друга. Вот так гармонично и ловко он совмещал две совершенно, казалось бы, несовместимые стороны. Он был эмоциональным, но говорил всегда негромко и спокойно; он был настоящим ребенком, но с огромной ответственностью относился к своей младшенькой, с которой приходилось все чаще и чаще сидеть. Дима не раз говорил Антону, что Сережа самый чистоплотный из всех людей, которых ему доводилось встречать. Чего, кстати, не скажешь об Антоне. Антон и быт — вещи несовместимые! Он даже если старался сложить вещи аккуратно, то в итоге они все равно выглядели так, будто он снял их с сушилки и просто скинул в одну кучу. Антон не любил убираться и каждый раз относился к уборке, особенно к влажной, как к важному испытанию, которое в дальнейшем повлияет на всю его жизнь. — Блин, пацаны. Вроде и холодно, а вроде и в дом заходить совсем не хочется. Не помню, чтобы когда-нибудь так классно с кем-то проводил время, сидя просто на крылечке с подгоревшим шашлыком. — Сережа под столом пнул приятеля ногой по колену, но смущенно улыбнулся, зная, что это даже больше, чем комплимент. Димка, безусловно, умел поддерживать, но в основном делал это через поступки и никогда прямо не говорил, что ему с кем-то комфортно. Скорее через намеки. Жирные такие намеки. — Хорошо с вами, правда. Я бы так еще хоть неделю просидел. Жаль завтра возвращаться надо…пары эти… ебучие. — Дима снял очки и потер глаза. — Тох, я рад познакомиться с тобой. Думаю, и Серега тоже, — Матвиенко согласно закивал головой, как та самая собачка в машине на бардачке на пружинке, — ты классный малый. Только недооцениваешь себя. Не принимай все так близко к сердцу, окей? Ты хороший. Не смотри так на меня, я знаю, что ты склонен себя обвинять во всех грехах и всегда берешь на себя ответственность за ситуацию, хоть и говоришь, что ласты от нее умываешь. Но в этом героизме — он имитировал двумя пальцами правой руки кавычки. — нет необходимости, Тох. Ты услышал меня? — Димка выжидающе уставился на Антона и всем своим видом показал, что отказы не принимаются, а если Антон и вздумает спорить, то Позов прочитает ему еще парочку душных нотаций. — …Как мамочка, Поз. — Антон потер ладонями плечи, стараясь разогнать тепло по всему телу. На улице уже было крайне холодно, возможно, около нуля или минус двух. — Спасибо вам. Я поначалу думал лишним буду. — он смущенно отвел взгляд, ворча что-то невнятное в ответ на Сережино «О-о, наш ма-аленький. Иди поцелую. Да мы ж как Поттер, Грейнджер и…ну рыжий этот. Куда мы без тебя-то теперь? Ой, любишь ты бубнить!».***
Антон расположился в маленькой дальней комнатке, граничащей с ну просто невероятных размеров залом, где спал Матвиенко. Диме же досталась средняя комнатка рядом с кухней, потому что там было теплее всего, а болеть ему было никак нельзя, поскольку он только пару дней назад закрыл больничный и иммунитет сейчас ни к черту. В комнате Антона было холоднее всего. Пока в зале температура сохранялась плюс двадцать один, у Антона было плюс семнадцать. Дом медленно остывал, отопление плохо работало, поэтому Антон над простыней постелил плед и укутался в два пуховых одеяла. Вообще сам по себе он был до неприличия мерзлячим. Кто-то Антону однажды даже, кажется, говорил, что это во многом из-за его недостатка в весе, низкого давления и высокого роста. Скорее всего так и было, но Антон мало об этом задумывался. Тем более если причина заключается в этих трех взаимосвязанных пунктах, то повлиять он на это никак не сможет, а значит и голову этим забивать незачем. На балке вместе со шторами висел плотный плед, почти не пропускающий солнечные лучи и в общем свет в комнату. Сама по себе комната была размером не больше семи-восьми квадратных метров, у входа левее стояла узкая длинная тумба, а у стены напротив шкаф для одежды. Односпальная кровать находилась впритык к стене прямо перед входом в комнату, что не давало открыть дверь полностью. Из-за маленького размера кровати Антон со своими длинными ногами не помещался на ней, поэтому свернулся калачиком. Арсений называл эту позу «позой креветки». Но, в принципе, это и было его комфортной позой для сна, так что Антона все устраивало. Последний выходной день коллективным решением было принято провести в постели. Только Дима по привычке вскочил в восемь утра и настолько перевозбудился от страха опоздать на занятия, что перемыл всю оставшуюся после вчерашней готовки посуду и даже протер везде пыль. Из открытых форточек доносились звуки шелеста кустов давно отцветшей сирени, перепалки соседский петухов и изредка истошные визги маленьких детей, катающихся на самокатах. А в целом было тихо и спокойно. Обычно Антон спал очень чутко, но в этот раз за всю ночь проснулся лишь однажды в туалет и сейчас крепко сопел, не обращая внимания ни на кукареканье птиц, ни на вопли мальчишек под окнами. Дима, вымыв всю кухню и ванную начисто, смог заснуть еще на пару часов и встал в одно время с Антоном. На улице уже темнело, вещи собраны, ребята накормлены, а последняя маршрутка, на которой можно было уехать из деревни, отъезжала в семь часов пятнадцать минут. А вот Сережу, проспавшего дольше всех (кто бы сомневался?), получилось разбудить только в шесть двадцать вечера, прибегая к самым разным крикам над ухом, начиная с «мы проспали, Серег!» и заканчивая пожаром, войной и фашистами. Сережа после того, как Дима нарочно громко «чихнул» ему прямо над ухом, моментально подскочил, натянул штаны и рубашку, залпом выпил стакан воды и застыл в дверном проеме коридора, вопросительно и напуганно уставившись на друзей. — Если честно, бро, выглядишь ты по-уебански. — Антон откровенно заржал на весь дом от несочетающегося серьезного тона Димки с его выражением лица. Тот же отчаянно давил лыбу при виде растрепанного Сережи, слегка отекшего и одетого как бедный крестьянин: кое-где неправильно застегнутые пуговицы рубашки, сползающие без ремня бежевые штаны с лишь одной закатанной штаниной и разные оттенки носков – черный и темно-темно-синий. — Как петух. — Да ну тебя, будить раньше надо было. — А мы будили! Тебя же, сука, ни одной противотанковой установкой не растолкаешь! — выкрикнув, Дима улыбнулся, глядя на Антона, который уже пополам сложился от смеха и ладонью прикрывал глаза, чувствуя, что вот-вот расплачется. — Прости, Матвиеныч. — Сережа с надеждой смотрел на тяжело вздыхающего Антона в попытках успокоиться, но, не найдя поддержки, что-то недовольно проворчал и, растолкав двух хохочущих друзей, вернулся в зал и начал приводить себя в порядок, встав напротив старого советского трельяжа. — Ой блять! — Антон, только пришедший в себя, посыпался с новой силой и уже не мог стоять на ногах. Дима, краснющий, снял очки и двумя пальцами сжал переносицу в беззвучном смехе. Матвиенко раз в несколько секунд немногословно комментировал свой внешний вид и прикрикивал на друзей, что в этом нет ничего смешного, но в конце концов сдался и сам стоял еле сдерживаясь от подъебов над самим собой.***
Антон переминался с ноги на ногу у «любимого» кабинета, то и дело поглядывая на время. Изначально он опоздал всего на несколько минут, но из-за желания отсрочить момент, когда Шабалина, вернувшаяся с недельного больничного, начнет цепляться до него с еще большим энтузиазмом после длительной разлуки, Антон опаздывал уже на двадцать две минуты. Несколько раз Антон хватался за дверную ручку, глубоко вдыхал, но ни разу так и не надавил на нее. Без Шабалиной было классно. Ее больничный — первая новость, которую Антон узнал после того, как они с Позом и Серегой вернулись с шашлыков. И как же было хорошо без ее присутствия. Но все хорошее заканчивается и рано или поздно Антону все равно придется открыть дверь в аудиторию и будет лучше, если он сделает это сейчас. — Культурология? — от неожиданности Антон вздрогнул и рефлекторно отпрянул в сторону, ошарашено смотря на мужчину, тихо подошедшего сбоку. Антон не виделся с Арсением дольше недели. Единственный раз, когда они пересеклись, это когда химик собирал вещи в командировку. Остальное время они только переписывались: Антон ныл, что ему некого донимать в универе, а Арсений, что на него с огромной силой нахлынули воспоминания прошлого, где он студент, а на носу его самая первая сессия и четыре экзамена за весь пройденный курс. — Хочешь я отпрошу тебя? — Когда вернулся? — Антон устало улыбнулся и бросил на мужчину обидчивый, но с нескрываемой радостью взгляд. — Как прошло повышение квалификации? — Хотел сделать сюрприз, но сегодня срочное собрание. Пришлось ехать. Вот уж не знаю, что у них в деканате там стряслось, но благодаря этому я отбил себе один дополнительный выходной. Прости. — Антон кивнул, но продолжал стоять с видом оскорбленной кисейной барышни, забавно надув губы. — Все прошло отлично. Если честно, я пришел к выводу, что взломать НАСА будет проще. — Арсений улыбнулся и, скрестив руки на груди, облокотился плечом на стену рядом с Антоном. — Ну так что, отмажем тебя, принцесса? — Отсрочь мои мучения. — парень демонстративно закатил глаза, томно вздохнул и театрально махнул ладонью у лба. Арсений рассмеялся и резко открыл дверь в кабинет, аккуратно заводя опешившего Антона за спину: так, чтобы было видно, что это именно Антон, но не более. Преподавательница коршуном крутилась вокруг студентов, заглядывая в одинарные листочки в клетку и периодами хлопала по плечам, если замечала неестественное движение под партой. Не сразу заметив Арсения, она засуетилась и ее выражение лица приняло более доброжелательный и невинный вид. Антон всегда поражался этой способностью Арсения, если ее так можно назвать, – своей нечеловеческой привлекательностью и холодной харизмой он заставлял стелиться перед собой даже таких старых преподавательниц Антона по культурологии. — Арсений Сергеевич! Вы уже вернулись? Что-то произошло? — женщина сощурилась, разглядывая фигуру за спиной мужчины и на долю секунды на ее лице отразилось недовольство. Ну еще бы. Как же это так повезло, что из всех студентов решили забрать именно ее любимчика? — Доброе утро, Ольга Николаевна. — Арсений слегка потянул Антона за запястье на себя, ухмыляясь вырвавшемуся тихому вскрику студента. — М-м, здрасьте. — парень невнятно пробубнил и снова сделал шаг в сторону, прячась за преподавателем. — Вы не против, если я украду Антона с занятий? Мне нужно декорации с потолка снять, а он у нас как раз парень высокий. — мужчина лучезарно улыбнулся и посмотрел на Антона. — Вы извините, что сразу не спросил, совсем забегался с этим собранием. Сами знаете, им все срочно надо… — Ну что вы, Арсений Сергеевич, конечно-конечно, забирайте. Антон – хороший мальчик, он вам обязательно поможет. — женщина продолжала суетливо перебирать какие-то вещи и практически перестала обращать внимание на студентов, сдающих, судя по всему, письменный зачет. Дима с Серегой о чем-то шептались и беззвучно смеялись, бросая взгляды на зажатого Антона и уверенного, в какой-то степени дерзкого, Арсения.вжж-вжж-вжж
Поз 09:26
арс жестокий альфа и антон его хрупкая омежка *злобный смайлик* *много злобных смайликов*
Яо-яо 09:26
ХАЖПЖСЖАЖАХХАХ
Поз 09:27
это какие такие декорации он идет снимать с потолка?? *умиляющийся смайлик*
09:27
так и скажи няшиться идете
Парень с селфи-палкой вместо руки 09:27
.
09:28
Пошли нахуй
Яо-яо 09:28
ХАХСХВХАХАХХАХАХА БЛЯЯЯ
Поз 09:28
ХАХАХАХАХАХХАХАХА
Антон включил режим «не беспокоить» и спрятал телефон в задний карман джинсов. Парни, продолжая угорать, всячески сдерживали рвущийся наружу громкий хохот: Дима в привычном жесте с силой сжимал переносицу, а Сережа уткнулся лбом в листок на столе, периодически всхлипывая от смеха и затыкая рот рукой, чтобы не рассмеяться еще сильнее из-за вырвавшегося звука. — Отлично! Благодарю. — Арсений, бросив беглый взгляд на двух друзей, повернулся на Антона, который вмиг покраснел и смотрел на мужчину глазами как пять рублей. — Передай ребятам привет, Антош. — мужчина произнес фразу странным голосом так, что услышал ее только Антон. Парень захлопал ресницами и покраснел еще сильнее, смущенно касаясь кончика носа — одна из его забавных привычек, когда Антон чувствует себя неловко. Арсений, довольный реакцией, чуть подтолкнул парня вперед, закрыл дверь в кабинет и, улыбаясь, свободно зашагал в сторону лестницы.***
В кабинете химика было довольно прохладно. Помещения на верхних этажах плохо отапливались, из-за чего после каждого проветривания кабинета приходилось укутываться в несколько слоев или вовсе надевать куртку. В аудитории стоял стойкий запах крепкого зеленого чая с лимоном. Арсений кивнул на дверь в лаборантскую и, чем-то пошуршав, через пару минут зашел в нее следом за Антоном и запер дверь. Комнатка выглядела необычайно уютно. Прежняя гирлянда, свернутая комком, лежала в небольшой коробке в дальнем углу на столе, а на ее месте висела новая, с таким же теплым светом, но уже в форме небольших звездочек и полумесяцев. От пледа приятно пахло стиральным порошком, а небольшое количество пыли, скопившееся за время отсутствия Арсения закрепляло домашний уют в комнате. Антон заметил, что мужчина сделал небольшую перестановку, выбросил некоторые контейнеры и расставил склянки и колбы в идеальной последовательности: в самом дальнем ряду ящичка стояли самые крупные и высокие, на ряд ближе такие же высокие, но уже причудливых форм, а затем по убыванию высоты, сохраняя хронологию «обычные — причудливые — обычные». Антон обратил внимание на желтый стикер с нарисованной черной ручкой улыбкой, который он же и приклеил на краешек подставки с канцелярией еще в первый свой приход. Только теперь стикер висел на верхней полке шкафа. Антон довольно плюхнулся на диван и с озорным взглядом уставился на Арсения, держащего в руках целлофановый пакет с.. а с чем? — Ты как кот. — Арсений сощурил глаза и облокотился спиной на дверь, вытаскивая что-то, плотно упакованное в пузырчатую пленку. — Что это? — наверное, если выключить свет, глаза Антона сверкали бы не хуже новогодних бенгальских огоньков. Беспокойно и внимательно он наблюдал за каждым действием Арсения, который, растягивая время, довольно крутил в руках неизвестный предмет и сильнее подогревая к нему интерес Антона. — Ну что это? Что за штучка? — Антон осторожно чуть наклонился вперед и посмотрел на Арсения снизу вверх. Его лицо в самом деле напоминало кота, который ну очень хочет слизать сливки с блюдца. То, как резко менялся в лице и поведении Антон, оставаясь с мужчиной наедине, выглядело неприлично притягательно. Арсений улыбнулся и осторожно разорвал руками скотч, которым по кругу была обклеена упаковка. Внутри был небольшой мутноватый пакет зип-лок, в котором виднелись очертания чего-то небольшого. Антон вытянулся по струнке и выжидающе уставился на Арсения. — Ты же любишь украшения, — Арсений не спрашивал. Арсений утверждал. Глаза Антона загорелись, а щеки моментально сделались пунцовыми. — гулял я, значит, по Питеру, когда мы с тобой созванивались. Помнишь? Я тогда рядом с кофейней увидел небольшой магазинчик с бижутерией. — Арсений раскрыл пакет и достал оттуда большой перстень с гранатово-красным камнем в самом центре кольца и двойной браслет из крупной и мелкой цепочек. — Подумал, тебе подойдет. — Антон осторожно взял перстень с ладони преподавателя и начал жадно рассматривать его со всех сторон. Мужчина аккуратно помог застегнуть серебряный браслет на запястье Антона и улыбнулся. — Нравится? — Ты еще спрашиваешь. Но мне… ну как бы это сказать… — И без щенячьих глазок! — Ну давай я хоть что-нибудь сделаю! — Антон умоляюще уставился на Арсения. Казалось, что он вот-вот расплачется – то ли от счастья, то ли от смущения. — Может, ужин? — не подумав, первое, что выпалил парень и тут же пожалел об этом. С другой стороны, что в этом такого? Антон бессчетное количество раз оставался у Арсения и на ужин, и на обед, и на завтрак, и на все выходные. Но сейчас, как считал Антон, ситуация совсем иная. Антон в ахуе! Код красный! — Давай. — мужчина улыбнулся. — Подожду тебя с пар у гардероба. У меня всего две сегодня. Кстати. Не вздумай сбежать. — Арсений хмыкнул и вышел из лаборантской. Антону оставалось лишь удивленно хлопать глазами. Да, питерский воздух определенно влияет на мужчину как-то по-особенному.***
— Он подарил тебе что?! — Дима вытаращил глаза и чуть не свалился с подоконника. — Я сам в ахуе, Диман. — Антон снял кольцо, покрутил его в руках и протянул другу. — Рубин блять. Сколько оно стоит вообще? Мое самое дорогое – это, блять, с вайлдберриса за девяносто четыре рубля. — ЭТО ПРЕДЛОЖЕНИЕ РУКИ И СЕРДЦА, АНТОХ! — громкий голос раздался прямо над ухом, заставив Антона от испуга вжаться в стенку. Сережа подлетел из-за угла и довольно, с подозрительным прищуром, рассматривал руку Антона, на которой красовался новый браслет. — Точняк, Серег! — лицо Димы мгновенно изменилось, принимая теперь не шокированное выражение, а игривое. — Антош, а что у вас на ужин? Мясо по-французски? — Силь ву пле блять! — Антон мрачно взглянул на двух друзей, мгновенно посыпавшихся с шутки, прозвучавшей чересчур серьезным тоном. — Да ладно тебе. Сделай ему тоже подарок. — Дима провел пальцами под глазами, смахивая выступившие слезы. — Самодельный. — В ответ на цацки в несколько тысяч? — Да ты попусту загоняешься! — Матвиенко утешительно похлопал друга по плечу, запрыгивая рядом на подоконник. — Цена подарка не в деньгах, а в затраченных силах и времени. Арс заценит, я уверен. — Да ну.. Глупо как-то. — А ты попробуй. — Дима согласно кивнул и улыбнулся, перебросившись с Сережей неоднозначными взглядами. — Мы идей подкинем. — О-о нет, знаю я ваши идеи. — вылупив глаза, Антон сделал два шага назад от окна и выставил перед собой руки. — Я пойду что ли. — друзья громко засмеялись в унисон, вызывая у Антона легкую улыбку. Арсений сидел у самого входа в гардероб и внимательно что-то рассматривал в телефоне. Антон, увидев мужчину еще с лестничной клетки, ускорил шаг и перешел практически на бег. Зациклившись лишь на силуэте вдалеке, Антон не заметил, как плечом чуть не сбил парня с ног, летевшего ему навстречу. Пробубнив что-то вроде «извини, я не хотел», он ускорился, нервно оглядываясь по сторонам и полностью игнорируя агрессивные выпады со стороны студента. Выглядел парень лет на девятнадцать-двадцать, чуть ниже Антона и ну просто огромный: широкие плечи, массивные руки, обтянутые футболкой и четкая линия челюсти, придававшая ему еще более грозный вид. Наверняка какой-нибудь спортсмен. Ну все, теперь Антону точно за углом универа рано или поздно снесут кабину. — Ты чего такой взъерошенный? — Арсений улыбнулся, увидев приближающуюся к нему высокую фигуру, и протянул Антону его пуховик. Антон качнул головой, отмахиваясь от вопроса, и лениво застегнул куртку, чувствуя себя в какой-никакой безопасности. Все-таки рядом Арсений. — Ну хорошо. В Евроспар поедем? — Нет, в Ашан. — Почему туда? — Арсений удивленно выгнул бровь. Обычно Антон отдавал предпочтение другому супермаркету из-за большого разнообразия протеиновых ореховых батончиков и супов быстрого приготовления. Да, здоровое питание и Антон — вещи малосовместимые. — Там отделов заморозки больше и они длиннее. Выбор есть. — он натянул на голову капюшон и плотно-плотно завязал шарф, оставляя в видимости только глаза и кончик носа. Арсений кивнул и направился к выходу. Во время поездки он расспрашивал Антона о том и сем, улыбаясь во все тридцать два от его ворчания «ну че ты пристал. Ой, все, Арс, следи за дорогой». Такое привычное ворчание. Родное. Антоновское.