***
— Да он же со страха помрет, ты че, Диман. — Сережа недоверчиво покосился на Позова, который красочно вырисовывал уродливую маску для костюма планируемого квеста с актерами. — Так мы его с Арсением Сергеевичем отправим! Не помрет! А помрет — спасем. — он хитро улыбнулся, добавляя побольше жутких деталей и посильнее вытягивая изображение «лица». Будущая маска была похожа на что-то промежуточное между маской «Крик» и хоккейной маской Джейсона Вурхиза из фильма «Пятница 13-е», который, кстати, произвел на Антона сильное впечатление, несмотря на то, что снят был больше сорока лет назад. — Блин, жестоко. — Сережа поморщился, но все же улыбнулся, довольно кивая. Хоррор так хоррор. А раз хоррор, то должно быть страшно, жутко и жестоко. Главное, чтобы Антон и правда не откинулся за полтора часа квеста, а то он может. По плану тестировать квест будут как раз Дима с Сережей. Хотя Дима и был достаточно впечатлительным, но одного друга он не мог оставить, а потому с легкостью (ну почти) согласился. К тому же надо быть уверенным, что все пройдет как задумано. На роль главной героини было решено использовать Ирку Кузнецову, которая любила устраивать различные дедовские пранки по утрам или в конце дня, короче говоря, когда голова ни у кого не соображала. Она идеально впишется, да и текста у нее никакого не будет, так что по низкому тембру узнать ее будет невозможно. Осталось только уговорить. В остальном подготовки требовала только площадка, создание и оформление декораций, костюм и, самое главное, маска. — Сюжет надо доработать конечно, но в целом круто. — Матвиенко устало развалился в форме звезды на мягком махровом ковре, бегло кидая взгляд на настенные часы. Восемь вечера. — Только вот с названием давай сам. Я подгоню вариантики, а ты там уже думай. — Дима согласно кивнул и отложил блокнот с каракулями в сторону. Сейчас бы Антон со своими нескромными навыками пригодился. Антон вообще очень классно рисовал, будто художку закончил, а на деле лишь иногда зарисовывал простым карандашом впечатляющие моменты или ситуации. Но сейчас они готовят сюрприз не только для однокурсников, но и то, что вытащит Антона из ямы негативных мыслей, а значит придется обойтись как-нибудь без него. Да и получается у Димки вроде неплохо.***
На улице моросил дождь. У входа в Большой театр столпилось большое количество богато и красиво разодетых женщин и мужчин, пытающихся пролезть вне очереди и проскочить внутрь побыстрее. Перед огромным зданием песочно-золотого цвета с восьмиколонным белокаменным портиком находился кирпичного цвета фонтан, возле которого терся Антон, спрятав половину лица под воротником, отходя подальше от возбужденной толпы. Он знал, что сегодня большой спектакль, на который придет и Арсений, давно мечтавший посетить его. Антон вообще довольно много знал об этой сфере и всяких ее тонкостях, закрепляя свои знания рассказами преподавателя, который с непередаваемым восхищением говорил о театре и о том, как проходят репетиции и как устроен Большой театр изнутри. Сам Антон там никогда не был и мог только представлять его торжественность и величие. Антон, возбужденный сильнее, чем обычно, стоял в белой ветровке без капюшона с широкой нежно-голубой полосой ближе к воротнику, имея при себе только студенческий, телефон с картой под чехлом и связку ключей, на которой красовался длинный золотистый ключ от квартиры Арсения. Он приехал слишком рано, не в силах сидеть там в четырех стенах в полном одиночестве. Изначально Антон планировал потусоваться с Димкой и Сережей, чтобы скоротать время, но у ребят были свои дела: Сережа сидел с младшей, а Димка был на даче. Поэтому прямо сейчас Антон стоял напротив театра в полной уверенности, что через два часа оттуда выйдет Арсений, и они вместе поедут к нему домой, как и договаривались, где его тоже ждет сюрприз. Почему тоже? Потому что приезд Антона тоже сюрприз: он не предупредил мужчину о своем визите, просто сделает вид, будто только что приехал, отправив ему смс-ку. А промок до нитки, потому что перепутал выходы из метро и по дороге к театру попал под дождь, а не из-за того, что стоял здесь несколько часов и ждал. Единственное, что напрягало Антона, так это неуверенность в том, зашел ли уже внутрь Арсений или маячил где-то в конце очереди, что существенно повышало шанс столкнуться.***
Величественный исторический зал* состоял из четырех ярусов на чуть меньше двух тысяч мест, над головой — громадная белая люстра с бессчетным количеством позолоченных подвесок. Балконы, украшенные лепными рисунками, не повторяющимися ни на одном из ярусов зрительного зала, красовались со всех сторон, а перед самой сценой, принимающей любое положение (ступенчатое, горизонтальное или наклонное), располагались места для оркестра. Арсений находился на втором ярусе в самом центре. Он взволнованно поправлял рубашку, аккуратно заправленную в черные брюки. Закатав рукава и сложив пополам пиджак, Арсений присел в бордовое мягкое кресло, запрокидывая ногу на ногу и облегченно вздохнул. Большой, полностью заполненный зал, будоражил. Казалось, что прямо сейчас Арсений выскочит на сцену, как когда-то, а не вот этот высокий кудрявый мужчина лет тридцати пяти, одетый в костюм дворянина. Арсений жадно поглощал каждую фразу, каждое действие, каждый звук. Он напряженно наклонился вперед, словно наблюдал не за разыгравшимся театральным спектаклем, а за финалом по баскетболу, где счет не в нашу пользу. Сидевший рядом молодой человек, частенько поглядывающий на Арсения, еле заметно улыбнулся, и, о чем-то подумав, склонил голову набок, вернувшись к просмотру. То был мужчина тридцати-тридцати двух лет в свободном спортивном костюме, из-за чего казалось, что он моложе своих лет, если не смотреть на его лицо. Пожалуй, это единственный человек во всем театре, одетый в спортивные вещи. На нежелательные взгляды и вопросы мужчина улыбался, но ничего не отвечал. Он выглядел уверенно и время от времени крутил на среднем пальце правой руки перстень с изумрудным камнем. Если Арсений наслаждался представлением и службой актеров, то незнакомец оценивал все, что видел и слышал, изредка недовольно качая головой или вовсе морщась. Арсений лишь раз обратил на него внимание во время антракта, когда тот вежливо попросил у него бутылку воды, но тут же переключился на сцену, услышав третий звонок. — Вы раньше играли в театре? — Арсений от неожиданности сделал шаг назад и почти выронил телефон из рук. — Извините, — мужчина улыбнулся, — не хотел напугать Вас. Антон. — он протянул ему правую руку для рукопожатия. Арсений в удивлении выгнул бровь. Интересное совпадение, учитывая, что стоящий перед ним мужчина был в разы ниже его Антона, да и прямо сейчас, кстати, он собирался ему позвонить. — Играл. — он согласно кивнул, убирая телефон в карман брюк. — И Вы, судя по всему, тоже. — Антон широко улыбнулся, указывая ладонью в сторону уже опустевшей гардеробной. — Премьер. Перелом запястья со смещением. — новый знакомый приподнял вверх правую руку, показывая, что не может свободно вращать кистью. Арсений сочувственно посмотрел на мужчину, зная на личном опыте, как тяжело упускать ведущую роль прямо из-под носа из-за не зависящих от него обстоятельств. Антон ловко подал Арсению пальто и ненавязчиво стал расспрашивать его об игре в театре, о студенченских постановках и так далее. Быстро найдя общий язык, мужчины остановились на улице слева от входа в театр. Арсений узнал, что полное имя его собеседника – Антон Захарьин и ему тридцать два года. Он служил в театре уже более десяти лет, а данное представление должно было быть его вторым спектаклем в Большом театре, но первым в роли премьера. Арсений выразил свое сочувствие и подбодрил мужчину, заверяя, что времени – вагон и маленькая тележка, еще успеет. Актер хотел что-то спросить, как Арсений широко улыбнулся, смотря в экран телефона.«Я приехал тебя встретить. Ты уже ушел?»
— Прошу прощения, Антон. — глаза Арсения забегали по толпе вокруг театра, но не обнаружив никого поблизости, уставился на скрюченную фигуру с натянутой на лицо черной кепкой у фонтана. Парень, почувствовав на себе взгляд, поднял голову и одними губами что-то прошептал. Еле слышимый голос окончательно затерялся в гуле толпы, но Арсений отчетливо слышал его. Мужчина улыбнулся еще шире. Антон в два шага преодолел расстояние между ними и уже громче повторил. — Арс! — Ждал? — Арсений сощурил глаза, намекая на полностью промокшего Антона, которого можно было выжимать как тряпку. Парень ничего не ответил, но глаза довольно засверкали. — Добрый вечер. Антон. Рад знакомству. — актер протянул Антону руку, запрокидывая голову глубоко назад, чтобы посмотреть ему в глаза и улыбнулся одним уголком губ. Шастун ответил на рукопожатие и тихо пробубнил «Да..и я Антон». — Оставите свой номер? — мужчина повернулся к Арсению, который на полном серьезе выжимал рукава Антоновской ветровки и ворчал себе под нос, что мог бы и дома его подождать. — Да-да, минутку. Ты отстирал ее? — Арсений удивленно посмотрел на смущенного Антона, держась пальцами за краешек толстовки, выглядывающей из-под рукава ветровки. Очень уж много внимания ему одному, так еще и в таком людном месте. Неловкость возрастала из-за незнакомца, стоявшего рядом и явно недовольного присутствием Антона и тем, сколько внимания ему уделяет Арсений. — Твоя же. — Твоя с того самого дня! Я тебе подарок, кстати, приготовил. — Арсений говорил с Антоном, параллельно что-то записывая в блокноте. Вырвав листок, он протянул его Захарьину. — Напишите сюда, если хотите. Номер не даю. — он еле заметно улыбнулся. — Спасибо за компанию. Антош, бегом в машину. Поехали домой. Я тебя закрою на замок, если ты опять заболеешь, честное слово! Почему просто не подождал меня дома? — Арсений аккуратно схватил Антона за запястье и потащил за собой, восхищенно рассказывая все до мельчайших подробностях об увиденном. — И тебе, Арсений. — улыбка с лица актера мгновенно пропала, и, застегнув пуховик по самое горло, он зашагал в противоположную сторону.***
Антон первый прошмыгнул в квартиру, скидывая на ходу кроссовки и мокрую ветровку. Холодно. Очень холодно. Арсений покачал головой и неторопливо расстегнул пальто, наблюдая за скачущим по всей комнате Антоном, разбрасывающего то тут, то там мокрую одежду. Сначала он залез в шкаф, чтобы по привычке достать оттуда свежие и сухие шмотки, но, сообразив, что он не у себя дома, вопросительно уставился на Арсения в позе кракозябры. — А что ты так смотришь? — голос звучал весело, да и в общем мужчина выглядел раззадоренным. — Ты же уже заприметил. — Антон кивнул и неловко вытащил из середины стопки ну просто гигантскую нежно-голубую футболку и светлые спортивки с длинными завязками, чтобы хоть как-то удержать штаны на своих худых бедрах. Потоптавшись на месте, Антон быстро свалил всю одежду в одну кучу, пихнул под мышку и побежал в ванную. Раздевшись, он бросил комок, скорее ком, мокрой одежды в стиральную машинку и запрыгнул в ванну. Горячая вода отвратительно обжигала кожу. Он любил горячий душ, но сейчас, когда Антон весь продрог и почти потерял чувствительность конечностей, даже теплая вода казалась кипятком. В гостях у Арсения Антон стал постоянным гостем. Почти как дома. Они часто устраивали посиделки, вместе проводили выходные или просто играли в настольные игры, забывая о времени. Антон даже притащил сюда несколько своих уходовых средств, но в итоге все равно пользовался только шампунем, а остальное бесстыдно брал у Арсения. В шкафу даже где-то завалялись его шорты, потому что вся одежда преподавателя, несмотря на то, что Антон выше, была ему велика из-за разницы в телосложении. Но это ничуть не мешало ему перемерить абсолютно весь гардероб мужчины и щеголять по квартире в его одежде как в своей. Арсений даже иногда называл Антона невестой, провоцируя на более резкие и непредсказуемые фразы. Вот и сегодня Антону взбрело в голову вместе поужинать, тем более на завтра у преподавателя не стоят пары, а Антон просто не поедет на них. Как можно упустить такую возможность? Антон вообще очень сильно раскрепостился за прошедшие два месяца, но от этого не стал менее стеснительным и неловким. Просто перестал бояться и стал больше доверять. И вообще у Антона теперь был девиз: «Все, что мое – это мое, а твое – это тоже мое», на что Арсений широко улыбался и согласно кивал. — Чудесно пахнешь. — мужчина незаметно подошел сзади, вдыхая аромат свежих зеленых яблок. Арсений был без ума от него не меньше самого Антона, который душу бы продал за этот шампунь. Кстати, Антон уже избавился от отросших кудрей и тщательно ухаживал за нынешней длиной, так как завивка знатно попортила качество волос. За время, что Антон провел в ванной, Арсений успел переодеться, прибраться и охуеть. — Что ты задумал? — мужчина подтолкнул непонимающего или делающего вид, что не понимает парня к кухне, где вся стойка была забита едой, начиная морепродуктами и заканчивая простой картошкой. — Обожраться. — Антон довольно улыбнулся и принялся собирать продукты обратно в холодильник, раскладывая их строго по полочкам и по правилам хранения. Арсений сел напротив, подперев щеку ладонью. Удивительный парень. Ну просто удивительный. — Ты слишком много купил. — Я уже все приготовил, это остатки. — Арсений вытаращил глаза и захлопал ресницами как маленький ребенок. — Еще я купил огромное ведро со сладким попкорном и запек индейку. — Антон хлопнул дверцей холодильника, облокотился о нее спиной, оборачиваясь лицом к Арсению. — Придумал, чем займемся? Сегодня я кухарочка. — мужчина заливисто рассмеялся с игривой интонации, прикрывая рот рукой. — Да. Давай просто поболтаем, если ты не против. Не хочу ничего смотреть. — Антон кивнул и включил духовку. — Тогда доставай тарелки, организуй там все, разложи, постели, убери, поставь. Ну короче, все.. Нет, Арс, уйди! — Антон преградил Арсению, собиравшемуся помочь, дорогу к холодильнику и плите. — Арс, я не отдам тебе кухню! Сегодня она моя! — Сдаюсь, шеф. — Арсений, попытавшись еще пару раз пробиться, признав поражение поднял руки вверх и прокрутился на носочках, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. В квартире было чисто и уютно. Арсений включил на всех гирляндах теплый желтый свет и разложил диван, закинув на него штук шесть подушек и еще один махровый белый плед. Видимо Антон не только приготовил еды на двадцать человек, но еще и тщательно прибрался перед уходом. Казалось, что когда он брался за уборку, то готов был вылизать каждый уголок, а может и правда все вылизывал. Арсений не мог сказать наверняка, потому что Антон не любил убираться вместе, так что делал это втихую, но очень хорошо. В квартире всегда стоял стойкий запах зеленых яблок, пряностей и моющего средства, смешиваясь во что-то единое и непонятное. Арсений собрал разбросанные на кофейном столике книги, поставил их на свои места и принялся помогать Антону. Выставленные небольшой горой подушки позволяли принять полусидячее положение и есть прямо на диване. Где-то с краю свисала гирлянда в форме полумесяцев, она особенно полюбилась Антону, он включал ее каждый раз, когда намечалась сверхуютная посиделка или душевный разговор. Первыми в ход пошел маленький сет роллов на 12 штук из трех разных видов, затем индейка с рагу и запивалось все глинтвейном. Между делом перекусывали всякими овощами, фруктами, снеками. И все это приготовил Антон, за исключением глинтвейна, сваренного самим Арсением. Поразительно! — Ты слишком много думаешь, Антон. — мужчина устало выдохнул, похлопав себя по животу пару раз, и вытянулся на диване во весь рост, утягивая за собой ничего не понимающего Антона. — Я про увольнение. — Так тебя увольняют?! — Антон хотел вскочить, но Арсений схватил его за плечо и отрицательно покачал головой. — Но ты об этом думаешь. Расслабься, Шаст. — парень вздохнул, сгибая колени. — Что еще тебя тревожит? — М-м… Ну, меня не слишком много? Мне кажется я обнаглел. — он потупил взгляд и начал нервно перебирать два кольца. Остальные валялись где-то на столе. Арсений поднял брови и, зависнув ненадолго с таким выражением лица, рассмеялся. — Арсений! — Я все время забываю, что тебе восемнадцать и что ты – Антон Шастун. Ты такой Шастун, честное слово, Антон! — мужчина завалился набок и щелкнул Антона по лбу. — Ты давно обнаглел! — Ну.. — Подожди-подожди. Но это не значит, что тебя много или что ты мне надоедаешь, понял? У тебя есть ключи от моей квартиры, ты можешь находиться здесь любое количество времени и в любое время суток. Я разрешаю тебе носить мою одежду и, кроме того, дарю тебе ее. Этого мало, чтобы убедиться в моей искренности? — Антон виновато покачал головой, продолжая издеваться над кольцами. Но он заметно расслабился, услышав эти слова от Арсения, а не от самого себя в своей же голове. — Наверное, я и правда слишком много думаю. — мужчина согласно кивнул и заботливо, по-родительски, потрепал Антона по волосам. — У тебя были чудесные кудряшки, я даже скучаю. — Мо-ожет быть, когда-нибу-удь.. — Антон многообещающе улыбнулся и улегся поудобнее. Темы для разговора сменялись одна за другой, забирая время час за часом. Окончательно успокоившись, Антон резко заговорил о высоких ценах на продукты и прочем-прочем, уводя Арсения подальше от неприятной темы. Он знал, что рано или поздно они к ней вернутся, но сегодня Антон больше не хотел об этом говорить. Иногда, обсуждая какие-то моральные принципы или законы, Антон вскрикивал «Ну ты и душнила, А-арс, я не могу!», за что получал легкий пинок в бок и один раз чуть не свалился с дивана под собственный смех, крича что-то про несправедливость и дабл-душность. Сегодня Антон неприлично много смеется, неприлично счастлив и как же ему здесь, все-таки, хорошо.