Amnesia/when i remember you again

В полумраке торжественно зияют пламени свечей в подсвечниках. ‐ Мне очень нравится твое платье. - И чем же? — хитрый, будто бы лисий взгляд перемещается в сторону. Девушка смотрит сквозь зеркало на улыбающуюся Джинн, поправляя заколку на русых лоснящихся волосах. - Ну... Оно сидит на тебе превосходно, я бы сказала, как влитое. Брюнетка снова довольно хмыкает, ничего не говоря, аккуратно распределяя пряди челки по бокам, в то время как Джинн ищет черный галстук, который, впоследствии, завяжет бантом на кружевном воротнике. Блондинка наблюдает, как Лиза еще пару секунд прокручивается около зеркала, довольно глядя на свое отражение, потом снова улыбается; ей не терпится - она так и сияет; наконец-то Джинн взяла выходной и согласилась прогуляться до ресторана впервые за два года. - Как ты себя чувствуешь? - спрашивает Джинн, когда ее руки уже находятся на плечах ведьмы. - Еще спрашиваешь? Замечательно! - довольно трепещет девушка, накрывая кисти рук другой девушки своими. - Только вдуматься! За столько лет! Только вот, я еще не совсем готова, я просто... не успела... - Я понимаю, о чем ты. Не беспокойся, как раз схожу за саженцем , а ты пока примеряй туфли. Девушка кивает, но в ее глазах появляется тревожность. - Забудь о эдельвейсах, подожди меня дома. - Мне не трудно - тебе приятно, разве не так? - Нет, просто... - Просто что? Ты не хочешь меня отпускать? - в шутку Джинн изображает выражение ревности. - Просто я не хочу, чтобы ты шарахалась по ночам не пойми где. - Что со мной может случиться? Если ты не забыла, я все еще рыцарь. - Дело не в этом. Просто... Просто не ходи по ночам где попало. За последнее время в Мондштадте произошло столько убийств, понимаешь? - Да, ‐ губы магистра поджимаются, когда в голове снова всплывают события настоящего времени. - и мы активно боремся с этим. К сожалению, пока результаты неутешительны. - Именно. Даже если вы нанимаете хороших детективов, пока мы в тупике. - Мне не впервые ходить по улицам в темное время суток. Если ты считаешь, что я не справлюсь с какой-то шайкой негодяев... - Нет, я вовсе не это имела ввиду. - Лиза глубоко вздыхает, утыкаясь лицом в плечо девушки. - Просто пообещай беречь себя. - Я быстро. - Джинн кажется, что ее девушка сходит с ума, когда отпускает ее, а такая паранойя была не объяснима, как не перебирай варианты. Взгляд Лизы напряжен как никогда ранее, а брови сведены в глубокой задумчивости. Джинн медленно отстраняется, понимающе улыбаясь. - Все будет хорошо. Я обещаю. - Слово магистра. *** Аллеи пустуют, а уличные фонари кидают тусклый свет на соседние трактиры и жилые здания. Бледно-желтый оттенок давно стал родным для этого места за последние полгода - фонарные столбы зажжены практически круглосуточно, выключались лишь поздним утром. А в голове крутилось все одно. Это было напряженное, тревожное чувство какого-то упущения в расследовании, во всей ситуации в целом. Дело в том, что как таковых массовых нападений и не было, лишь время от времени находили распятые на заборах тела, да и зрелище представлялось довольно зверское: и руки, и ноги были в кроваво-красных рубцах; местами виднелись кости, живот обычно вспорот, а на грудной клетке виднелись ранения насквозь - вероятно, преступник был не только жесток, но и любил помучить своих жертв до потери сознания, яростно втыкая орудие в область сердца. Впрочем, картина преступления была на лицо; убийца - серийный маньяк, одержимый кровопролитием, но на этом прогресс в раскрытии преступления заходил в тупик. И была ли какая-то цель у этого монстра в обличии человека тоже выяснить не возможно хоть до каких-то новых улик. А улики были одни и те же, что сложило особый художественный стиль преступления. Как ни странно, несмотря на страшные детали убийства, и органы, и части тела не отсутствовали. Это прямо свидетельствовало о том, что данные действия совершал один человек. Да и жертв он выбирал случайно, по крайней мере как именно - тоже в тени. Но как ни вспомнишь, как ни найдешь через месяца два новое изуродованное тело, понимаешь, что если не найти урода, он истребит весь город. От этой мерзкой картины в голове чуть не стошнило. Девушка схватилась за виски и попыталась остановить поток мыслей, потому что вся ее жизнь и так занята этим зверством, а сегодня ее единственный выходной, в который она имеет право не думать о черной стороне Мондштадта и провести всю ночь с девушкой за романтическим ужином и разговорами по душам. Настолько увлекшись наболевшими вопросами, она совершенно не заметила, как подошла к пункту назначения и остановилась перед ларьком. Уже немолодая женщина определенно собиралась уходить, но, увидев нового покупателя, остановилась и приветливо улыбнулась. - Добрый вечер. - поприветствовала Джинн, про себя отмечая, что он вовсе не добрый как для нее, так и для этой женщины. - понимаете, моя подруга очень любит комнатные растения, и мы долго договаривались, что приобретем очередной цветок. - А-а, это которая мисс Минчи? Да, она много говорила и о вас, и о разновидностях растений. Скажите, это правда, что ее комната битком в гортензиях и прочей экзотике? - Ну, она почти не преувеличивает. - усмехается Джинн, передавая торговке пару золотых монет. - Я думаю, она будет без ума от восторга, когда увидит это. - Ей обязательно понравится. Джинн мягко улыбается, принимая в руки тяжелый глиняный горшок с высоким бархатным растением. Она внимательно осматривает его внешний вид, а после возвращается к женщине. Взгляд старухи замер на девушке, ее глаза наполнены отчаянием, смешанным с ужасом. - Магистр, прошу, найдите мою дочь! - восклицает та с такой болью, что сердце невольно сжимается. Да, помимо убийств, люди тут действительно пропадали. Никто не знал, был ли это один и тот же человек, или действительно ли он причастен к этому, но ни одного из пропавших найти не удалось. Началось это год назад. Примерно так же, как и убийства, немного раньше. "Кто же так мог поставить следствие в тупик"? - Задавалась вопросом Джинн каждый раз, когда становилось известно о новом пропавшем. И единственное, что остается делать - лгать, бесчестно и запутанно лгать, даже учитывая, что словам никто уже не верит. Джинн сама себе не верит, когда происходит новое исчезновение или убийство. На самом деле она злится на детективов, на обстоятельства, на жизнь, на всю ситуацию в целом, но больше всего на себя. Особенно, когда стоит напротив безнадежной старухи, и вселяет ей надежду на скорое возвращение дочери. - Я сделаю все, что в моих силах. Мы... сделаем. - холодно и сдержано отвечает Джинн, последний раз заглядывая в пустые серые глаза, прежде чем попрощаться и удалиться. Она и сама опустошена. На счету ее друзья, родственники и... Лиза. Лиза, в конце концов... Джинн страшно представить, что произойдет с ней, если с Лизой что-нибудь случится. Уже сегодня она вырывает на себе волосы, рвет и мечет, срывается на своих подчиненных при любом удобном случае, с каждым днем становясь все более нервной и раздражительной. Потому что если пропадет хоть еще пару человек, она себе этого никогда не простит. О себе временный магистр думает в последнюю очередь. Вновь шагая по трассам вдоль крепких бетонных стен, наглухо отделяющих городок от большого неизведанного леса своими внушительными размерами; проходя вдоль тесных улиц, пустующих и одиноких по наступлению ночи из-за неутешительной статистики, в который раз видя свет в помещениях, Джинн осознает, что нарочно выбирает самый длинный путь из всех возможных, а почему сама не знает, возможно, она действительно хочет прогуляться по безжизненным улицам, сейчас отдыхающим от дневной суеты. Во всяком случае этого плана хотелось придерживаться больше всего на свете в данный момент, ибо возникнет много вопросов дома, хотя, они возникнут в любом случае, просто вопрос времени. Как ни удивительно, сгустки туч, темным пологом скопившихся над черным куполом неба не остались в стороне. Вскоре послышался первый раскат грома. На доли секунды все очертания ближайших домов заблестели насыщенно-желтым светом, после чего злосчастное небо снова вскричало, а затем полился дождь - холодный, обильный дождь, стучавший по крышам домов и стен, в одно мгновение насквозь намочивший вымощенные кирпичи тротуара под ногами и траву вдоль дороги. Все это было бессмысленно и глупо. Да и кому на ум придет шарахаться по темным улицам посреди ночи потенциально судной; события давно пущены на произвол, как бы не пытались отрицать этого люди. Не спуская глаз с темных переулков, Джинн проходит к дому. Едва слышный стук кулаком, и на пороге сиюсекундно появляется еле переводящая дыхание девушка, под глазами у которой красовались черные подтеки туши. - О, Архонты, уже поздняя ночь! Ты где была?! Я думала, ты пропала! - кричит девушка хриплым голосом, кидаясь на шею Джинн. - Я собралась разыскивать тебя. Ты не представляешь, какие картины приходили мне на ум... Джинн верит каждому ее слову и прекрасно представляет, что навоображала сентиментальная девушка, поэтому не собирается заверять ее в обратном. - Прости... И за ресторан прости. И за то, что пришла поздно тоже прости. - шепчет Гуннхильдр, ласково перебирая русые волосы. - Главное, что ты цела и невредима. Джинн уклончиво соглашается, неловко отстраняясь. Теперь ее взгляд встретился с зелеными глазами. На вид Лиза уставшая и замученная, и все по одной причине. - Какой ужас! Ты вся промокла. Быстро заходи. Как по команде Джинн проходит внутрь помещения, занося всю грязь былых скитаний по улицам на коврик в прихожей. Повесив пальто на крючок и небрежно сняв сапоги, вновь оборачивается на дверь. Зеленоглазая девушка замечает, что сегодня Джинн особенно задумчива, а ее действия отчужденны и не несут за собой никакого смысла. В конце концов блондинка, вдоволь насмотревшись на замысловатые узоры цветных обоев, направляется на кухню, оставляя растерянную шатенку позади. На кухне давно не горел свет. Лишь необычайно яркая луна давала небольшое освещение, которое распространялось на все ближайшие детали декора интерьера. С маленьких соседних домов уставший взгляд переместился на белый полумесяц луны, часть которого скрывалась от остального мира как будто за непробиваемой стеной, за плотными темно-серыми облаками. - Мы идем спать? - Иди, я скоро подойду. - небрежно кидает Джинн, надеясь, что к тому времени, как она закончит свои размышления, ее уставшая девушка давно будет видеть десятый сон. - О чем ты думаешь? Этот вопрос действительно загоняет в тупик, как и большинство других вопросов, на которые она еще не скоро найдет ответ. Лиза - самый главный смысл ее существования, а это значит, что ей вовсе не обязательно знать всю тягость жизни и мрачность картины, представшей перед ней в последнее время. - Ни о чем. Пожалуйста, отправляйся в постель. Она решает не посвящать Лизу в свои размышления. Вместо этого натиском своего серьезного тона приказывает, в надежде что в этот раз шатенка избежит последующих ненужных вопросов. Так и оказалось. Лиза ушла, оставив Джинн в полном одиночестве. Только тогда синеглазая девушка позволила себе тяжело вздохнуть. Сегодня остался последний день, и больше это происходит не может. Не должно. Это значит, что ей просто необходимо укрепить оборону во всех стенах вокруг города, ибо обычные часовые со своей работой откровенно говоря не справляются. Какой следующий подарок преподнесет непоколебимо жестокая судьба остается только догадываться. Однако, как не крути, в результате множества бессонных ночей, проведенных в глубоких размышлениях, глаза невольно начали слипаться. Даже очередная кружка кофе не особо помогла. Быть может, ей действительно стоит прекратить ломать голову хотя бы на одну ночь и пойти отдохнуть, не расстроив ни себя, ни Лизу? Так она и сделает, нервно собрав в охапку пару министерских свитков, в содержание которых будет вникать уже в другой раз. Вечерняя прогулка не прошла даром. Она дала новое, пока еще малопонятное чувство Дежавю и снова... ощущение какого-то упущения, которое допускать категорически нельзя было. С этими мыслями Джинн скинула с себя пиджак, который надела накануне перед прогулкой, и опустилась на мягкую постель. Деревянная кровать скрипнула под небольшим весом; смотря на спящее лицо девушки, Джинн боялась каким-нибудь случайным звуком по типу скрипа разбудить Лизу. Минчи лежала под одеялом, плотно свернувшись калачиком; ноги ее были притянуты к груди, страховались руками. Такая странная поза для сна не была случайной, и Джинн это знала. Инстинктивно девушка пыталась защитить себя, скорее всего, от тех событий, которые сейчас происходили. Во что бы то ни стало Гуннхильдр в очередной раз дала себе клятву разобраться с этим и вывести преступников на чистую воду, пусть даже и без помощи следствия, но вывести и постараться сделать так, чтобы негодяи до конца дней своих запомнили, что ни с ней, ни с кем-либо из жителей города связываться не стоит. Смотря на напряженное лицо перед собой, блондинка догадывается, что на уме у Лизы - у нее буквально на лбу написано все то беспокойство, которое она испытывает в последнее время. А ведь она даже не представляет, что за этой холодной и решительной оболочкой временного магистра может скрываться что-то теплое, что-то любящее и ласковое. Ведь, в конце концов, не просто же так она ее полюбила? И Джинн обязательно докажет это, но не сегодня. Не в этот раз. Может вообще не через месяц или два. Но как только все уладится, она непременно покажет, насколько сильно привязана к зеленоглазой шатенке. Даже сейчас, в такой момент, совесть съедает изнутри, как бы она не успокаивала себя, не заверяла, что и так проявляет заботу по отношению к хрупкой девушке, просто не в полной мере и не в том ключе. Так, засмотревшись на спящую девушку, Джинн даже упускает момент, когда на нее смотрят два изумруда. А когда замечает вздрагивает, неловко отстраняясь, не желая пугать девушку своим проницательным взглядом. - Прости, я не хотела тебя будить. - Ничего, - протирая сонное лицо хрипло отвечает девушка. - я все равно плохо спала. - Да, я заметила. Мучает бессонница в последнее время? - Что-то типо того. - библиотекарь лениво подавляет зевок, устремив взгляд на чужую фигуру, обрамленную лунным светом. - Знаешь что... - вдруг вечно меланхоличная Лиза ожила, активно усаживаясь в постели. - Мне кажется, эта невозможность уснуть распространяется на нас двоих, не думаешь? - Вероятно, мы обе находимся в стрессе... ну нет, в напряженной обстановке, то есть все граждане. Но я бы не хотела говорить об этом перед сном, хоть и знаю, что ты с радостью начнешь расспрашивать меня об этом. Давай я лягу, и мы обе постараемся уснуть? Девушка кивает, сползая обратно в кровать. Джинн накрывает ее одеялом и ложится рядом. - Так и будешь спать в одежде? Джинн игнорирует этот комментарий, снова уходя в себя. Наверное, она вряд ли сможет перестать хоть на мгновение думать и отдаться спокойному сну. Под конец, поняв, что дискутировать с ней сейчас бесполезно, Лиза сдается и с радостью засыпает. А Джинн лежит солдатиком и смотрит в потолок, изредка переводя взгляд то на приоткрытое окно, то на дальние звезды, вышитые на черном небе как будто на материи, то на мирно сопевшую у нее на плече Лизу. Уснуть ей сегодня так и не удастся. Впрочем, как и вчера, и позавчера, и неделю назад.