Ледяные буквы

– Ками, я жду тебя на улице! Аня выскальзывает из раздевалки, бегло прощаясь со всеми девочками. Она мечтает поскорее оказаться на свежем воздухе, и сейчас ничто не помешает исполнению этой жизненно необходимой мечты – сегодняшний день и так потребовал слишком много выдержки, а предстоящая ночёвка с Камилой кажется испытанием похлеще Олимпийских Игр. Аня распахивает дверь на улицу, вдыхая морозный январский воздух. Украшенный новогодними гирляндами «Хрустальный» освещает всё в пределах как минимум тридцати метров, поэтому спрятать горящие смущением щёки не получится ни от кого. Ладонь вновь прикасается к оставленному на побагревшей от этого коже слабому следу от блеска Камилы, которым та нечаянно мазнула её, обняв после удачного прыжка. Кожа не переставала гореть с того самого момента, рваное дыхание никак не помогало отчаянно нуждающимися в кислороде лёгким, а сердце скакало в такт олимпийской короткой программе. Аня старается глубоко дышать, обжигая неготовую к такому обилию морозного воздуха слизистую носа, шипя от раздражающих болевых ощущений, но пусть лучше так, чем предстать пунцовой перед Камилой. – Боже, я умру на этой ночёвке, – шепчет себе под нос Аня, зарываясь заледеневшими пальцами в волосы. – Почему умрёшь? – Раздаётся у самого уха обжигающий томный шёпот. Аня подскакивает и выпускает с губ что-то, явно противоречащее её образу Хрустальной Принцессы. Камила хитро улыбается, приобнимая подругу со спины. – Как минимум от страха, Ками, ты чего так пугаешь? – Хватается за сердце Аня, оборачиваясь в руках девушки к ней лицом. – Да ладно тебе, безобидная шутка, Ань, не будь такой серьёзной, – Камила корчит какую-то не поддающуюся описанию мордашку, заставляя Аню улыбнуться. – Вот, так мне нравится куда больше, не прячь улыбку. – Спасибо, – Аня понимает, что её щёки вновь краснеют, но сейчас это перестаёт быть важным. – В такую улыбку грех не влюбиться, – подмигивает Камила, вновь целуя подругу в щёку. Аня теряется в затапливающих её чувствах, пытаясь найти хоть какой-то маяк, но видит лишь два сияющих карих глаза напротив, таящих в себе то ли погибель, то ли спасение, она ещё не разобралась. Одно Аня знает точно: за этими путеводными звёздами она пойдёт и на небо, и под землю. – Аня, тебя всё-таки доломали на тренировке? – Несильно трясёт уже две минуты не отвечающую ни на один вопрос Аню Камила. – Прости, что ты говорила? – Аня хлопает ресницами, ища в дебрях сознания хоть какие-то отголоски слов младшей. – Ухожу из одиночного катания, переезжаю в Питер, будем с Лизой продвигать женское парное, – абсолютно серьёзно выдаёт Камила, не отводя взгляд от Аниных глаз. – Что? Камила рассмеялась от улетевших куда-то за орбиты выпученных глаз и абсолютной растерянности на лице Ани. – Я обожаю тебя, – выдавила она сквозь смех, опираясь на плечо подруги рукой. – Такими темпами эту ночёвку не переживу я. – Пойдём, дурная, – выдохнула Аня, качая головой. – Самое время остудить твой пыл мороженным. – Шоколадным? – Взглянула на неё горящими глазами Камила. – С орешками, – кивнула Аня. – Я уже говорила, что обожаю тебя? – Да, но я не против повторения. – Обожаю тебя! *** Аня открыла дверь квартиры уже менее дрожащими, но всё ещё подрагивающими руками. Камила скинула с себя верхнюю одежду и обувь и убежала в ванную, на бегу попросив у подруги чистое полотенце и какую-нибудь футболку. Аня же потратила несколько минут на то, чтобы расстегнуть неподдающуюся застёжку куртки, снять с себя непонятно как застрявшую на правой пятке обувь и не распластаться на кафеле, запнувшись о ремень сумки Камилы. – Вот тебе и квад-лутц, – вздыхает Аня, потирая ушибленный в попытке избежать падения локоть. – Лучше бы на тренировке получился. Она чертыхается, поднимается на ноги и бредёт в свою спальню, по дороге удостоверяясь, что родители действительно уехали, а сестра не соврала насчёт ночёвки у подруги – этот вечер должен был быть идеальным. Аня любила стремиться к идеалу, пусть он и находился в реальности. Сама призрачная возможность его существования позволяла идти по тернистому жизненному пути к некому вознаграждению, которое ждёт её где-то там, за туманным финалом этой дороги. Она не знала, что это – слава, деньги, лампа с джином, однако верила, что это что-то, куда выше мирского и материального. А потом в её жизни появилась другая цель, далёкая от уже полученных медалей, которыми она грезила с детства, от того, к чему стремятся люди из её окружения или близкие. Нет, эта цель принадлежала исключительно ей и, возможно, парочке сотен тысяч человек, но фора была лишь у Ани. Потому что эта цель сейчас находится в её ванной комнате. Аня не помнит, когда её взгляд в сторону юной Камилы начал приобретать другие оттенки, поначалу очень её напугавшие. Её картина идеального мира разбилась – вместо мужа, двоих детей и собаки, она теперь мечтала о Камиле рядом. И всё, больше ничего и не нужно. В какой момент желание прикасаться к девочке на шаре взыграло над её телом, преобразовав то в железо, притягивающееся к Камиле? Где была проведена черта, отделившая Аню-подругу от Ани-…влюблённой? Даже мысленно говорить это было странно и страшно. Признаться, что она действительно сделала вот это, на букву «в» по отношению к крошке Ками. Она ведь крошка? Мозг отказывался признавать, что «крошке» Ками почти семнадцать, она мировая звезда и немного эпицентр крупнейшего скандала международного масштаба, несущая это бремя на своих хрупких, опускающихся под этим грузом плечах. Она разительно отличается от той малышки, смотревшей на крутящую квады Аню восторженными глазами, беззаботно щебетавшей о чём-то с Алиной и так мило дувшей щёки, когда её шоколадки находили на сборах. Той Ками больше нет. В её ванной сейчас Камила. К-а-м-и-л-а. Аня вновь и вновь повторяет это имя у себя в голове, каждый раз поражаясь тому, как грациозно и воздушно сочетаются буквы и как сладко оно слетает с её собственных уст. Оно определённо подходит Камиле, и Ане отчего-то кажется, что оно принадлежит лишь Валиевой, больше никому. Камила Валиева. Звучит по-чемпионски. Ане с их первой встречи искренне верилось в то, что именно это имя не раз будет разноситься на ледовых аренах, встречаясь с оглушительным шумом аплодисментов и выкриков. Ане казалось, что Камила её затмит, но это не виделось проблемой. Скорее данностью. – Аня! А вот её собственное имя мелодично срывается только с губ Камилы. Сколько бы модификаций её имени ни придумывали тренеры, друзья, родные и знакомые, но самым приятным всегда оставалось это простое и ничем не примечательное «Аня», которое только от неё звучало так по-особенному. – Аня! А её голос? Звонкий колокольчик, разливающийся прелестной весенней симфонией по всем сосудам, разносящий свою песнь в органы и ткани, проникающий в самую ДНК. – Аня, мне холодно, не могла бы ты наконец дать мне полотенце? Аня ощущает тёплое дыхание за спиной и лёгкий вес чужой руки на своём плече, когда она осознаёт, что задумалась. – Прости, Ками, я… – Аня оборачивается и осекается, когда понимает, что перед ней стоит красная от смущения Камила, на которой нет ничего. Абсолютно ничего. По обнажённой коже стекают капли воды, особо задорные ускользают под руки, прикрывающие грудь и слишком интимную даже для близких подруг зону. – Господи… – Спасибо, можно просто Камила, – усмехается младшая, покрываясь мурашками от пристального взгляда, мажущего по её коже раскалённым металлом. – Прошу, дай мне полотенце, я сейчас окоченею. Аня встряхивает головой, приходя в себя, и протягивает Камиле полотенце и удлинённую футболку, в которую завёрнуты любимые тёплые носки младшей. Каждую ночёвку она непременно находила их в бельевом шкафу подруги и натягивала на свои извечно мёрзнущие ноги, с грустью в глазах возвращая их перед уходом домой. – Держи, – заторможено говорит Аня, когда Камила уже замоталась в полотенце и двинулась обратно в сторону ванной. – Спасибо, – улыбается девушка, разворачиваясь к Ане в дверном проёме. – Сделаешь нам чай, пожалуйста? – Да, конечно, – кивает Аня, улыбаясь убегающей в ванную Камиле. Аня провожает её взглядом, быстро переодевается в домашний костюм и идёт на кухню. Она, благо, успела сходить в душ в раздевалке, потому что её отпустили раньше Камилы, которая успешно завалила в прогоне всю прыжковую часть и осталась отрабатывать. Руки автоматически набирают в чайник воду, чиркают спичкой и зажигают огонь, пока перед глазами всё ещё стоит такая неожиданная, но такая прекрасная картина. Аня прикусывает нижнюю губу, вырисовывая те детали, которые были укрыты от её впитывающего взора. Желание увидеть тело младшей, а что ещё лучше – прикоснуться к нему, затмило разум, и Аня почувствовала, как подкашиваются ноги от неожиданно вспыхнувшего пожара внизу живота. Она прикрывает глаза, выпуская тихий стон в тишину кухни, который утонул в свисте чайника. – Ань, что с тобой? – Спрашивает Камила, выключая уже грозящийся извергнуть всю воду чайник, который неимоверно громко свистит рядом с застывшей хозяйкой. – Ты заболела или что? – Нет, я… – Аня вновь задыхается воздухом, когда Камила прикасается губами к её лбу, измеряя температуру. – Вроде не горячая, – недоумённо выдыхает Камила. На её лице вдруг появляется хитрая улыбка и она прищуривается: – хотя я бы так не сказала. Камила подмигнула и рассмеялась, когда Аня залилась красной краской от такого лёгкого и банального флирта. – Так, давай пить чай, пока ты окончательно не сломалась, моя впечатлительная, – хихикнула она, утягивая Аню за стол. «Моя» – крутится в голове у Ани, никак не отпуская фокус внимания перевозбуждённого сознания. – Что у нас в культурно-развлекательной программе? – Спрашивает Камила, отпивая любимый чай с бергамотом. Аня не решается ей сказать, что никто из семейства Щербаковых не воспринимает бергамот, поэтому этот вид чая на их кухне водится исключительно ради Камилы. – Попьём чай, посмотрим фильм, перемоем всем косточки и ляжем спать? – Привычно предлагает Аня. – А у меня есть идея поинтереснее, – лукаво улыбается Камила. – Что предлагаешь? – Хочешь, я тебе погадаю? Аня пару секунд молча смотрит на улыбающуюся Камилу, и начинает хохотать, отодвигая от себя кружку, чтобы ненароком не разлить чай. – Ками, ты действительно веришь в эту чушь? – Выдавливает из себя Аня, вытирая уголки глаз от накативших слёз. – Ничего не чушь, – насупилась Камила. – Я вон нагадала Алине, что у них с Женей всё сложится, и сложилось ведь! – Ага, только сколько времени и сил потребовалось для осуществления твоего предсказания? – Ухмыляется Аня. – Я же не обещала ей мгновенный результат, – закатывает глаза Камила. – Ты говорила «совсем скоро», – напоминает Аня. – У всех разное определение этого слова. И вообще сегодня канун Рождества, самое оно для гаданий! – Ками, я не хочу тебя расстраивать или ущемлять, но… у тебя же другая религия? – Ой, здесь не в религии дело, не начинай, – отмахивается Камила. – Гадания – это же как попойка, для них просто нужен повод. – Цитаты великих. Камила запускает в Аню скомканную салфетку. Аня уклоняется, но Камила запускает следом чайную ложку, которая прилетает точно в цель – в лоб Щербаковой. Камила хватается за вторую ложку. – Ай, ладно-ладно! – Уворачиваясь от снаряда, сдаётся Аня. – Давай погадаем. – Так бы сразу, – довольно потирает ладони Камила. – Начнём с гадания по свече. – Моей квартире конец, – протяжно стонет Аня, получая в ответ ещё одну ложку в плечо. – Уже иду за свечкой, не бузи. Несколько обрядов, одно прожжённое пятно на скатерти и опалённые волосы Ани спустя, она не выдерживает, и отодвигается от стола, на котором Камила раскладывает принадлежности для очередного обряда. – Мы сейчас дьявола какого-нибудь призовём, а мне здесь ещё до конца ремонта в моей собственной квартире жить, – раздражённо выдыхает Аня, потирая виски – от благовоний заболела голова. – Переезжаешь? – Отвлекается от своих снадобий Камила. – Да, в подаренную за Олимпийские квартиру, – быстро проговаривает Аня, желая как можно скорее съехать с этой темы – знает, что ни у одной из них не переболело. – Понятно, – лишь хмыкает младшая, возвращая своё внимание к горящей в её руках веточке лаванды. – А откуда у меня лаванда? – Интересуется Аня, когда по квартире проносится характерный аромат жжёного цветка. – Ты не хочешь этого знать. – Договорились. Аня замолчала, наблюдая за действиями Камилы. Она выглядит уверенной и непоколебимой, без суеты и раздумий смешивает какие-то абсолютно несочетаемые вещи, которые чудом оказываются у Ани на кухне, и что-то бормочет себе под нос. – Если я на следующей тренировке себе что-нибудь сломаю из-за твоей порчи, Валиева, – предупреждающе протягивает Аня, когда Камила стряхивает пепел от растений в её сторону. – Не бузи, а, – просит девушка, отмахиваясь от подруги. Она раздражённо выдыхает, тушит пламя свечи и откладывает почти догоревшую ветвь лаванды. – Давай я тебе по ладони погадаю? – Предлагает Камила, подсаживаясь ближе к Ане. – Оно всяко точнее. – Сомневаюсь в адекватности твоего высказывания и всего происходящего, но ладно, валяй, – пожимает плечами Аня, протягивая руку. Камила мягко берёт её ладонь в свою и задумчиво водит по линиям на внутренней стороне кожи своими пальцами, что-то тихо выдыхает и периодически вглядывается в глаза Ани. – Что ж, у меня есть несколько фактов, – наконец говорит Камила, всматриваясь во внимательные глаза Ани, устремлённые на неё. – Во-первых, у тебя тут всё сложно. Видишь вот эту линию? Камила проводит указательным пальцем по одной из многочисленных полос на руке Ани. Старшая кивает. – Она значит то, что парни тебя обидят, так что советую быть поосторожнее. Дальше вот этот завиток, видишь? Аня вновь кивает, вглядываясь в аккуратные пальчики Камилы, скользящие по её ладони. – Здесь говорится, что твоё счастье очень близко, но ты его не видишь, словно твои глаза зашторены неким страхом, не дающим тебе в полной мере увидеть всё то, что тебя ждёт на расстоянии вытянутой руки. Ты довольствуешь тонкой полоской света из-под двери, хотя вот оно, протяни руку и спусти счастье в свою жизнь. Аня тяжело сглатывает. Камила вглядывается в её глаза, пытаясь найти там хоть каплю понимания смысла этого разговора, но тёплые карие глаза скрыты за растерянно хлопающими ресницами, и она достаёт козырь из рукава. – А вот здесь, – Камила проводит пальцами по самой длинной полосе на правой ладони подруги, – написано, что любовь вовсе не зависит от пола. И от возраста тоже. Вывод простой: судьба кричит тебе, малышка, что пора экспериментировать. – Пора? – Переспрашивает Аня, утопая в таких кричащих сигналами маяках напротив, ведущих, видимо, всё-таки к спасению. – Пора, Ань, – выдыхает Камила, медленно приближаясь к растерянному лицу. И Аня наконец сбрасывает с себя оковы неуверенности и страхов, и прижимается к ждущим её губам Камилы своими, втягивая девушку в нежный поцелуй. Камила с готовностью кладёт свои ладони на щёки Ани, отвечая на ласку, и, осмелев, проводит языком по её губам, срывая с них протяжный стон. – Как же долго я тебя ждала, – шепчет Камила, отстраняясь, чтобы помимо любви девушки вдохнуть ещё и воздух. – Как же долго я боялась, – выдыхает в ответ Аня. – А стоило просто попросить тебя погадать. – И ты не прогадала, – улыбается Камила, заправляя волосы Ани ей за уши. – Я так понимаю, гадание и поиски суженного можно прекращать? – Прикусывает губу Аня, располагая свои ладони на талии Камилы, практически перебравшейся к ней на колени. – Можно. Разрешаю, – кивает девушка и вовлекает Аню в новый поцелуй. Возможно, гадание – не такая уж и глупость.