summer feelings

Чуя лежал на своей кровати, смотря в белый потолок. Живот сильно крутило, ведь хотелось есть. Но рыжий не мог, нельзя, ему нужно похудеть, чтобы наконец-то стать нормальным, таким же как все. Может, тогда его полюбят? В наушниках играла спокойная музыка. Она расслабляла и успокаивала. Юноше хотелось спать, от чего глаза так и слипались. Он частенько спал днём, даже когда находился в школе. Мог посреди урока, облокотившись на парту, задремать. Для него это было нормально. У юноши был сбитый режим. Засыпал он поздно, а просыпался рано. Да и к тому же парень очень мало ел, из-за чего организму вообще сил не хватало на бодрствование. Чуя заснул. Не удивительно. Накахаре снилось, как он стоит на краю обрыва, смотря на прекрасное лазурное море, то самое, возле его лагеря. За парнем находился небольшой лесок. Такой зелёный и спокойный. Хотелось гулять там, наслаждаясь чудесными ароматами и звуками природы. Юноша подошёл ближе к краю обрыва, дабы получше рассмотреть ту великолепную красоту, что так тянула к себе. Но что-то пошло не так, земля под ногой Накахары посыпалась и, не успев отступить, он резко провалился вниз, полетев прямо в море. Чуя вскочил с кровати. Снова дурацкий сон. Как это уже достало. Когда ему уже что-то спокойное и нормальное приснится? Или же он постоянно так просыпаться будет? Никто об этом не знал, даже сам Чуя. Вспомнив про кружок рисования, парень схватил телефон своими влажными руками и посмотрел на время. 10:07 – Твою ж мать! – выругался рыжий и, накинув рюкзак с собранными материалами на свои плечи, выбежал из своей комнаты. На улице было свежо после вчерашнего дождя. Повсюду летали дивные насекомые, завораживающие своими очаровательными крыльями - бабочки. В детстве парень недолюбливал их, потому что безумно боялся. Он не понимал тогда всей красоты этого чудного насекомого. Он часто наблюдал, как другие дети ловят бабочек, держа за их хрупкие крылышки с которых осыпалась пыльца. А были и такие случаи, когда крылья им и вовсе отрывали. Смотреть на это было жутко. Парень хоть и до смерти боялся этих насекомых, но такое зверское обращение к ним очень пугало. Юноша бежал, пару раз чуть не сбив проходивших мимо людей. Зачем он так торопится? Да, он уже опоздал аж на несколько минут. Но там же будет этот надоедливый фрик со своими шуточками и подколами. Снова будет прикалываться, как немного ранее. Но что-то к нему всё же тянуло. Почему? Неужели это началось снова...нет-нет. Чуя отбросил эти идиотские мысли. Нет, всё не так. Да, он красивый, привлекательный, милый, смешной и...но он парень. Как к нему может тянуть? Это бред. Накахара не из этих. Чуя уже подошёл к нужному классу. Дверь была слегка приоткрыта. Голосов не было слышно, будто там никого и нет. Может, никто не захотел приходить на занятие? Если это так, то Накахаре придётся целых два часа сидеть наедине с вожатым...о боже, только не это. Входить или нет? Немного так постояв и медленно сосчитав до десяти, чтобы хоть маленько успокоиться и прийти в себя, юноша всё же тихо шагнул в класс рисования. В нос ударил сладкий аромат свежезаваренного кофе. Он помнил этот запах. Когда он был тут вчера, то пахло точно так же. Сам Чуя не особо любил кофе, ведь больше предпочитал зеленый или травяной чай. Мама часто заваривала его для сына, ведь знала, что он этому будет рад. – О-о-о, я уж думал ты не придёшь, – из-за соседнего мольберта выглянуло знакомое лицо. Дазай, выйдя из-за мольберта, подошёл к Чуе. Второй замер, рассматривая вожатого. Осаму выглядел потрясающе. На нём была чёрная водолазка, обтягивающая его красивое стройное тело, которая была на парне, когда он летел с Чуей в самолёте и тёмно-серые джинсы. Ярко-фиолетовые волосы как всегда были растрёпаны, а на его левом ухе красовались две серебряные серьги, которые ранее рыжий не замечал. – Привет, – негромко поздоровался Чуя. – Здравствуй. Проходи, выбирай место, – вожатый улыбнулся. – Во-от, можешь сесть сюда, – Дазай указал на свободный мольберт, стоявший возле распахнутого окна, откуда дул прохладный ветерок. Юноша подошёл к мольберту, проходя мимо других. Недалеко от него сидели две девушки, явно подруги, так как они вечно перешептывались и тихо посмеивались, смотря на Чую. Чую это немного подбешивало, так как он не любил такие взгляды и смешки в его сторону. Парень предпочитал не выделяться, чтобы не привлекать лишнего внимания. – Мы рисуем картину на морскую тематику, – неожиданно за спиной Накахары вырос Дазай. – Тебе принести краски? – Нет, спасибо. Я взял свои, – достав из рюкзака всё необходимое для рисования и расставив всё это на мольберт, Чуя повернулся к фрику. – Можешь, пожалуйста, дать лист? – попросил Чуя. – Да, конечно. Сейчас принесу, – Осаму подошёл к большому деревянному стелажу и, взяв с полки пачку бумаги, достал оттуда лист формата А3. – Вот, держи – он протянул Чуе листок. –Ой, подожди-ка, – развернувшись, Осаму побрёл к своему мольберту, где вчера писал картину на холсте. – Вот скотч. – Спасибо большое, – поблагодарил Чуя, слегка улыбнувшись. – Извини, ты, наверное, на меня злишься за... – не договорил Осаму, как его перебили. – Дазай-сан, можете подойти? У меня не получается! – капризно закричал женский голос. – Да-да, Гин, сейчас подойду, – Дазай вздохнул. – Чу, зови если что, – и он ушёл. Как он его назвал? Чу? До этого его так называла только мать. А услышать это от...вожатого? Странно. Может, просто торопился и случайно не договорил? Да вроде нет. И почему Чую это волнует? Ладно, неважно. Пусть называет его как хочет, главное без всяких прозвищ дурацких. Хотя, от него можно ожидать чего угодно. А что Дазай там хотел сказать? Извиниться? С чего это его волнует состояние Чуи, ведь утром ему было абсолютно всё равно. Неужели совесть проснулась или к нему мозги вернулись? Накахара не особо любил, когда над ним шутили или издевались, его это убивало. Многие считают, что у него действительно нет чувства юмора. Возможно, так оно и есть. Рыжий наклеил листок на мольберт и, достав простой карандаш из пенала и недолго думая, принялся за работу. Так как он рисовал уже довольно долго, ещё и ходил с трёх лет в художку, ему не составило огромного труда придумать картинку у себя в голове. Вообще, фантазия у него была прекрасная, благодаря чему он без труда придумывал идеи для рисунков, чему был очень рад. Для начала он наметил карандашом все предметы. В центре своей картины парень нарисовал большого красивого кита, плывущего мимо других морских обитателей. А вокруг них - чудесные кораллы разных размеров, форм и цветов. Вообще, Чуя любил морской мир. Он такой разнообразный, неизведанный и порой даже загадочный. Этот мир волшебный и нереальный. Он манит к себе, заставляя рассмотреть его получше, увидеть всю его красоту. Там полно прекрасных морских обитателей: рыб, черепах, моллюсков, кораллов, водорослей, морских звёзд и прочего, чем можно восхищаться часами. Но он также и опасен, так как там обитают не только милые и пушистые существа, но и жуткие, готовые в любой момент убить тебя. Акулы, например. Они, конечно, не кидаются на людей просто так, для этого нужно их чем-то спровоцировать, но бояться их всё-таки стоит. Очень уж хотелось Чуе посмотреть на акул, китов, дельфинов и прочих необычных обитателей морей и океанов. Парень всегда мечтал погрузиться на глубокое дно и рассмотреть это всё своими глазами, а не с экрана мобильного. Ему всегда это было очень интересно. Фрик украдкой наблюдал за рыжим, оценивая его работу. И признаться, Чуя рисовал очень даже неплохо. Он грамотно компоновал картину, чётко прорисовывал каждые детальки, даже самые мелкие, делал ровные штрихи трясущейся рукой. Что с ним? Возможно он сильно переживает и волнуется, когда рисует, или причина в другом? Дазай встал за спиной Чуи, следя за его движениями. Хотелось взять руку, остановить, успокоить её. Но парень не решался, так как ему не хотелось нарушать личные границы Чуи, поэтому он просто продолжал стоять и молча наблюдать за парнем. А Накахара слушал музыку. В его наушниках играла одна из его любимых песен - "Черные очки" (Комсомольск). И её было немного слышно через наушники, из-за чего Дазай усмехнулся. "А у парня есть вкус" – подумал он. Чуя взял в руку свою любимую кисть. Она была довольно длинная, среднего размера и самое главное - удобная. Открыв краски, парень принялся мешать их на своей палитре. Этот процесс нравился ему больше всего, ведь смешивать какие-то цвета и получать из них новые оттенки - это очень увлекательно. В целом, рыжий обожал рисовать именно краской, ведь это его так завораживало. Делать рисунок карандашом ему было не так интересно, как гуашью или акварелью. Ведь с помощью краски можно было проявить фантазию, подарить картине настроение, эмоции и чувства. Смешав нужный оттенок и поднеся кисть к листу, рука снова неприятно задрожала. Ну вот, опять... Как же это безумно раздражало. Рука будто смеялась над ним, говорила: "А вот фиг тебе, рисуй как хочешь, глупый мальчишка. Ты вообще бездарность, и у тебя ничего не получится, твои картины ужасны". И Чуя был согласен с ней, ведь и сам это прекрасно понимал. Ему редко что нравилось в его работах. Он везде находил какие-то свои косяки, недочёты и погрешности, из-за чего ненадолго даже пропадало желание что-либо творить и рисовать. А в художке все было ещё хуже. Смотря на работы своих одногруппников, ему становилось завидно. Почему они могут, а он нет? Парень этого не понимал и, стараясь изо всех сил, всё равно не получал желаемый результат. Конечно, учителя в художке его частенько хвалили, ведь считали, что у него и вправду есть художественные способности, но Чуя не особо-то в это верил, считая, что он может лучше, просто недостаточно старается. Но всё же собравшись с мыслями и сосредоточившись на работе, Чуя сделал первый мазок. Рука, конечно, все ещё продолжала трястись, но юноша старался не обращать на неё внимания. Следующий мазок, и ещё один, и ещё. Парень полностью погрузился в работу, смешивая новые цвета на палитре и нанося их на будущую картину. Он расписал несколько морских обитателей и кораллов, сделал несколько мазков в местах, где сама вода. Парню очень нравились получаемые оттенки, особенно самого моря. Ведь они были бирюзовые, лазурные, фиолетовые, неоново-синие, в некоторых местах голубые или сиреневые. А как поднимали настроение яркие морские рыбки, плывущие между зеленых водорослей. – Ребята, урок окончен. Показываем свои работы! – остановил всех Дазай. По всему классу разнеслись довольные голоса. – Молодец, Гин, хорошо постаралась. Жду тебя завтра, – похвалил вожатый. – Дазай-сан, можно вопрос? – голос девушки слегка задрожал от волнения. Она переминалась с ноги на ногу и смотрела не на вожатого, а в пол. – Да, конечно, – Осаму поведение ученицы слегка насторожило. – Что ты хотела? – Сегодня будет дискотека... в-вы придёте? – Гин подняла свой смущённый взгляд на Дазая, явно надеясь услышать положительный ответ. Вожатый даже не знал, что ей ответить. Скрестив руки на груди, он задумался. Парень не особо любил дискотеки, предпочитая более спокойные мероприятия, но в целом относился к ним нормально. Всё-таки иногда хотелось веселья и танцев, что, конечно же, было на каждой дискотеке. Ещё на сегодняшний вечер у него были планы - закончить свою картину, которую всё не мог доделать, так как руки не доходили. Дазай начал писать её ещё дома, а затем взял с собой в лагерь с надеждой, что всё же закончит её. – Скорее всего нет. У меня остались кое-какие недоделанные дела, – ответил вожатый. – Ладно... – девушка расстроенно вздохнула. – Простите, – извинилась Гин и, развернувшись, быстрым шагом покинула класс. Чуя делал мазок за мазком, каждый раз мешая в палитре новый оттенок. Он сделал чуть больше половины работы. Парень так бы и продолжал рисовать, но к нему сзади подошёл Осаму. Он хотел сказать, что урок уже закончился и Накахара может собираться, но тот так увлечённо рисовал, даже не хотелось его беспокоить. – Красиво рисуешь, – признался Дазай, улыбаясь и скрещивая руки на груди. И ему действительно очень понравилась работа юноши и его стиль рисования. Картина была такая живая, будто у неё тоже есть чувства и эмоции. От неё веяло волшебством и свободой. Бледная рука, держащая кисть, дрогнула. Чуя и не заметил, как фрик к нему подошёл. Он только что его похвалил? Но за что, Чуя же не доделал свою работу. Щёки залились краской, из-за чего парень спрятал своё смущённое лицо за длинной челкой. Почему это происходит с ним? Из-за чего он красный, как помидор? Чуе было впервые приятно, что его картину похвалили. Причём именно Дазай, никто другой. Его слова звучали довольно искренне. Обычно юноша в таких случаях отмахивался и пытался доказать обратное. Говорил, что картина скучная, сюжета нет, что она криво нарисована и вообще всё не так, как задумывалось. Но в этот раз, то ли сил не было спорить с вожатым, то ли что, в общем, парень растерялся. – Спасибо..? – неловко поблагодарил Чуя. – Урок уже подошёл к концу, можешь собираться, – сказал Дазай. – Так быстро? – Накахара даже не заметил, как незаметно пролетело время, он же только пришёл, а урок уже закончился. Ему не особо даже хотелось уходить. В классе было так спокойно и уютно. Наверное, это было единственное такое место в лагере, где никто не кричал и не бегал. Наоборот, все старались вести себя тихо, ну, правда кроме тех девушек, что шептались и смеялись с чего-то весь урок. Но это особо не мешало и не отвлекало. Чуя вздохнул и стал не спеша закрывать краски. Ладно, придёт сюда завтра. Картина никуда не денется. На следующем занятии как раз закончит её. – Можешь прийти сюда вечером, – предложил Осаму, видя, что парень не особо-то хочет уходить. – А можно? – оживился рыжий. Эта идея ему понравилась, но он поздно сообразил, что сильно навязывается, да и у Дазая полно других дел вечером, не до Чуи ему сейчас. – Конечно, – сказал Осаму, – можешь прийти сюда часов в семь. Я буду здесь. – Хорошо Накахара, помыв от краски грязные кисти, палитру и стаканчик и собрав все свои принадлежности для рисования, вышел из класса. Парню не терпелось вернуться сюда снова. И только ли из-за незаконченной картины? Может причина не в ней, а в другом? Но парень отогнал эти странные мысли. Не дойдя до лестницы его остановили. Это были те две весёлые подруги, что сидели неподалёку. Юноша не особо-то обращал на них внимания, да и сидели они в нескольких метрах от него, поэтому он не особо их рассмотрел. Сейчас они стояли перед ним. Скорее всего они были того же возраста, что и Чуя. У одной девушки были длинные чёрные волосы с синим отливом, которые доходили ей до бедра. Большие серые глаза и длинные пушистые ресницы украшали её лицо. Одета она в обычную белую рубашку и длинную тёмную юбку. Дружелюбная улыбка не спадала с её лица. У её подруги были короткие чёрные волосы с прямой чёлкой и золотой заколкой бабочкой сбоку, на которую падали лучики яркого солнца, из-за чего она блестела. Глаза - лиловые, что было необычно. Это линзы? Она тоже одета по школьному. На ней была белая рубашка с пышными рукавами фонариками, заправленная в короткую чёрную юбку. Эта девушка была более серьёзна. На её плече висела большая сумка, в которой она что-то искала. – Наоми Танидзаки, – первая девушка протянула Чуе свою маленькую бледную ручку. – А это... – она указала на свою подругу. – Акико Йосано, – представилась вторая. Девушки выглядели довольно мило и угрозы вроде как не представляли. Даже наоборот, с ними хотелось продолжить диалог. Немного помедлив, парень всё же пожал её протянутую руку. – Чуя Накахара, – представился он. – Приятно познакомиться, – та, что была с каре улыбнулась. Она нашла, что искала и, достав из своей сумочки небольшую расчёску, принялась аккуратно расчёсывать свои волосы. – Сколько тебе лет? – поинтересовалась Наоми у Чуи. Такие вопросы сразу выбивали из головы нужные ответы. Парень сразу забывал и свой возраст, и своё имя, и фамилию и всё остальное. – Скоро семнадцать, – вздохнул рыжий. Он не любил тему возраста, так как не особо любил свои дни рождения, проще говоря, он их не отмечал. Правда мать помнила. Она, конечно же, поздравляла Чую, дарила ему подарок и готовила небольшой, но такой вкусный торт! Чуе очень нравится её выпечка и другие блюда. У его матери самые золотые руки на свете, готовящие прекрасную еду. В детстве Накахара наедался её блюдами до потери пульса, но когда стал старше и его начали гнобить и обзывать за небольшую полноту и лишний вес, то попытался забыть про это на несколько лет. Правда в свой день рождения парень делал небольшие исключения, ради своей матери. Она так старалась для сына, готовила, а он не съест? Выбросит её старания в мусор? Нет, так нельзя. Поэтому, пусть и через силу, но Чуя пытался впихнуть в себя хотя бы один кусочек торта. Благо сейчас он уехал в лагерь и пичкать тортом его никто не станет. Хотя, если вспомнить утреннюю сцену в столовой, то всё возможно. – Ого. А мне пятнадцать, а Йосано, – она кивнула на подругу, – в этом году восемнадцать. Старуха уже, хахах! – захихикала Наоми. – Э-э-эй...а ты - малявка! – девушка в шутку слегка толкнула в бок рядом стоящую подругу. – Может, немного прогуляемся по территории лагеря? Просто, мы тут впервые отдыхаем, поэтому толком не знаем тут ничего. Ты не против? – спросила Танидзаки. – Ну, давайте. Только недолго, – ответил им Чуя. Он познакомился с ними несколько минут назад, а уже гулять идёт, боже, зачем. Подумают, что идиот какой-то. Почему они вообще к нему подошли? Ещё и захотели познакомиться... Поговорили бы с Дазаем. Он старше Чуи по-любому, раз в вожатые подался, да и тем для разговора больше знает. Ещё и красивый... А Накахара что? В основном он только слушает, иногда отвечая на какие-то вопросы. А так, как собеседник он полный - ноль. Да и внешность у него самая обычная. Но спрашивать об этом парень не стал, неловко. Где-то минуту они шли молча. Выйдя из главного здания, компания направилась по асфальтированной дорожке. На улице было солнечно и довольно свежо. По небу плыло лишь несколько еле заметных облачков. На деревьях сидели разные птицы, которые пели прекрасные мелодии своими чудесными голосами. А Чуя шёл и любовался. Ему нравилось вот так вот гулять по природе. Слушать шелест листьев, пение птиц, жужжание пчёл, плеск воды и многое другое, ведь это так завораживало. Да и было очень атмосферно в таких местах. Не то что в городе. Повсюду гудящие машины, шумные люди, высоченные здания... Всё это напрягало и не нравилось парню. Хорошо, что он жил на окраине города, где значительно спокойнее, чем в центре, но всё равно хотелось тишины. Поэтому он частенько залезал по вечерам на крышу своего двухэтажного дома и сидел там часами, провожая день. Ему очень нравилось любоваться разноцветным небом. Каждый вечер закат был новым, не похожим на предыдущий. И каждый вечер он был особенным и по-своему прекрасным. – Ты пойдёшь на дискотеку? – вдруг неожиданно подала голос Наоми, смотря на народ, столпившийся у большой сцены. – Нет конечно... – поморщился Чуя и сразу же пожалел о сказанном. Нужно было соврать, сказать, что он конечно же пойдёт туда. Там же будет куча народу, никто не обратит на него внимания, он просто сбежит по тихому и все дела. Но нет, Чуя ведь сначала говорит, а уже только потом думает. Какой же идиот. Сейчас будут задавать сотню вопросов почему же он не идёт туда. – Ой, а чего так? – удивилась девушка. – Там же так весело будет. – Или тебе просто пойти не с кем? – ухмыльнулась Йосано. – Не можешь найти партнёршу? Конечно же дело было не в этом. Причина была в том, что Чуя до смерти боялся громких колонок и толпы шумных подростков. Они толкались и пихались, очень сильно орали, из-за чего голова гудела со страшной силой. Да и партнёршу он как найдёт? Вряд ли кто-то захочет пойти потанцевать с Чуей. Да юноша и сам не хочет искать себе девушку для танцев, зачем? Он не хотел ни с кем танцевать, разве что может пригласить Дазая?.. О чем он вообще думает? Идея идиотская и опасная. Тот точно подумает, что Чуя какой-то чокнутый педик и не станет с ним больше общаться. А рыжему такие проблемы точно не нужны. – Нет, нет!..Просто не особо люблю дискотеки, вот и не хожу на них, – признался Чуя. – Жаль, – вздохнула Наоми.

***

Прогулявшись ещё немного по территории лагеря, парень пошёл в свою комнату. Уж сильно вымотался он за утро. А в переди ещё целый день. "Боже, дай сил," – подумал парень и плюхнулся на мягкую кровать. Повернувшись со спины на живот, парень потянулся к тумбочке, с которой взял скетчбук и простой карандаш, и начал рисовать. Чтобы было не так скучно, он решил включить музыку. Но посмотрев заряд у беспроводных наушников, он расстроился. Но вовремя вспомнил, что положил в рюкзак запасные - проводные. Найдя то, что нужно, парень принялся их распутывать. Они так сильно перекрутились, что Чуя убил на них минут пять, так и не распутав. Дверь с небольшим скрипом открылась и в комнату вошёл сосед по комнате. – Привет! – воскликнул Ацуши, подойдя к кровати Чуи. – Я сяду? Рыжий кивнул. Парень уже и позабыл, что у него есть сосед по комнате, уж слишком много событий произошло за это утро. Присев на кровать, блондин заметил лежащий рядом с Чуей скетчбук. – О-о-о, покажешь? – заинтересованно спросил Накаджима, указав на вещь. – Ну-у... там не на что смотреть, – протянул рыжий. Ему не особо-то хотелось показывать свои рисунки, ведь парень считал, что они не так уж и прекрасны. Ему было стыдно за своё творчество. – Ну пожалуйста! Хотя бы несколько покажи, – не останавливался Ацуши. Ему очень хотелось увидеть работы своего нового друга-художника. – Ладно... – наконец сдался Чуя. Вздохнув, он не спеша потянулся к своему скетчбуку. Рыжий пролистал несколько страниц и, выбрав более-менее адекватный рисунок, по его мнению, показал его Накаджиме. – ВА-А-АУ! ЭТО ШЕДЕВР! КАК ТЫ ТАК КРАСИВО РИСУЕШЬ? – заорал блондин. – Тише ты, – цыкнул Накахара. – Кстати, а чего ты сегодня на занятие не пришёл? – спросил юноша, вспомнив их вчерашний разговор. – Да у меня сегодня кулинария была. Мы готовили шаурму там, – объяснил Ацуши. – Ого, круто, – ответил рыжий. От таких разговоров ещё больше захотелось есть... Нет, нельзя. Он не должен сорваться, ведь тогда придётся опять пичкать себя таблетками. Живот снова издал противный звук, который, к сожалению, никак не контролируется. Ну, ничего страшного, скоро обед. Возможно, Чуя что-то всё-таки съест, просто чтобы не сдохнуть и хоть немножко утолить голод. – Что сегодня рисовали кстати? – задал вопрос Ацуши. Он залез на кровать с ногами и, сложив их крест-накрест, посмотрел на Накахару. – Море, – коротко ответил рыжий. – Покажешь? – Нет, я ещё не дорисовал, – сказал Чуя, попутно пытаясь распутать эти дурацкие провода. – Давай помогу, – Накаджима посмотрел на раздраженного друга, которого уже явно бесило это занятие. – Давай, – парень протянул Ацуши свои наушники, которые уже успели его не на шутку выбесить. Блондин справился с этой непростой задачей буквально за минуту. Но Чуе они уже были не нужны. Аккуратно сложив их на тумбу, чтобы они, не дай бог, снова не запутались, он продолжил разговор с Ацуши. Чуя рассказал как прошло его первое занятие и как познакомился с двумя милыми девушками. Так они просидели пол часа, а затем пошли на обед. В столовой было много вкусной еды. Увидев её, Чуе ещё больше сдавило живот. Стиснув зубы, он подошёл к столу. На первое давали борщ, налитый в небольшие белые тарелки и посыпанный сверху зеленью. От него шёл пар, давая понять, что его только что налили. А на второе давали картофельное пюре с куриной котлетой и зелёным горошком. На середине столов в небольших корзинках лежал белый и черный хлеб. А рядом с каждой тарелкой на салфетке лежали блестящие столовые приборы. Все блюда выглядели очень аппетитно. Дети сразу же накинулись на еду. А Накахара долго смотрел на неё, думал, что можно съесть, что не так калорийно. Котлеты, конечно же, жирные и калорийные, их ему нельзя. А вот борщ самое то, так как там где-то семьдесят восемь калорий, это в принципе немного, только мясо есть он не будет. Ещё он может немного поесть пюре с горошком. И всё. На оставшийся день ему как раз хватит. Ну, может повезёт и вечером дадут какой-нибудь низкокалорийный йогурт. Дазай, увидев, что рыжий всё-таки начал приём пищи, успокоился. А ведь он так и не поговорил с ним об этом. Но ведь вечером они опять встретятся, поговорят наедине, без чужих ушей и глаз. – Приятного аппетита, – сказал Ацуши своему другу. – Фзяимна (взаимно), – ответил голодный Чуя, пережёвывая зелёный горошек. Он был таким голодным, будто целую вечность не ел, а прошло то всего пол дня. Пообедав, отряды отправили на сон час. Многие, конечно же, не спали. Они играли в настольные игры, ходили к друг другу в комнаты, болтали, веселились и страдали всякой ерундой. Чуя же воспользовался этим драгоценным временем. Хорошо, что ему попался не сильно шумный сосед по комнате. Ацуши услышал просьбу быть потише и, надев свои большие чёрные наушники, стал залипать в телефон.