Как я попал не туда

      Так я сидел наверное ещё минуту, прежде чем заговорить.       — Эй, Россия, — почему-то отозвался совершенно не тот, кого я сначала принял за Россию, — ты свой флаг нарисовал неправильно!       Рядом с «Россией» (в чём я уже успел засомневаться), сидел парень с абсолютно белыми волосами. Его даже блондином тяжело назвать. Он вопросительно посмотрел на меня, после чего нахмурился и сказал:       — Тот, на кого ты смотришь — это Сербия. Россия — это я, — немного раздражённо ответил он.       У-у-у. Вот чёрт! Я виновато улыбнулся.       — Ну ты это… не злись. Я вообще-то, ну, типо-о, гость ваш.       — Молодой человек, не хотите слезти со стола? — спросил узкоглазый с карие глазами и чёрными прилизанными волосами (мне больше нравится немец).       — Ну, щас, сек, — ответил я. Мой словарный запас покинул мою голову.       Белобрысый вскинул брови и вздохнул. Ему наверняка стыдно, что я его житель, или как это сказать? Да и мне самому было очень неловко. Хотелось обратно, но пока немец (я же тут не ошибаюсь?) не усовершенствует свою штуковину, я буду торчать тут. Надеюсь, конечно, что нет. Но ведь это вполне возможно? Возможно. Что-то я какой-то пессимист.       Я наконец слез со стола.       — Предлагаю закончить нашу встречу, — сказал Германия, что-то записывая себе в листок, — Мы и так всё самое важное обсудили. Кто возьмёт мальчика?       — Тебя вообще как звать, мелкий? — спросил какой-то явно в возрасте мужик-блондин. Он снял свои солнцезащитные очки и прищурился. Эх, я бы тоже хотел себе такие сюда! А то, по всей видимости, у меня непереносимость белого цвета в больших количествах.       — Руслан. А вы кто?       — Не узнаешь? Хотя, чего тут удивляться, ты даже свою страну не узнал. Америка, — он подмигнул и что-то в душе моей чёрствой зародилось какое-то отвращение от его вида.       Ну и ну! А я его совершенно по-другому представлял! Этот вроде накаченный, но с сединой в волосах что ли. Америка заметил что я смотрю на его волосы и прикрыл ладошкой серебристую прядь.       — Так и знал, что прокраситься надо было.       — Трансвестит, — зло шепнул Россия. С чего это тот трансвестит я не понял. России не нравится то, что тот хочет покраситься или как? Разве это… Не нормально?       Американец явно услышал Россию, но ничего не сказал.       — Так кто возьмёт мальчика? — повторил свой вопрос Германия.       — В какой стране он жил, тот пусть и берёт! — сказала девушка с жидкими светлыми волосами и карие глазами. На её щеке красовался флаг Польши. Но, где-то я видел, что с таким флагом есть несколько стран, потому утверждать, что она — Польша, не было смысла. Снова почувствовать эту противную неловкость я не хочу, — Откуда ты?       — С Рашки, — ответил я. Да что с моей речью? Позор. Кажется, я впервые в жизни прислушиваюсь к тому, как говорю. Это нормально ли? Или это побочные эффекты перемещения?       — Ну вот Россия и возьмёт тебя под свою… опеку, — активно жестикулируя сказала девушка.       Россия цокнул. От этого по мне прошёлся неприятный холодок. Он мне явно не рад. Проглотив ком страха и обиды, я снова оглядел зал. Ну, нет, ещё ярче сделать не могли?! Чуть не слепну!       Россия встал.       — Идём. До свидания всем.       — До свидания! — нестройным хором попрощались присутствующие и тоже стали собираться.       И только сейчас я начал его пристально изучать. Не смотря на то, что я достаточно высокий для своего возраста, Россия казался чуть ли не в два раза больше меня. Он носил очки (обычные очки, видимо, как и многие, был слепошарой) с голубо-серой оправой, под цвет его глаз, которые безразлично смотрели на мир. Да мне в писатели идти надо, с такими описаниями! Белая рубашка с коротким рукавом, красный галстук, синие брюки. Прямо офисник какой-то! Скукотень. Россия в представлении многих в кантрихуманс — это шарик с телом. Так же представлял и я и… ошибся.       Мы вышли в коридор. Он был точным контрастом предыдущему помещению: тёмно-синие обои, но всё те же белые полы и потолки. И не единой лампочки, однако, в коридоре было светло. Уже лучше.       — Какой год? — спросил меня Россия. Правда я не сразу это понял, — Эй, ты меня слышишь?       — А?       — Я спрашиваю, год сейчас какой?       — 2023 конечно.       — Не «конечно». Ох, Герман, все перепутал — что можно и нельзя, — больше для себя, чем для меня сказал он. Страна поднял очки и протёр глаза, — Идём. Я не хочу торчать тут из-за того, что у кого-то маленький шаг.       Ну и грубиян он какой-то. Что-то я вообще ничего не понимаю. Про что он? Что немец напутал? И вообще, почему я того немцем называю, а не его настоящим… именем? названием? Как всё сложно.       — Сядем в машину, поедем ко мне домой, — чётко сказал он, — В моей квартире несколько комнат. Один из них мой кабинет и спальня. Туда лучше не заходи. Договорились?       — Ладно. Ты только заранее покажи, где этот твой кабинет.       Россия одобрительно кивнул. Мы подошли к концу коридора. Россия открыл тёмно-коричневую дубовую дверь, которую будто бы смазали маслом. Мы вышли на улицу, но… Она оказалась совсем не похожа на наши улицы. Тротуары были выложены аккуратной светло-серой плиткой. Практически идеальные дороги для машин и велосипедистов. По всюду деревья и… роботы?! Они медленно ездили по специально отведённым для этого местам, как я понял. Мы подошли к машине России. Она была мало похожа на те машины, которые ездили по нашим, по нормальным улицам. Эти страны явно любят белый цвет. Терпеть не могу белый, особенно после слишком белого помещения! Тут даже цветы в клумбах — и те белые!       — Садись. Пристегнуться не забудь, — приказным тоном сказал Россия. Я быстро выполнил приказ. Внутри машина была чёрная — сиденья, руль, кнопки, — Как тебе у нас?       — Пока не могу ничего сказать.       — Ясно. Как ты думаешь, какой сейчас год?       — После того, что я увидел роботов, которые спокойно прогуливаются и подстригают деревья я не уверен, что я просто перенёсся в ваш мир.       — 2123.       — Что?       — 2123. Год. Понимаешь?       — Ого. Вот это меня забросило, — удивился я и по старой привычке просвистел, — О, а можно я узнаю что ждёт мир в ближайшем моём будущем?       — Я не буду говорить, — Россия нахмурился и сжал руль в своих руках. Он весь напрягся и это навеяло на меня не самые лучшие мысли.       — Че, что-то плохое случится?       — Ты тупой? Я сказал, я не собираюсь ничего тебе говорить! — его глаза нехорошо сверкнули.       — Да ладно, ладно, молчу я, молчу! Что орать-то.       Всю дорогу Россия злобно пыхтел, почти не следил за дорогой, кусал губы и даже пару раз сматюгнулся. Знаете, меня раньше никто и никогда так устало, так зло и так искренне в жизни не посылал на три известные буквы. Я аж опешил.       К дому мы доехали быстро и налегке. Дом тоже был белый. Мы вышли из машины и зашли в здание. Там был фейсконтроль, и чтобы я мог тоже зайти в дом, меня пришлось регистрировать в роли постоянного гостя. Система была достаточно лёгкой, в отличии от тех же самых госуслуг. Пара кнопочек, фотография — и ты официальный гость. Мы зашли в здание (кстати, дом был просто огроменным, этажей, наверное, двадцать.       — На какой нам этаж? — спросил я, когда мы подошли к лифту.       — На девятнадцатый, — сухо ответил Россия.       — Ого.       На лифте мы доехали за каких-то пять секунд. Я сначала и не понял, что собственно произошло. Я думал, мы минимум минуту подниматься будем. Но мои ожидания не предугадались. Впрочем, я уже не удивлён. Мне кажется, что я на мир смотрю не так, как нужно.       Квартира России была тёмной. Тёмным было все — обои, потолок, пол. Эту темноту разбавляли растения (кажется, настоящие). На стенах висели картинки и странные фотографии. Большинство из них были размытыми, но яркими. На каждой был написан год. Я так полагаю, год, когда эта фотография появилась.       — Обувь снимай.       Я послушался хозяина дома. Теперь я был в носках. Стоп. Я даже ведь не обратил внимания на то, что я ночью раздевался. Откуда на мне одежда? «Ай, ладно, какая разница. Наоборот хорошо, что я попал сюда не в одних трусах», — подумал я.       — Вот здесь мой кабинет. Напоминаю, тебе сюда проход запрещён, — он показал пальцем на закрытую дверь. Кажется, чтобы пройти туда потребуется ключ.       — Хорошо. А мне где спать?       — Вот и твоя комната, — Россия указал на соседнюю справа приоткрытую дверь.       — Ага, спасибо.       — Можешь прогуляться по дому. Всё это сооружение — абсолютно моё.       — А зачем тебе одному столько места?       — Кто сказал, что я здесь один? — спросил он, — А как же республики, края, области? Это же все тоже часть меня. И они тоже живут в этом доме.       — А-а. Понятно, — я утвердительно кивнул головой.       — Вот и отлично. Еда в холодильнике есть, проголодаешься — достанешь сам. Если что-то от меня нужно — я сижу в своём кабинете, — сказал Россия и зашёл в первую указанную комнату.       И только сейчас я понял, что я как-то устал. Я зашёл в комнату, которая была теперь моя. Все так же темно: вот это я понимаю. Не то что этот тошнотворный белый! Я закрыл занавески и лёг на мягкую постель. Да так и уснул…