День Четвертый. 6 июня.
1 ноября 2013 г. в 12:13
6 июня. 02:07. Моя комната.
Ко мне в комнату вошла Алиса. В белой ночнушке, с большим плюшевым зайцем, ошалевшими глазами и прической а-ля «я девочка из звонка». Я хотела дико заорать, и метнуть в гостя чем-нибудь, но телефон было жалко, а ничего другого на тумбочке не нашарилось. Даже лампы как назло были настенные.
—Ты вообще соображаешь, какие у нас гости? — ее голос был сиплый и какой-то не такой.
—Э-э-э… вроде как да… Не души меня пожалуйста, — прохрипела я.
—Прости. Это я на автомате, — Алиса отдернула руку, и скрылась во мраке моей комнаты.
Пару минут она чем-то шуршала и звенела, а потом вышла, сжимая в руке прядь длинных светлых волос.
—Если бы соображала, не кинула бы это в урну, а в рамочку и на стенку. Сладких снов сестренка.
Дверь за ней сама по себе закрылась.
6 июня. 09:35. Моя комната.
—Эй! Проснись курица! Да сколько можно дрыхнуть!
—Сам курица! То есть петух!.. Блин!!! Да чего тебе надо?! — я отбивалась от нагрянувшего на меня Синдзи руками и ногами, и даже пару раз попала пяткой ему в нос.
В конце концов Хирако просто схватил меня в охапку и потащил из комнаты.
6 июня. 09:36. Гостиная.
Оказавшись на диване между Кераку, с его неизменным ноутбуком, и чем-то до нельзя взволнованным Укитаке, я долго не могла понять чего от меня хотят.
Все оказалось… ну, или так круто, что ужасно, или так ужасно, что круто.
В одну из больниц города поступил мужчина, с легким сотрясением мозга и вывихом руки, в невероятно изможденном состоянии. В больнице он находился уже два дня, более-менее пришел в себя, однако твердое осознание мира к нему еще не вернулось. Он называет себя капитаном третьего отряда, Роуджиро Оторибаши. Настоящее его имя не известно.
Что-то мне подсказывало, что осознание мира к нему вполне вернулось.
Последние сомнения развеялись, когда я рассмотрела фотографию. Это был молодой мужчина с худым лицом, длинными золотистыми волосами, и серыми глазами, отражающими усталость и искру безразличия…
Так, стоп! Я уже очень давно знаю как выглядит, пока-еще-не-экс-капитан третьего отряда, так с какой стати придумываю для него описание?
Вспомнив о ночном визите сестры, я решила, что будить ее не стоит, и, в рекордные сроки, выяснив как ехать до больницы, я отправилась в путь, абсолютно не задумываясь о том что будет после.
6 июня. 14:02. Коридор Больницы.
А подумать стоило. Первое: больница была очень далеко. Второе: с уклоном психушки, поэтому всюду сновали недружелюбного вида санитары в ватных тапочках, и прочий персонал. Третье: я не учла, что никто не отдаст неизвестного с явными психическими отклонениями, с бухты-барахты свалившейся на него несовершеннолетней девчонке, которая не может подтвердить ни его личность, ни факт их знакомства. То есть я, конечно, наплела с два… нет, даже с четыре короба, что это знакомый моих родителей, из другого города, родственников нет, несколько дней назад приезжал на любительский аниме-фестиваль, потому и одет так странно, и называет себя капитаном тоже из-за этого, но все равно. Никто не имел права отдавать его мне. Уже не помню, что мне там наговорили, но звучало вполне убедительно, и все что мне удалось сделать, это настоять на встрече с ним. И полненькая, рыженькая медсестра преклонных лет… Да чего уж там. Толстая, рыжая старуха с пищащим голосом и дико сварливым характером повела меня к пациенту, попутно пополнив мой запас ругательств, процентов на двенадцать.
6 июня. 14:10. Одиночная палата.
Я вошла в палату и обессилено сползла по стенке. Очевидно, я проигнорировала и деликатное покашливание, и негромкий оклик, и все остальное. Поэтому когда я, наконец, пришла в себя, прикованный к кровати капитан уже не обращал на меня внимания, а просто с тоской смотрел в окно, выходящее на серую кирпичную стену. Зато заметно оживился, когда я стала подавать признаки жизни, и слегка натянуто улыбнулся, когда я осторожно присела на край кровати.
—Здравствуйте…— начала я.
—Добрый день, — кивнул Роуз и тут же поморщился, очевидно, от боли в затекшем теле.
—Мое имя Наталья, можно просто Наташа. У меня к вам несколько вопросов, и гораздо больше просьб.
Оторибаши открыл рот, но не придумал что сказать, и снова его закрыл. И так несколько раз.
—Простите, — я закрыла лицо руками, несколько раз глубоко вздохнула и снова взглянула на обеспокоенного капитана.— Мне стоило начать сначала.
6 июня. 14:54. Коридор больницы.
Выход оставался только один, до омерзения очевидный, и вместе с тем абсолютно невыполнимый. На первый взгляд.
Поход от палаты ошарашенного Роуджиро, к выходу занял много времени. Я сновала туда сюда, разглядывая коридорчики и служебные помещения, внимательно осматривая стенды, таблички, аптеку у входа, зашла в пару туалетов. Не по нужде, а по необходимости. Так, снова не то. Попробуем так: по необходимости разработки стратегии. Уф… Ну, вы поняли.
6 июня. 15:31. Окрестности.
Изо всех сил изображая хорошее настроение и непринужденность, я сновала вокруг больницы периодически заглядывая в магазины. Результатом таких походов стали красочная наклейка: «Ремонт», совершенно очаровательный швейцарский ножик с перламутровым покрытием со всеми прилагающимся к нему приспособлениями и электрошокером, небольшой фонарик с тремя режимами яркости и чудесная брошка в форме лилии, мимо которой я не смогла пройти. Вокруг небольшого магазинчика с бижутерией я намотала много кругов, и, в конце концов, оправдала себя всякой чепухой вроде усталости, психологического напряжения, и тому подобного, впрочем, пообещав себе вернуться сюда как-нибудь, потому как таких украшений, мне не доводилось видеть ни где. Ну, может и доводилось, но не в таком количестве и не за такую цену.
Ой, я отошла от темы.
Несказанную пользу принес приземистый кругленький мужичек, сбежавшей из больницы в ликероводочный магазин через небольшую дыру в заборе. Удачно прикрытую большим валуном.
Сбежал он не насовсем, и был очень удивлен, когда по возвращении обнаружил меня. Взяв с незнакомки слово что я никому ничего не скажу, он кряхтя протиснулся обратно, на территорию больницы и с поразительной прытью преодолел пятьдесят метров до черного входа.
6 июня. 20:00. Коридор больницы.
Пройдя к уже закрывающейся аптеке, я немного потопталась рядом с ней, поспрашивала у продавщицы всякую чепуху, и, в конце концов, она, с таким видом, будто от этого зависит ее жизнь, всучила мне пачку дорогущего обезболивающего.
Когда две тетки из регистратуры напротив перестали кидать на меня тяжелые взгляды, я незаметно прошла к стенду с указаниями и, сделав вид, что читаю начала медленно продвигаться в сторону туалета.
6 июня. 20:11. Больничный туалет.
Я быстро наклеила на дверь туалета надпись «Ремонт» и заблокировала замок изнутри с помощью отвертки.
Переведя дыхание и осветив себе все самым блеклым из режимов фонарика, я стала ждать. Ждать предстояло долго.
6 июня. 23:45. Коридор больницы.
Проклиная свою сонливость и бесхребетность, я тихонько открыла дверь туалета, выбралась наружу и с наслаждением втянула чистый воздух. От восторга и облегчения у меня помутнело в глазах, но в следующую секунду уже надо было стараться не попасть в поле зрения санитаров, поэтому пришлось забыть о собственном самочувствии.
Впрочем, оно вскоре нормализовалась, и не ухудшилось даже тогда, когда мне пришлось протискиваться между стальными прутьями решетки, оказавшейся на лестнице между первым и вторым этажом. Между вторым и третьим этажом тоже стояла решетка, но не вертикальная, а вертикально-горизонтальая. Протиснутся через нее, не представлялось возможным, и, буркнув что-то нехорошее себе под нос, я направилась в сторону второй лестницы на другом конце больницы.
Где-то на середине длинного коридора я услышала цоканье каблучков и громкие голоса. Все тело вспотело и отказалось меня слушаться. Ноги стали ватными, и я стояла посреди коридора понимая, что надо хоть попытаться убежать, но не смогла и шагу сделать. Громкий противный голос завладел моим мозгом, и я даже не услышала как за моей спиной открылась дверь, и едва успела почувствовать как меня схватили за руку и втянули в одну из палат.