Гости из Bleach или "Добро пожаловать в психушку"

7 июня. 00:03. Больничная палата. — Дочка, ты па шо сюды залезла? — передо мной стоял тот самый мужичок который пролазил в дыру забора. Он с беспокойством смотрел на меня и увидев что я не реагирую, и вообще в каком-то трансе, похлопал меня по щекам. —А? Я?.. друга спасать…— с перепугу ответила я. Сзади раздались удивленные возгласы. Развернувшись я увидела еще трех обитателей палаты. Они переглядывались и с недоверием глазели на меня. —Як? Якого друга?— мужик вытаращил глаза, причем настолько, что мне стало страшно, и дико захотелось впихнуть их обратно. Он ловко увернулся от моих рук и помог несчастной девушке подняться. 7 июня. 00:11. Больничная палата. —А-а-а, этот! — Худощавый паренек с оттопыренными ушами пренебрежительно махнул рукой, — Ну который, типа капитан из Блича. Я вцепилась в него мертвой хваткой и принялась трясти. —Да-да-да! Он! Роуз! Мне надо его вытащить! Очень-очень надо! Помогите, пожалуйста!— голова парня поочередно ударялась о грудь и спину а руки бесцельно болтались в разные стороны. —Поможем, дочка, какие проблемы? Егоная палата-то як раз над нашей. Ты только никому ни рассказывай шо мы тут празднуем,— снова вмешался дядя Вася. —Не расскажу,— заверила я и с сомнением посмотрела на «стол» из прикроватных тумбочек. —Эй, это вообще-то она должна нас просить чтоб мы никому не рассказали,— заявил смуглый горбоносый из угла комнаты. —Да ты шо?— удивился дядя Вася,— Ну вот поймают ее и шо? И парень у психушке сгние, и ее у тюрьму пасадят! А лазейку уж точно прикроють, и будешь ты сидеть без праздника у свой Дзень Раждення. —Да ладно,— он махнул рукой и сел на кровать, а потом обратился ко мне,— да съешь ты бутерброд, не сверкай голодными глазами. Видимо то, что я целый день не ела, сильно сказалось как на моих глазах, так и на силе воли, потому что меня накормили апельсином и бутербродами, да еще и надавали всяких вкусностей для друга. Как оказалось не зря. 7 июня. 00:21. Больничная палата. Я высунулась в окно и посмотрела наверх. Окно наверху тоже было открыто и из него развивались шторы. Я огляделась по сторонам и возблагодарила все, что только можно. Рядом была водосточная труба. —Осторожней, дочка! Не упади!— схватился за сердце Василий когда увидел что я вылезла из окна. —Спасибо, дядя Вась! До свидания!— проигнорировала я пожелание и начала карабкаться на третий этаж. Оказавшись на нужной мне высоте я ввалилась в палату, прямо на спящего Оторибаши. Он мгновенно проснулся, сдавлено заскулил, а затем сообщил: —Л-леди, вы меня бездетным оставили. Я извинилась и слезла с капитана. Он выдохнул и почему-то хрипло закашлялся. Онемевшими пальцами я расстегнула несколько первых ремней. Роуджиро тут же согнулся пополам и облегченно застонал. —Все тело затекло, — пожаловался он. 7 июня. 00:35. Больничная палата. —Поел? Все, на выход!— бодро сообщила я и ринулась в окно. Роуз подавился бутербродом и схватил меня за талию. —П-погоди! Мой зампакто!— неразборчиво взвыл он, и, пожевав бутерброд, тихо пояснил,— он рядом, в комнате напротив! Я чувствую. Я молчала. Потом медленно повернулась к разом побледневшему капитану. Он проглотил толком не прожеванный бутерброд и как-то странно посинел. Я запустила руку в его волосы, и, использовав его голову как опору, встала. Затем извлекла из сумки швейцарский ножик, и продемонстрировала уже позеленевшему Роуджиро электрошокер. 7 июня. 00:39. Больничная палата. Оторибаши неслышно вошел в комнату, сжимая в руках зампакто и ворох каких-то тряпок. —Не понадобился, охранник спал, — сообщил он возвращая электрошокер,— Не могла бы ты отвернуться? Тряпки оказались его формой. Немного пораздумав я решила что лучше ходить в кимоно, чем больничном халате, и позволила ему переодеться. 7 июня. 00:42. Улица. С таким видом будто шагнул с лестницы, Роуз вылетел из окна. Он порывался взять меня на руки, но я решила, что незачем навязывать мои килограммы и без того истощенному капитану, поэтому просто кинула ему сумку и снова вскарабкалась на трубу. По дороге я перекинулась парой слов с дядей Васей и компанией, и, пожелав им всяческих благ, продолжила свой путь. —Ты только камушек не забудь обратно придвинуть, дочка!— напутствовал он меня. 7 июня. 01:35. Улица. Мы с Оторибаши стояли у большого супермаркета километрах в двух-трех от больницы. Вот-вот должно было подъехать такси. Я заставила Роуза снять хаори, и спрятать волосы под кимоно. Так он был более-менее похож на нормального человека. Впрочем, судя по лицу таксиста, скорее менее чем более. —Довезешь за час плачу вдвое больше!— деловито заявила я, запрыгивая на переднее сиденье. Таксист с сомнением посмотрел на меня, но все таки желание подзаработать пересилило, и мы рванули вперед. 7 июня. 02:23. Улица. Опасаясь преследования, я сказала таксисту остановиться незадолго до въезда в наш населенный пункт и, от щедрот добавила ему всю мелочь что обнаружила в карманах. —Девушка?.. Вот вам моя визитка, если что-то такое перевезти надо будет, я умею язык за зубами держать!— не очень уверенно предложил мужчина активно пересчитывая деньги, и медленно млея,— Звоните в любое время! Роуджиро замер, очевидно, соображая, что за «что-то такое», и с чего его отнесли в эту категорию. Я же, вначале хотела отказаться, но потом решила что мне и вправду неизвестно, сколько еще «что-то такое» шляется в нашем мире, а главное где, поэтому все ж таки завела еще одно не слишком подходящее знакомство, и долго смотрела вслед машине. 7 июня. 03:54. Двор. До дома мы добрались предельно медленно. Я, понятия не имею почему, хромала на правую ногу, и вяло отмахивалась от вяло предлагающего помощь Роуза. Только дойдя до двери я поняла насколько устала. У меня даже не хватило сил поднять руку с ключами. 7 июня. 03:55. Кухня. Войдя в дом я почувствовала ни с чем не сравнимое ощущение безопасности, и острый прилив сил, поэтому, не теряя времени кинулась на кухню, и напилась воды прямо из-под крана. Потом взяла в руки один стакан из шкафчика и набрала в него воды для капитана. 7 июня. 04:00. Гостиная. Я неприлично долго смотрела на копошащегося у батареи Оторибаши, и внимательно прислушивалась к болезненному «ай-ай» и шипящим ругательством. Наконец я не очень смело кашлянула. Роуз мгновенно выпрямился и жалобно посмотрел на меня. Рядом обнаружился сонный Хирако с тысячей тонюсеньких косичек на голове. Каждая из косичек была аккуратненько привязана к батарее эксклюзивным морским узлом. 7 июня. 05:48. Гостиная. Я пробовала разбудить сестру, но добилась от нее только книгу о морских узлах, и большие ножницы. Ножницы были большие и крепкие, из нержавеющей стали. Но катана капитана 5-го отряда все равно внушала куда больше уважения, поэтому мы с Роузом принялись за книгу. Старания не прошли бесследно, и теперь косичек осталось не больше двух сотен. Правда вот на помощь Роуза, больше рассчитывать не приходилось. Он обессилено свалился на диван и сладко засопел, свернувшись калачиком. Хирако тоже уже досматривал десятый сон, абсолютно перестав реагировать на мои не очень аккуратные движения. Как только последняя косичка слилась с нежными волнами длинных волос я тоже заснула, бессовестно уткнувшись носом в плечо Синдзи и с наслаждением вдыхая запах гиацинта, явно оставленный моим шампунем. 7 июня. 09:02. Гостиная. Проснувшись, я сразу заметила что что-то не так. Потом оказалось что на меня пристально смотрят два ученика Генрюсая и едва ли ни визжащая от восторга сестра. Примерно так это прозвучало в моей голове, и поэтому я лишь минутой позже сообразила что сестра была не Генрюсая, а моя собственная. И только тогда я осознала значение таинственного щелканья и вспышек. —АХ ТЫ МЕЛКАЯ!..— что именно я уточнять не стала, а просто погналась за сестрой до одури напугав едва проснувшихся Роуза с Синдзи. 7 июня. 09:56. Гостиная. Все знали, с чего это началось. Мало кто помнил, что было потом. Никто и предположить не мог, как это закончится. Свалить всю вину на Укитаке, который так не вовремя показал Синдзи фотоаппарат с умильными кадрами, нам не позволяло: во-первых — очень виноватое выражение лица беловолосого капитана, во-вторых — фотоаппарат он все-таки спас, в-третьих — ему снова стало плохо. Так или иначе, под судом оказались: Кераку — за бездействие, Роуджиро — за то что он под шумок попытался снова свалить в дурдом, Хирако — за уничтожение холодильника. Алиса была зла настолько, что отправила меня заботится об Укитаке, предварительно дав слово никого не убивать и продемонстрировав своим жертвам лицо «принцессы Садо-мазо». 7 июня. 11:12. Гостевая комната. Укитаке, кстати говоря, сейчас страдал не от внезапных приступов кашля с кровью. Капитан тринадцатого отряда всего-навсего простудился. Тридцать градусов в тени. Тридцать, мать его, градусов. По Цельсию. Я даже не знала что шинигами могут заболеть, а он ухитрился ПРОСТУДИТЬСЯ. Причем конкретно так, простудиться. Температура высокая, все дела. Это конечно лучше, чем если бы его снова скрутил внезапный приступ, но... Безостановочное кашлянье было слышно даже через закрытую дверь. Я вздохнула и вошла внутрь, распахнув дверь ногой: руки были заняты подносом, на котором в кружке дымился куриный бульон. Меня встретил несчастный взгляд покрасневших и слезящихся глаз. Укитаке сидел на кровати, кутаясь в одеяло и зябко поводя плечами: видимо температура снова подскочила и капитана бил озноб. На щеке красовался отпечаток подушки, нос покраснел и распух, а губы потрескались как у человека, только что пересёкшего пустыню. Гора использованных салфеток у кровати совсем не придавала очарования картине. Я осторожно оттолкнула часть из них ногой и поставила поднос на прикроватную тумбу. Чашка тут же оказалась в руках Джууширо. Боже, что с ним стало. На его лице отразились все эмоции от «Что за дрянь?!» до «Я никогда не прощу! Ты еще узнаешь что такое месть!» Тем не менее он покорно сделал большой глоток, а потом долго тряс головой. —Чтобы прогнать воспоминания,— пояснил он, но к бульону больше не притронулся. Я сходила на кухню и попробовала немного. Вкусно. Даже очень. Потом привела Алису, она в сердцах вылакала аж две кружки, и в свою очередь провела тест на находящихся в полуобморочном состоянии шинигами. Они отреагировали… никак. Ну… как никак… Долго принюхивались к кружкам, залпом выпили, и замерли, ожидая жутких последствий. Но никто из них не поморщился, а Роуз даже облизнулся и невинно поинтересовался: —Что это?— получив ответ он как-то мягко и незаметно увел разговор в сторону кулинарии и растаявшая, и разом подобревшая сестра ушла готовить завтрак. Я же вернулась к задремавшему Укитаке, и пересилив себя отхлебнула из его кружки. Остывший, но все равно вкусный. Я сделала вывод что дело не в самом бульоне, а исключительно в вкусах Джууширо. —Она их уже убила?— хрипло поинтересовался капитан когда я вернулась с чашкой малинового чая. —Нет-нет,— успокоила его я,— только покалечила. Спасибо Роуджиро-сану, он ее вовремя успокоил. Укитаке высказал удивление и, недолго думая, осушил кружку. Я только охнула. 7 июня. 11:36. Гостевая комната. Укитаке спал крепким и неспокойным сном, тяжело дыша и ерзая по кровати, периодически скидывая с себя одеяло. То ли я пыталась накрыть его, то ли разбудить, но в один прекрасный момент оказалась крепко прижата к широкой груди беловолосого капитана. Во сне он высвободил такое количество реацу, что я едва не потеряла сознание. Джууширо еще некоторое время метался туда-сюда, потом начал успокаиваться. Правда вот лично мне от этого легче не стало. Реацу становилась все больше и больше, мой череп едва не затрещал. Внезапно капитан выдохнул, окончательно расслабляясь. К моему огромному сожалению это сопровождалась такой вспышкой духовной энергии, что стены зашатались и едва не осыпались. Особенно когда в одну из них влетела я.