Изумрудик

— Пойдём купаться! — Отстань. — Пойдём. Хватит греть свои кости. — Отправляйся морозить свою плоть. — Да дементор тебя засоси! — рыкнул Блэк и перевёл жалостливый взгляд на крестника. В мгновение ока переключился. — Гарри, но хоть ты! Пойдём купаться? — А? Что говоришь? — очнулся мальчик, сильно погрузившись в свои мысли. Он лежал на полотенце и впитывал всем телом полезный солнечный свет. Холодные земли Скандинавии буквально высасывали его, требовалось зарядиться им доверху. — Пойдём купаться говорю! Ну что вы, вдвоём, в самом деле, — взмахнул руками Сириус, — два сапога пара. Только и делаете, что на солнце греетесь. Или под зонтом лежите. Я один должен в море плавать? — Нет-нет, я иду! Просто задумался. Ещё растущее тело слезло с пледа, оставляя нагреваться на солнце. Поплавать — любовь детства, которая не отступала с возрастом. Заразить этим дедушку, конечно, так и не удалось, но вытащить позагорать или принять витамин Д, как называл это Сириус — уже прогресс. — Будешь на меня смотреть, дедуль? Мужчина, лежащий в солнечных очках, повернул голову, встречаясь со взглядом внука. На Блэка он так внимания не обращал. Тот юлой крутился, а всё без толку. — Тебе нужен мой контроль? — Почему контроль сразу? — надулся подросток. — Просто, как зритель. Или для это слишком… как это слово…? — пытаясь вспомнить что-то, он обрёл привычку потирать пальцы, будто в них щепотка соли. — Праздно? — Да будет наш старик смотреть, — уверенно заявил Сириус, крепко обнимая Гарри за плечи. — Ты же уйдёшь от него дальше двухсот метров, да ещё в воду. Он с ума сойдёт, если не будет бдеть. Не находись Сириус близко к Гарри, Марволо непременно попробовал бы послать в слишком болтливого безобидное заклятие. Раньше кидал на регулярной основе, а сейчас нет. Привыкает постепенно к подначкам Сириуса. Они и правда выглядели, как пара престарелых волшебников — и дня не пройдёт без ворчания друг на друга. И только в особо сильные эмоциональные порывы в ход шла магия. Смеясь над взрослыми, Гарри сам пошёл в воду. Ступал медленно, позволяя телу немного привыкнуть. Особенно сейчас, когда очки отсутствовали. От этого тело старалось быть более чувствительным, компенсируя нечёткое зрение. — Ух. Бодрит. Навеваемая солнышком лень и дремота тут же сошли после нырка. — Так а я о чём! — довольно громко проговорил Сириус, успев один раз нырнуть, хотя и до глубины ещё не добрался. — Красота! Когда бы ещё мы смогли вырваться на море! Старик в своём Министерстве совсем паутиной зарос. Если бы не ты, малыш, так и торчал бы в четырёх стенах. Реформы у них новые, видите ли. — Похоже на него, — понимающая усмешка заиграла на губах подростка. Для дедули присуща полная отдача себя работе. Оно длилось столько, сколько Гарри себя помнил. Оценить успехи, в силу полного непонимания происходящего, он не мог, оставалось лишь предполагать и верить, что дедушка придумывает только хорошее, а его помощники всё воплощают. Лишь бы они его слушались. Как Гарри, что всегда делал так, как ему говорят. Если бы была возможность помогать по мере сил, он бы не отходил: мял бы усталые плечи, делал и приносил бодрящий чай. По должности наверняка есть свои секретари и прочие люди, но доверить им полностью в руки дедулю Гарри опасался. Есть ведь в Министерстве коварные посягательницы, которые только и жаждут переспать со своим начальником, а потом шантажировать. Гарри бы и не узнал, что такое может произойти, если бы сосед по комнате, Берни, не поделился историей о своей сестре. Изначально она звучала иначе, но ничего не стоило переложить её на другую ситуацию. От того стало не по себе. Потому в будущем Гарри хотел бы быть с дедом и на работе. Чтобы уберечь. — Давай наперегонки? — Сириус подплыл совсем близко, открыто улыбаясь и заражая своим позитивом. — Вон, видишь человека вдалеке, — указал он на мужчину, что отплыл дальше всех, — добираемся до него. Кто последний, тот покупает всем коктейли. — Эй, он же не стоит на месте! Как за ним плыть? — возразил Гарри. Принять пари со статичным буйком он мог, но плавать за непредсказуемым объектом… — Так и все силы растерять можно! — Да посмотри, он лёг на спину и явно не собирается куда-то отплывать. Давай, поплыли! Не став ждать ответа, Сириус двинулся вперёд. — Я тебя догоню! — пригрозил Гарри, смеясь. Прикинув течение, мальчик выбрал куда плыть. Несмотря на разницу в росте, весе и силах, по сравнению с крёстным, он весьма хорошо плавал, поскольку любил это с детства, а так же уделял этому время и в школе, предпочтя плавание квиддичу. Сириус обладал другим преимуществом. Он видел объект. А Гарри без очков — только примерно. Силы на равных. Если поначалу Гарри отставал, ближе к середине они поравнялись. Бедный мужчина, решивший отдохнуть, и предположить не мог, что станет их «финишной чертой». Всплески, создаваемые волны, а затем и крики — буквально оглушили. Сириус коснулся человека, будто тот и правда неодушевленный предмет. — Моя взяла! — Мужчина! Что вы себе позволяете?! — с гневом напустился тот на Блэка, выровнявшись в воде. — А если бы я подумал, что это акула и меня бы стукнул инфаркт?! А?! Вы думаете вообще?! Гарри смотрел на крёстного со смущением и смехом. Они словно подпилили ножку стула у друга, а вместо него сел и упал старик. К счастью, гнев заслужил именно коснувшийся. — Мужик, расслабься, — совершенно не смутился Сириус, осознанно хлопнув того по плечу, — ну что ты, никогда с ребёнком не играл? Посоревновались немного, повеселились. Да и какие акулы, дружище? — разразился вдруг смехом. — На таком мелководье? Проплыви четыре километра вперёд, может, там и повстречаешь зубастика. — Переходить на неформальный тон я вам не позволял, сэр! — вспыхнул тот. — Мать не воспитывала, раз манер не знаете? А ну брысь отсюда, игрун недоделанный! Неизвестный поднял руку, сделал ею непонятный жест, и вода рядом с Сириусом обрела очертания пасти упомянутого хищного животного, вынуждая того испуганно отшатнуться. Наблюдая со стороны, Гарри увидел улыбку мужчины, довольную и немного ехидную. Понятно стало — тот не злился, а воспитывал. Интересно, а дедушка это видел? — Ещё раз извините, — попросил за крёстного Гарри. — Ага. Давай отсюда, — по-доброму отправили восвояси мужчина, чем подросток и воспользовался. Плавание подошло к концу. Ещё немного полежав на спине, как тот же мужчина, которого они вывели, дав рукам отдохнуть, они, не сговариваясь, поплыли обратно на берег, где их ожидал дедуля. Очень недовольный. Очки водрузил на голову, посылая взгляд-молнию в сторону Сириуса. — Что ты там устроил? — Ничего я не устраивал, зануда, всего лишь поговорил с другим таким же занудой, — Сириус скрестил руки на груди. — Вы бы точно поладили. Можешь сплавать, познакомиться. — Что за гонки вы устроили? — пошёл с другого угла Марволо. Недовольным взглядом был обласкан не только Сириус, Гарри досталось за компанию. — Плавать так далеко опасно. — Там было недалеко. Это он сейчас так отплыл, — неловко оправдывался подросток, оглядевшись назад. Он увидел незнакомца, плавающего гораздо дальше. — И у нас было пари. — Что за пари? — Проигравший покупает нам коктейли! — довольный Блэк почти задрал нос. А затем рассмеялся и хлопнул крестника по спине. — Вперёд, молодёжь! — Да-да, — признал поражение Гарри. — Кому какой? — Мне тот, что с ананасом и кокосом. Там ещё ромчика подливают. Очень вовремя Сириус уместил свой зад, только руки протяни. Вот Марволо и протянул, дав лёгкий подзатыльник. — С ума сошёл? Это алкогольный коктейль. Гарри его не продадут. — Эй! Обязательно руки распускать? — почти взвизгнул тот, потирая затылок. — Могу взять его, но скажу, что рома не надо. А тебе, дедуль? — Там, где больше цитрусовых. И пусть не пожалеют лёд. — Горло не простудишь? — О-о-о, посмотри, какой заботливый мальчик, — умилённо протянул Сириус, уловив в вопросе крестника нотки беспокойства. — Всё нормально, — успокоил Марволо, натягивая очки обратно. — В такую жару только холодом и спасаешься. С коротким кивком, подросток пошагал в бар под открытым небом, очень кстати расположившимся на берегу реки, где они и отдыхали. Сейчас в жару, те наверняка делали огромную выручку на напитках. На поднос встали три бокала с вычурными названиями — «цитрусовый ледник», «пина колада» и «малиновый ястреб». — Разбирайте. — Спасибо. — Спасибо, малыш! Гарри кивнул с улыбкой. Всё-таки хорошо, что они втроём выбрались на отдых. На данный момент — это лучшие летние каникулы, что были у Гарри. Хотя нет, прошлая поездка с семьей Малфоев во Францию тоже была незабываемой. Особенно после посещения карнака в Бретани. Проводимый там ритуал для благословения магией призвал заблудшие души, которые гоняли их и сводили с ума на протяжении получаса. От незабываемых ощущений отходили полдня. Заблудшие души не довели Гарри до слёз, как это произошло при встрече с родителями, он только испугался. Так что говорить деду ничего не стал, чтобы не доставить проблем Малфоям. Это позже стало безумно весело. Вспоминая, как по-глупому всё пошло, какие лица были у них — так и пробирало на смех. Эти воспоминания останутся с ними надолго. Для полной картины в их компанию не хватало только Теодора приплести. Но, увы, их друг отправился с отцом в Азию, где они изучали местную магию. Гарри тоже с удовольствием бы посетил края, о которых много слышал, но, как писал, а позже рассказывал Тео, времени на отдых и праздные прогулки у них с отцом совсем не хватало. Поэтому сейчас Гарри предавался как раз именно ленивому времяпровождению, чтобы доверху восстановить силы рядом с близкими людьми.

***

Отдельные номера в отеле. Гарри всё ещё не мог привыкнуть. Вспоминая как раз прошлую поездку, с Драко и его семьей, они с другом жили в одном номере. Да и вообще, Гарри привык с кем-то делить комнату, спасибо школе. Только дома была своя личная комната. Он как-то не ожидал, что получит свой угол на отдыхе. Лежа после горячего душа на двуспальной мягкой кровати, в позе морской звезды, мальчик смотрел в потолок, дав себе время на размышления. Он замечал взгляды людей, которые очень удивлялись, слыша, как Марволо называют дедушкой. Не удивительно. Он выглядел слишком моложаво для дедули. Гарри знал, что директору школы Каркарову за сорок, и несмотря на ухоженный вид, тот всё равно выглядел старым. Дедушка однозначно старше, а выглядел моложе. Понятно, что магия всё объясняла, но что это за магия? Её ведь так много! Удержаться от любопытства мальчик не смог, пошёл в номер деда, уверенный, что ему откроют и ответят на мучавшие вопросы. — Можно? — спросил после двух стуков. — Заходи. Держа пальцы скрещёнными, Гарри с опаской заглянул внутрь и выдохнул с облегчением, не заметив никаких бумаг. Дедушка стоял у зеркала, наносил какую-то мазь на лицо. В ней наверняка есть какой-то секрет. Или же она после загара, чтобы не шелушилась кожа. — Хорошо, что ты не работаешь. За тобой нужно строго следить, — мальчик устроился в кресле. Марволо улыбнулся после услышанного. — Не будь ты ещё студентом, сделал бы тебя своим личным секретарём. — Я только за. Приносил бы тебе чай. Отгонял бы всех любителей подписей на бумажках, — на лице появилась мечтательная улыбка. — А ты мог бы спокойно сидеть у себя в кабинете и никого не принимать. Только по собраниям. — И тогда никаких продвижений в нашей стране не было бы, — добавил к озвученному списку. Марволо поймал взгляд внука через отражение. — Что тебя беспокоит, Изумрудик? — Ну… Например, как тебе удаётся так выглядеть? Ты перестал стареть или как-то омолаживаешься? — пожалуй, это можно было назвать одним из животрепещущих вопросов. — Просто, к примеру, когда мы были в лифте, я увидел у Сириуса много морщин на лице. А у тебя их нет. — Сириус очень позитивный человек, много смеётся и улыбается. Казалось бы, это прекрасно. Положительная сторона. Однако позже появляются так называемые «морщины радости». Это естественный процесс, и Сириус решил ничего с ним не делать. Марволо закрыл крышечку и отлевитировал мазь на столик, а сам отправился в ванную, смывать остатки с рук, дав Гарри возможность поразмыслить над сказанным. А мысли возникали неутешительные. Поэтому он решил уточнить, чтобы знать, верно ли думал: — А ты делаешь что-то для лица? Или у тебя такие не появляются, потому что ты слишком мало радуешься и смеёшься? — Иногда приходится, — по возвращению заговорил Марволо. Когда он прошёл мимо, Гарри ненадолго прикрыл глаза, чувствуя запах интересных освежающих трав. — Как сегодня, например. Если не использовать мазь, кожа покраснеет, а потом начнёт шелушиться. — А кроме этого? Ты редко куда-то выбираешься, значит и на солнце редко бываешь. Расправляя постель, Марволо продолжил удовлетворять чужое любопытство: — Бывает, пью укрепляющие зелья. К омолаживающим не прибегаю. После проведенного в далёком прошлом ритуала, могут возникнуть побочные эффекты. Магия точно оставила свой отпечаток, с такой же надёжностью, как след ботинка на застывшем бетоне. Слова о чернокнижии вспыхнули в голове ярко. Разумеется, в Дурмстранге приучали уважать подобные источники и работать с ними по мере необходимости, но они всё ещё внушали страх. — А что именно за ритуал? Перебороть любопытство не удалось. Несмотря на жуть, лезущую в голову при попытках. И то, как дедушка замер, спокойствия не принесло, наоборот, картины стали ещё ярче и ещё ужаснее. Вплоть до набирания ванны кровью младенцев. А что? На Истории магии они изучали деяния Форманто Кьюнти, ужасного, злого тёмного волшебника, живущего в эпоху Возрождения, чьим хобби являлось вырезание городов и посёлков, а после принятие кровавых ванн. Ему могли позавидовать многие вампиры. Ирония заключалась в том, что дети ночи его и убили. За то, что своими злодействами он подставлял вампирское сообщество, даже не относясь к нему, что также оскорбляло их. Дедушка точно не делал подобное, иначе Гарри бы заметил, но богатство жутких вещей не иссякало. Не одно, так другое точно имело место. Или же продолжало иметь место, если ритуал требовалось поддерживать или обновлять. Когда дедушка посмотрел на него, по спине пробежал холодок. Так страшно Гарри, пожалуй, ещё никогда не было рядом с ним. Это что-то на подсознательном уровне. На инстинктивном. И сейчас они кричали: Отвернись. Отодвинься. Уйди туда, где безопасно. Глаза сами собой закрылись. Мальчик вжал голову в плечи, услышав шаги. Какое-то неясное шуршание. А затем тепло ладоней и вкусный запах освежающих трав. Дедуля оказался рядом: сел на корточки, положив руки на колени внука. — Изумрудик. Я совершал ужасные вещи. Безумные. За которые долго расплачивался. И сохранение молодости — одно из тех вещей. Я расскажу, если ты хочешь знать. Но мне не хотелось бы чувствовать исходящий от тебя страх. Ты не должен бояться меня, родной. — Тогда не смотри на меня так, — почти обиженно сказал Гарри. Ведь именно на лице читались те самые эмоции, которые пугали. Наказывали за лишние вопросы, требуя забыть их и никогда не вспоминать, хотя искорка интереса всё ещё горела и желала узнать всё. — Как Синяя борода. Дедушка засмеялся от сравнения. Этот смех теплом разлился в груди подростка, дышать стало легче. Руки на коленях пришли в движение и стали медленно гладить. — Никогда не надевал на себя личину маньяка. Так что, рассказать? — Теперь да. Мне всё ещё интересно. Когда холодный взгляд оттаял и смягчился, искра снова разгорелась. Раз учёба проходит в Дурмстранге, он никак не должен бояться ритуалов, и прочего. Хотя бы в теории, но должен понимать, с чем можно столкнуться и с чем можно работать. — Как скажешь. Так и не поднимаясь, дедушка продолжал его гладить, но уже молча. Он подбирал правильные слова для описания проведенного ритуала. Чтобы не спугнуть. — Я иссушал магические ядра волшебников и использовал их сердца. Прозвучало очень… неприятно. Нет, хуже. Это звучало мерзко. От одной мысли, как в руку ложится мокрый, тёплый и чавкающий комок плоти, Гарри испытал отвращение. — Сердца-то зачем нужны? Это ж всего лишь орган. — Это источник энергии и силы. Ещё в древние времена племена, побеждая своих врагов, испивали их кровь и поедали сердца, чтобы получить их храбрость и завладеть чужой силой. — Фу-у, бу-э… — от омерзения Гарри издал несколько непотребных протяжных звуков. Да, он читал подобное, но всегда лишь мельком, поскольку это казалось отвратительным. А потому следующий вопрос прозвучал с нервозностью и надеждой: — Ты сам-то их не ел, надеюсь? Виноватая улыбка стала красноречивым ответил. Ел. Еще как. В этом и была основа ритуала. — Фу-у-у! Фу-у-у! Деда-а-а!.. Как… к-какая… Бр-р-р… бу-э! От понимания всё внутри скрутило так, будто его хотели выжать, как тряпку. Никакие звуки и междометия не могли выразить зашкаливающий уровень омерзения, от которого всё тело дёргалось. Да ещё и что его родной и любимый человек вытворял подобное… — Оно ведь ещё и, наверное, обязательно сырое было! Какой кошмар! В руке лежит ярко-красный комок. Мужчина вгрызается в него зубами с влажным звуком, а после кровь стекает по губам, подбородку и рукам… — Теперь ты знаешь, как оно было, — дедушка убрал руки и с тихим стоном поднялся. Молодость молодостью, а если забрасывать поддержание здорового тела из-за постоянной работы, будет и хруст коленок, и больные ноги, и всё на свете. — Может, оно и к лучшему, что ты узнал сейчас. Отобьёт тягу повторить. — Я такое побоялся бы даже делать, не то, что повторять… — честно признался Гарри. Картинки никуда не хотели уходить. — Но… Ты сделал это всё ради сохранения молодости или просто продления жизни? Я не понял. — И то, и другое. Высасывание магических ядер продлевает жизнь. А вместе с поеданием сердец, я сохранял молодость. Но посредственных волшебников было недостаточно, они обязательно должны были обладать высокой магической силой, иметь крепкое здоровье и красоту. Теперь стало понятнее. В школе доводилось слушать несколько теоретических лекций о главном источнике сил каждого мага. Выкачивание энергии могло производиться разными способами, о которых профессор сжато поведал. Пожалуй, всё ещё пугали слова про сердца. Получалось, что за людьми велась настоящая охота. Оно с трудом укладывалось в голове. Прошлое дедушки усеяно тропой ужасов и чужих смертей. Может, поэтому папа отрёкся от своей фамилии и больше не хотел знать дедушку? А если бы дедуля всё ещё промышлял такое? — от одной мысли сердце охватывал страх. — Нет. Сейчас всё хорошо. Деда не стал бы окунаться в своё жуткое прошлое… Большая рука ласково потрепала по волосам. — Уже поздно, Изумрудик, тебе пора спать. Если хочешь, я дам зелье сна без сновидений. Мальчик отрицательно помотал головой. Даже если ему приснится кошмар — он будет один. Или два — не больше. Потому что дальше разум выкинет всё ненужное. А зелье — лишь оттянет неизбежное, и может спровоцировать привыкание. Ему этого не нужно. Сейчас для него полезно другое. — Давай просто ляжем спать вместе. Дедушка удивился такой просьбе. В последний раз они спали вместе, когда Гарри было восемь. С тех пор прошло пять лет. Но сегодня особый случай. Вместе с родным человеком, кошмары могут и не наступить. Гарри хотел в это верить. — Хорошо. Давай сегодня поспим вместе. На лице проявилась первая улыбка после крайне неприятного разговора. Мальчик слез с кровати и сам откинул одеяло, забираясь под него. Несколько лет назад, он мог попросить прочесть ему сказку, но сейчас это не нужно. Достаточно просто быть рядом. Деда выключил свет, оставив только одну лампу со своей стороны. А когда лёг в постель, Гарри замер. Было неловко. В детстве он почти сразу льнул к боку дедушки, обнимая руками, а сейчас лежал на спине, руки положив поверх одеяла, и прислушивался: к дыханию, настроению, и будто бы пульсу. Словно его возможно услышать. Очень хотелось понять, как дед отнёсся к разговору. Что теперь думает о прошлом? Не жалеет ли о рассказанном? Что думает о Гарри? За свою реакцию подростку самому было очень неловко. Как минимум, за несдержанность. — Ты очень громко думаешь. — То есть? — То есть, я буквально ощущаю, как ты перебираешь в голове вопросы, и волнуешься, — пояснил дедушка, повернув голову. Он, как и Гарри, лежал на спине. Слабый свет освещал его лицо, всегда понимающее. Глаза дедули видели его насквозь. Перед таким — нельзя солгать, даже если умеешь. А Гарри не умел. Искренний вздох сорвался с губ. — Да. — Давай, — мягко подтолкнул, — рассказывай. — Ну… Наверное, теперь я начинаю понимать, почему Сириус с самого начала относился к тебе… так. Наверное, поэтому папа от тебя отказался, да? А ведь он точно знал больше, чем я. — Верно, — не стал отрицать дедушка, — это одна из причин. Но. Главное не то, что было. А то, что есть сейчас. Не зацикливайся на прошлом. — Но я всё равно буду его помнить. И вспоминать. Порой против воли. Я не смогу сразу выкинуть из головы всю жуть. И даже не знаю, стоит ли мне дальше задавать вопросы. — Если сменишь вектор вопросов. Ты прав, достаточно услышанной жути. Мальчик снова затих в раздумьях. От того, что дедушка наверняка их тоже слышит, на лице возникала лёгкая улыбка. Вскоре у него созрел очень хороший вопрос. На другую тему, совсем другую, как того и хотели: — А у тебя на работе есть кто-то, кто за тобой ухлёстывает? — М-м, — задумчиво промычал мужчина, вскидывая глаза к потолку, — должно быть? У меня нет времени на любовные игры. Если кто-то и пытается флиртовать и оказывать знаки внимания, я этого просто не замечаю. — А если бы заметил — ответил? Если дед надеялся, что его ответ окажется исчерпывающим, то очень зря. Ответ на вопрос породил лишь ещё один. — Нет, — дал ответ без секунды промедления. — Из-за меня? — Из-за тебя? — переспросил дедушка с недоумением и повернул голову. Снова встречаясь взглядами. И вдруг до него дошло. — Ах да. Ты пообещал, что когда вырастешь — женишься на мне. Гарри попал впросак. Слова, увязшие в глубоком иле других воспоминаний, внезапно взлетели на поверхность озера памяти. Подросток зарделся от стыда. Теперь, повзрослев, он понимал весь смысл и нелепость. Нервный смех сорвался с губ, а ладонь смачно ударилась о лоб. — Неужели я правда это сказал? А Марволо откровенно веселился, наблюдая за чужой реакцией. Даже в интонации слышалось веселье: — Правда-правда. Да таким уверенным был. И перед бабушкой с дедушкой в открытую признался. Уже тогда я был поражен в самое сердце. Вот, теперь берегу себя для тебя. Смесь из страдальческого стона и пристыженного смеха вся впиталась в подушку, которой мальчик зажал себе лицо. Он и подумать не мог, что был таким бесшабашным ребёнком. Говорящим всё, что вздумается. А уж как дедушка веселится и подшучивает над его словами! Со стыда сгореть можно. — Что, уже передумал? — перешёл на новую форму издевок. Марволо повернулся на бок, подпирая голову рукой, и разочарованно поцокал. — Ай-яй-яй. Ты ранил меня. Очень глубоко задел. В груди скопились новые чувства, которые требовали выхода. — Если бы так можно было, я бы… на тебе женился. Ты у меня самый родной. И любимый. Не могу представить или придумать на кого-то ещё. Весёлая улыбка сошла с губ. Дедушка ненадолго замолк. Гарри дал ему усвоить своё странное признание. Но когда тишина показалась ему затянувшейся, он добавил: — Но, увы, так нельзя, знаю. А жаль. Ты самый лучший, заботливый, понимающий. Чего ещё надо? — Ничего, — дедушка протянул свободную руку, потрепав челку Гарри, — я таким и останусь для тебя. И раз уж мы говорим о любви и браке — ты уже проявлял в школе к кому-нибудь любовный интерес? — Не-а. Мальчиков с мальчиками обижают. А девочек… Только не смейся! — Не буду. Сначала объясни всё по порядку. — Ну, когда мальчик вместе с мальчиком, над ними плохо пошучивают и смотрят. Но хоть до драки не доходило, — изложил Гарри, старательно подобрав слова. А потом пришло время позорного признания приглушённым голосом: — А девочек я боюсь до ужаса. — Почему? — удивлённо смотрел дедушка. В подробностях, которые всё ещё заставляли нервно кривиться и содрогаться, Гарри рассказал о том дне, когда он с друзьями попал в комнату развлечений старших девочек. В голове до сих пор крутился наказ о том, что они оторвут старшим парням все конечности, если такое повторится. —… сперва милые, а потом как Горгоны! И пусть ровесницы пока не такие, так ведь потом они такими точно станут! Понимаешь? Дедушка понимал. Так понимал, что не смог сдержаться, закатываясь смехом. Таким громким и искренним, какой Гарри не слышал. Никогда. Возможно, потому что никогда раньше не происходило ничего настолько смешного. Во всяком случае, для дедушки. Тогда как Гарри было не по себе от воспоминания полуголых тел в лёгких полосках ткани, которые лишь создавали видимость одежды. И не обижаться за смех над такой трагедией не давало только понимание того, что смеются от веселья, а не потешаются над ним. — Единственное, на что мне тогда хватило смелости, так это через две недели подложить записочку, чтобы спросить, как пекутся те очень вкусные пирожные. Ответ мне дали. Чудо, что вместе с ним не дали по голове. — Ничего бы эти девочки вам не сделали, — нашёлся со словами мужчина, как только приступ сошёл. Но улыбка продолжала играть на губах. — Они ведь просто шутили. Я уверен, что вы им очень понравились, и они ещё не раз вас дразнили, если видели. — Шутили?! Одна из них Драко укусила! Укусила! — голос выдал позорный сдавленный визг. — Не сделали бы, как же… Превратили бы нас в собачек, и заставили бы прыгать через обручи за сухарик. — Это очень откровенная форма дразнения, — поведал дедуля. Его рука, что недавно трепала волосы, спустилась к лицу, мягко щипая за нос. — А вот это — лёгкая форма. — Знаю! Но от тебя это можно! А они!.. Перепугали нас до чёртиков! Признаваться в том, что девочки вызывают страх — неприятно для любого мальчика. Гарри бы никогда не сознался, если бы не полное доверие дедушке. Драко и Теодор тоже были с ним в тот вечер. И тоже испытали психологическую травму! Но только у Гарри она прогрессировала. Тогда как друзья жили себе спокойно. Драко так вообще начал проявлять интерес к одной даме — Моргане. Той не было среди веселящихся, потому что на тот момент она была младше и ещё не входила в страшный клуб. А теперь вошла. И полегоньку отвечала Драко на его попытки делать ей комплименты. Хотя первый же… Даже вспоминать стыдно. — Наверное, я ещё долго не отойду. А Драко и Тео уже давно в порядке. — Может, девочки это и не твоё вовсе, — пожал плечами дедушка, говоря спокойно о возможных, отходящих от стандартов, вкусах. — Если ты приведёшь домой парня, знакомиться, я не буду против. — Догадываюсь. Ты ведь у меня самый понимающий. Марволо угодил в резко захлопнувшийся капканчик ласковых объятий. — Но я пока не знаю, будет ли у меня кто-то такой. — Будет, — уверенно сказал дедушка, обнимая за плечи, — пусть не сейчас, пусть через несколько лет, да хоть несколько десятков лет, но будет. — Спасибо, дедушка, — тихо поблагодарил Гарри, прижимаясь к тёплому боку. Страшные истории позабылись. Теперь они могли спокойно заснуть вместе.