Отстраненная. Брошенная. Разбитая.

1966 год, 26 сентября. Буэнос – Айрес, особняк семьи Пастор. Величественное здание, нехилых размеров, возвышалось над себе подобными, доказывая свое превосходство. Матовый оттенок кирпичного сооружения, вызывал восхищение у всех, кому выпала честь пройтись взглядом по нему. Кусты папоротников, могучие деревья, благоухающие сады невиданных ранее бутонов, искусные создания скульпторов, идеально скошенная трава насыщенного зеленого цвета. Высочайший забор отгораживал это место от недостойных. Несколько десятков служанок кропотливо трудились над сохранением этой красоты день ото дня. Внутренний декор в стиле барокко, разбавленный мягкими тонами, был великолепен, но не это привлекло внимание близ находящихся людей. А немного визгливые крики радости хозяйки. - Армандо! Любимый! Милый! Где же ты? – металась из одной комнаты в другую девушка. - Что-то случилось, дорогая? – вышел из кабинета тот, чье имя так звонко раздавалось эхом еще минуту назад. - Армандо! – найдя мужа, она мгновенно обхватила тоненькими ручками его талию. Их разница в росте была довольно – таки ощутимой. Даже если она наденет каблуки и приподнимется на носочки, то все равно будет доставать лишь до его плеча. - Долорес, прошу, не затягивай, мне нужно спешить на встречу с мэром. К тому же вечером состоится совместный ужин с твоими и моими родителями. - Нашими, милый, нашими, - поправила его Иветт, а потом, чуть замедлив, добавила, - У нас будет ребенок, наш ребенок. От слов жены ему стало не по себе. Он провел с ней всего одну ночь, и лишь через месяц после свадьбы, по той причине, что не хотел предавать Катарину. Но именно через месяц после свадьбы ему доставили новость о том, что она осталась в Буэнос – Айресе и вышла замуж за обладателя завода по изготовлению молочных продуктов. Разозленный на ту, кому он доверил собственное сердце, требуя взамен лишь верности и теплых чувств, он изменил ей. Всю оставшуюся ночь и все утро он не мог заснуть и корил себя в совершенной глупости, мысленно пообещав не допускать подобных ошибок больше. А теперь ему становится известно, что его ошибка привела к таким последствиям. Он жалел, что в ту ночь не напился до бессознательного состояния и не заперся в личном кабинете. Хотя сейчас, он больше склонялся к мысли, что она ему изменила. Но как, девушка все время находящаяся в доме и посылающая за покупками служанок, именно служанок, поскольку все мужчины работали за территорией особняка, могла ему изменить? - Ты не испытываешь того же восторга, что и я? – смутилась Гальего, - Все ясно, наверняка в то время, как я тухла здесь, провожая дни в полном одиночестве. Поскольку служанки не смели ко мне подходить ближе, чем на десять метров. Ты развлекался с другой! Вспылив, она отвесила ему пощечину, притопнула каблуками и ушла с гордо поднятой головой. Он уже начал жалеть о том, что натолкнул ее на данную мысль, но отогнав поскорее желание пойти за ней и объясниться, он засобирался на встречу. День за днем они избегали друг друга. Засыпали и просыпались в разных спальнях, завтракали, обедали, ужинали в разное время. Первые пять – шесть недель ее мучил токсикоз ранним утром. Но потом тошнота начала ослабевать и отступать. С каждым приходом нового месяца ее живот начинал увеличиваться. Приходилось покупать сделанные на заказ платья и сокращать прогулки по саду, по той причине, что ходить было тяжело. 1967 год, 10 мая. Буэнос – Айрес, особняк семьи Пастор. Стены особняка разносят крики молодой хозяйки по всем помещениям. Рождается наследник или наследница, будущий сын или дочь. Долорес известила желание узнать пол ребенка после рождения. В это время Гарсия прочитывал письмо от бывшей возлюбленной, игнорируя страдания жены. Здравствуй, Армандо, прости меня за то, что в тот вечер я не прибыла и не уплыла с тобой на пароме. Возможно, ты злишься на меня за эту глупость, но на то были веские причины. Первая – твои родители смогли бы нас отыскать и разлучить. Вторая – на тот момент я была помолвлена. Третья – я обещала матери, что не буду связываться с вашей семьей. Когда – то давно твой отец обвел вокруг пальца сотни людей, в числе которых был и мой отец. Он остался банкротом и мать не могла допустить даже мысли, того что я полюблю сына такого жестокого и подлого человека. Не считай меня циничной и мерзкой барышней, прошу. Я, правда, влюбилась в тебя, в твои выразительные, добрые и не лживые серые глаза. В твою настоящую улыбку, в твои шелковистые карамельные волосы. Ты идеал для такой простолюдинки, как я. Это не насмешка, это искренность, честно. Ты же прекрасно знаешь, что я не смею врать тебе. Даже на письме. Прости за всю ту боль, что я тебе причинила. Будь счастлив с Долорес, желаю вам прекрасного малыша или малышки. Твоя Катарина. В тот день и родилась прекрасная Аделаида Сесилия Пастор. С шоколадными волосами, отдающими золотом. С серо - карими глазками и спокойным выражением лица. Она должна была стать той самой наследницей всех заработанных богатств семьи Пастор, она обязана была вести себя, как подобает леди. По достижению совершеннолетия ее выдадут замуж за обеспеченного молодого человека и назовут хозяйкой всех сетей прибыльных центров и магазинов. А также хозяйкой величественного особняка, и в придачу вручат ключ от двери, скрывающей в себе сдержанность, строгость, беспрекословность и этикет.