Злейший враг

Питер Блад, встав из-за стола, подошел к лежащей Арабелле и бережно поднял ее на руки. Он желал этой встречи и страшился ее. И вот Арабелла пришла, и он сжимает ее в своих объятиях… Он не имеет на это права. Лорд Джулиан не из тех, кто будет ждать долго. Но искушение было слишком велико. Поддавшись ему, Блад коснулся ее лба поцелуем, на который тоже не имел права. Затем опустил ее в кресло возле стола и, смочив платок водой из стоящего на столе кувшина, осторожно приложил его ко лбу и щекам Арабеллы, и тяжело вздохнул, размышляя о причудах Судьбы. ...Желая порвать с пиратством, он ввязался в банальный пиратский рейд, оказавшийся самым неудачным, если не сказать - провальным, за все время, пока он был капитаном "Арабеллы". Но Блада не отпускало едкое ощущение и катастрофического личного поражения. Хищная алчность, проступающая на лицах тех, кого он считал больше, чем соратниками - друзьями, кто совсем недавно шел на смерть, чтобы спасти его из застенков Порт-Ройяла... Впрочем, именно об этом он и думал в период выздоровления: когда дело коснулось упущенной наживы, он увидел, что люди больше не повинуются ему. Но все равно оказался не готов: решение так и не было найдено. Его силой вынудили пойти в погоню за эскадрой де Ривароля. О том, что начало твориться после их отплытия, он старался не думать. И тяжким грузом на душе лежало осознание того, что отныне кровавый кошмар Картахены будтет связан с именем капитана Блада. Картахена стала его Голгофой. Во время погони за французами он в отчаянии спрашивал себя - что делать дальше? И идея предложить шпагу королю Испании не казалось ему такой уж бредовой. Вслед за Риваролем он пришел в ямайские воды. И, вступая в неравний бой с французами, все поставил на карту. И победил, хотя цена победы оказалась высока как никогда. Однако Судьба на этом не угомонилась и приготовила еще один немыслимый сюрприз, сделав его — подумать только! — губернатором острова. Когда лорд Уиллогби предложил губернаторский пост, то в первый момент Блад подумал, что неверно истолковал его слова. «Морган в свое время управлял Ямайкой, - категорично заявил его светлость. - А вы, черт побери, лучше Моргана! - и добавил, дернув в усмешке уголком рта: - Прошлое пиратство надо искупить, ваше превосходительство». Лорд Уиллогби не желал вникать в дела Ямайки, несмотря на то, что эскадра ван дер Кейлена еще где-то блуждала, и он был вынужден ожидать ее прибытия, прежде чем пуститься в дальнейший путь. Что касается Уильяма Бишопа, он полагал, что того стоило бы вздернуть на рее, но оставлял окончательное решение за Бладом. ...Будто смеясь над ним, Судьба-затейница дала ему возможность решать, жить его злейшему врагу или умереть. И вновь приблизила его к той женщине, которую он считал навек потерянной для себя. Блад пристально вглядывался в лицо Арабеллы. Она была бледна, и горестная складка меж бровей вовсе не делала ее счастливой. Лорд Уэйд оказался плохим супругом? Или она испугалась, увидя его, не зная, как он поступит с ее мужем? Еще не хватало сводить счеты с соперником, он и так смертельно устал от насилия! Они могут совершенно свободно убираться куда им заблагорассудится — у него и без этого будет чем заняться. Прежде всего - нужно срочно восстанавливать форт: не только де Ривароль может польститься на богатую колонию. Да и прочих дел будет порядком. Блад снова вздохнул. Быстро темнело, на Ямайку бархатным плащом опускалась ночь. Он подошел к столу и зажег свечи в стоящем там вычурном подсвечнике. Позади зашелестела ткань; Блад обернулся и замер, встретившись взглядом с распахнутыми, сиящими глазами Арабеллы. …Арабелла пришла в себя с ощущением, что случилось нечто чудесное. Она открыла глаза и увидела совсем рядом с собой мужчину, столь безнадежно оплаканного ею. Это было настолько невероятно, нереально, что казалось мимолетной сладкой грезой. Задыхаясь от переполняющих ее чувств, Арабелла невольно потянулась к нему. Однако вопрос Блада остановил ее: — Вам лучше, сударыня? Как отчужденно прозвучал его голос! И в синих глазах не было ни намека на радость. Что-то опять шло не так, и у нее сжалось сердце. — Вы… Вы живы… — пролепетала она. Блад криво усмехнулся: — Как видите… Не очень-то я похож на призрака. А вас это смущает, мисс Бишоп? Или, я должен обращаться к вам миледи Уэйд? Миледи Уэйд?! Конечно, Питер думает, что они женаты! — Я не жена ему… — мягко начала она. Что-то в душе Блада дрогнуло, однако он подавил вдруг вспыхнувшую в нем безумную надежду и произнес едва ли не с раздражением, перебивая ее: — Возможно, я поторопился, но, полагаю, это вопрос самого ближайшего времени. Итак, когда же… На миг он запнулся. «Когда же состоится церемония?» — хотелось ему спросить. Но слова застряли в горле: вдруг стало невозможно задать простой и в чем-то банальный вопрос. Арабелла с недоумением и даже неверием смотрела на него, и, справившись с собой, он нарочито равнодушно продолжил: - Со своей стороны спешу вас заверить, что не собираюсь чинить какие-либо препятствия лорду Джулиану и… вам. Если вас это тревожит. В ее взгляде недоумение уступило место гневу. И там было еще одно чувство, но пока он пытался определить - какое именно, она вздернула подбородок и решительно заговорила: — Понимаю, что у вас есть основания для подобных выводов, мистер Блад. Но я никогда не стану женой лорда Уэйда! — Не станете? — растерянно переспросил Блад, все еще не позволяя себе на что-то надеяться. — Но… почему? - Он с досадой нахмурился: трудно было задать еще более глупый и бестактный вопрос: — Прошу меня извинить за неуместные распросы, мисс Бишоп. Скажу иначе - если бы вы прояснили, чему я обязан честью видеть вас.. — Ваши извинения приняты, — Арабелла слабо улыбнулась. — А вы до сих не понимаете? - она прерывисто вздохнула, а затем сказала, глядя ему в глаза: - Ведь всегда был только ты, Питер. Время, казалось, остановилось. Словно маятник незримых часов дошел до крайней точки и завис. А потом качнулся назад. И в тот миг все изменилось. Блад тихо и счастливо рассмеялся: — Так значит, я еще могу… Он не договорил и подхватил Арабеллу на руки, кружа по кабинету. Потом осторожно опустил на пол, любуясь ее ошеломленным от такого неожиданного проявления чувств лицом: — Дай же мне посмотреть на тебя, моя дорогая! — Мне сказали, что ты умер… — сказала она, словно оправдываясь за что-то, затем легко коснулась его виска. Раньше в его волосах не было серебра, они были черны, как ночь. — Я тоже так думал какое-то время, — серьезно ответил Блад. — Но я не хочу вспоминать это сейчас. Арабелла… я не мог и надеяться… И он прильнул к ее губам. Окружающий мир исчез для них, окружающий мир мог катиться ко всем чертям. Не было больше бывшего раба и пирата, а ныне губернатора, одолеваемого многими заботами, и бывшей хозяйки, кровь от крови его злейшего врага, остались лишь мужчина и женщина и огонь, пожирающий их. Арабелла чувствовала, как от его поцелуев горячая волна прокатывается по ней, наполняя неясным томлением, делая покорной его губам, которые уже скользили по ее шее. Блад опустился в кресло и усадил ее к себе на колени, бормоча при этом: — Не удивительно, что вы, женщины, то и дело падаете в обморок… Никогда не понимал, зачем нужно так стягивать грудь… лишая себя дыхания… Это я как врач говорю… Бедное сердечко, как же тяжело тебе биться… Но мы сейчас это поправим… Вот так, стало легче… не правда ли? Арабелла запрокинула голову, плотнее прижимаясь к нему. Однако окружающий мир грубо напомнил о своем существовании: в дверь громко постучали. — Проклятье! — вырвалось у Питера. Он помог Арабелле оправить платье, затем сказал: — Входите. Вошел майор Мэллэрд. — Ваше превосходительство… — начал было он, но запнулся и с изумлением уставился на Арабеллу. Та вспыхнула, представляя, как выглядит сейчас со стороны, с растрепанной прической и одеждой, несмотря на их усилия, пребывающей в беспорядке. — Вы доставили арестованного? Арестованного? Арабелла вспомнила невольно подслушанный разговор и поняла, что речь идет о ее дяде. «О боже, ведь Питеру придется…» — она не успела додумать эту мысль, как майор сказал: — Я вижу, вы здесь, мисс Бишоп. Увы, у меня печальные известия для вас, — потом он продолжил, обращаясь к новому губернатору: — Ваше превосходительство, я не смог выполнить ваш приказ. Когда губернатор Бишоп узнал, кто его преемник, он зашатался и рухнул без чувств. Я немедленно послал за его личным врачом, но… Сожалею, мисс Бишоп… Мэллэрд замолк. Арабелла прижала ладонь к губам, а Блад, бросив на нее быстрый взгляд, спросил: — С губернатором Бишопом случился удар? — Так точно, ваше превосходительство. Он скончался почти мгновенно… Блад задумался. Значит, вот так завершилось их противостояние. Сбылось то, что он, корчась от невыносимой боли, предрек Бишопу. И, пожалуй, он должен быть благодарен Провидению, избавившему его от необходимости принятия тяжелого решения. Инстинкт и разум требовали для Бишопа суровой кары, и даже не вдаваясь в детали их личных взаимоотношений, Блад знал, что тот своими действиями сам приговорил себя к смертной казни. Но начинать свою карьеру с расправы над предшественником, пусть и заслуживающим того? Ему, с его прошлым, и так будет нелегко наладить контакты с местным обществом. Вон и майор до сих пор не может поверить, что должен подчинятся бывшему пирату. И кроме того, Бишоп все равно оставался дядей его возлюбленной Арабеллы… Мэллэрд прервал его размышления: — Ваше превосходительство, лорд Уэйд прибыл со мной и просит вашей аудиенции. «Только его еще мне не хватало», — раздраженно подумал его превосходительство, чувствуя охватывавшую его свинцовую усталость. Он никогда бы не подумал, что столько событий могут уместиться в одном только дне. Ему вполне довольно было бы одного только боя с французами. Да и встреча с Арабеллой потребовала немало душевных сил. Майор между тем продолжил, видя его колебания: — Его светлость настаивает на аудиенции именно сегодня, он сказал, что не отнимет много вашего времени. А не пошел бы его светлость к дьяволу! «Сегодня», похоже, никогда не закончится, но лучше действительно разобраться разом со всем этим. К тому же, это лорд Уэйд приказал направить врача к нему в тюрьму, что бы ни сподвигло его светлость на такой странной поступок… — Дорогая? — Блад вопросительно посмотрел на Арабеллу, полагая, что она желает выйти. — Я останусь, Питер. Она вновь побледнела, но голос звучал твердо. — Хорошо, майор, я приму лорда Уэйда немедленно. Лорд Джулиан вошел с надменным и презрительным выражением лица и начал весьма прытко: — Губернатор Блад, я не знаю, в результате какой прискорбной ошибки вы заняли этот пост, я уже пытался это доказать лорду Уиллогби, но он слишком занят, чтобы прислушаться ко мне. Но я приложу все силы, чтобы попытаться исправить эту ошибку. Взгляды скрестились, подобно клинкам дуэлянтов, и не в привычках обоих было уклонятся от схватки. Губернатор знаком остановил Мэллэрда, собиравшегося выйти. — Попытайтесь, — не возражал Блад. — Я даже буду способствовать вашему скорейшему отбытию в Англию. — Надеюсь, что вы не будете препятствовать и отъезду моей невесты, мисс Бишоп, — вдруг сказал лорд Уэйд. Он еще не успел заметить девушку, сидящую в кресле, всецело сосредоточившись на своем сопернике. — Лорд Уэйд, я больше не ваша невеста, я разрываю помолвку. Его светлость изменился в лице. Он перевел взгляд на Арабеллу и процедил сквозь зубы: — Разумеется, разрываете. Теперь, когда этот… пират здесь. — Лорд Уэйд, — спокойно ответила она, — присутствие мистера Блада ничего не меняет. И вы знаете, о чем я говорю. У меня просто не было возможности объявить об нашем разрыве раньше. Лорд Джулиан задержал свой взгляд на ней еще на мгновение, а потом посмотрел на Блада сузившимися от ненависти глазами: — Надо было дать Бишопу прикончить тебя. Но я понадеялся, что наша дорогая мисс Бишоп сдержит свое слово… А теперь он мертв, а его племянница… — Остановитесь, милорд! — резко и с угрозой в голосе прервал его Блад. — Еще одно слово и я изменю свое решение в отношении вас. — И что же вы сделаете? — в глазах его светлости плясали черти, от бешенства он утратил последнее благоразумие. — Вызовите меня на поединок? Я не дерусь с … простолюдинами. — О, вы стали бы драться, пожелай я поединка, — уверил его Блад. Сталь звенела в его голосе и сверкала в глазах и, видя этот холодный блеск, лорд Джулиан начал понимать, что зашел слишком далеко. — Нет, я просто арестую вас, и тогда вы отправитесь в Англию с гораздо меньшим комфортом и в кандалах. — Вы не посмеете. На каком основании? — его светлость несколько поумерил свою прыть. — Учитывая то, что вы успели наговорить сейчас, и что это низложенный Яков Стюарт направил вас сюда, у меня достаточно оснований. Не давая лорду Джулиану сказать еще что-либо, Блад обратился к майору Мэллэрду, застывшему у дверей. — Майор Мэллэрд, препроводите лорда Уэйда в его апартаменты и обеспечьте его отплытие в Англию с первым же кораблем. Выполняйте. Его светлость, уходя, бросил на Блада взгляд, полный жгучей ненависти, и прошипел: — Не думайте, что это сойдет вам с рук, губернатор Блад. Его Величество Вильгельм услышит мое мнение о вашем назначении. Тот вздохнул: похоже у него теперь есть новый… злейший враг. Майор уже выходил, сопровождая лорда Уэйда, когда губернатор вновь остановил его вопросом: — Майор, лейтенант Джеймс Карринг еще служит здесь? — Насколько мне известно, да, ваше превосходительство, — бедняга Мэллэрд за сегодняшний день разучился удивляться чему-либо. — Разыщите его и пригласите, — губернатор вдруг широко улыбнулся, — ко мне на аудиенцию, завтра в полдень. Надо же начинать налаживать контакты. Но это будет завтра, вернее сегодня, ведь за окнами уже разгорается рассвет. Он помассировал пальцами глаза. Переутомление давало себя знать все сильнее. Но у губернатора Блада оставалось еще одно важное дело. Он подошел к Арабелле, все так же сидящей в кресле. — Бедный дядя, — сказала она, глядя в сторону. — Эта ненависть сначала погубила его душу, а теперь… Они надолго замолчали, а потом Блад спросил: — Так лорд Уэйд принудил тебя принять его предложение? — Мы заключили… соглашение. Он обещал вмешаться и остановить дядю. И употребить все свое влияние, чтобы ты избежал смертного приговора. Только так я могла бы помочь тебе, — она сказала это грустно и тихо, не глядя на него. — И все-таки. Ведь он сдержал свое обещание — по крайней мере, отчасти. Тогда почему ты разорвала помолвку? — продолжал допытываться он. — Почему ты спрашиваешь это? — Ответь, прошу тебя. Арабелла с вызовом взглянула на него. — Вы превышаете свои полномочия, господин губернатор, — она глубоко вздохнула. — Хорошо, если вы настаиваете. Я вышла бы за него. Ведь я тоже дала слово. Но потом он повел себя… недостойно джентльмена. — Арабелла, о чем ты? — нахмурился Блад. — Позволь мне не отвечать на этот вопрос. К настоящему это не имеет никакого отношения, — твердо произнесла она. Он с минуту пытливо глядел ей в лицо, затем медленно кивнул. — Теперь ты доволен? — Доволен. Что он оказался тем, кем оказался. — Блад вдруг опустился перед Арабеллой на колени и поднес ее руку к своим губам: — Прости меня, прости… О, моя дорогая! Сколько десятков, сотен раз я должен просить прощения у тебя! Ведь я даже не поблагодарил тебя за спасение. Он поднялся, не отпуская ее руки, и сел в кресло напротив, вновь привлекая Арабеллу к себе на колени. Она со вздохом склонила голову к нему на плечо. — Так ты выйдешь за меня… — прошептал он. Арабелла хотела возмутиться, ведь это прозвучало совсем не как вопрос, но когда она подняла голову, то увидела, что его глаза закрыты: Питер Блад, губернатор Ямайки, спал. Тогда она просто коснулась его губ поцелуем, подтверждая и скрепляя их союз.