Цветок апельсина и водная лилия

      Весна выдалась необычайно тёплой в этом году, и к концу мая природа в полную силу благоухает свежестью цветущих деревьев и радует взгляд зеленью растущей травы, тянущей свои листочки к ласковым лучам солнца. Воздух наполнен перепевами птиц и тихим жужжанием насекомых, кружащих у распустивщихся цветков, источающих сладкий медовый аромат.       Чан направляется домой, держа в руках два стаканчика с айс-латте. С пар отпустили раньше, а на работу выходить только в ночь, поэтому девушка спешит в небольшую квартиру, которую она снимает со своей девушкой. Они вместе уже два года, но по правилам общежития, альфам и омегам нельзя проживать в одной комнате, поэтому, когда Чан поступила на магистратуру и нашла подработку, они с Феликс решили снять маленькую уютную квартиру недалеко от универа, аренду которой покрывают со стипендии и зарплаты.       — Хэй, Ликс, я пришла пораньше, — Крис захлопывает за собой дверь и снимает кроссовки, аккуратно ставя на полку.       В квартире подозрительно тихо, не играет даже музыка, котрую Феликс обычно включает на фон, чем бы ни была занята. Альфа проходит в комнату и застает совершенно очаровательную картину. Феликс спит, улыбаясь во сне, видимо чему-то приятному. Омега лежит на спине, раскидав руки и ноги по кровати, как звёздочка, заняв своим миниатюрным телом почти все пространство. Пшеничного цвета волосы слегка спутаны, отливают шелковистым блеском в лучах солнца, играющих в разбросаных по подушке прядках. Небольшая грудь, спрятанная под широкой домашней футболкой, вздымается от равномерного дыхания. На ноги омеги накинута простынь, Феликс любит укрываться во сне даже в тёплую погоду, чему Чан всегда удивляется. Альфа некоторое время стоит в дверном проёме, любуясь. За все время отношений Чан кажется, что она влюбляется в Феликс с каждым днем все больше.       Тихо, чтобы не спугнуть чужой сон, Чан ставит стаканчики с кофе на письменный стол и прокрадывается в кровать, стараясь уместиться на том малом кусочке пространства, что не занято Феликс. Крис ложится на подушку и любуется веснушками, осыпающими щеки Ликс, как звёздочки летнее чистое небо. Альфа лежит, осторожно перебирая мягкие волосы. Обоняние ласкает нежный аромат цветка апельсина — природный запах Феликс.       — Попалась! — Ликс издает торжественный вскрик без намека на сонливость и одним резким грациозным движением забирается на бедра Крис, усаживаясь на них. — Ха, я тебя поймала.              Чан оторопело моргает, осознавая, что случилось, пока омега победно восседает на ней, вздернув к верху свой аккуратный носик. Миниатюрные ладони вторгаются под черную майку, оглаживая выступающие мышцы пресса.       — Криис, я так тебе завидую, у тебя такое красивое тело. — слегка преукрашенно хнычет Феликс, пробираясь ловкими пальцами все выше.       Альфы от природы крупнее омег и Ликс, хоть и имеет примерно равный с Крис рост, все же выглядит на её фоне тонкой и миниатюрной. И Крис действительно гордится своим телом, котрое она совершенствует, проводя несколько раз в неделю часы в тренажёрном зале. Сильные, руки, подтянутый живот, с отчётливо виднеющимся прессом и подкачанные бедра, между которых Ликс готова проводить часы, как она сама признается.       Звонкий смех Феликс разливается по комнате приятной для ушей Чан мелодией. Омега с гордым видом восседает на Крис, упираясь руками в свои бока. Длинная футболка задирается, позволяя альфе заметить одну небольшую деталь. Феликс не любит носить бельё дома, утверждая, что так удобнее, и в данный момент Чан понимает, что под футболкой нет абсолютно ничего из одежды.       — Это ты попалась, детка. — одним лёгким движением Крис приподнимает омегу за бедра и подтягивает на себя, перехватывая ведущую роль в этой игре.       Ноздри заполняет усиливающийся запах омеги и Чан едва слышно рычит, сдерживаясь, чтобы не наброситься на Феликс в желании втрахивать в кровать до срыва голоса. Аромат водной лилии сгущается в воздухе, заставляя Феликс намокнуть.       — Ты такая вкусная, — Чан на пробу проводит языком по половым губам Феликс, вызывая откуда-то сверху тихий скулеж, — думала обмануть и поймать меня? Теперь не думай, что я так просто тебя отпущу.       Слова Крис проникают в сознание, разогяя по телу скопы маленьких жгучих искорок, сбегающихся к низу живота. Феликс прикусывает губу, чувствуя, как поцелуи ложатся на бедра.       Чан дразнит, широко проходит языком по тонкой коже и жадно целует, оставляя маленькие, наливающиеся лиловым оттенком, отметины. Феликс — её. Её яркое солнце, её нежный fleur d'orange, распускающийся в ладонях. Жар спускается по телу, стремясь к наливающемуся кровью клитору альфы, но собственное возбуждение — последнее, что сейчас волнует Крис. Заставить Феликс хныкать от наслаждения лишь своим языком — важнее в этот момент.       Капля сладковатой смазки попадает на язык, сбивая остатки самоконтроля. С низким утробным рыком Чан тянет Феликс на себя, утыкаясь носом в лобок. Цветочный аромат густеет, оседая на рецепторах, обращая мысли в одну звонкую пустоту в голове. Аккуратным движением Крис касается клитора омеги и чувствует, как напрягаются бёдра в хватке ладоней.       Феликс не может сдержать стон, когда губы Чан сжимают клитор. Альфа точно знает слабые точки Ликс и умело про ним проходит, доводя омегу до мелкой дрожи. Горячий язык раскрывает губы, проскальзывая внутрь, с жаждой исследовать омегу насколько дотянется. Феликс теряется в ощущениях, становясь все громче, когда Крис начинает трахать её языком, крепко сжимая бедра, на которых позже зацветут, маленькие синячки. Ликс обожает видеть отметки на своём теле. Омега прикрывает глаза, растворяясь в ощущениях жаркого языка, скользящего в ней. Запах альфы наполняет лёгкие свежестью водных лилий, усиливая возбуждение, скручивающееся внизу живота.       — Детка ты такая вкусная, сожрала бы тебя всю, — Крис отстраняется, чтобы набрать воздуха и не может сдержать себя от комментария. Она знает, такое обращение наверняка заставило краснеть Феликс. Краснеть, сидя на чужом лице — очаровательно.       Чан оставляет почти невесомый поцелуй где-то на внутренней стороне бедра, поддавшись нахлынувшей нежности. До слуха доносится тихий скулеж, Феликс почти на пределе, как струна, слегка тронь — лопнет от перетягивающего напряжения.       Широким движением мягкий язык проходит по клитору и Феликс почти задыхается. Чан ласкает, с рвением и жадностью желая лопнуть ту самую струну. Язык скользит, то совсем невесомо, то надавливая сильнее, зарождая разряды тока по телу. Феликс мелко дрожит, все громче срывая с губ имя альфы, ей кажется, что она распадается, превращаясь в один растущий клуб возбуждения, затягивающийся в её животе.       Крис не щадит, лаская интенсивнее, мокрым языком терзает клитор, самозабвенно подводя омегу к краю. Пальцы сжимают напряжённые бедра, удерживая Ликс на месте. С уголка рта капает слюна, смешанная со смазкой, которой так много, будто Феликс снова в течке.       Губы с силой сжимают клитор и Феликс не выдерживает. Напряжение внизу живота лопается, волнами оргазма расходясь по телу. Под дрожащими веками танцуют маленькие звезды, расплываясь в красочные разводы. Феликс протяжно стонет, содрогаясь от сверхстимуляции, когда Крис тихонько касается языком клитора, который стал слишком чувствителен. Чан хватает пары движений рукой на себе, чтобы излиться вслед за своей омегой. Феликс слишком прекрасна, чтобы это было иначе.       Бережно поддерживая под спину, Чан помогает Феликс слезть с себя на ещё подрагивающих ногах и укладывает её рядом с собой, заключая в крепкие объятия.       — Попалась.