Остров Чеджу. Конец августа.
— Дженни? Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Хёнджин метнул строгий взгляд в зеркало заднего вида. На заднем сиденьи их джипа сидела красивая черноглазая девочка с хитрющей улыбкой одним уголком рта. Хёнджин не мог сердиться на дочь, поскольку та была так сильно похожа на Минхо, что это было даже странно. Когда восемь лет назад у них родилась малютка-альфа, они были абсолютно уверены, что вырастет маленькая копия Хёнджина. Красивая и сладкая девчушка. Но, вопреки ожиданиям, росла оторва, практически во всём похожая на Минхо. И внешне, и характером. Ласковая, хитрая и бескомпромиссная. — Если это насчет драки, — Дженни откинула челку с лица одним движением головы. Это то немногое, что она позаимствовала у папы-омеги, — то всё в порядке, не о чем волноваться. Я побила альфу. Омег бить нельзя. Меня папа научил. Хёнджин закатил глаза. Они сидели в машине вдвоём. Минхо вышел на заправке, чтобы оплатить бензин. — Детка, никого нельзя бить. Ни омег, ни альф. При чем тут это вообще? Твоя учительница, госпожа Сонг, звонила мне. И слава богу. Минхо узнает, будет в ярости. Дженни быстро подалась вперед и обвила ручками шею Хёнджина. — А он не узнает, если ты ему не скажешь, — зашептала она на ухо отцу. — Не говори ему! Это будет нашей тайной. Девочка быстро поцеловала Хёнджина в щеку и вовремя вернулась на место. Минхо как раз открыл дверь и сел обратно в салон автомобиля. Тишина и подозрительные улыбки его омеги и дочери сразу выдали обоих с головой. Госпожа Сонг звонила Хёнджину, а смску написала Минхо. Поскольку знала, что альфа человек занятой и часто на звонки не отвечает. Минхо обвел взглядом милых заговорщиков. Хёнджин хлопал ресницами, отлично зная, что альфа видит его насквозь, а Дженни изо всех сил пыталась выглядеть невинной овечкой. У девочки завтра день рождения. Нет смысла портить его ребенку. Как-нибудь потом они обсудят эту некрасивую историю с избиением мальчика-альфы, обижавшего омежек. Дженни достаточно редкая девочка-альфа. Ей будет очень трудно в жизни. Красивая и сильная, она ещё не раз нарвется на неприятности и несправедливость. Тут уж ничего не поделаешь. Минхо, как сможет, будет пытаться научить её жить в мире альф по его жестоким законам. — Ну, чего притихли? Поехали? — Минхо улыбнулся, и напряжение в салоне авто сразу спало. Альфа крутанул приемник, и на волнах радиостанции полились сладкие звуки дорожных мелодий. У них впереди целая неделя отпуска, и они проведут его на берегу моря. Минхо снял отдельный коттедж. Там они наконец-то по-человечески отдохнут. Их семья крайне редко вот так где-то отдыхала. Слишком много дел было у обоих родителей. Минхо одно время хотел забыть о военной карьере. Никогда больше не связываться с оружием, насилием и войной. Забыть, как страшный сон, свое прошлое. Жить скромным обывателем на земле. Но отсутствие нормальных доходов и рождение ребенка вернули альфу с небес на землю. Минхо ничего не умел. Только убивать. И он вместе с Хёнджином организовал сперва маленькую фирму по обучению профессиональных охранников. А спустя восемь лет их предприятие стало огромным обучающим центром подготовки лицензированных наемников для охраны политиков и знаменитостей. Хёнджин работал вместе с Минхо, обучая других дисциплинам, которые не всякому альфе были по зубам. Видя, как омега управляется с оружием, у наемников ломались все шаблоны, и они занимались так усердно, что изводили себя, пытаясь превзойти представителя слабого пола. Хёнджин только смеялся, глядя на эти попытки. Альфы просто не могут жить без конкуренции. На этом всегда было так легко играть. И только сильнейший мог искренне признать свое право на слабость. Для этого нужна была недюжинная сила духа. А она, как известно, есть далеко не у всех. Денек был солнечный. С моря дул свежий соленый ветер. Они неспешно катили по полупустой дороге среди зарослей мандариновых деревьев и скал у воды. Здесь было так красиво. Хёнджин открыл окно и, сложив руки, высунулся, чтобы смотреть на синеющее далеко впереди море. С тех пор, как они живут на Юге, море и привлекало, и пугало его. Своей красотой и силой. Прекрасное тихим солнечным днём, и ужасающее штормовой зимней ночью. — О чем думает папочка? — Дженни осторожно коснулась плеча Минхо. Ребенок знал, что родители иногда читают мысли друг друга. — О море, — улыбнулся Минхо. — О том, каким оно бывает в шторм. Зимой. — Ооо, это интересно, — Дженни оживилась, заерзала на сидении. — Я тоже, когда вырасту, поставлю метку своему омеге и буду знать, о чем он думает. Хёнджин закатил глаза. Это немного не так работает, но позже, когда дочка подрастет, он ей популярно объяснит, что они с Минхо вовсе не читают мысли. Они не телепаты. Они просто чувствуют друг друга слишком хорошо. И их чувства зачастую одинаковы. Потому что у них всё, по сути, общее, и жизненный опыт в том числе. Они ведь всегда вместе и никогда не разлучались с тех самых пор, как их преследователи остались позади, а жизнь на свободном Юге наладилась. — Ну, это ты сама решить не можешь, детка. — Минхо выкрутил руль, уходя вправо. — Если омега не захочет, метку ему поставить нельзя. — Пфф! — Девочка сморщила нос и фыркнула, словно котенок. — Я буду сильнее всех альф. Красивее, лучше, богаче. Да у меня будет очередь из омег. Они еще за мою метку драться будут. Хёнджин не удержался и прыснул со смеху. — Вот чему ты её научил! — омега повернулся к Минхо. — Наш ребенок – заносчивый альфач, несмотря на то, что девочка! Всего восемь лет, а уже Я, Я, Я. Я лучше. Я сильнее. Сейчас я всем докажу это. Так ведь? Хёнджин повернулся к ребенку. Дженни смотрела прямо, не отводя взгляд. — Разве моя вина, что я лучше? — как ни в чем не бывало выдал ребенок. — Я в себе уверена! — Невозможная девчонка, — Хёнджин протянул руку, пытаясь ухватить дочь за бочок и пощекотать. Но та вывернулась и с хохотом отползла в дальний угол сиденья. — Недостаточно длинные руки у тебя, папочка! Тебе меня так просто не поймать! Хёнджин не мог сдержать смех. Дженни так смешно играла бровями и хитро улыбалась. Это настолько сильно напоминало выражение лица Минхо, что омега просто не мог даже элементарно разозлиться. Дженни была единственной альфой, которой Хёнджин всегда проигрывал в сухую. Что ж. Вот так и торжествует природа, которую не обмануть. Возня и хохот в машине не прекращались до тех пор, пока они не выехали на равнину, залитую солнцем. Посреди цветущих полей, вдалеке на берегу стоял большой одинокий дом. — Вот тут мы и остановимся, — Минхо кивнул на открывшийся вид из окна. Хёнджин и Дженни одновременно обернулись. — Здесь так красиво! — девочка прильнула к стеклу, оставляя следы ладошек на поверхности. Хёнджин, улыбаясь, смотрел на Минхо. От таких взглядов альфа вспыхивал как спичка. Так было всегда. И так будет до конца его дней.***
Дженни носилась по берегу, то убегая от волны, то с криками несясь за нею. Хёнджин сидел на расстеленном пледе на песке, вытянув ноги. У детей столько энергии. — Может, купим ей собаку? — омега поднял взгляд. Минхо стоял, меланхолично жуя травинку. Они уже распаковались, и пора было готовить ужин. Скоро Дженни устанет, проголодается и захочет спать. — Какой породы? — альфа опустился на колени рядом с омегой. Тут, на свежем воздухе, вдали от суеты, ему так сильно хотелось обнять Хёнджина, что он боялся не удержаться и сделать что-то лишнее при дочери. Та совсем недавно начала живо интересоваться взаимоотношениями родителей. Очевидно, выстраивая в голове схему поведения с омегами. Их умная и хитрая альфа развивалась слишком стремительно. — Ну, Дженни, скорее всего, потребует бойцовскую, но я бы завел лабрадора. — Хёнджин щурился от солнца. Его кожа летом становилась медовой. Отливала золотом. Минхо хотел бы наклониться и поцеловать парня в висок. Лизнуть капельку пота у линии роста светлых волос. — Она измучает бедное животное. — Минхо усмехнулся. — Заведем ей добермана? Или стаффа? — Тогда они вдвоём измучают нас, — Хёнджин бросил взгляд на одинокую фигурку девочки на берегу. Дженни, казалось, совсем не обращала на родителей внимание. Она что-то сосредоточенно искала в песке. Ракушки, быть может. Хёнджин схватил Минхо за шею и притянул. Они поцеловались тайком. Не в силах противиться их вечному взаимному притяжению, ставшему почти невыносимым с годами. Распробовав этой сладкой тяги, никто уже не сможет отказаться от нее. Это было опасно и глупо. Коснувшись друг друга, они выпадали из реальности. Минхо прижал к себе омегу, углубляя поцелуй и заставляя его откинуть голову, открыться… Дженни радостно взвизгнула, найдя в песке огромную перламутровую раковину, и стала быстро её откапывать. Минхо вздрогнул, придя в себя от этого звука. Резко отстранился, стараясь не смотреть в лицо Хёнджина. Тот был слишком привлекательным в горячке поцелуя. Его лицо смягчалось, а Минхо всегда слабел перед своим омегой, когда тот был таким податливым и милым. — Папа, смотри! — Дженни бежала со всех ног. В руках у девочки была большая красивая раковина. Та переливалась на солнце, отбрасывая разноцветные блики. Девочка раскраснелась. Её большие черные глаза сияли. Она протягивала Хёнджину свою волшебную находку и смеялась. — Красота какая, — Хёнджин коснулся пальцами гладкой, отполированной морем поверхности. Раковину надо бы как следует отмыть, но и сейчас уже было видно, что она очень красивая. — Пойдём её почистим, детка. И заодно помоем руки. А потом будем готовить ужин. Хорошо? Дженни радостно кивнула. Хёнджин встал, отряхивая песок с брюк. Минхо потрепал волосы своей маленькой альфочки. Девочка повторяла движение, которое часто неосознанно делал Хёнджин, когда Минхо гладил омегу по волосам. Она словно следовала за рукой отца, позволяя гладить себя и показывая, что ей это нравится. Дженни внешне совсем не напоминала Хёнджина. Но в её мимике и привычках так часто проскальзывало что-то от омеги. Это всегда умиляло Минхо. — Ты идешь с нами? — девочка посмотрела на альфу. — Да. Только плед сложу. — Минхо наклонился, чтобы поднять с песка и отряхнуть плед.***
Вечером на закате они ужинали вместе у распахнутого окна в кухне. Накрывать стол в гостиной будут завтра. С утра Хёнджин будет печь торт. Непоседа Дженни каждый год вызывается помогать омеге, но быстро теряет интерес к готовке. — Детка, ты разослала приглашения друзьям? Когда мы вернемся в город, организуем праздник. — Хёнджин смотрел, как Минхо и Дженни одинаково быстро уминают пирог с малиной, который омега взял с собой из дома. Альфы имели одинаковые вкусы. Оба набивали рот сладостями, игнорируя мясо и овощи, и облизывали пальцы, когда им нравилось то, что они ели. — Да, — девочка кивнула. — Но вместо 15ти будет 16ть, ничего страшного? Юн хотел привести брата. Они новенькие на нашей улице. Я их обоих позвала. Неудобно приглашать только одного из них. — Конечно, — Хёнджин пожал плечами. — Одним больше, одним меньше. Неважно. Молодец, что позвала обоих. Дженни тяжко вздохнула, наевшись. Растущий организм альфы требовал много еды и физических нагрузок. Дженни ещё маленькая, но уже проявляет силу. Хёнджин мог легко разработать для дочери систему тренировок, которая направила бы энергию ребенка в нужное русло. Но омега всё ещё пытался баловать и не нагружать свое единственное чадо, не понимая, что она не хрупкая омежка. Её сила всё равно найдет выход, рано или поздно. — Идём в кровать? — Минхо убрал волосы со лба девочки. После еды та очень быстро засыпала. Иногда прямо за столом. Дженни сонно кивнула и протянула руки, по привычке желая, чтобы отец отнес её в постель. Минхо улыбнулся. Он таскал бы свою дочь на руках до самой старости, даже тогда, когда она вырастет и превзойдет отца альфу во всём. А это непременно случится. Минхо мог уже это сказать вполне определенно. Альфа поднял малышку на руки. Девочка обняла отца за шею и положила голову ему на плечо. — Не забудь почистить зубы, детка, — Хёнджин погладил болтающуюся ножку ребенка. — Хмм, — Дженни кивнула. Её постоянно заставляют чистить зубы. И ей это не нравится. Однако спорить с родителями в подобных вопросах она не собиралась. Минхо унес ребенка наверх, в детскую. Хёнджин остался сидеть за столом у распахнутого окна. Закатное солнце утопало в бескрайней водной глади. Море мерно шумело, успокаивая. Минхо хоть и альфа, но всегда отлично управлялся с ребенком. Это казалось Хёнджину таким странным явлением, что он до сих пор, спустя много лет, удивлялся этому. Мягкость и сила его альфы - такое редкое сочетание. Хёнджин честно признавался Минхо, что это всегда сводило его с ума, заставляло влюбляться в альфу снова и снова каждый новый день. Омега встал из-за стола, чтобы загрузить посудомойку. Пока он крутился на автомате, убирая посуду и думая о своем, то не заметил, как Минхо спустился вниз, остановился в проходе и смотрит на него. Хёнджину 29ть. И он по-прежнему самый красивый омега из всех, кого Минхо видел. Впрочем, альфе было трудно об этом судить. Других омег для него не существовало. Он никого не замечал, ни на кого не смотрел. Его взор всегда был прикован лишь к своему человеку. Поэтому его суждения о красоте и привлекательности не могли считаться объективными. Хёнджин затмевал для Минхо весь мир. И это уже не изменится. Так будет всегда. Завтра восьмой день рождения их общей дочери, и всё, чего Минхо желает – это ещё одного или двоих детей. Мальчика или девочку-омегу, похожего на Хёнджина. С его прекрасными прозрачными глазами чистого льда. — Дженни почистила зубы и уже спит. — Минхо приблизился, чтобы обнять Хёнджина со спины. Омега вытирал руки кухонным полотенцем. Он чувствовал присутствие альфы рядом, его горячий взгляд и мысли о том, что теперь, когда у них устоявшаяся спокойная жизнь в достатке, самое время для планирования как минимум еще одного ребенка. — Хорошо, — Хёнджин развернулся. В черном бездонном взгляде альфы, как и прежде, легко можно было утонуть. Но теперь Хёнджин не боялся. Нырял с головой, без оглядки, без страха. Легко и непринужденно. Этот альфа его. Их желания давным-давно синхронизировались. Они поцеловались одновременно. Их тянуло друг к другу слишком сильно, чтобы считать секунды или думать, кто будет первым. Кто больше желает, а кто желаннее. Им некогда было тратить время на подобные мелочи. Страсть захватывала их мгновенно и сжигала целиком. — Идем наверх? — Хёнджин шептал, целуя альфу, прижимаясь к нему, ощущая его возбуждение и жар. — Идем, — Минхо резко потянул омегу за собой. В спальню они почти бежали, перепрыгивая через две ступеньки. В этом коттедже расположение спален и детских было максимально удаленным друг от друга. Это было одной из причин, почему Минхо снял его. Захлопнув дверь альфа повернулся, глядя на омегу. — Ты же знаешь, о чем я думаю? — Минхо расстегивал рубашку. — Ты слишком очевиден, Минхо, — Хёнджин усмехнулся. — Альфочка у нас уже есть, хочешь омежку? Омега стянул домашнюю футболку через голову. — Хочу, — кивнул Минхо. Он подошел вплотную. Коснулся теплой ладонью щеки омеги. — Пусть у него будут твои глаза. Хёнджин рассмеялся. Наверное это влияние времени и семейной жизни. Он стал считать такие разговоры возбуждающими. Огонь в сердце охватывал всё его существо. — Я не против, — прошептал Хёнджин. Он откинул голову, позволяя альфе целовать себя в шею. — Я буду рад и еще одному альфе, похожему на тебя. Может, твои гены просто окажутся сильнее. — Возможно, — глухо произнес Минхо. Он подхватил омегу на руки и понес в кровать. Уложил парня на спину, стянул с него мягкие домашние брюки. — Или твоя красота просто слишком хрупкая, уникальная, не знающая повторений… единственная в своем роде. Хенджин откинул голову, смеясь. — Ты всегда был хитрецом. Знаешь, что сказать омеге. — Других омег для меня не существует. Ты единственный, кого я любил, люблю и буду любить. — Минхо разделся полностью, склонился над омегой, глядя ему в глаза. Поцеловал, обнимая ласково. Гладил Хёнджина по волосам дрожащими руками. Спустя столько лет его трепет перед своим омегой нисколько не ослаб. Минхо хотелось плакать от счастья, осознавая, что Хёнджин принадлежит ему. — Вот об этом я и говорю, — омега выдохнул, откидываясь навзничь. Раздвинул ноги, не желая больше ждать. Минхо мог изводить омегу сладкими речами или долгими ласками без конца. Он был мастер подобных пыток, разжигающих огонь в крови. Но Хёнджин и так пылал. Ощущать своего альфу в себе было самым желанным чувством на свете. Момент слияния, проникновения всегда заставлял омегу жалеть о том, что этот миг так скоротечен. Ему хотелось бы продлить его. Хотя бы чуть-чуть. — Люблю тебя, — шептал Минхо, вбиваясь в тело своего омеги глубоко, резко, не останавливаясь. Хёнджин утягивал его в поцелуй, заставляя проникать везде, заполнять полностью. Всё, что Минхо имел, Хёнджин хотел бы взять. Выпить до дна. Разделить. — Я хочу сверху, — шептал омега, задыхаясь. Он был близок и хотел растянуть удовольствие первого оргазма. Сверху кончить всегда сложнее. Глубина и угол обычно пронзительны до боли. Хёнджину это нравилось. Минхо перевернулся на спину, позволяя омеге сесть сверху. — Любишь сложности, малыш? — альфа сжал упругие половинки ягодиц омеги, насаживая парня на себя, ощущая, как тот весь дрожит. Хёнджин не ответил. Кусая губы, он пытался привыкнуть к тому, как член альфы раздирает его изнутри, входя до конца. Он взял ладонь Минхо и приложил к своему животу. — Я ощущаю тебя прямо здесь, — омега выдохнул с трудом. У него перед глазами вспыхивали фейерверки боли и наслаждения. Минхо погладил парня по животу, словно успокаивая. Но Хёнджин вовсе не желал покоя. Он двигался, разгоняясь, до тех пор, пока животное безумие вожделения не захватило их обоих. Тело омеги стало легким и слабым. Минхо крепко держал парня за бедра, не давая соскочить, заставляя снова и снова биться в руках альфы, изнывая от желания. — Я больше не могу, — Хёнджин выдохся спустя почти что полчаса. Минхо жестко трахал его, не давая кончить. Омега сам желал быть измученным до исступления, и теперь так быстро сдается. — Конечно можешь, котенок. Просто не знаешь об этом. — Минхо снял с себя омегу и уложил на живот. Сразу же раздвинул ему ноги и вошел, навалившись сверху. Лизнул парня в ушко и зашептал. — Как жаль, что узел не возникает по одному лишь моему желанию. Я бы хотел всегда заставлять тебя сходить с ума как можно дольше. Хёнджин застонал, вцепившись зубами в подушку. Альфа явно настроен серьезно. Не стоило его дразнить, пока он был нежен и ласков. Теперь ему срывает резьбу, и он может заездить омегу до потери сознания. Минхо мог долго держать себя в руках, но, выпустив на волю зверя, уже не мог загнать его обратно. Хёнджину сводило ноги сладкой судорогой, когда Минхо позволил ему наконец разрядиться. Но только для того, чтобы потом сменить позу и начать всё сначала.***
Хёнджин хитрюга. Он часто заставлял Минхо срываться, а потом, затраханный и счастливый, сладко спал на разодранных в порыве страсти простынях. Альфа же никак не мог остыть. Ему хотелось слизывать пот с влажного тела спящего омеги. Продолжать ласкать его еще и еще. Он не делал этого только потому, что секс со спящим – это уже слишком. Почти то же самое, что трахать бессознательное тело. Временами Минхо уходил в ванную и стоял там под холодным душем очень долго. До тех пор, пока у него не синели губы. Метка делала их близость глубокой и полной. Волшебной. Опьяняющей. И оттого вызывающей зависимость. Они давно были личным сортом героина друг для друга. Тут уж ничего не поделаешь. Сегодня Минхо не пошел в душ. За окном шумело море. Всё еще теплое в конце лета. Взяв с собой толстовку, брюки и полотенце, альфа вышел в сереющее утро. Предрассветная тишина нарушалась лишь мерным шипением волн. Песок, нагретый днем, за ночь успел остыть. Голым ногам было холодно. Но эта прохлада была весьма кстати. Бросив на берегу одежду, альфа с разбегу нырнул в тяжелые перекатывающиеся волны. Море обняло его, подхватило и понесло, качая на волнах, словно ребенка в колыбели. Минхо влюбился в море с того самого дня, когда встречал свой первый розовый рассвет холодным зимним утром после шторма. Рядом со своим омегой. Тогда молодые нищие беглецы, они уже были счастливы тем, что имели. Друг другом. Чистым воздухом. Свободой. Минхо лежал на спине, позволяя воде омывать свое тело. Высоко над ним раскинулось бескрайнее небо, с каждой минутой проясняющееся всё больше. Первые лучи солнца уже начинали пробиваться из-за горизонта. Минхо плавал долго. Пока плечи не устали и начали ныть. Только тогда он вышел из воды и пошел вдоль берега искать свою одежду и полотенце. Ночной ветер стих. Солнце уже выползло наполовину, согревая своим еще неуверенным теплом. День будет жарким, томным, как всегда в это время года. Тягучим, словно сладкое летнее вино. Минхо оделся и решил пройтись босиком вдоль кромки моря. Посидеть на песке, нагулять аппетит перед завтраком. Уйдя в свои мысли, альфа не заметил, как ушел достаточно далеко от коттеджа. Собираясь идти назад, Минхо внезапно заметил пыльный след у дороги. Кто-то ехал на машине. Одинокий путник в утренней тишине. Сердце альфы бешено забилось. Он стоял и смотрел, не отрываясь, как машина остановилась на повороте у берега и со стороны пассажирского сиденья распахнулась дверь. Из машины вышел невысокий, крепкий альфа. За эти годы он, казалось, стал еще шире в плечах. Минхо улыбался сквозь слезы, глядя, как радостно машет руками и вприпрыжку бежит к нему навстречу Чанбин.