***
— Ты уверен? — Минхо только сейчас в полной мере осознал, что ему придется оставить не только страну, но и друзей. А в частности Чанбина. Тот и не думал податься на юг. Бросить родных альфа не смог бы даже под страхом смерти. — Да, — Чанбин кивнул. — Я остаюсь. Родители уедут к родственникам в провинцию Янгандо, на границу с Китаем. Я к ним перееду, когда тут всё утихнет. Сделаю новый паспорт. — Что ты там будешь делать? — Минхо покачал головой. Ещё совсем недавно Чанбина ждала хорошо оплачиваемая престижная карьера военного. Он жил в столице, а его будущее было безоблачным. Теперь же он вынужден бежать в деревню и копаться в земле, чтобы прокормить себя. Минхо чувствовал себя хуже некуда. Из-за него его друг, которому он обязан жизнью и свободой, сломал свою судьбу. — Да уж там дела найдутся. Не беспокойся, — усмехнулся Чанбин. Альфа видел, что Минхо терзается муками совести. Когда он только перестанет брать на себя слишком многое? Чанбин обнял друга за шею и притянул к себе. Их взгляды встретились. — Я всё равно бы не поступил иначе. Дело не в том, кто ты для меня. А в том, каков я сам по себе. Понимаешь? Минхо слабо улыбнулся. — Понимаю. Никакие слова не смогут унять боли в сердце. Быть может, только время расставит всё по местам. Четвертого января Минхо и Хёнджин практически без денег и вещей собрались в путь. Ёнджун достал откуда-то доллары и отдал альфе. На Севере они были под запретом, а на Юге однозначно пригодятся. Сумма была смешная. Всего 500$. Но это всё, что было. Местные деньги можно было смело выкинуть. На Юге они просто бумага. Бомгю отдал Хёнджину свою зимнюю куртку и огромный теплый шарф, который омега связал ещё в прошлом году. Зима тогда была очень суровая, и этот шарф неплохо послужил. Переправа морем – это не шутки. В начале января Жёлтое море неспокойно. Мало кто решится выходить в такую погоду. Чанбин вызвался отвезти друзей к Хану. Крис сообщил адрес, и их уже ждали. Старенький пикап тарахтел во дворе. На лобовом стекле медленно оттаивала корка льда. — Спасибо за всё, — Хёнджин обнял обоих братьев сразу. Сгреб в охапку и прижал. Ёнджун морщился, а Бомгю только смеялся. — Не за что, детка. Ёни и я были рады с тобой познакомиться. Жаль, что у нас было мало времени узнать друг друга. Но жизнь – штука непредсказуемая. Может, ещё свидимся. — Бомгю убрал прядь волос Хёнджина ему за ушко. — Если получится, дай знать, как там устроишься. — Да. Звони. — Ёнджун погладил парня по плечу. — Я постараюсь. — Хёнджин кивнул. Он не любил прощаний. Долгих и слезных. Но тут не мог просто так уйти, ничего не сказав. Омеги Чхве приютили их с Минхо в самый тяжелый момент в жизни. Что будет дальше, Хёнджин не знал. Но был благодарен за всё, что для него сделали. И очень хотел бы эту благодарность выразить. Хотя бы словами или объятиями. — Ой, ну хватит! — Чанбин ходил туда-сюда с бутылём горячей воды из дома, которой он мыл лобовое стекло, чтобы то поскорее оттаяло. — Развели тут омежьи сопли. Погнали! Загружаемся. Минхо вышел из дома в солнечное зимнее утро. Сегодня отличная погода. К ночи они доберутся до побережья, а там уже как бог на душу положит. Будет, как должно. Его омега стоял, обнимаясь с братьями Чхве. Бомгю улыбался, а Ёнджун прятал слезы. Омеги – странные создания. Их не раскусишь с первого раза. А иногда и со второго. Дерзкий, холодный, нервный Ёнджун на поверку оказался добрым сентиментальным мальчиком, а его красивый мягкий брат – человеком со стальным стержнем, в чем-то даже бесчувственным, имеющим искренний интерес лишь к немногим вещам и людям. Хёнджин поднял глаза на альфу. Минхо стоял, улыбаясь, в распахнутой старой куртке, с которой так и не отстирались пятна крови. Они оба теперь нищие, никому не нужные беглецы. Весело начинается их совместная жизнь. Почему тогда омега был настолько счастлив? Гормоны? Желание свить свое гнездо с этим альфой, неважно, где и на каких условиях? Хёнджин вздохнул. Он не мог назвать себя слабым омежкой в классическом варианте. Его сладкое лицо и влажный взгляд, конечно, вводят в заблуждение. Однако стальную хватку рук уже не спрячешь. Характер и волю к победе, конкурентоспособность наравне с сильнейшими, желание соревноваться - как то пресловутое шило, невозможно утаить. Значит, баланс силы и слабости тут ни при чем. Он просто любит, и этого достаточно. Любовь всё упрощает, всё оправдывает и восполняет. Словно маяк во тьме непроглядной ночи, дает нам надежду на лучшее. Минхо подошел и попрощался с братьями. Обнял обоих так крепко, как мог. — Спасибо за всё. — Альфа горячо пожал руку Ёнджуна. Обнял Бомгю и поцеловал парня в щеку. Тот рассмеялся и отпихнул Минхо. — Я вышлю деньги сразу как смогу. — Не держи зла, не забывай добра? — Ёнджун подмигнул альфе. — Хороший принцип, только мы его не разделяем. Мы с Гю на темной стороне и делаем лишь то, что захотим. Ты ничего нам не должен. Не считай себя обязанным. Минхо усмехнулся. Он и не сомневался в том, что омега ответит подобным образом. Это было очевидно. — Ну, мы едем или нет?! — Чанбин стоял у пикапа, его щеки пылали. Он и так держался из последних сил, а тут ещё эти сопли расставания. Чанбин чувствовал, что его вот-вот прорвет. Эмоции альфы, противоречивые и сильные, разрывали его доброе сердце. Ему не хотелось терять лицо. Но сдерживать себя было тяжело. — Едем! — Минхо взял Хёнджина за руку. Их общие объятия расцепились. Последний взгляд, тепло ладоней, взмахи рук, неслышные слова прощания одними губами. Когда пикап выезжал со двора, Хёнджин ещё долго смотрел в окно, желая запомнить это место, в котором он провел так мало времени, но ощутил так много тепла. Низкое зимнее солнце освещало маленький хлипкий домик, занесенный снегом, двор в сугробах и местами покосившийся забор. За пазухой в куртке Бомгю, в которую Хёнджин кутался всю дорогу, омега нашел тетрадку с рецептами, записанными им самим. Хёнджин забыл её, а Бомгю нет. Пихнул ему в карман. Вдруг пригодится. Там, на новой земле, у Хёнджина будет дом с большой кухней, и он обязательно что-нибудь приготовит для семейного ужина. Бомгю в этом нисколечко не сомневался…***
Феликс во все глаза смотрел в окно на людей, с которыми Крис здоровался возле входа в кафешку. На улице стоял большой старый пикап, из которого вышли двое альф и один омега. Феликс не сразу понял, что красивый, высокий широкоплечий парень – омега. Он знал, что на Юг поедут двое, и они пара. Но никак не ожидал, что пара такая колоритная. Омега был выше альфы, но худее. У него было очень красивое лицо и холодные прозрачные глаза. Ангелоподобный, но совсем не хрупкий мальчик с ходу привлекал внимание. И Феликсу невольно хотелось разглядывать его. Крис обнимал этого высокого омегу и хлопал по спине. Двое других альф скромно мялись рядом, но Крис тянул в объятия и их. Феликс знал историю этих людей. Они друзья его альфы. Омеге на самом деле было очень интересно увидеть их лично, познакомиться. Вся компания двинулась к дверям кафе, и Феликс отошел от окна, чтобы встретить гостей. Хан, спускаясь вниз, услышал шум и смех. Звон посуды и громкие разговоры. Альфа как следует подготовился к опасному и весьма непростому мероприятию. Переправа на Юг морем всегда сложна, а зимой особенно. Он не особо удивился, увидев, что беглецы веселы и спокойны. Болтают, шутят как ни в чем не бывало. Пьют кофе. Они молоды. Влюблены. Их не пугает стихия. Не страшит будущее. Джисон остановился у подножья лестницы, разглядывая лица друзей Криса. Хан вел себя тихо, и его не сразу заметили. У альфы было время рассмотреть внимательно тех людей, за которых просил альфа его брата. Крепкий розовощекий парень громко смеялся и уплетал кексы, которые испек Феликс. Джисон видел его фото по всем каналам телевидения. Его имя Со Чанбин. Он альфа, ему 21 год. С ним рядом сидели двое, и Хан с первого взгляда понял, что они точно пара. Альфа и омега. Они сидели, касаясь друг друга локтями и коленями. Пытаясь этими прикосновениями заменить объятия, которые были бы неуместны на людях. Этих двоих тянуло друг к другу. И если бы все внезапно исчезли, оставив их одних, Джисон знал, чем бы эти альфа и омега занялись в тот же миг. Любовь между ними была очевидна. А влечение невозможно было скрыть. — Хан! — Феликс привстал с места, махая брату рукой. Все обернулись. Джисон поймал взгляд альфы, который внимательно его рассматривал. Цепкий, пронзительный, холодный. Но в то же время липкий, тягучий, как гудрон. Увязнешь – не выберешься. Ли Минхо – альфа. Всего 20 лет, а его руки уже по локоть в крови. Чтобы найти и спасти своего омегу, этот парень ни перед чем не остановился. Он пошел бы и дальше до смертной черты, если бы понадобилось. Хан усмехнулся. Будучи физиогномистом, он был склонен судить о людях по лицам. Увидев, к примеру, в первый раз Криса, Джисон сразу понял, что тот добрый и верный, как собака. А вот Минхо показался Хану зверем редким. Диким. Одиночкой. Волком, верным до смерти и жестоким по необходимости. Джисон приблизился к столу. Улыбнулся и бросил на пол две пары высоких рыбацких сапог. — Не знал размеры, поэтому взял побольше, — он кивнул Минхо. — Вам придется торчать в трюме, а там воды иной раз по колено. Так что возьмите с собой. Минхо улыбнулся альфе в ответ и наклонился, чтобы поднять сапоги. Без тени сомнения, без вспышки гнева. Буднично, просто, легко. Этого альфу сложно задеть. Скорее всего, он снисходителен и спокойно относится даже к хамству или агрессии. Его мало что трогает. Потому что такого, как он, лучше не трогать. — Спасибо, — Минхо выпрямился. — Моё имя Ли Минхо. Это Хёнджин. И Чанбин. Он жестом указал на друзей. Чанбин сразу встал и протянул Хану руку через стол. Его рукопожатие было крепким и горячим. Джисон мог поклясться, что сердце этого парня было добрым. Вот так открыто и тепло жмут руку простые люди с большими сердцами. Джисон перевел взгляд на омегу, сидевшего по правую руку от Минхо. Красота, бесспорно, выше Гения. Она не требует понимания и имеет высшее право на власть, делая царями тех, кто ею обладает… Омега, которого звали Хёнджин и, очевидно, бывший тем самым сыном генерала Хвана, поистине обладал властью красоты. Одним взглядом ставил на колени. Хан вздохнул. — Приятно познакомиться, я много слышал о вас. — Лицо альфы просияло, глаза вспыхнули. Джисон сразу стал сама любезность. — Да, Крис нам всё рассказал, — встрял Феликс. Он уже пообщался с друзьями своего альфы, и они ему понравились. С Хёнджином омега сразу нашел общий язык. Этот красивый парень не совсем типичной для омеги внешности оказался добрым и открытым. — Крис такой, — тихо произнёс Хёнджин. — Никогда не станет держать камень за пазухой. Всё выложит. Феликс радостно закивал, соглашаясь. — Нам, наверное, пора? — Минхо вновь поймал взгляд Хана. Джисон подумал, что если бы они с Минхо побольше пообщались, то наверняка нашли бы очень много общего. — Да. Дорога не близкая и опасная. Нам нужно выдвигаться, чтобы успеть к ночи, — произнес альфа. Время вышло. Разговоры и смех сменились долгими объятиями. Прощальными, и оттого слишком крепкими. После все вышли на улицу. Крис остался с Феликсом в дверях. Чанбин пошел к пикапу, а Хан повёл беглецов к своей машине. Путь до побережья занимает целый день. Им ещё ехать и ехать. Крис смотрел вослед уехавшим так долго, что Феликс даже замерз. — Пойдём в дом? — омега погладил альфу по спине. Прижался теснее, дрожа от холода. — Идём, — Крис смахнул слезу, думая, что омега этого не видит. Но Феликс всё прекрасно понимал.***
Когда Хёнджин увидел необъятную громаду моря, чернеющую впереди, он подумал о том, как быстро все людские невзгоды и чаяния меркнут перед мощью стихии. Природа, жестокая в своей силе, не признает смертного человека хозяином. Люди сами возомнили себя главными. Это всего лишь гордыня глупости, детского незнания. Ведь рядом с вечными стихиями мы – дети, неразумные младенцы во власти сиюминутных капризов. Зимняя ночь начиналась метелью. Мокрый снег бил в лицо, когда омега вышел из машины и бросился бежать, следуя за альфами. Хан осторожно, пригибаясь к земле, вёл их узкой тропой вдоль скалистого берега. Хёнджин видел, как мелькнуло в темноте бледное лицо Минхо. Совсем рядом. Альфа схватил руку омеги и потянул парня за собой. Шквальный ветер нещадно рвал одежду, заглушал все звуки. Хан махнул рукой куда-то влево, и они втроем свернули почти по наитию, ибо видимость была ужасной. Только рука Минхо, такая горячая и сильная, поддерживала в сердце омеги уверенность, что он не затеряется в этом ураганном мраке и неистовом шуме. На самом берегу, у кромки моря, грохот тяжелых волн о скалы был оглушительным. Хёнджин и хотел бы лицезреть буйство стихии, но почти ничего перед собой не видел. Метель застилала всё. У причала был пришвартован небольшой баркас. Утлое суденышко с одиноко торчащей рубкой рулевого. Как на этом можно было выйти в шторм, Хёнджин не знал. Однако Хан уверенно запрыгнул на борт и, с трудом стоя на качающейся палубе, протянул руки, чтобы помочь омеге забраться. — Прыгай! — Минхо кричал, но Хёнджин ничего не услышал. Прочел по губам. Омега отпустил руку альфы и с разбегу прыгнул с причала. Джисон практически поймал парня на лету. Схватил за куртку и, шатаясь, потащил в рубку. — Побудь здесь! — Хан впихнул Хёнджина в тесное помещение. Тут можно было расслышать хотя бы что-то, поскольку толстые стекла и деревянные просмоленные стены защищали от стихии. — А Минхо? — Хёнджин вцепился в Хана. — Я здесь. — Минхо ввалился следом почти сразу же. Он сам, без лишней помощи, попал на борт. Джисон был странно весел. Его глаза горели. — Твой альфа - парень не промах, — Хан подмигнул омеге и, пропустив Минхо перед собой, выскочил на палубу. Он мгновенно исчез в темноте снаружи. Хёнджин с тревогой смотрел ему вслед. — Куда он? — омега протянул руку, чтобы коснуться альфы. — Надо отцепить швартовы. — Минхо переплел пальцы с пальцами омеги. Заглянул ему в глаза. — Ты должен спуститься вниз. Тут где-то есть вход в трюм. — А ты? — губы Хёнджина дрожали. — Я останусь наверху. Помогу Джисону. Не бойся. Мы справимся. — Альфа попытался улыбнуться. — Хорошо. — Хёнджин кивнул. Судно ходило ходуном. Удержаться на ногах было целой проблемой. Как тут передвигаться, что-либо делать, да ещё и управлять этим, понять было сложно. Хёнджин огляделся. Спуск в трюм был закрыт небольшой дверцей в полу. Откинув её, омега увидел неосвещенную лестницу вниз. — Тебе помочь? — Минхо погладил пальцами ладонь омеги. — Нет. Я сам. Иди, помоги Хану. Я буду в трюме, как ты сказал. Тут в рубке места на одного едва хватит. Не хочу мешаться. — Хёнджин вцепился в доски пола, спускаясь вниз. Спустя несколько минут он исчез в полумраке, а Минхо прикрыл за ним дверь. После чего сразу вышел на палубу, где Джисон уже отвязывал тяжелые канаты, чтобы отчалить. Альфа делал всё быстро и четко. Хана не смущал разгул стихии. Он не боялся, казалось, ничего. Минхо сразу заметил в этом парне тень отчаяния. Безумную смелость того, кому нечего терять. Чьи потери давно переполнили чашу и затопили некогда мягкое сердце. Джисон вскинулся, заметив Минхо на палубе. Ничего не сказал, потому что услышать его было нереально. Только кивнул на канат с другой стороны. Минхо всё понял. Альфа принялся отвязывать и затаскивать тяжелый заледеневший швартов на борт. В трюме Хёнджин с трудом нашел выключатель. Лампочка была одна и горела еле-еле. Но, если честно, лучше бы её и не было. Зрелище, открывшееся глазам при тусклом свете, было весьма удручающее. В трюме была вода, и её было довольно много. Когда Хёнджин спрыгнул вниз, она доходила ему до щиколотки. И это они ещё не вышли в море. Вся эта затея вдруг в один момент показалась парню чистым бредом. Никуда они на этой дырявой посудине не доплывут. Разве только на тот свет. Едва лишь эта мысль мелькнула в голове омеги, раздался хриплый рев мотора. Хан завел баркас. Уже в следующую минуту волны подхватили его и понесли в открытое море, прочь от северного берега. Назад дороги не было, но Хёнджин уже об этом не думал. Он изо всех сил старался удержаться на ногах, вцепившись в деревянную балку посреди трюма, ощущая себя космонавтом-испытателем в центрифуге. Маленький, хлипкий дырявый баркас болтало так, что у омеги сводило внутренности от тошноты. В рубке было тесно, и Джисон отправил Минхо вниз. Хан ходил этим путем много раз. Альфа вёл баркас по приборам. В непроглядной темноте и зимнем ледяном шторме глаза человека были бесполезны. Вода была везде, заливала даже наглухо закрытую рубку. — Когда перестанет так кидать, поднимайтесь наверх! — радостно кричал Хан. Альфа отчего-то был в полной уверенности, что они благополучно достигнут тихих вод и увидят рассветное солнце над гладью моря. Минхо кивнул. Он откинул дверцу вниз и спрыгнул на мокрую скользкую лестницу. В свете одной единственной шипящей и мигающей засаленной лампочки Минхо с трудом разглядел омегу. Хёнджин обнимал торчащую посреди трюма балку и выглядел неважно. Воды уже набралось по колено. Если бы не резиновые рыбацкие сапоги, которыми их обоих предусмотрительно снабдил Джисон, нахождение здесь было бы ещё более невеселым. Они уже промокли бы насквозь. — Тебе плохо? — добравшись до Хёнджина, Минхо обнял его вместе с балкой. Выглядело это со стороны даже смешно. Они вдвоём вцепились в нее, словно она была их последней надеждой. — Меня тошнит. — Хёнджин был бледен, его лицо было влажным. От соленой воды и от холодного пота. У омеги ужасно крутило живот. Минхо тошноты не чувствовал. Альфу морская болезнь не брала. — Когда море успокоится, поднимемся на палубу. — Минхо прижался к своему омеге, обнимая его. Хёнджин только кивнул в ответ. Уверенность альфы в том, что буря закончится и они смогут её пережить, невольно передалась омеге, и он слегка успокоился. Рядом с Минхо Хёнджин ощущал покой даже в таких ужасных условиях. Проблеск надежды появлялся сам по себе, словно по волшебству.***
Эта длинная ночь в трюме старого баркаса посреди Желтого моря останется в памяти Хёнджина как ещё одно событие, сближающее их с Минхо настолько, что они никогда уже не смогут чувствовать себя целостными друг без друга. "Прорастая, крепнем". Такой девиз смело могут выбирать себе семьи альф и омег, имеющих метку. Словно корни травы, пронзающие почву, превращающие её в жесткий дёрн, сердца связанных навеки крепнут, сливаясь и становясь единым целым. Даже к качке спустя пару часов они оба привыкли. Вода в трюме поднялась выше колен и была холодной. Это было самое неприятное. В таких условиях легко заболеть, но и на это очень скоро стало наплевать. К утру качка почти закончилась. Море постепенно начало успокаиваться, а сверху можно было расслышать хриплый голос Хана. Джисон, не стесняясь, орал на всю рубку Моя жангада в море выйдет вновь на тяжкий труд, моя любовь… Расслышав слова и поняв, что контрабандист поет себе как ни в чем не бывало, Хёнджин нервно рассмеялся. Этот смех, словно звон колокольчиков, ласкал слух, проникал под кожу, вырывал из оцепенения, возвращая к жизни. Минхо коснулся горячей ладонью бледного лица своего омеги. — Пойдём наверх. — Альфа легко поцеловал парня в уголок рта. — Там теплее. Ты замерз. Хёнджин от холода уже плохо чувствовал ноги. Отлипнув от спасительной балки, они, стараясь сохранять равновесие, двинулись к лестнице в рубку.***
Розовый рассвет растекался от горизонта до горизонта. Такого нежного оттенка не увидишь нигде, кроме как в открытом море. Зеркальная гладь воды была тиха и недвижима. Далеко впереди в предрассветном тумане угадывались очертания южного берега. Граница в Жёлтом море была пройдена давно, ещё в районе трех часов ночи. Но Минхо с Хёнджином об этом не знали. В шторм никаких кордонов на пути им не встретилось. Они беспрепятственно почти что добрались на Юг. — Тебе лучше? — Минхо обнимал омегу за плечи, гладил, пытаясь согреть. Зимнее утро в открытом море, холодное, влажное, не оставляло ни шанса общему теплу их тел. Согреться никак не получалось. Хёнджин улыбался, но у него от холода сводило скулы, зуб на зуб не попадал. — Как только доберусь до тепла, буду счастлив, как никогда в жизни. Минхо тихо рассмеялся, целуя Хёнджина в скулу. — Потерпи. Уже совсем скоро. Чуть больше часа они осторожно шли тихим ходом вдоль берега. Вблизи рыбацкой деревушки на острове Енпхендо баркас причалил. Когда Хёнджин спрыгнул на мокрые заледеневшие доски причала, он ощутил такую сильную дрожь в ногах, что ему хотелось упасть на колени и сидеть так некоторое время. Потому что стоять было невозможно. — Минхо! — веселый звенящий голос Хана резал слух. — Хватай канат! Привязывай. Альфа бросал швартовы, Минхо ловил их и трясущимися руками наматывал на столбы причала. В деревне у Джисона были знакомые. Они обычно помогали новоприбывшим, поселяя их у себя на время. До деревни было не больше получаса пешком…***
Прошло 10 лет. — Доброе утро, капитан! Молоденький альфа, вчерашний кадет вытянулся по струнке, отдавая честь. — Вольно. — Крис коротко кивнул, быстрым шагом проходя мимо. Ему уже с утра пораньше было не до любезностей. По коридору с противоположного конца уже семенил неугомонный Ким Хонджун, его новый зам. — Где ты шляешься? — поравнявшись с Крисом, прошипел Ким. Ни грамма уважения. Никакой субординации. Крис терпел Хонджуна, поскольку тот был профи. Лучший детектив и прекрасный следователь. Но как человек просто невозможный. — Я всё подготовил. Поехали. Берём Пака и выезжаем. Безапелляционный тон Хонджуна откровенно бесил Криса. Со всей дури альфа рванул дверь в свой кабинет и вошел. — Какого черта?! — Крис не выдержал. В его личном кабинете на диванчике уже как ни в чем не бывало развалился друг и сослуживец Кима, лейтенант полиции Пак Сонхва. Здоровый детина с томным взглядом. Красивый и полностью управляемый. Выполнял буквально всё, что говорил ему Хонджун. Вот велел тот сидеть в кабинете начальника управления полиции Пхеньяна и ждать. Так Пак сидел и ждал. Хорошо спать не лег и ноги на стол не закинул. С него станется. Крис захлопнул дверь в свой кабинет так, что с потолка штукатурка посыпалась. — Доброе утро, капитан! — Пак выпрямился, рывком встав с дивана. Выправка у альфы была отменная. Лицо спокойное, ни один мускул не дрожал. Крис поймал себя на мысли, что слегка побаивается этого парня. Несмотря на свой многолетний опыт работы в полиции, Крис впервые встречал альфу подобной природы. Было в лейтенанте Паке что-то дикое, животное. Словно огромный чёрный ягуар, он следил за вами своим немигающим взглядом, и волей-неволей у вас всё внутри замирало от страха. — Доброе, — Крис прошел к столу, кинул сумку с документами и сел в свое кресло. — Некогда рассиживаться, Крис, — красивое лицо Хонджуна кривила странная ухмылка. Он рвался в бой, что в принципе было понятно. Последние два года они вдвоём вели крайне опасное и запутанное дело о коррупции во власти. Им удалось найти доказательства существования целой организации в самых верхах. Своего рода мафия элиты, состоящая сплошь из представителей самых известных фамилий. Среди которых был бывший сослуживец Криса и родственник председателя Кима – Ким Сынмин. Хонджун распутал и, что самое главное, доказал цепочку поставки наркотиков на Север через фармацевтическую компанию Сынмина. Тот имел огромные связи в верхах. Среди военного командования у него также были весьма влиятельные друзья, прикрывавшие ему спину долгие годы. Хонджун вышел и на них. Методы расследований молодого детектива оставляли желать лучшего. Альфа легко выбивал информацию из любого молчуна. И его близкий друг Пак ему усердно в этом помогал. Они вдвоём без ордера врывались в пентхаусы неприкасаемых и приближенных, арестовывая всех подряд. Ничего не боялись. Их слава давно уже бежала впереди них. «Отмороженные из управления» Сонхва и Хонджун в последнее время были у всех на слуху. — Ты предлагаешь брать Кима прямо сейчас? — Крис откинулся в кресле. — Да. — Хонджун приблизился вплотную. Наклонился, перегнувшись через стол, и взглянул Крису прямо в глаза. — Я сегодня ночью нашел склады. — Альфа почти шептал. Кроме них троих никого в кабинете не было. Но за все эти годы у них выработалась привычка везде и всюду ожидать подвоха. Временами Крису выражение "у стен есть уши" не казалось таким уж иносказательным. Кто-то постоянно был на шаг впереди них. И все планы полиции с треском проваливались. Словно по воле злого рока. — Где? — Крис резко подался вперед и тоже перешел на шепот. — Ты не поверишь, это склады военной части в старом городе. Только вот оружие там сверху, а наркотики в подвалах. И я тебе скажу, у них там серьезная система охраны. Сонхва не даст соврать. — Ким кивнул на своего неподвижно застывшего товарища, которому, казалось, вообще нет дела до происходящего. Пак, как обычно, стоял молча, пока его не спросили. Крис его порой даже не замечал. Настолько тихо себя вёл рядом с неугомонным Хонджуном этот малый. — Военная часть в старом городе? — Крис побледнел. Он отлично знал, кто вот уже пятый год был там непосредственным начальником. Подполковник Ян Чонин. Его бывший друг и сослуживец. — Доказательства? Хонджун, если у тебя нет… Хонджун скривился. Крис слишком правильный. Чудеса, что с такими принципами он ещё живет и дышит. Ким с тех пор, как познакомился с Бан Чаном, охуевал с него едва ли не ежедневно. Это ж надо быть таким святошей. У него должно быть вместо крови кагор. — Если бы я не знал тебя, Крис, подумал бы, что ты бредишь. А так я уже даже в принципе к тебе привык. — Хонджун достал из кармана пиджака флешку и кинул на стол начальника. — Потрать полчаса на проверку, и погнали. Время не ждёт. Я и Сонхва не спим уже вторые сутки. Пора бы и честь знать. Не хочешь выезжать на задержание - я сваливаю домой, и можешь не ждать меня на работу пару дней. Надоело. Я устал. Либо последний рывок. Либо нахуй с пляжа. Хонджун выжидательно сложил руки на груди и встал в позу. Крис покрутил флешку в пальцах и решил глянуть её по дороге. В служебной машине был ноутбук. В конце концов, Ким давно доказал свою компетентность. Не доверять его словам у Криса не было абсолютно никаких причин. Крис поднял трубку служебного телефона и набрал номер. — Опергруппа на выезд через десять минут. Всем подразделениям в режим боевой готовности. Мне машину к центральному входу. Ордера мне, следователю Киму и лейтенанту Паку. Да. Под мою личную ответственность. Когда Крис положил трубку и поднял взгляд, лицо Хонджуна выражало крайнюю степень недоумения. Крису даже показалось, что альфа смотрел на него с уважением. Впервые за все эти годы. Крис ухмыльнулся. Хонджун зеленый. Он не знает, что их начальник, если ему надо, может тоже нарушать закон, врываясь к людям без особой надобности, избивать их, добывая информацию, или шантажировать. Но не делает этого просто потому, что принцип законности для него превыше всего, а игры в грязную – не его стиль. — Поехали, — Крис взял из ящика стола запасную обойму для пистолета. Встал и двинулся на выход. Хонджун и Сонхва молча шли за ним. Сегодняшнее утро будет самым знаменательным в их карьере полицейских. Они накроют верхушку наркомафии Севера. И это будет началом масштабного процесса, который затянется на три долгих года, итогом которого станет полный и окончательный разгром преступной организации, словно спрут опутавшей всю северокорейскую элиту.***
В башне Рюгён давно не было человека, который бы не знал и не боялся некогда нищего и тихого парня, мечтавшего подняться на вершину любой ценой. Чонин, ничем не брезгуя, исправно шел по головам. Последние пять лет он имел всё и даже больше. Два года назад умер отец Чонина. Тихо скончался в их новом роскошном доме на берегу реки Тэдун в хорошем районе Пхеньяна. Отец не был разочарован в собственном сыне, ибо так и не узнал его по-настоящему. Старик был до последнего уверен, что все достижения и богатства Чонина - это его личная заслуга, и получены честным путем. Альфа не хотел расстраивать родителей, и поэтому врал им в огромных масштабах. Его сладкую ложь принимали легко. На красивом лице альфы не отпечатались следы его ужасных дел, коих он натворил достаточно за свою недолгую жизнь. Словно у Чонина был тот самый пресловутый портрет на чердаке, уберегающий его чело от тени совершенных злодеяний. Лишь глубокие черные лисьи глаза выдавали его. В них и раньше не было тепла, а сейчас от одного только взгляда альфы веяло холодом. Ледяным безразличием жестокости. Люди часто заблуждаются, называя жестокими тех, кто опасен и горяч, подвержен эмоциям и вспышкам гнева, неуправляем. В действительности же жестокость есть по сути равнодушие. Холод бесчеловечности иной раз пробирает до костей. Многим, кто был близко знаком с Чонином, в его присутствии становилось зябко. — Господин Ян, там вас спрашивают. — Невысокий милый омега с бледным как мел лицом стоял на почтительном расстоянии, склонившись в три погибели. Его предшественника Чонин без всяких колебаний выкинул из окна с огромной высоты просто за то, что парень потерял сознание в неподходящий момент, испортив альфе настроение. — Закрой все двери и не вздумай никого пускать. — Чонин осушил бокал виски и отбросил от себя пустую тару. Хрусталь со звоном разлетелся мелкими осколками, разбившись о стену. Омега застыл, глядя на альфу во все глаза. Дело пахло керосином. Снаружи полиция, и если двери не откроют, то им ничего не стоит взять апартаменты штурмом. Попасть в такой замес и оказаться между двух огней парень не планировал. — Но… господин Ян, — внезапно решился обнаглеть омега. — Это полиция… так или иначе, нам придется… — Принеси мне ещё виски, — неожиданно спокойно произнёс Чонин. Альфа стоял у огромного панорамного окна, глядя на город, раскинувшийся у подножья башни. Ему казалось, у него будет больше времени. Если бы он знал, что конец так близко и будет таким бесславным... Чонин усмехнулся. Оно того не стоило. Он всегда был лучше, на голову выше остальных, во всём. Умнее, хитрее, сильнее, способнее. Отчего так глупо устроен мир? Почему нельзя брать лишь по праву сильного? Чонин вздохнул. Полчаса назад его предупредили о том, что ранним утром арестовали Кима и вскрыли склады во вверенной ему военной части, где хранились наркотики, ввезенные в страну под видом лекарств для фармацевтической компании. Раз не побоялись взять Сынмина, значит, придут и за ним. Чонин сразу это понял. И теперь раздумывал над тем, как лучше поступить. Сдаться и лгать до последнего? Смешно. Почему он должен выгораживать себя? Какое ему дело до того, что думают эти жалкие букашки? Люди, которые ничто более, чем расходный материал. На что они годны, если не служить пищей сильным, тем, кто на вершине? — Ваш виски, господин Ян. — Сладкий голос омеги прервал размышления Чонина. Альфа обернулся и встретился взглядом с парнем. Тот смотрел с ужасом, едва сохраняя спокойствие. Такое привычное чувство. Когда на тебя смотрят вот так. Страх в глазах омег – это прекрасное зрелище. Если бы Чонина спросили, что возбуждает его больше всего, он ответил бы, что вот это: безотчетный животный ужас слабого перед сильным. — Подойди, — Чонин протянул руку. Открытая ладонь альфы в таком обманчиво безопасном жесте. Ослушаться омега не мог. Не имел права. Снаружи уже раздавался грохот и крики. Полицейские, похоже, ломали дверь. Парень сделал шаг. Его бледные пальцы, державшие бокал, дрожали. Чонин улыбался, когда брал из рук омеги алкоголь. — Тебя не учили, что нужно подавать на подносе, а не хватать руками? — Чонин говорил спокойным, ровным голосом, но тут все давно привыкли, что ярость этого альфы всегда выражается в его ледяном безразличии. — Простите, — лепетал омега, пытаясь отступить. Альфа только усмехнулся. Надо, пожалуй, и этого малолетку выкинуть в окно. Заодно разбить стекло. Шагнуть в пропасть следом самому. Чтобы не сдаваться этим шавкам, ломающим сейчас дверь. Они слишком много возомнили о себе, считая, что возьмут его просто так. Безо всяких проблем. Чонин залпом выпил и очередной бокал с размаху разбил о стену. — Иди-ка сюда, детка, — Чонин схватил дрожащего парня за руку. — Не бойся. Больно не будет. Омега забился в хватке альфы, пытаясь отпрянуть, сбежать, спастись. Его ступор сменился дикой паникой. Он бился в истерике, пытаясь вырваться. Но Чонин с силой дернул его на себя и сжал в объятиях. Если кинуть его резко, то стекло под тяжестью тела омеги разобьется сразу же. Парень, казалось, прочел мысли альфы. Он заплакал, умоляя его отпустить. Царапался, выкручиваясь, как котенок. — Стоять! Ни с места! Я буду стрелять! — Крис, взмыленный и на взводе, влетел в зал и остановился прямо напротив альфы и омеги, сцепившихся в смертельной схватке. Следом за Крисом в зал ввалились Хонджун и Сонхва. Хонджун замер на пороге, а Пак, словно почуяв опасность, подбирался ближе, пригибаясь к земле, скользя медленно и бесшумно. — Привет, Крис. — Чонин развернул омегу перед собой, прикрываясь им, как щитом. Парень рыдал навзрыд. Он был на голову ниже Чонина и худенький, словно подросток. Хотя ему было всего 16 лет. Он и совершеннолетним-то не был. — Отпусти его, — процедил сквозь зубы Крис. — Не усугубляй свое положение. — Я, видимо, должен испугаться? — глаза Чонина горели. — Как жаль, что мне плевать и на него, и на тебя… Крис давно не видел бывшего друга. Почему-то все эти годы он негласно считал, что именно Чонин был тогда подельником Кима и имел отношение к распространению наркотиков в академии. Но до последнего Крис всё-таки не мог поверить в то, что их друг мог так подставить Хёнджина. О том, кто приходил тогда ночью к комиссару и донес на омегу, так никто никогда и не узнал. А теперь у Криса словно открылись глаза. Чонин всегда был таким. Но очень грамотно скрывал свою суть. Презрение было четко написано на его красивом лице. — За всё так или иначе придется отвечать, Чонин. — Крис шагнул к альфе, опуская пистолет. Чонин был нужен им живым. Он ценный свидетель. Убивать его не имело смысла. Мертвый он ничего не стоил. — Кима взяли. Тебе также не отвертеться. — О, Крис, — губы Чонина дрогнули в улыбке. — Ты сильно ошибаешься. Как был простаком, так и ни капли не поумнел за эти годы. Ты же не думаешь, что мы равны? Я не собираюсь отвечать ни за что. По крайней мере, не перед отбросами вроде тебя. Чонин был сильным, ловким, безжалостным. Ему достаточно было одного резкого движения, чтобы бросить на стекло тело несчастного, бьющегося в бесполезных конвульсиях человека. И он без промедления сделал это. Однако альфа не учёл одного. Того, что кто-то окажется быстрее, сильнее и проворнее. Сонхва в один прыжок пересек расстояние до окна и буквально поймал омегу на лету. Только мягкие каштановые волосы парня слегка коснулись стекла. Его тело, словно безвольную куклу, болтало в пространстве от одного альфы к другому. Парень уже попрощался с жизнью и даже не заметил, как в считанные секунды его сгреб в охапку высокий альфа и прижал к себе. Чонин развернулся, ожидая увидеть, как разбивается стекло, открывая желанный путь к свободе смерти, но вместо этого увидел немигающий звериный взгляд Пака. Всего секунда - и всё было кончено. Крис сорвался с места. Хонджун за ним. Вдвоём они скрутили яростно отбивающегося Чонина. Альфа с пеной у рта угрожал, не стесняясь. Начальнику полиции и главному следователю. Такая оплошность определенно будет стоить ему лишний пяток лет за решеткой. Хонджун, игнорируя запреты Криса, заехал пару раз Чонину по почкам, чтоб не дёргался. За что получил пылающий взгляд начальника. — Когда ты научишься себя вести, Хонджун? — Крис защелкнул наручники на запястьях Чонина и коленом пережал альфе шею. Тот лежал на полу и шипел от злости. — Да ты бы его ещё по голове погладил за сопротивление при задержании! — Хонджун хотел было пнуть Чонина в бок, но удержался. Тот почти задохнулся под тяжестью тела Криса. — Как ты вообще разговариваешь со старшим по званию? Со своим непосредственным начальником? — Крис встал и рывком поднял ослабевшего и придушенного Чонина. Тот почти не мог стоять, пришлось тащить его. Вдвоем с Хонджуном они потащили Чонина к выходу. Опергруппа уже во всю хозяйничала в апартаментах альфы. Народ всё прибывал. Скоро и криминалисты подъедут. — А что не так? — Хонджун удивленно поднял брови. — Я думал, ты не любишь формальности. Да и не привык я, ты же знаешь. Это не значит, что я тебя не уважаю. Я со всеми хам, не только с тобой. — Ага, я в курсе, — Крис закатил глаза. — Ты Сонхва вообще как собаку подзываешь. Свистишь и по ноге себя бьешь. Как он тебя терпит? Хонджун встрепенулся и начал крутить головой. Про Пака-то он и забыл в запале. Куда пропал его Молчаливый Боб? Сонхва, как ни в чем не бывало, сидел на бархатном диване у окна. На коленях альфы нагло устроился мелкий омега и, вытирая рукавом сопли, что-то ему рассказывал. Хонджун вздохнул. На секунду отвлечешься, а на Паке уже какой-нибудь омега виснет. Спаситель хренов. Впрочем, ладно. Сегодня он и правда спас человека. Как и много раз до этого. Сонхва омегам нравится. Альфа молчит, кивает и делает. Ну просто идеал…***
Крис осторожно прикрыл дверь, стараясь не шуметь. В доме все давно спали. Альфа часто приходил с работы очень поздно. С тех пор, как он стал начальником управления, его рабочий день стал абсолютно ненормированным. Зато он смог перевезти семью в новый дом в пригороде. Тут было тихо и относительно безопасно. Крис больше всего на свете боялся, что его работа как-либо навредит его родным. Которых он любил глубоко и искренне. В полумраке спящего дома альфа прошел в спальню. Тихо проскользнул мимо постели и разделся. Повесил форму в шкаф. Бросил взгляд на свернувшегося клубком под одеялом омегу. Тот сопел еле слышно. Крис вздохнул. Он хотел бы возвращаться раньше. Ужинать с семьей. Проводить больше времени с Ликсом. Тот никогда не возражал и не проявлял недовольства. В семейной жизни Феликс оказался покладистым и понимающим. Слишком добрым, чтобы предъявлять претензии или гнуть свое. Крис часто испытывал муки совести за то, что так мало внимания уделяет семье, и так много - работе. Альфа пошел в ванную комнату, смежную со спальней. Сегодняшний день вымотал его и морально и физически. Его работа и так не сахар, а когда задерживаешь бывших друзей и знакомых, то вообще чувствуешь себя ужасно. Крис по сути миротворец. Он желал бы созидать, а не разрушать. Если бы он только мог никому и никогда не причинять боли... Сделать так, чтобы чаша сия минула каждого. Мечты идеалистов и глупцов. Давно выйдя из возраста наивности, Крис всё ещё верил в лучшее. Горячая вода расслабляла, смывала тяготы долгого дня. Крис стоял в задумчивости почти под кипятком. — Ты свариться решил или что? — Маленькая лапка Феликса появилась словно из ниоткуда и уже тянулась к смесителю. Омега не спал. Ждал своего альфу в кровати, но тот застрял в душе, и Феликс пошел его проверить. Крис вздрогнул и обернулся. Ликс так бесшумно ходит. Словно кошка. Мягко, легко, незаметно. Феликс стоял голышом, переминаясь с ноги на ногу на мокром кафеле. Его светлые волосы рассыпались по плечам. С недавних пор он носил такую длину. Крису нравилось. Его омега самый сладкий мальчик на свете, и альфа хотел бы делать его счастливым день ото дня. Семейная жизнь с её заботами и каждодневным трудом не способствует романтике. Но у них всегда будет то, что не поддается изменению во времени. А именно взаимные чувства. — Иди сюда. — Крис притянул парня к себе и подхватил на руки. — Вода горячая, — Феликс фыркнул. Повёл плечами. Сморщил носик. — Ты же знаешь, я такую не люблю. — Сейчас, — Крис, не глядя, крутанул смеситель, и вода стала прохладней. Ему такая не нравилась. Но его омега всегда плескался в практически холодной воде. — Так хорошо? Феликс кивнул. Он обвил альфу за шею руками и потянулся за поцелуем. Они были одни в доме. Просто Крис об этом ещё не знал. Можно было и пошуметь. Когда они были моложе, то занимались сексом повсюду. До самого утра. А потом болтали голышом на кухне, готовя завтрак. Так Крис однажды ошпарил себе бок, и у него до сих под остался след от брызнувшего кипящего масла. Тогда он пытался приготовить омеге яичницу на завтрак. — Ты сильно устал? — Феликс шептал в поцелуе, ощущая, как Крис прижимает его к мокрому кафелю стены, пытаясь приноровиться. Секс на весу, да ещё и в душе - не очень удобное мероприятие. Но омеге ужасно хотелось. Он постоянно скучал. Ему не хватало альфы. Его присутствия, объятий, поцелуев. Феликс никогда не закатывал скандалы. Он просто слишком любил того, кто давно стал его частью. Самым родным и близким человеком. — Нет, — Крис облизывал шею парня, дурея от его близости и податливой мягкости. Феликс делал его зверем, ничего, казалось, для этого не предпринимая, просто будучи таким, каков он есть. Омега обнимал альфу руками и ногами. Стонал, выпрашивая ласки, и целовался сладко, прикрывая глаза, как подросток. Феликс всегда делал так. Закрывал глаза и отдавался потоку. Наверное, даже когда они состарятся, омега будет жмуриться при поцелуе, словно отрезая себя от всего остального мира, оставаясь наедине со своим альфой. Крис давно узнал, что Феликс не возражает против несдержанности альфы. Его омега нежный, но страстный. Альфа сдавливал омегу, держал его крепко, пытаясь войти без подготовки. Феликс только кусал губы и двигал бедрами. Его не смущала боль от вторжения, слишком резкого и глубокого сразу. В таком положении было трудно вставлять по миллиметру. Под тяжестью собственного тела омега буквально насаживался до самого конца, сжимая в себе член альфы и не в силах сдерживать стоны. Крис по привычке целовал Феликса глубоко, пытаясь заглушить звуки, чтобы не разбудить их общего сына. Парню уже семь лет, и он отлично всё понимает. И то, что происходит в ванной комнате, способен понять. — Минги у Хана, — срывающимся шепотом выдохнул Феликс. — Они уехали вечером. Крис не дал ему договорить. Раз они одни, можно не стесняться. — Что ж ты сразу не сказал? — альфа прикусил омеге артерию на шее. Стал трахать парня глубоко и резко, не вынимая, вжимая его тело в стену, разрушая, разрывая изнутри. — Не успел, — Феликс всхлипнул и запрокинул голову, распахнув глаза. Ему хотелось кричать от ощущений. От глубины и силы, от удовольствия. — Ещё, — простонал он в голос, ощущая, как Криса срывает от этих слов. Как его движения и прикосновения становятся грубее. — Сильнее… Глубже… Да… да… да… Крис рычал и кусал омегу в шею. Облизывал и впивался снова. У него никогда не было сил противиться власти этого милого мальчика над собой. Над своим сердцем и телом. Альфа всегда делал то, что просил его омега…***
— Джисон так много времени проводит с Минги. Чувствую, у нас вырастет маленький контрабандист. — Крис обнимал Феликса со спины, почти засыпая. Под утро они выдохлись, ибо былой прыти уже как не бывало, и лежали в обнимку под одеялом. — Минги альфа, — хмыкнул Феликс. — Ты слишком мало времени проводишь с ним. Ему нужны авторитеты. Джисон не научит племянника плохому, я уверен. Но ты тоже должен заниматься сыном. И почаще. — Ты прав, — Крис вздохнул. — Я теперь наверно буду посвободней. Сегодня дело многих лет наконец закончилось. Я постараюсь приходить пораньше и больше быть с вами. Нужно наверстывать упущенное, пока ещё не поздно. — Пока в семье не вырос ещё один контрабандист? — Феликс тихо рассмеялся. — Вроде того, — Крис улыбнулся, уткнувшись в шею своего омеги. Ему было тепло и хорошо. Альфа уснул практически мгновенно. Его дыхание стало ровным и спокойным. В их тихом сонном доме воцарилась тишина.