Клюква

Драко никогда не любил тыквенный сок. Но этим утром его вкус был особенно отвратительным. То ли домовики напортачили, то ли что-то случилось с его вкусовыми рецепторами. Глазунья тоже выглядела паршиво. Хлеб крошился слишком сильно. Драко с раздражением стряхнул с себя несколько крошек. Оглянувшись на Блейза, который с удовольствием окунал ломоть хлеба в жидкий желток, ему захотелось выбить из его рук это крошащееся нечто. Где чертова Грейнджер? Почему ее нет на завтраке? Малфой понимал, что после вчерашнего разговора она не будет слишком веселой и вряд ли удостоит его хотя бы взглядом. Но, твою мать, это не повод пропускать завтрак. Грейнджер действительно исхудала, и его пальцы все еще помнят остроту ее ребер. Драко хотелось вывернуть себя на изнанку, лишь бы избавиться от зудящего чувства беспокойства, засевшего под кожей. Он понимал, что шанс того, что случилось что-то плохое крайне мал. Грейнджер могла проспать или намеренно пропустить завтрак, в этом не было ничего удивительного. Но кусок в горло не лез. Малфой отодвинул от себя тарелку и уткнулся лбом в ладони. Как же его заебала эта девчонка. Заебала она, ее вера в победу и справедливость, ее гордость и чистота. Хотелось стереть себе память, лишь бы вернуть способность относится к ней как к мерзкой грязнокровке. От этих мыслей ему стало еще паршивее. — Эй, друг, — окликнул его Забини, — у тебя что, закончились зелья от похмелья? Драко недоуменно посмотрел на Блейза. — Да, — растерянно сказал он, — похмелье. У меня нет антипохмельного. — После завтрака зайдем в подземелья, у меня большой запас. Драко благодарно кивнул. И вдруг тыквенный сок стал обычной мерзкой жижей, а не блевательной сывороткой. И яичница стала выглядеть аппетитнее. Да, это точно было похмелье. Как Малфой вообще мог забыть о нем? После выпитого зелья действительно стало лучше. Первым уроком было маггловеденье, и Драко расслабленно упал на свое место. Грейнджер никогда не позволяет себе пропускать занятие, пускай его и ведет поехавшая Кэрроу. Через несколько минут урок начался, а Гермиона так и не пришла. Драко немного напрягся. Прошло еще десять минут, но Грейнджер все еще не было. Драко сжал кулаки под партой, лишь бы не дать плохому предчувствию взять верх. Вдруг Малфой понял, что Кэрроу никак не отреагировала на прогул своей самой ненавистной ученицы. Сегодня Алекто была в особенно хорошем настроении. Сердце в груди сковал спазм, и вдруг Драко ощутил холодный пот, выступивший на спине. Послышался скрежет отодвигающегося стула, и Малфой резко вышел из класса, не отвечая на удивленный взгляд Блейза и вопросы Кэрроу. Ему срочно нужен был воздух. Потому что легкие резко перестали работать, оставляя лишь ощущение вакуума и звон в ушах. Черт бы его побрал, если так действовало похмелье. Ему нужно узнать, где ебаная Грейнджер. Потому что картина складывалась весьма дерьмовая: Гермиона не появляется ни на завтраке, ни на первой паре, а что еще страннее, Алекто упускает возможность позлорадствовать и снять последние крупицы баллов с Гриффиндора. Будто отсутствие Грейнджер ее не волновало. Будто так и должно было быть. И вдруг план увезти Грейнджер далеко и надолго показался ему смешным. Потому что он даже и представить не может, где ее искать. А вдруг он все это придумал, а на самом деле Гермиона… …в библиотеке? Ноги без спросу повели его туда. Просто чтобы проверить, что ее там нет. И ее там не было. И это ударяло под дых. Драко стремительно спустился в гостиную Слизерина и стал ждать единственного человека, кто мог бы помочь ему. — Драко? — нервно позвал Блейз, только что зашедший в комнату. — Все в порядке? Я… — Ты разговаривал с Уизли? — перебил его Драко. — Нет. А что? Ты меня пугаешь. Малфой тяжело вздохнул, все еще не понимая, оправдана ли причина его беспокойства. И даже если да, то ему не хотелось втягивать в это Забини. Потому что дело пахло жареным. — Грейнджер пропала, — вдруг выпалил Драко. — Что? Ты… уверен? Погоди, это связано с заданием Волан-де-Морта? — Блейз побледнел и сел на диван рядом с Малфоем. — Блять. Надеюсь, что нет. Просто ты мог бы спросить у своей подружки, видела ли она сегодня Грейнджер? Только, знаешь, не придавая этому особого значения. — Судя по твоему виду, ты хочешь, чтобы я сделал это сейчас, — он вздернул брови. — Блять, да, Блейз, я хочу, чтобы ты сделал это сейчас. Забини еще несколько секунд смотрел на Драко, а затем вышел из гостиной. Что бы ни происходило с Грейнджер, гораздо больше Блейза волновало состояние Малфоя. Потому что это больше не походило на легкое помешательство. Драко прикрыл глаза и стал размеренно отчитывать секунды в ожидании новостей. Только он досчитал до двести восемьдесят пятой, как его счет перебила пара первокурсников, которые о чем-то болтали, даже не думая говорить тише. Челюсти Драко громко сомкнулись. Голова и так нещадно пульсировала, занятая мыслями о Грейнджер, которой уже может не быть в замке, а эти мелкие ублюдки лишь подливали масло в огонь. — Я слышал, как профессора Кэрроу обсуждали, как пытали какую-то грязнокровку ночью! Раздалось приглушенное хихиканье. — Отец сказал, что скоро всех грязнокровок выловят и… — Где. Первокурсники подпрыгнули, испугавшись ярости в голосе старшекурсника, а обернувшись и поняв, от кого конкретно эта ярость исходит, так вовсе побледнели. — М-мы не понимаем, о чем… Драко в два шага преодолел расстояние до двух парней и схватил одного из них за горло. — Клянусь, я сверну тебе шею, если ты продолжишь притворяться долбоебом. Он отпустил парня, и тот упал на колени и закашлялся. — Они говорили про подвал, — всхлипнул он, — но, клянусь, это какая-то грязнокровка, так что, так ей и надо! Драко смерил его ненавистным взглядом и уже занес палочку, чтобы стереть детям память, как на пороге показался перепуганный Блейз. — Обливиэйт. Драко подошел к Забини, и только потом заметил еще одно перепуганное лицо, спрятанное за его широкой спиной. — Уизли? Джинни обогнула Блейза и ткнула пальцем в грудь Драко. — Малфой. — Ну, раз вы уже знакомы, то пропустим этот фарс, — сказал Забини и дернул Драко за плечо, выводя из гостиной. — Нам нужно кое-что обсудить, а так как компания у нас более, чем привлекающая внимание, нужно найти укромное место. — Нам нечего обсуждать, — рыкнул Драко, — Грейнджер в подвалах Хогвартса, и у меня нет времени. — У тебя? — прошипела на него Джинни. Он проигнорировал возмущение Уизли. Да, возможно, у нее есть причины удивляться, но Драко не горел желанием пускаться в объяснения. Почему это вдруг Малфою так необходимо спасти Грейнджер? О, да неужели кто-то думает, что он станет произносить это вслух? — Малфой! — не оставляла попытки Джинни, — Будь добр объяснить! — Что ты хочешь услышать? — процедил он сквозь зубы. — Ох, ну… — задумчиво протянула она, изо всех сил напуская в голос сарказм, — может быть, ты все-таки соизволишь пояснить, с каких это пор тебя волнует Гермиона? Не дав Малфою и секунды на ответ, она в нетерпении добавила: — И с чего ты взял, что она в подвале? — Младшекурсники услышали, как Кэрроу обсуждали то, как… — он запнулся, — как они всю ночь пытали какую-то грязнокровку. Воцарилось напряженное молчание, прерываемое лишь топотом ног. Они втроем все еще шли к подвалам, не думая останавливаться.Подойдя к лестнице, ведущей к предполагаемому месту нахождения Грейнджер, Малфой остановил Блейза и его девушку. — Так, — разгоряченно сказал он, — вы, конечно, извините, но… — Да пошел ты, Малфой, — крикнула Джинни и самой первой стала спускаться по лестнице. — Забини, если там стоит охрана, то я не побоюсь опробовать на ублюдках все, чему научился за лето. И если Уизли начнет мне мешать… — То ты и пальцем ее не тронешь, — сказал Блейз и пошел вслед за Джинни. Драко закатил глаза и последовал за другом, борясь с желанием пустить в дело палочку чуть раньше. Вся компания напряженно вслушивалась в звуки, которые исходили из самой нижней части подвала. По их коже шли мурашки, потому что до ушей доносился самый страшный из возможных звуков — тишина. Никто из них раньше не был настолько глубоко под школой, а потому они остановились на развилке, стараясь прислушаться к посторонним звукам. Хотелось осушить всю сырость подвала адским пламенем, лишь бы избавить свой слух от постоянного капания, так сильно нагнетающего обстановку. — Разделимся, — сказал Малфой, — я пойду налево, вы — направо. Блейз недоверчиво окинул Драко взглядом, но увидев нетерпение Джинни просто кивнул и пошел вслед за ней. Драко облегченно выдохнул и быстрым шагом пошел в тоннель, располагающийся по левой стороне. Он знал, что Грейнджер там. Еще несколько минут назад Малфой сделал мощный выброс окклюменции и нашел то, что искал. Слабое метание мыслей Грейнджер. Он старался не думать о том бреде, что почувствовал в ее сознании, списывая это на сложность произведенного им приема и расстояние, на котором пришлось работать. Именно поэтому ее жизненная сила показалась ему такой слабой. Но Малфой вцепился в палочку так, будто собирается не колдовать, а выкалывать ей глаза и протыкать шеи. Он злился, а вместе с тем и его магия становилась все более неуправляемой. Увидев перед собой крупную металлическую дверь, покрытую ржавчиной, он даже не остановился, чтобы убрать препятствие. Дверь, будто испугавшись морщинок, выдающих готовность к применению абсолютно любой магии, просто отворилась сама, впуская его. Да, так это выглядело. На самом же деле Малфой просто применил невербальное заклятие, даже не пошевелив палочкой. Может быть, он бы этому и удивился, если бы не был так сосредоточен на том, что ожидало его за распахнутой дверью. Драко почувствовал тошноту, подступившую к горлу. Потому что первым, что он увидел, была кровь. Очень много крови, в которой были испачканы руки, лицо, одежда. Даже пол под Грейнджер был бордового оттенка. Затем он заметил неестественное положение кистей, которые были связаны над ее головой. Увидев большой ожог на ноге, он с силой сжал кулаки. Хотелось свернуть шею Кэрроу. Он даже не стал бы разбираться, кто именно из этой парочки аморальных ублюдков сделал это. Просто убил бы обоих. Драко рухнул на колени прямо перед Гермионой. Она дышала, и это было хорошо. Он убьет Кэрроу, и это тоже будет хорошо. Малфой уже пожалел, что отослал Блейза в другую сторону, надеясь оградить его от возможной битвы. Гермионе нужен был целитель, причем немедленно. Драко по-маггловски отвязал ее руки и аккуратно положил по бокам. Затем он все-таки вспомнил о палочке и при ее помощи избавил Грейнджер от веревок на ногах. Малфой провел кончиками пальцев по скуле Гермионы, а затем застыл, не веря своим глазам. — Мрази, — прохрипел он, — я убью, нахуй, каждого. Они отрезали Грейнджер мочку уха. Мочку уха, твою мать. Драко аккуратно взял ее тело на руки и пошел к выходу из подземелий, абсолютно не думая о том, что будет, если кто-то их увидит. Потому что ему было плевать. Он смотрел на измученное лицо Гермионы, и ему становилось страшно. Страшно от того, что он, кажется, врал сам себе. Потому что сделает все, что она ему скажет. Если Грейнджер очнется, то Драко исполнит абсолютно любое ее желание. Встанет на сторону Ордена, найдет чертовы крестражи, проиграет войну. Не так. Он выиграет эту чертову войну ради нее. Но если она не очнется, то он убьет всех. Абсолютно каждого. Сначала Кэрроу и Амбридж, а затем, пожалуй, весь чертов Орден. За то, что они отпустили ее в Хогвартс в этом году. — Эй! Драко резко обернулся, услышав крик позади себя. Сначала он увидел развивающиеся на бегу рыжие волосы, а только потом перекошенное от слез лицо Уизли, оказавшееся за считанные секунды рядом с ним. Ее руки вцепились в плечи Грейнджер, и создалось такое впечатление, что Джинни собиралась отнять Гермиону у Драко и понести сама. — Отойди, — прошипел Малфой, — отошла нахуй! Блейз схватил Джинни за руку и оттащил на себя, укрывая ее в своих объятиях. Спина Уизли затряслась, выдавая накрывшую ее истерику. — Ну-ну, — шептал Блейз, поглаживая ее спину, — все будет хорошо, она жива. Драко, она жива? — Да. Но все плохо. И если вы, блять, не возьмете себя в руки, то я за себя не отвечаю. Блейз, — в его голосе послышалась мольба, — ей нужна твоя помощь. Забини кивнул и, крепко схватив Джинни за руку, повел за собой всю компанию. — Нам нужно укромное место, чтобы я мог исцелить ее, — в его голосе больше не было волнения, а только стальной тон, раздающий приказы. — А Помфри? — спросила Джинни. — Нахуй Помфри, — одновременно сказали Малфой и Забини. — Ладно, — не стала спорить Джинни, — есть одно место, но… — Выручай-комната, — сказал Драко. — Да, но… Откуда ты знаешь? — О выручай комнате? Включай мозги, Уизли, я весь пятый курс чуть ли не ночевал там. — Я знаю, но… Сейчас там, эм, занято. — Что это значит? Джинни глубоко вздохнула, понимая, что у нее нет выбора. — Там теперь что-то вроде укрытия для всех, кому в новых реалиях может грозить опасность. Магглорожденые, первогодки и так далее. Значит, Паркинсон правда ничего не рассказала? — Паркинсон? — опять хором спросили Драко и Блейз. — Ну, да. Это долгая история, так что давайте как-нибудь в другой раз. Никто не стал спорить, а подойдя к выходу из подвала, Блейз накинул на Драко и Гермиону дезиллюминационное заклинание. Забини шел самым первым и разведывал обстановку. Сразу после него шел Малфой с Грейнджер на руках, а замыкала колонию Уизли, все чаще оглядывающаяся по сторонам. Она молила Мерлина о том, чтобы в Выручай-комнате было не очень многолюдно, иначе шанс быть обнаруженными подлетит до небес, даже если и Блейза подвергнуть маскировочным чарам. И еще этот Малфой, так маниакально прижимающий к себе слабо дышащее тело ее лучшей подруги. Джинни давно думала о Малфое и его странном поведении, но… черт бы побрал этих слизеринцев. Если это то, о чем думала Уизли, то Мерлин спаси, Гермионе очень сильно достанется, если она очнется. Когда она очнется. Дойдя до седьмого этажа, Джинни прикрыла глаза и с надрывом подумала о том, как сильно они нуждаются в укромном и защищенном месте. А затем, не будучи уверенной в том, что в комнате есть пустые палаты, подумала о маленьком больничном крыле со всем необходимым. Дверь стала видна в стене, и Джинни взмахнула палочкой, накидывая дезиллюминационные чары на Блейза. — Старайтесь быть тихими и идите за мной. Она какое-то время всматривалась в пустоту, но поняв, что так и не дождется хотя бы какого-то согласия с их стороны, просто открыла дверь и подождала какое-то время, чтобы те успели пройти. Затем Джинни зашла и тихо прикрыла за собой дверь. В общей гостиной сидели несколько младшекурсников и пара когтевранок, играющих в волшебные шахматы. Джинни лишь кивнула им и быстрым шагом последовала в новую дверь, которую раньше никогда не видела. Она открыла ее и так же подождала какое-то время, прежде чем зайти самой. В комнате стояла одна больничная кушетка, по левой стороне от которой находились два глубоких кресла. Около стены стоял шкаф с различными склянками, бинтами и прочим медицинским оборудованием, о предназначении которого Джинни не имела ни малейшего понятия. Спохватившись, она сняла чары с Блейза, а тот сразу же снял их с Малфоя и Грейнджер, которая, оказывается, уже лежала на кушетке. Забини грубо оттолкнул Малфоя от Гермионы и стал водить палочкой над ее телом, выявляя самые опасные повреждения. Через некоторое время стало понятно, что Забини намерен вполне серьезно примерить на себе белый халат, а потому не собирается отвлекаться и отвечать на вопросы Драко и Джинни. — Я пойду принесу что-нибудь поесть, — сказала Уизли и остановилась около двери, — Малфой? Тебе что-то нужно? — Нет, — тут же ответил он, — а кофе есть? — Есть. Джинни вернулась через пару минут, левитируя поднос с двумя чашками кофе, чашкой чая и тарелкой со свежими круассанами. Малфой с удивлением посмотрел на поднос и изогнул правую бровь. — Откуда? — Криви подружились с домовиками, — пожала плечами Джинни и с наслаждением отпила из чашки с чаем. Малфой со скептицизмом глотнул кофе и удивился, ведь его вкус был вполне сносным. Дружба с домовиками, значит. Так же от его внимания не укрылась третья чашка кофе, которая, очевидно, была предназначена для Забини. Уизли знала, что Блейз предпочитал кофе, а не чай. А что любила Грейнджер? Почему они тратили время на вечные склоки и бег по кругу? Почему-то Драко казалось, что это будет что-то сладкое или пряное, например какао или горячий шоколад. Он и сам любил шоколад. При мысли об этом его руки потянулись к пачке сигарет, но заметив настороженный взгляд Уизли, он тут же оставил эту идею. Что бы кто ни говорил про наглых слизеринцев, но они умели быть гостями. — Ну? — вдруг спросила Джинни. — Что? — Ты и Гермиона? Серьезно? — Ты и Блейз? — Да. Но это другое. — И почему же? — Потому что Блейз никогда не унижал меня так целенаправленно, как ты Гермиону. И ему плевать на чистоту крови, все эти аристократические замашки и… — Плевать на аристократические замашки? — хмыкнул Драко, — Ну-ну. Джинни покачала головой. — И все же? Драко тяжело вздохнул и откинулся на мягкую спинку кресла. Ему не хотелось обсуждать то, в чем он и сам не до конца разобрался. Но еще хуже было сидеть в напряженной тишине и вслушиваться в рваное дыхание Гермионы. — Это… сложно. И я не собираюсь тут душу тебе открывать. Просто так вышло, и все. Может быть, я влюблен в Грейнджер с первого курса, м? — Ага, как же, — закатила глаза Джинни. — Эй, — вдруг подал голос Блейз, — если кому-то интересно, то Грейнджер вот-вот должна очнуться. А мне нужен кофе. Драко и Джинни одновременно подскочили с мест и подошли к кушетке, уступая место Блейзу на кресле. — Не налегайте на нее, — предупредил Забини, — не знаю, что с ней там делали, но пытки были явно не только физическими. Кто-то вторгся в ее сознание, но это был не окклюмент. Какая-то темная магия, раньше я такого не встречал. Гермиона выглядела паршиво. Все еще испачканная в собственной крови, но открытых ран больше не было. Ее ресницы затрепетали, а затем она открыла глаза, резко принимая полусидячее положение. Взгляд Грейнджер поочередно переходил с Драко на Джинни. — Ты в порядке? — шепотом спросила Джинни. Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела издать и звука, потому что из глаз бесконтрольным потоком хлынули слезы, а ее руки тут же закрыли лицо, скрывая истерику. — Ну-ну, — обняла ее Джинни, — ты в безопасности, все будет хорошо. Малфой прислонился спиной к стене и прикрыл глаза. — Как это вышло? — раздался его стальной голос. Гермиона выпустила Джинни из объятий и будто впервые увидела Драко. Ее мысли смешались в кучу не только и-за пережитого стресса, но и объема зелий, влитых в нее Забини. — Где мы? — охрипшим голосом спросила она. — В Выручай-комнате, — тихо ответила Джинни, — я не знала, куда еще можно пойти и решила, что… ну, что им, наверное, можно доверять. Гермиона кивнула и только сейчас заметила Забини, который настороженно смотрел на нее со своего кресла. — Спасибо, — она обращалась ко всем. — Это была Амбридж, я… Гермиона запнулась, понимая, что на кону стоит не только ее честность перед Джинни и Драко, но и кое-что еще. Что-то очень важное. — Я пробралась к Амбридж, потому что мне нужно было достать определенный медальон, который помог бы победить Волан-де-Морта. Джинни обняла себя руками, поняв, что Гермиона впервые рассказывает о том-что-никому-нельзя-говорить. В присутствии слизеринцев. Чтобы это ни значило, но она чувствовала мурашки, гуляющие по коже. С пути, который выбрала Гермиона, больше не удастся свернуть. Либо это похоронит их всех, либо спасет. Малфой держал равнодушную мину, потому что уже начал догадываться, в чем суть истории, которую Грейнджер хочет им рассказать. Несмотря на то, что он уже знал про крестражи, ему было интересно, под каким соусом Гермиона подаст эту информацию. Один Забини все выше поднимал брови, совершенно не понимая происходящего. — Погоди, то есть ты пошла рисковать своей жизнью ради какой-то побрякушки? Я бы понял, если бы Пэнси, но… — Это не какая-то побрякушка, — перебила его Гермиона, — это крестраж, который необходимо уничтожить. Вдруг она вспомнила кое-что еще и перевела полный ужаса взгляд на Драко. — Они должны были вызвать Волан-де-Морта прямо в замок.