Клюква

Зеленый луч полностью поглотил его тело, заставив Блейза отпрыгнуть на несколько шагов назад. Он в панике посмотрел на Малфоя, не веря, что это могло произойти. — Он убил его, — вопил Гойл, — убил! Адское пламя перестало вырываться из палочки неконтролируемыми волнами, потому что тело Крэбба лежало на полу. Его лицо застыло в гримасе ужаса, лишь остекленевшие глаза больше не выражали ни одной эмоции. — Сука! — кричал Гойл, — Ты ебаная сука, Малфой! Круцио! Круцио! Искры непростительного заклятия неконтролируемо летели в разные стороны, задевая горы пыльных вещей. Драко и Блейзу приходилось выставлять защитные чары не только от проклятий, но и от различных предметов, которые так и норовили попасть в головы. — Малфой! — проорал Забини, уворачиваясь от пролетающего чемодана. — Какого хуя ты сделал? Драко скосил на него взгляд, но ничего не ответил. Неужели Блейз, как и Грейнджер, думал, что он не решится на убийство ублюдка? Что ж, их ждало еще несколько сюрпризов. На вопли Гойла прибежали гриффиндорцы и Пэнси. В руках у Поттера была диадема, и на лицах всей компании застыло обеспокоенное выражение. — Поттер! — взвизгнул Гойл. — Авада Кедавра! Круцио! Гарри молниеносно среагировал и отскочил в сторону, прячась за полуразрушенный шкаф. В то время как Гойл метал проклятия, Адское Пламя все набирало силу, подступая все ближе. — Уходим! — крикнул Блейз. Джинни обернулась на его голос ровно в тот момент, когда новый красный луч вырвался из палочки Гойла и направился прямо ей в спину. Забини коротко вскрикнул и бросился к ней, с силой врезаясь в ее тело и отталкивая в сторону. Красный луч ореолом разошелся по его силуэту и медленно растворился в рыжеватом сиянии Адского Пламени. Блейз упал на колени, выгибая спину в болезненном спазме. Истошный вопль разразился по помещению. — Блейз! — взвизгнула Джинни и поползла к нему. — Депульсо! — крикнул Драко, сбивая Гойла с ног. Наконец крик Забини затих, и он смог подняться на ноги при помощи младшей Уизли, которая поддерживала его за предплечья. — Теперь точно валим, — прохрипел Блейз, на лице которого выступил пот. — А что с ним? — спросил Гарри, указывая рукой на лежащего без сознания Гойла. — Мы оставим этого ублюдка здесь, Поттер, — крикнул Драко, смотря на подступающее пламя, — у нас нет времени! — И желания, — простонал Блейз, все еще опираясь на Джинни. — Но мы не можем оставить его! Это бесчеловечно! Рон? Гермиона? Скажите же! Рон неуверенно посмотрел на Гермиону, которая переминалась с ноги на ногу. — Э, ну, — начал Рон, — никогда не думал, что соглашусь со слизеринцами, но… — Нет, — взмахнул руками Гарри, — так нельзя! Пускай, Гойл гад, но это не значит, что он заслуживает смерти. — Поверь, — прошипела Пэнси, — он заслуживает. — Я тебя вообще не спрашивал. — Гарри, — тихо сказала Гермиона, — тебя не было здесь. Ты не знаешь, на что он способен. Не знаешь, что он пытался сделать, — выражение ее лица ожесточилось. — О чем ты? — рассеянно спросил Рон. Гермиона подошла к Гарри и Рону с абсолютно невменяемым выражением лица. Волосы разметались по ее лицу, а на шее выступили розовые пятна. — Хватит! — рявкнул Малфой. Как только он понял, что конкретно хочет рассказать Грейнджер, то будто впервые вспомнил о том, что могло произойти на отработке Амбридж. Увидел нынешними глазами ее заплаканное лицо, всю ее, свернувшуюся калачиком у стены. Ему захотелось убить Крэбба заново. И пусть Малфой сам сгорит в огне, но не позволит Грейнджер рассказывать об этом. Только не сейчас. Не при нем. Не в подробностях. — Гойл остается здесь, — ровно сказал он, но в его зрачках плясали черти. Гермиона пронзительно посмотрела на него, а затем схватила Гарри за руку и потащила на выход. Они еле успели выбежать из Выручай-комнаты до того момента, пока жар до конца не поглотил помещение. Выйдя на более свежий воздух, вся компания закашлялась и стала утирать пот с лица. На Забини все еще лица не было, а Рон изредка кидал на него проницательные взгляды, такие, что было непонятно, хочет ли он убить его или поблагодарить. Гарри специально старался не смотреть на Гермиону и Рона, потому что перед его глазами все еще стоял образ Гойла, оставленного умирать в огне. «Это война, — повторял себе Гарри, — она не проходит бесследно. Это нормально, если кому-то захотелось проявить бесчеловечность в сторону врага. Нормально». Но для него это выходило далеко за пределы нормальности. Единственный раз, когда у Гарри возникло желание покарать обидчика, ему не хватило той настоящей, чистой ненависти и решимости. Он не смог как следует применить Круциатус на Беллатрисе, когда та убила самого родного ему человека — Сириуса. Что бы не произошло с Гермионой, и будь то дружба со слизеринцами или какие-то ужасающие события этого года, но она нашла в себе ту самую ненависть, что позволила оставить человека умирать. А что касается Рона… Он умел ненавидеть, Гарри знал это. И все же, как бы Гарри ни хотел, но не мог понять своих друзей. — Диадема, — приглушенно сказал он и, согнув колени, положил ее на пол. Гермиона протянула ему клык Василиска, и Гарри немедля взял его. Замахнувшись, он с силой вонзил его серебряную диадему, и на несколько мгновений его лицо перекосилось в гримасе ненависти. Все что происходит, это вина Волан-де-Морта. И если нужно кого-то ненавидеть, нужно желать кому-то смерти и иметь на это моральные силы, то он будет ненавидеть его. Его и только его. Он шаг за шагом будет уничтожать частицы его души, чтобы наконец избавить себя и друзей от той тьмы, что поселилась в их душе благодаря Реддлу. После того, как клык вонзился в серебро, на несколько секунд раздался душераздирающий визг, а затем прошел, будто ничего и не было. — Поттер, — Гарри поднял взгляд на Малфоя, протягивающего ему медальон. Без лишних слов он выхватил его из рук Драко и кинул на пол. — Гермиона? Хочешь… Первым ее порывом было сказать «нет». Ей хотелось держать это дерьмо как можно дальше от себя, защититься от очередных отрицательных эмоций. Но она будто под гипнозом протянула руку и забрала у Гарри клык. Просто потому что желание уничтожить частицу Волан-де-Морта оказалось куда сильнее. — Поттер, — кивнул Малфой, — на пару слов. Гарри недоверчиво посмотрел на него, но сил на сопротивление не было. — Чего тебе, Малфой? — спросил он, когда они отошли на достаточное расстояние от остальных. — Какой план? — Тебя это не… — Салазар, — закатил глаза Драко, используя всю свою выдержку, чтобы не высказать все, что о нем думает, — Поттер, кончай всю эту хуйню. Если ты еще не понял, меня это касается. Ты, мальчик-который-толкает-речи, сам говорил, что эта война касается всех. Так в чем проблема? — Откуда я могу знать, что ты не саботируешь процесс? — Если бы я хотел это сделать, то сделал бы это давно. Мимо них пробежала Тонкс, а за ней ее отряд, состоящий преимущественно из совершеннолетних студентов Хогвартса. — Началось, Гарри! — крикнула она, — Они здесь! — Поттер! — прошипел Драко, начиная терять терпение. — Какой план?! — Нужно уничтожить Нагайну. А затем я убью Волан-де-Морта. — То есть плана у тебя нет? Да ты, блять, издеваешься. Драко прикрыл глаза. А сколько гонору то. Сука, было бы что саботировать. Ебаный цирк. — Это воспоминания Снейпа, — Малфой незаметно сунул ему в руку сияющий бутылек, — я не знаю, что в них, не утруждайся. — И что мне с ним… — Очевидно, посмотреть, — рявкнул Драко, — в кабинете Директора есть Омут Памяти. — Знаю, — пробормотал Гарри, перекатывая между пальцев маленький флакончик. Все это было более, чем подозрительно. Но как бы Малфой его не вымораживал, в одном он был прав. Плана нет. И если история о воспоминаниях Снейпа — хитроумная уловка, то Гарри сделает вид, что повелся. Просто потому что это отвадит Гермиону от Малфоя. А это уже что-то. В конце концов, вряд ли чужие воспоминания смогут критично ему навредить. — Ладно. Только Поттер скрылся за поворотом, как на весь Хогвартс прогремел взрыв. Послышались испуганные крики. — Защитный барьер пал, — прошептала Джинни, опираясь руками на подоконник, — они идут. — Там мой отец, — Пэнси тоже подошла к окну. — Я должен найти семью, — сказал Рон, обращаясь преимущественно к Гермионе, — а где Гарри? — Надо задержать их, пока Поттер кое-чем занимается, — ответил Малфой, не сводя взгляда с Грейнджер. — Чем? — нахмурилась она. — Он сам все расскажет. Быстрее. Все двинулись к главному входу. Пока они спускались по бесконечным лестничным пролетам, звуки битвы становились все громче. — Редукто! — крикнул Блейз, когда заметил человека в общарпанной мантии, похожего на егеря. В холле звуки борьбы достигли своего апогея. Римус Люпин сражался сразу с двумя Пожирателями, один из которых каждые несколько минут отпускал комментарии об его «псином запахе». Со скоростью разъяренной пантеры рядом с ним вращалась Тонкс, то и дело нанося смертельные удары тем, кто посмел послать Круцио в сторону студентов Хогвартса. Чуть позади них величественно стояла Макгонагалл, трансфигурируя волшебные палочки в руках Пожирателей в ядовитых змей. — В следующий раз выбирайте другое животное для своих мерзких меток, негодяи! Рон, не давая себе времени на раздумья, ринулся к Перси и Фреду, сражающимися с Руквудом. — Не время распускать нюни, Малфой, — ровно сказала Гермиона и последовала в самую гущу, ведя за собой Джинни, Забини и Паркинсон, которая выглядела не так уверенно, как остальные. Драко несколько секунд смотрел ей вслед, восхищаясь переменой ее настроения, а потом кинулся за ней. Нет ничего плохого в том, чтобы повеселиться напоследок. Малфой нагнал Гермиону и встал к ней спиной, выполняя одновременно роль и страхующего, и нападающего. Пожиратели, признавшие в нем наследника Малфоев, на несколько секунд выходили из строя, широко раскрывая рты от удивления. Именно этим он и пользовался, нанося смертельный удар раз за разом. Жалкие ублюдки так и падали на землю, запечатляя на своем лице гримасу шока навечно. — Протего! — Диффиндо! — Оглохни! — Сектумсемпра! — Экспеллиармус! Крики смешались в одном оглушающем вопле. В воздух летели разноцветные искры, отлетающие в стены и фасады здания. — Бомбарда максима! И с потолка обрушился огромный кусок камня, оставляя после себя облако пыли. А потом произошло сразу несколько вещей. Сначала все затихли, со страхом смотря в сторону взрыва. Потом по тишине разнесся мужской стон, полный отчаяния. Кто-то куда-то бежал, мелькали рыжие макушки. Крики, стоны, ненависть. Но Гермиона лишь стояла и смотрела на тонкую струйку крови, стекающую по бледному лицу одного из близнецов Уизли. И никак не могла понять, какого именно. Она сделала шаг, а затем еще один. Это был Фред. Гермиона догадалась об этом из-за перекошенного от боли лица Перси, обнимающего тело брата. Несмотря на то, что всем казалось, будто сражение прекратилось, оно только набирало свою силу. Просто Кингсли, Макгонагалл, Флитвик и другие члены Ордена начали сражаться вдвое отчаяние, давая возможность Уизли спасти Фреда. Гермиона со всех ног бросилась к Рону, который сгорбившись рыдал во весь голос. У нее и самой текли слезы, но она не обращала на это внимания. Малфой краем глаза проследил за ее действиями, но решил не вмешиваться. Но даже ему было не по себе. Близнецы Уизли всегда выглядели так, будто любое горе им по зубам, будто еще немного, и они переведут это в очередную тупую шутку. Драко несколько раз моргнул, а затем ринулся в бой. *** Машинально стерев кровь с губы, Гермиона прислонилась спиной к стене и приложила ладони к испачканному в пыли лицу. Мысли о смерти Фреда, Люпина и Тонкс скручивали ее живот в узел. Гарри ушел и вряд ли вернется. То, что он рассказал… Сначала Гермионе хотелось рассмеяться, до того абсурдно это звучало. Седьмой крестраж, Дамболдор, Снейп, его мать… Дамболдор. Если он действительно все это время знал о том, что Гарри суждено умереть… то что? Остается лишь поражаться его хладнокровности. Был ли он безумным гением, или же трусливым стариком, Гермиона не хотела об этом думать. Она не хотела, чтобы история Гарри закончилась так. Она не хотела, чтобы после всего того, что ему пришлось пережить, он просто умер. Не застал бы то время, когда все станет хорошо. Гарри, как никто другой, заслуживал счастья. Все изменилось. И больше никогда не будет прежним. Пришел Волан-де-Морт и сломал их жизни. Сначала поиграл с ними в извращенную игру, а потом с гадкой улыбкой растер в порошок. Гермиона впервые не желала ему смерти. Она хотела, чтобы он страдал. Чтобы жил вечно, наблюдая за тем, как его идеологию навсегда поглощает исторический альманах. Чтобы он под Империо объяснял одиннадцатилетним магглорожденным волшебникам то, насколько они важны для сообщества. Она бы каждый день оттачивала на нем Круцио. Война перемешала все, и Гермиона собственными глазами видела, как члены Ордена применяют убивающее заклятие на врагах. Наверное, Драко был прав. И Орден давно знал эту правду, просто не хотел рассказывать об этом детям. Носа коснулся аромат табачного шоколада, и Гермиона резко подняла голову с колен. Рядом в такой же позе сидел Драко Малфой с зажженной сигаретой в руке. — Откуда у тебя тот пузырек с воспоминаниями? — Снейп отдал, — просто ответил Драко и затянулся. — Когда я пришел за мечом к нему в кабинет, — продолжил он, — думал, что придется убить его. Знаешь, что он сказал мне? — Что? — Что устал меня ждать, — усмехнулся он. — Очень на него похоже, — попыталась улыбнуться Гермиона, — как думаешь, где он сейчас? Почему не сражался? Драко отвел взгляд в сторону. — Думаю, он мертв. Гермиона сжала губы. Ей не было его жаль. Не так, как Фреда, Люпина, Тонкс. Но она не хотела, чтобы и его история закончилась так. По ее щекам заструились слезы, хотя вряд ли она осознавала это. Драко встал и схватил ее за плечи, поднимая с пола. Гермиона схватилась за его рубашку, пытаясь сконцентрироваться на белоснежном хлопке. И как только он умудрился ее не испачкать? Но, как это часто бывает, поддержка только усугубила моральное состояние, и слезы потекли с новой силой. Драко провел кончиком пальца по ее скуле, пытаясь остановить истерику. Аккуратными, но властными поцелуями он чертил линию от шеи к губам, а когда их губы слились в поцелуе, то внешний мир будто замер. Наконец было плевать на все, что происходит вокруг. Плевать, если кто-то увидит. Плевать, что кто-то умрет. Были губы, были руки, были прикосновения. Немного боли и злости. Но это было неважно. Наверное, это чертовски ненормально. Драко перестал сдавливать ее плечи и опустил руки на талию, притягивая еще ближе к себе. Настолько близко, что молекулы ткани их одежды практически стали сливаться. — Что бы не произошло, — прошептал он, — обещай выжить. Построить новый магический мир, или что ты там… Гермиона в панике замотала головой. — Не смей, — ей казалось, что она захлебывается, — не смей. И все вернулось. Война, мертвые друзья, боль и страх. Накатило с двойной силой, потому что мимолетная мысль, которая еще не желала складываться в слова, дотронулась до ее сознания. Драко Малфой, ублюдок, которого она ненавидела половину школьной жизни, пытался с ней попрощаться. — Я возненавижу тебя, — прошипела она, — клянусь, я буду ненавидеть тебя всю жизнь, если ты сделаешь это. — Если тебе будет от этого легче, то… — Не будет! Гермиона толкнула его в грудь, но он не сразу спохватился, а потому его попытка подыграть смотрелась нелепо. Драко отошел на шаг назад слишком поздно. И она заметила это, но будто в пьяном угаре не обратила внимания. Да она и была пьяна. Невозможно пережить столько дерьма и остаться в здравом рассудке. — Не смей этого делать, слышишь? — Гермиона опять схватилась за его рубашку, притягивая к себе. И Драко позволил ей это. Он согласился на роль тряпичной куклы, был готов принимать от нее удары, оскорбления, угрозы. Все, что угодно для его храброй гриффиндорки. Все, кроме единственного, что ей на самом деле было нужно — крупицы надежды. Метку опять обожгло, и Малфой инстинктивно напряг руку, что не укрылось от Гермионы. — Что… Не успела она договорить, как со школьного двора послышался противный гогот, не предвещающий ничего хорошего. Пожиратели снова вернулись. Гермиона схватила Драко за руку и потянула к выходу из замка. Если Пожиратели вернулись, значит… значит… — Гарри Поттер мертв! — ликующе прокричал Волан-де-Морт, распахивая руки.