Клюква

Блейз вздрогнул, когда по воздуху разнесся отчаянный крик Макгонагалл. Сам того не понимая, он с силой сжал себя за предплечья, стараясь остановить парад мурашек. Хагрид, заливаясь слезами, держал тело мертвого Гарри Поттера, но создавалось ощущение, что великан лишь убаюкивает спящего ребенка. Потому что та горечь, что железной маской расположилась на его лице, была сродни горечи отца, потерявшего ребенка. Сердце Гермионы стучало где-то в ушах, а перед глазами застыла пелена слез. Ее руки безбожно дрожали, а к горлу подступила тошнота. Но ей все еще не верилось, что это не сон. Не один из тех кошмаров, что так часто снились ей под утро. Но ее лучший друг мертв, а Волан-де-Морт стоит перед Хогвартсом и восхищенно смотрит на перекошенные от боли лица своих врагов. Ее действительно стошнило. Потому что это было слишком. Потому что нельзя было чувствовать такое отчаяние и страх, и оставить это внутри. Хотелось скулить. Рон одним рывком поднял ее с пола и крепко обнял, пряча свое заплаканное лицо в ее волосах. Гермиона нехотя вырвалась из его объятий и поймала затравленный взгляд голубых глаз. Сначала кровный брат, а потом названный. Хотелось что-то сказать, что-то, что могло бы затянуть кровоточащую рану в сердце. Но, Мерлин его дери, кажется, Гермиона Грейнджер забыла все слова. На ее талию опустилась широкая ладонь и притянула к себе. Запах шоколада ощущался наркотиком. Она глубоко вдохнула, но получилось рвано. Все ощущалось вязко. Будто земля под ногами больше не держит. Или это были ноги? Но что-то явно вышло из строя. Малфой положил свой подбородок на макушку Гермионы, позволяя ей уткнуться носом ему в грудь. Он свалял дурака, когда первым же делом не отправил Грейнджер так далеко, как только смог. Ему понадобилась вся выдержка, чтобы, благодаря окклюменции, держать свои эмоции под контролем. Иначе Уизли уже лишился бы рук. Иначе сердце Драко отбивало бы не тот равномерный ритм, а плясало бы чертово танго. Потому что, если Поттер мертв, то Малфою придется все делать самому. А он, блять, не нанимался в герои. За спиной Волан-де-Морта виднелись обеспокоенные лица его родителей. — Теперь вы поняли, — раздалось шипение Реддла, — что все кончено? Все закончилось еще тогда, семнадцать лет назад, просто вы, глупцы, еще не поняли этого. Ну, что теперь? Есть кто-то еще, кто верит, что Гарри Поттер мог меня победить? Малфой сильнее прижал Грейнджер к себе, заметив, как она дернулась. — Вы проиграли, — Лорд Волан-де-Морт разошелся в улыбке. — НЕТ! — крикнул Невилл, а за ним стали слышны другие голоса, сначала что-то шептавшие и поддакивающие, а потом голосившие в полную силу. — Гарри умер за нас! — Мы будем стоять до последнего! — Гори в аду! — МОЛЧАТЬ, — прогремел страшный голос, уже не похожий на человеческий, — Гарри Поттер подох как трус, пытавшийся сбежать! — Ложь! — крикнул Рон и вскинул волшебную палочку, — Конфринго! И все началось заново. Лучи непростительных заклятий стали лететь с разных сторон, ударяя людей в грудь. Драко схватил Гермиону за руку и потащил к замку. — Отпусти, — прохрипела она, не в силах оторвать взгляд от поля боя, — отпусти, отпусти. Драко! — взвизгнула она, когда зеленый луч пролетел в сантиметре от его лица. Малфой обернулся и гневно зарычал, увидев круглое лицо мистера Паркинсона, направившего палочку в их сторону. Но целился он не в них, а в Блейза, который, судя по выражению его лица, от души глумился над ним. Рядом маячила позеленевшая Пэнси, то и дело накладывая трясущейся рукой защитные чары. — Беги в замок, — сказал Драко Гермионе, — найди укромное место и жди меня там. Ты поняла? Гермиона кивнула и с обеспокоенным взглядом проследила за Драко, спешащему на выручку друзьям. Над головой пролетел еще один луч, и Гермиона резко очнулась. Гарри мертв. Гарри мертв. — Сука, — прошипела она и бросилась к южному крылу. Гермиона понятия не имела, как найти змею. Во время выступления Волан-де-Морта она находилась в до того шокированном состоянии, что не видела ничего, кроме обмякшего тела Гарри и измученного Хагрида, держащего его на руках. Гермиона достала из мантии клык Василиска, готовая в любую минуту убить последнюю частицу гнилой души Волан-де-Морта. — Грязнокровка, — мерзкий женский голос прозвучал около ее уха, и Гермиона вздрогнула, выронив клык. — Редукто! — она резко обернулась и выстрелила заклятием в лицо Беллатрисе Лестрейндж. Та движением дикой кошки отбросила заклинание и безумно расхохоталась. — Грязнокровная подружка Мальчика-который-наконец-то-сдох, — Беллатриса сделала выпад, пуская в Гермиону новое проклятие, — мне показалось, или твой грязный нос утыкался в грудь моего племянника?! Гермиона отразила проклятие и стала отступать, понимая, что ей не хватит сил на сражение с Лестрейндж. — Отвечай, мерзавка! Гермиона наткнулась спиной на стену. Сердце глухо стучало в груди, заглушая все разумные мысли. Пытаться сбежать? Атаковать? Тянуть время? Что, Мерлин тебя дери, ей делать? — Спросите у Драко, — рявкнула Гермиона и расширила глаза, удивляясь силе своего голоса, — Бомбарда! Но Беллатриса вновь отразила удар, а затем в два шага приблизилась к Гермионе и схватила ее за шею. От неожиданного удушья она выронила палочку. — Ты отравила его Амортенцией, мразь? — глаза Беллатрисы метали молнии. Гермиона плюнула ей в лицо. Лестрейндж оторвала от нее свои руки и закричала, безумно моргая и утирая слюну. — Мерзка, грязная… — Достаточно. Гермиона и Беллатриса одновременно повернули голову в сторону Драко, по виску которого стекала кровь. Он держал палочку на вытянутой руке и целился прямо в голову тетке. Малфой спокойно подошел к откашливающейся Гермионе и протянул ей руку. Заслонив ее спиной, Драко вновь обратился к Беллатрисе. — Хочешь убить ее? Я и сам не против, — ровно сказал он, — за непослушание. Видишь ли, тетя, я приказал ей спрятаться в замке. Но она почему-то решила ослушаться. — Что ты несешь? — взвизгнула Лестрейндж, — Отойди с дороги, Драко! — Сегодня ты туго соображаешь, да? Хочешь убить ее, сначала убей меня. И Драко приподнял обе руки вверх, сгибая их в локте. Его равнодушный взгляд столкнулся с яростным взглядом Беллатрисы, начиная гонку вооружений. Если Малфой хоть что-то смыслил в характере своей тетки, то она опустит палочку. А если выживет после сегодняшней битвы, то посвятит всю жизнь охоте на Грейнджер. Конечно, Драко этого не допустит. Пока на основном поле боя разгоралась самая настоящая война, взгляды Драко и Беллатрисы вели свою собственную бойню, менее кровавую, но не менее жестокую. Малфой чувствовал, как Белла пытается сломить его искусно выстроенную стену в сознании. Но у нее не получалось, пока Драко не почувствовал иное прикосновение. Более нежное, более легкое, и в разы более умелое. — Мама. — Что ты здесь устроил, дорогой? — ее мягкий голос совершенно не сочетался с холодом, что сквозил во взгляде. Гермиона ошеломленно смотрела на красивую женщину, чей морозный взгляд явно был унаследован Драко. Семейное сборище не внушало Грейнджер той радости, что обычно предполагало это понятие. — Драко защищает грязнокровку Поттера, Цисси! — возмутилась Белла. Нарцисса наконец обратила свое внимание на Гермиону, которая рассчитывала на какие угодно изменения, но мать Драко лишь чуть сильнее изогнула бровь. Железная выдержка. Вдруг взгляд Нарциссы остекленел, а Драко еле заметно дернулся, будто от неожиданного хлесткого удара. Глаза Беллатрисы сузились в понимании, а губы изогнулись в победоносной улыбке. Лестрейндж была удивлена тому, что не смогла проникнуть в сознание племянника, хотя считала, что не уступает в навыках легилименции сестре. Вероятно, это все кровь. Дело всегда было в крови. Искра жизни вновь блеснула во взгляде миссис Малфой, и та уставилась за спину сына, пытаясь побороть мелкую дрожь, что сотрясала ее тело. — Драко… — Ну?! — крикнула Беллатриса, — как эта дрянь заколдовала его? Нарцисса посмотрела на сестру, и Драко увидел в холодном лице матери одну из самых ярких эмоций, что она когда-либо выражала: страх, смешанный с отчаянием. — Да что же это такое! — ветер разбросал волосы Беллатрисы по лицу, придавая ее облику еще большее сумасшествие, — в любом случае, я избавлюсь от этой заразы. Она взмахнула палочкой, насылая заклятие обездвиживания на Драко, чтобы тот не мешал ей покончить с досадным недоразумением, стоящим за его спиной. Но Малфой отразил ее заклинание исключительно быстро даже по меркам Лестрейндж. Рассвирепев, она взмахнула палочкой еще раз, и из нее вырвался смертельный зеленый луч, несущийся прямо в грудь Драко. — Нет! — завопила Нарцисса и одним мощным заклинанием отразила смертельное заклятие, — Белла! Немедленно отойди от моего сына! Уходи прочь, я сама разберусь. — Ты не посмеешь мешать мне! Если зараза проникла так глубоко, я вырву ее с корнем! Твой сын такой же недоумок, как и его папаша, Цисси! Драко схватил Гермиону за руку и толкнул в левую сторону. — Беги. Сейчас. Гермиона в последний раз окунулась в омут серых глаз и бросилась со всех ног, надеясь успеть свернуть за угол прежде, чем ей в спину прилетит непростительное от сумасшедшей Лестрейндж, которая в тот самый момент выпустила очередной зеленый луч в ее сторону. Гермиона чувствовала себя мышью, так невовремя заглянувшую на семейный сбор рассвирепевших кошек. Со спины послышались какие-то крики и удары камней, но она не оборачивалась и продолжала бежать. Ровно до того момента, пока прямо перед лицом не пролетела огромная каменная глыба, которая приземлилась за несколько сантиметров от ее ног и полностью перегородила путь. Гермиона всхлипнула и упала на копчик, прижимая ладонь к пораненной щеке, в которую отлетел острый кусок камня. — Авада Кедавра! — Гермиона услышала крик Беллатрисы и инстинктивно сгруппировалась, готовясь к смерти. Прошло несколько секунд, но Гермиона была уверена, что сердце все еще билось. Легкие продолжали выполнять свою функцию, потому что грудь все еще вздымалась. Она повернулась частью корпуса, чтобы понять, что же, черт возьми происходит. Люциус Малфой, стоя позади Беллатрисы, одним хлестким движением палочки снес ее голову с плеч. *** — Протего! — крикнул Блейз, понимая, что ему больше некуда отступать. Он уже давно потерял из виду Малфоя, который унесся куда-то в сторону замка сразу после того, как папаша Пэнси свалился на землю замертво. Джинни он тоже потерял. Эта бойкая гриффиндорка так и норовила стереть мерзкую ухмылку с лиц Пожирателей одним взмахом волшебной палочки. Чертовы гриффиндорцы обезумили от смерти Поттера. Да он и сам, честно говоря, немного приуныл. Насколько бы глупо это ни было, но за короткое время их сотрудничества он успел почувствовать надежду. Надежду, черт тебя дери. Как-то она не сильно помогает ему сейчас, когда он стоит припертым к стенке Пожирателем, который даже поленился снять с себя маску. — Позволите перед смертью увидеть ваше милое личико, господин? — улыбнулся Блейз. Если ему предстоит уйти из жизни, то он сделает это на своих условиях. С тупыми шутками и озорной ухмылкой на губах. — Авада Кеда… — крикнул человек в плаще, но Блейз не успел поднять палочку. Потому что зеленые луч пронзил тело нападающего, и он замертво упал на землю. — Теперь мы в расчете, Забини, — сказал Рон Уизли, оказавшийся прямо за спиной мертвого Пожирателя. — Вне всяких сомнений, — пробормотал Блейз и побежал вместе с Роном на поиски Джинни. Тандем с Поттером ему явно нравился больше. *** Драко видел много дерьма за последний год. И, нет, окровавленная туша Бэллы была не в счет. Малфой не мог оторвать взгляда от распластанного на земле тела. От серебряных волос, от тонкого носа. От шока, застывшего в серых глазах. — Это твоя вина, — еле слышно сказал Люциус Малфой, а затем развернулся, чтобы уйти. Драко хотелось что-то крикнуть, что-то сделать. Что-то, черт тебя дери, что-то… Он резко обернулся на Грейнджер, которая стояла в нескольких шагах от него и смотрела этим чертовыми глазами лани. У нее на лице была кровь. — Драко, — Гермиона в миг преодолела расстояние между ними, — как это… Малфой вновь посмотрел на тело матери. — Беллатриса ее убила, — мертво сказал он, — потому что она… Драко сжал губы и невидящим взглядом посмотрел на Гермиону. Было страшно. Мерзко. Непонятно. Какой-то особенный вид боли. Будто на чужом языке. Что-то со знакомой интонацией, но разобрать невозможно. В детстве Нарцисса говорила ему, что мечтает провести старость на юге Франции. Драко упал на колени перед матерью, и ему хотелось рыдать, но слезы не шли. Будто что-то закупорилось в его сознании, не позволяя эмоциям подходить ближе. Гермиона громко всхлипнула, садясь рядом с Драко, но не решаясь дотронуться до него рукой. Это все ее вина. Она встала между Драко и его семьей. Заставила сражаться, заставила… — Как это произошло? — хрипло спросила она. — Моя мать ворвалась ко мне в сознание. И увидела все, — ответил он, — и когда Беллатриса выпустила Бомбарду в твою сторону… Мать защитила тебя. Драко замолчал, но Гермионе нужно было знать. — Поэтому она убила твою маму? — Да. Из-за нее. По коже Гермионы прошла дрожь, останавливаясь где-то у горла. Очень хотелось проснуться и заново переиграть жестокий сценарий. Драко резко поднялся с колен. — А потом отец убил Беллатрису. А потом обвинил его во всем. Связь с грязнокровкой, смена сторон… Да, это была его вина. Он должен был сразу убить Беллатрису, а не играть с ней в гляделки. Чертов идиот. Чертов идиот, который возомнил себя властелином мира. Он почувствовал мягкое прикосновение к предплечью и направил взгляд на дрожащую руку Грейнджер. — Мне так жаль, — по ее щекам опять текли слезы, — Драко, мне так жаль, я… — Не надо.