Их маленький секрет

— Добрый вечер, мисс! Вам посылка от Паулы Лолиты Агуэро. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь и вот здесь. — шариковая ручка скользит по белоснежной бумаге, кое-где испорченной чёрной краской принтера. В подъезде дома чертовски душно, в её квартире же наоборот, довольно прохладно. Русоволосая принимает внушительных размеров коробку в руки, тихо благодаря курьера за проделанную работу. Настроение моментально слетает к нулю. Всё хорошее, ранее случившееся этим днём размывается. В голове только приближение пятницы. — Благодарю вас, и всего доброго! — До свидания! — хлопок металлической двери и она наконец остаётся одна. В своей тёмной маленькой квартирке, из которой только пару минут назад уехал Пабло. Его пряный запах всё ещё оставался на мягкой коже её шеи и всё ещё пускал мурашки по всему телу, напоминая обо всём хорошем, что случилось между ними этой ночью. Этой ночью, этим утром, этим днём и этим вечером. Они вернулись с набережной ближе к девяти часам утра. Когда просторные улицы Барселоны, уже успели заполниться радостными туристами, а места в прибрежных кофейнях резко стали занятыми посетителями. И Пабло, и Селин уже попросту засыпали на ходу, постоянно потирая глаза, поэтому и приняли решение вернуться обратно в квартиру к девушке и завалиться спать. Завалиться — в буквальном смысле. Как только входная дверь за ними с лёгким щелчком затворилась, Гавира осторожно потянул уставшую Агуэро за собой на диван, моментально обнимая со спины и уже спустя несколько секунд в полу светлой квартире послышалось сладкое сопение обоих. В объятиях друг друга было через чур комфортно, тепло и спокойно. Как никогда прежде. Конкретно в этот раз ничто не потревожило сон Пабло. Ни один кошмар не затронул его разума и это было просто удивительно. Оба проснулись ближе к пяти часам вечера, совсем счастливые, расслабленные и выспавшиеся. Было чертовски трудно поднять свои пятые точки с дивана, особенно учитывая такой приятный кокон тёплых объятий и эти немного неловкие разговоры шёпотом под мягким пледом, охрипшими ото сна голосами. Жизнь за окном уже давно кипела, а телефоны обоих разрывались от звонков. — Не хочу тебя куда-то отпускать, — Селин совсем нежно проводит ладонью по щеке Пабло, совсем по-ребячески мило улыбаясь и этим, почти что принуждая итак яркую улыбку напротив сиять ещё ярче, будто бы влюбляясь по новой. Она уютно устраивается на его правой руке, ладонь которой зарывается в её длинных русых волосах и продолжает проникновенно шептать, заглядывая в карие глаза: — Но чёрт возьми, эта работа. У меня ещё куча дел и долгов, которые я обязана сдать до конца дня, если не хочу, чтобы меня уволили. Да и у тебя, наверное, есть планы. — Не поверишь, единственный план, который у меня есть — это остаться у тебя на как можно дольше и накормить тебя ужином. Не обещаю конечно, что вкусным, но я постараюсь, — он оставляет на её остро-вздёрнутом носике кроткий поцелуй, другой рукой, не прекращая плавных, таких приятных поглаживаний её талии и продолжает, по-доброму усмехаясь: — Поэтому можешь спокойно идти работать, а я пока схожу за продуктами и попробую разобраться с твоей кухней. — Обожаю, когда ты такой милый и домашний, — очередная искренняя улыбка с её стороны в его стреляет прямо в сумасшедше-бьющееся сердце и пускает сотни красочных фейерверков внутри, заставляя кровь почти закипать в венах. Слишком комфортно рядом, слишком приятно и слишком спокойно. Всё слишком и в этом слишком, кажется, и заключается вся идеальность и хрупкость момента. — Поверить не могу, что ты на поле и ты у меня дома — это один и тот же человек. Какой-то совсем сумасшедший контраст, но, если честно, мне так даже очень сильно нравится. Есть в этом что-то такое, что сильно притягивает и неумолимо манит. — Знаю, Сел, поэтому и стараюсь над этим изо всех сил, даже несмотря на свой дурацкий характер. Делаю всё, чтобы понравится тебе ещё больше, потому что искренне этого хочу, — ещё один короткий поцелуй, только теперь уже расцветающий теплом на пунцовых губах, и футболист чуть приподнимается, прерывая такие заботливые, жадные объятия и нависая сверху. Слышится всё тот же будоражащий бархатный шёпот, только теперь уже с явными нотками хитрости и лёгкого флирта, что заставляет сотни мурашек мгновенно разбежаться по телу: — А то, что я умею удивлять, мисс Агуэро, ты будешь познавать в процессе. Обещаю, тебе понравится. Оставшуюся часть дня, плавно перетекающую в вечер пара проводит непринуждённо, но очень уютно и как-то даже по семейному, будто бы уже не первый год вместе. За окном заметно темнеет, пока Гавира суетливо возится на кухне в поисках всяческих лопаток и посудин, уже вернувшись из магазина. В это же время Селин не отрывается от экрана ноутбука, обрабатывая очередную фотографию с прошлого матча, но всё же изредка, непроизвольно отрываясь на шутки брюнета и его хаотичные движения. Пабло идеально вписывается в миниатюрное помещение её квартиры и совсем быстро осваивается. Такой домашний, спокойный, комфортный, сейчас переодетый в свободную белую футболку и в серые спортивки, он нарезает салат айсберг в салат Цезарь, попутно запекая в духовке ароматную курицу и заваривая ароматный жасминовый чай. — Смотри, какой ты тут мощный, но при этом яркий и такой очаровательный. Почти убиваешь гордым взглядом сквозь экран, настоящий каталонский воин. — Агуэро подходит к футболисту, ставя включенный ноутбук на край столешницы и обнимая кудрявого со спины. На ярком экране виднеется яркая фотография Пабло, такого воинственного и мощного, прикасающегося губами к легендарной эмблеме горячо-любимого клуба на своей футболке, таким образом празднующего очередной гол в ворота соперника. В карих глазах полыхает яростное пламя верного бойца, шоколадные волосы намокли от пота, передние прядки прилипают к чуть покрасневшему загорелому лицу. На крепких руках выступают эстетичные голубоватые вены. Отчего-то именно эта фотография понравилась ей больше всех остальных. Она привлекла внимание молниеносно, мгновенно влюбляя и восхищая. А ведь этот чертовски красивый брюнет с фотографии, защищающий честь «Барселоны» теперь являлся для неё чем-то совсем большим, нежели обычным коллегой или другом. Поверить только… — Красиво вышло, даже сам не могу поверить, что это я. И как только ты словила такой прекрасный момент? — испанец в полном изумлении разглядывает каждую деталь сделанного снимка, восхищённо улыбаясь и выдыхая, поворачивая голову в её сторону: — Моя талантливая девочка может всё, да? — С таким же талантливым парнем рядом, мне посильно всё. — фотограф «Барселоны» оставляет на губах брюнета романтичный поцелуй, параллельно подхватывая ещё один фартук в руки и надевая его на себя, наконец оторвавшись от такой притягательной фигуры: — Пахнет волшебно, я помогу? Раз уж всё равно освободилась. Они ужинают у распахнутого настежь окна, в тёплом свете миниатюрного светильника. Длинные белоснежные занавески еле заметно колыхают на ветру, в квартире пряно пахнет специями, а на душе безмерно тепло. Запечённая курица тает на языке, почти что насильно принуждая закатить глаза в блаженстве и подарить ему удивлённую улыбку. Ещё и попытался соврать, что не умеет нормально готовить, вот же засранец! И правда умеет удивлять! Пара расслабленно вдыхает прохладу летнего вечера и еле слышно переговариваются, просто не в силах оторвать искрящих взглядов друг от друга. В ход идут дурацкие шутки, истории из детства, все переживания до этого момента и многогранные чувства по отношению к друг другу. Всё так идеально, правильно, неповторимо. С лёгкой ноткой флирта и невероятного волшебства в бьющихся сердцах. Гавира покидает пределы квартиры любимой девушки ближе к девяти часам вечера со своим чемоданом в руках и с лучезарной улыбкой на посветлевшем лице. Они долго не могут попрощаться, так сильно боясь нарушить миг счастья и бесконечно целуясь, но всё же приходится. А уже буквально через несколько минут, на крыльце своей квартиры Агуэро находит злосчастного курьера от матери, с этой дурацкой огромной коробкой в руках. Она срывает крышку с ненавистного подарка чуть позже, сидя на диване в гостиной и включая хоть какой-то свет. Дизайн коробки узнаётся сразу, девушка неоднократно видела его в огромной гардеробной матери причём в многочисленных экземпляров. Пауло Лолита Агуэро являлась своеобразным фанатом данной легендарной империи моды. Леди и джентльмены, всеми известный и непревзойдённый — Ив Сен-Лоран. В белоснежной коробке, роскошно покрытой золотыми витиеватыми узорами находится шикарное шёлковое платье на тоненьких лямочках, тёмно-синего цвета, которое дополняют не без известные босоножки и дорогие аксессуары. Вроде цвета выбраны ночные, приглушенные, но блистающее серебро подчёркивает каждый нужный и плавный изгиб девичьего тела, бескомпромиссно приковывая взгляды. Испанка осторожно берёт в руки, кажется, бриллиантовые длинные серьги, так сильно похожие на кристальные капельки дождя, совсем не в силах оторвать от них поражённого взгляда. Нужно было признать, что даже несмотря на безграничную ненависть со стороны матери, во вкусах дочери она неплохо так разбиралась. И до чего же это всё жестоко, вся эта наглая ирония жизни и судьбы. Без любви, но при деньгах. Без душевного тепла, без родных прикосновений и объятий, но с уймой вещей в собственной гардеробной. Для некоторых это было всем: мечтой, целью, жизненным смыслом. Для многих, но не для неё. Для Селин вся эта роскошь приходилось абсолютно ничем, пустым звуком, отдавающим лишь арктическим холодом и вечной кровоточащей раной, в пока ещё пульсирующем сердце. Младшая Агуэро прекрасно осознавала то, что от неё ими тупо откупались, даже не пытаясь постараться и выделить хотя-бы капельку родительской любви, заботы и тепла. В этом огромном необъятном мире было сотни причин поступить по отношению к ней по-другому, но Пауле и Давиду было на них кристально плевать. Откупиться тем, что всегда находилось в достатке было притягательно и легко. После этого всегда и следовал вопрос: а стоило ли вообще тогда напрягаться? Ответ всегда за ним следовал один: «конечно, нет». Огромные деньги, взамен на всё, что было так дорого робкому детскому сердцу. Купюры плавно, но верно стали неоспоримым олицетворением её кошмара, неотъемлемой частью её разрушенных мечт и ожиданий. И как же сильно после всего этого не хотелось разочаровываться в Пабло, как же сильно хотелось верить в то, что он искренне и нежно, правдиво, сможет её полюбить. Сможет полюбить ту, которую почти никто в этой вселенной не смог…

***

Следующее утро, к большому удивлению, начинается максимально приятно. Селин пробуждается по будильнику ровно в восемь и почти сразу находит на экране своего телефона парочку новых уведомлений от так сильно волнующего адресата. pablogavi: Доброе утро! Не знаю, встала ты ещё или нет, но совсем скоро к тебе приедет курьер с маленьким сюрпризом, поэтому лучше бы «да». Надеюсь, тебе понравится, вот серьёзно и честно, потому что в подарках для девушек я полный ноль 🙂 celineag: Пабло, ну зачем? Мне же ничего не нужно, я итак благодарна тебе за этот вечер и за всё то внимание, что ты мне уделил. Мне ведь этого вполне хватило, большего не нужно. Не стоило тратиться ещё и денежно… pablogavi: Стоило, Селин, стоило, потому что: а) ты этого заслуживаешь ❕ б) я обещал тебя радовать, даже несмотря на то, что вся эта ванильшина и сюсюканье меня всё ещё немного бесят, спасибо характеру, но ради тебя я готов стараться и исправляться. с) тут будет совсем неромантично, зато честно: я просто сдерживаю слово, данное тебе чуть ранее. Поэтому улыбнись и не спорь, Сел. Просто попробуй насладиться всем тем, что происходит между нами, а я изо всех сил попытаюсь сделать тебя самой счастливой… На губах расцветает дурацкая, тронутая его словами улыбка, а в голове крутится лишь одно, как же сильно она его недостойна. Со своими постоянными загонами на ровном месте, из-за травм прошлого. Со своими постоянными подозрениями в неискренности, игре и со своей постоянной, почти врождённой боязнью быть раненой, преданной близким человеком. Каждая эмоция по отношению к нему ощущалась в сто раз сильнее, а вопрос: «смогла ли бы она именно после него быстро оправиться?» кружил голову вот уже которые сутки. К Пабло, как и тянуло, так и патологически отталкивало. Слишком уж резко он ворвался в её более-менее утихшую жизнь и слишком яростно начал в ней всё менять, заставляя каждое чувство обостриться. Девушка впервые начала чувствовать реальную заинтересованность по отношению к себе со стороны интересующего её молодого человека и просто не знала, как с этим быть. Как себя вести? Что делать? Как не потерять этой искры? Нужно было признать, Гавира и правда чувствовал себя в сложившейся ситуации более свободно что ли, а может просто создавал такую видимость, непонятно. Вообще ничего не понятно и неизвестно. Лишь один дохлый и неоспоримый факт оставался точным: он и правда пытался стараться ради неё, значит нужно было начать меняться в лучшую сторону и ей. Так было бы правильно и нужно, что ли. Верно. Для начала нужно было хотя-бы постараться перестать оценивать в голове его каждый шаг навстречу и просто наслаждаясь моментами. Правда сделать это, нежели просто подумать было гораздо сложнее, учитывая события надвигающегося вечера. Очередной стук в дверь, несколько поворотов тоненького ключа в замочной скважине, вежливое «спасибо» уже новому курьеру и вот на её журнальный столик в гостиной приземляются пышный букет из лизиантусов, с минималистичной открыткой внутри и белоснежный пакет среднего размера, с серебренным логотипом Эпл. В пустой квартире слышится отчётливый шумный выдох, когда женские ладони аккуратно касаются минималистичной белой коробки, с новеньким нежно-розовым 15 айфоном внутри. Голубые глаза в полном шоке распахиваются, а в руках моментально оказывается старый, немного побитый телефон, с открытым чатом в Инстаграм: celineag: Ты точно сошёл с ума, Гавира! За букет огромное спасибо, он и правда невероятный. Правда понятия не имею, как и от кого ты узнал мои любимые цветы, но вот за телефон я бы тебя прибила прямо сейчас. Я же знаю сколько он стоит, ну зачем?! Мой телефон в принципе не очень сильно и пострадал. pablogavi: Рад, что тебе понравились цветы и уверен, что и телефон понравился не меньше, просто кое-кто это очень умело скрывает;) Вспомни мои слова в клубе, после нашего первого поцелуя и всё поймёшь. Я обещал, я сделал, Селин. Он только твой и не смей даже пытаться вернуть мне его назад. Ты достойно самого лучшего, Агуэро, а хороший телефон — это меньшее из того, что я в состоянии тебе подарить. О моём финансовом состоянии не стоит переживать, поверь, нам на двоих вполне хватит;) celineag: Я понимаю, что у тебя достаточно денег, но Пабло, я так не могу. Разбил ты его и разбил, это же всего лишь телефон. Ничего страшного, если на экране появилась парочка царапин, главное же, что он продолжает работать. Я теперь чувствую себя обязанной… pablogavi: Ну если очень сильно чувствуешь себя обязанной, то, например, просто так, к слову, пригласи меня на свидание, а я так уж и быть, долго подумаю и в конце, наверное (абсолютно точно), соглашусь:) celineag: И когда же вы свободны, молодой человек? pablogavi: Для вас всегда, миледи, но в идеале после восьми. Вы же помните, мисс Агуэро, что в семь вечера у меня заканчивается последняя тренировка, потом в идеале мне нужно съездить домой, чтобы принять душ и переодеться, а потом я весь ваш! celineag: Тогда, наш план таков, мистер Гавира. Завтра, ровно в восемь тридцать вечера, я буду ждать вас у входа в тематический магазин вашего горячо-любимого футбольного клуба на улице де Грасья. И попрошу без опозданий! pablogavi: Изо всех сил постараюсь быть вовремя, Сел! Куда пойдём? celineag: Пусть это останется для тебя секретом, в конце концов не только же тебе меня удивлять. pablogavi: Ох уж эти интриги, уже с нетерпением жду! Хорошего дня тебе, Сел и начни использовать новый телефон! celineag: И тебе, ещё раз спасибо за подарок! Улыбку ты мне точно подарил, можешь не сомневаться, а вот над айфоном я подумаю) Она подрезает кончики цветов садовыми ножницами, постоянно улыбаясь и разглядывая каждый лепесточек. Такие нежные цвета бутонов будто бы не нарочно, но очень верно олицетворяли их первые шаги к влюблённости. Светло-розовый, как их поцелуй в ночном клубе, такой страстный, но первый. Белоснежный, как сон на его крепком плече в автобусе, где около сотни человек, но кажется, что они одни. Сиреневый, как первая искра после их первой встречи на футбольном поле. Опять Пабло не прогадал с выбором, просто поразительно. Толи у него был список всех её предпочтений, толи просто это было судьбой, с такой лёгкостью просчитывать её желания и воплощать их в жизнь, радуя и пробуждая тех самых бабочек внутри. Ближе к шести часам вечерам русоволосая наконец отрывается от работы, откладывая ноутбук в сторону и нехотя направляется в ванную комнату, под какую-то попсовую песню из своего Спотифая. Старательно-выглаженное ещё утром шёлковое платье давно висит на наружной стороне кабинки душа, в то время как сумочка, косметика и аксессуары располагаются на белоснежной каминной столешнице, рядом с раковиной под запотевшим зеркалом. Тёплые струйки молниеносно бегут по бледной коже, пока светло-русые волосы приобретают аромат пьяной вишни, благодаря недавно купленному бальзаму. Пара минут, чтобы смыть гель для душа с потеплевшей кожи. Селин осторожно оборачивает мягкое махровое полотенце вокруг своего тела и выходит из кабинки, ступая на холодный плиточный пол. Контраст температур пускает мурашки по телу. Она останавливается у зеркала, проводит по стеклу рукой и лучезарно улыбается, переводя свой взгляд на новенький телефон. Да-да, голубоглазая всё-таки начала его использовать, даже несмотря на множество сомнений и крепкое желание его вернуть. Функционал был и правда невероятно удобным, ну а про камеру не стоило вообще вести и речи. Агуэро уже успела сделать парочку снимков повседневных вещей, находя эстетику в каждом и тайно благодаря Пабло, за такую прелесть. Аккуратные чёрные стрелки, немного блестящих серебряных теней, милый румянец, угольная тушь на длинные ресницы и матовая вишнёвая помада на губах. Идеально, каждый изъян на девичьем лице мастерски скрыт, а глубокий взгляд ярко-голубых глаз выразительно подчёркнут. Она надевает своё тёмно-синее платье, осторожно затягивая шёлковый корсет на спине и берётся за укладку, что никогда у неё быстро не выходила. Мусс для укладки волос, утюжок и лак, последовательно оказываются в ухоженных руках. Селин делает себе объёмные большие локоны, закрепляя передние прядки на затылке симпатичной серебряной заколкой и уже после, вносит последний штрих. Надевает дорогие украшения, кулон и серьги в виде капелек. Элегантно, так нежно, но при этом очень мощно, Агуэро и правда невероятно красива, почти как самый настоящий ангел, на данный момент отправляющийся в преисподнюю. — Добрый вечер, мисс Агуэро. Прекрасно выглядите, тёмно-синий вам к лицу! — у входа в подъезд припаркован дорогой, такой знакомый автомобиль марки Мерседес, за который мать выложила больше четырёх миллионов евро из кошелька отца. Тонированные стёкла, блеск на чёрном покрытии дверей и шофёр, давно знакомый взгляду. Мистер Куадрадо одет в который раз, вот уже словно с иголочки, в классический костюм цвета ночного неба, сама серьёзность и прецизионность, только вот на губах всё та же доброжелательная улыбка. — Так давно вас не видел, за это время вы однозначно похорошели. Все будут в изумлении от вашего возращения. — Спасибо за комплимент, Леон, но была бы моя воля, я бы не возвращалась в тот дом никогда, сами знаете почему. — мужчина приоткрывает Селин дверь автомобиля, пока та отвечает ему слабой улыбкой. Девушка быстро присаживается на место, кидая на соседнее сиденье сумочку-клатч и уже через несколько секунд слышит ответный хлопок. Двигатель Мерседеса заводится, машина плавно трогается с места. — Планируется пышное торжество? — Да, мисс Агуэро старшая пригласила свыше ста пятидесяти человек. За окном сменяются красочные пейзажи, лавируя меж перекрёстков автомобиль плавно выезжает загород. Высокие здания сменяются живописными морскими пейзажами: скалистые обрывы, цветущая зелень, бескрайние пляжи и луговые просторы. Новый телефон в руках еле заметно подрагивает от нервов, внутри распускается знакомое чувство удушающей ненависти. Ясное сознание удерживают лишь счастливые воспоминания о Пабло и мысли о том, как же хорошо им было вместе в последние несколько часов. Лучик света в бесконечной тьме. Неясные очертания роскошной виллы начинают виднеться перед её взором спустя двадцать минут. Белоснежный фасад с мраморными колоннами, изящными балконами и бирюзовым морем, раскинувшимся прямо за его спиной. Сотни человеческих фигур спереди, облачённых в элегантные платья и классические костюмы. Аромат острого великолепия в воздухе, огранённого нотками французской парфюмерии и витиеватая бежево-гравийная дорожка, эстетично украшенная фиалковым деревом, ведущая прямо в царство помпезности. Красивая дорога в ад, до чего же изощрённая игра контрастов. — Скажите, мистер Куадрадо, Ким Техён уже прибыл на место? — интересующий вопрос повисает в прохладном воздухе салона буквально за несколько секунд до полной остановки машины. Подъездная лестница в виллу украшена белыми лилиями и лентами василькового цвета, легонько развивающимися на морском ветру. Хорошо знакомые лица застывают неприятным комом в горле. — Пока нет, но возможно всё изменилось, пока я отъезжал за вами. — девушка делает глубокий вдох, откидывая голову на сиденье и устало прикрывая свои голубые глаза. Шофёр кидает мимолётный взгляд на русоволосую, не в силах сдержать растущего внутри беспокойства. Дочка начальника стала мужчине уже почти как родная дочь и наблюдаnm за её паникой, при каждом, хоть и редком, возвращении в родительский дом было почти физически больно. Он сам был отцом девочки, хоть и чуть помладше, и категорически не мог понять всей этой отстранённости и полного безразличия со стороны Паулы и Давида. Селин ведь была положительным ребёнком, никогда не творила ерунды и изо всех сил старалась радовать родителей, жаль, что этого им было недостаточно. — Будьте осторожны, мисс Агуэро и приятного вам вечера. Помните, что в любой момент я смогу отвезти вас обратно домой, только скажите. — Спасибо вам, Леон. Правда, большое спасибо. — она открывает свои глаза, кидая очередной тоскливый взгляд на знакомые стены и улыбается водителю трогательной улыбкой, подготавливая себя к неизбежному шагу. Рядом с Гавирой сильной было быть гораздо легче, интересно почему ей его сейчас так сильно не хватало? — Боюсь, что ваша помощь понадобится мне совсем скоро… Агуэро выходит из автомобиля, легонько хлопая дверью. Ладошки, цепко вцепившиеся в клатч, потеют, а на выразительное лицо надевается неудачная холодная маска. Она делает уверенные шаги вперёд, огибая стены роскошной виллы, направляется прямо к живописной мраморной веранде, расположившейся на обрыве несокрушимой скалы. Широкая терраса блистала в лучах заката, в то время как прибрежное небо начинало окрашиваться в малиновые и лиловые тона. Снующие туда-сюда гости, в своих нелепо-дорогих вызывающих нарядах, мгновенно начинают пестрить перед глазами, и русоволосая поспешно решает отойти к одному из столиков с закусками, чтобы избежать лишних столкновений и случайно подслушанных разговоров. Сопровождаемая струнным оркестром и шуршанием подолов многочисленных платьев, она, не спеша, продвигается ближе к краю террасы, огранённому точёной мраморной оградой. Слишком шумные люди, слишком громкая музыка, слишком помпезный декор, слишком… неподходящее место. В идеале хотелось провести этот пятничный вечер в стенах своей родной, хоть и не особо богатой квартирки, в какой-нибудь приятной компании шумного ноутбука, например, ну или с ответной улыбкой в сторону милого испанского парня, хоть даже и по обычной видеосвязи. Вот это было бы подходящим временем и местом, вот это было бы желанным временем провождения. — Всё-же соизволила прийти, Селин, — выразительный голос матери раздаётся рядом совсем неожиданно и близко. Русоволосая переводит на неё свой безэмоциональный взгляд, почти сразу же цепляясь за блёстки бордового платья. — Я удовлетворена, да и платье тебе в пору, врать не буду. Всё же благородного происхождения не замараешь скитаниями в нижних кругах, достаточно лишь принарядиться и вот, перед нами уже прежняя ты. — Какие же ты обороты используешь, мама, и не стыдно ведь даже, — мимо проходят многочисленные официанты, облачённые в белые рубашки с бабочками и в чёрные штаны. Каждый с кругленьким подносом шампанского в руках. Паула и Селин из вежливости, по этикету всё же берут по одному хрустальному бокалу, поворачиваясь спиной к роскошному торжеству и упираясь взглядом в закатывающийся за горизонт, солнечный круг. — Открою для тебя страшную тайну, но люди в этих самых нижних кругах, как ты выразилась, гораздо приятнее, искреннее и доброжелательнее вашей грубой аристократии. Ты даже не представляешь, как сильно я рада быть частью того мира и как сильно надеюсь, что больше никогда не вернусь назад… — Ненадолго это всё, Селин. Ненадолго вся эта твоя бескрайняя свобода и этот яркий вкус жизни. Вот увидишь, совсем скоро ты потеряешь всё. Мечты обернутся пеплом, сгорят все, как одна дотла, а жизнь станет скорее всего успешной, но не цельной. — красное блестящее платье в пол с длинными рукавами и открытыми плечами. Гладкие русые волосы, старательно собранные в элегантную причёску, с золотой заколкой в виде веточки ивы и идентичные голубые глаза, только вот теперь гораздо более глубокие, нежели ранее. Вся такая идеальная и могущественная — Паула Лолита Агуэро, впервые в жизни выглядела тоскливо, даже как-то разбито и пессимистично, даже несмотря на то, что всё ещё держалась холодно по отношению к собственной дочери. — На каждую гору очень сложно подниматься и слишком быстро с неё падать, говорю по себе, поэтому скажу сейчас тебе одну вещь, как мать, хоть и никудышная: подумай сто раз перед тем как принять решение. Последствий в любом случае будет масса, но вот круг затронутых жертв может быстро возрасти. — К чему сейчас это всё? Я не вернусь обратно, мама, ни при каких условиях, ты ведь знаешь. — она шумно выдыхает, тщательно рассматривая всплывающие пузырьки золотого цвета в бокале и изо всех сил пытаясь сдержать дрожь в пальцах. Об альтернативном исходе событий не хотелось и думать, всё будет хорошо и точка. Она будет счастливо жить в мире футбола и никогда не сделает шага назад. –Никогда, мама. Быстрее умру, чем пойду на это. — Вернёшься, Селин. Вернёшься, как миленькая, некоторые обстоятельства совсем скоро дадут о себе знать. — голос наполняется знакомой прицизионностью, Паула точно знает куда больше, чем показывает. Усмешка не покидает её алых губ ни на минуту. — Я бы даже, наверное, за них извинилась, но не буду. Это не критично, разве что немного, но ты способна это выдержать. Я знаю. — звонкий перезвон бокалов по инициативе женщины, обмен молчаливыми взглядами, которые сами за себя говорят и вот, изящная фигура Паулы, уже теряется среди гостей. Долгие минуты плавно перетекают в часы и с каждой новой Селин всё сильнее, почти физически, ощущает присутствие Техёна в этой многогранной толпе, что немало нервирует. Девушка узнаёт этот ледяной взгляд моментально, узнала бы из тысячи, ведь только он посылает по бледной коже арктический холод и колкие мурашки, так сразу принимающиеся будоражить разум. Неприятно, страшно и до ужаса не выносимо терпеть его компанию, даже не имея банальной возможности распознать его местоположения. Проще было просто столкнуться лицом к лицу с правдой и наконец узнать все причины этой встречи, спланированной только по его желанию и только по его велению. Господину Киму ведь всегда было всё дозволено. Каждая просьба исполнялось по щелчку. Селин не выдерживает роскоши окружающего мира довольно быстро, попросту не может также спокойно оставаться стоять на месте в гордом одиночестве. Она долго пробирается сквозь развеселённую толпу людей, поближе к небольшому саду, совсем быстро и верно теряясь меж цветущих ветвей раскидистых деревьев. Подальше ото всей этой инструментальной музыки, косых взглядов в свою сторону и ядовитых шёпотков за спиной. Поближе к полному уединению с новым телефон и его сообщениям, заставляющим щёки мило краснеть даже в полутьме, а сердце внутри биться как можно чаще. Тоненькие каблучки босоножек еле слышно стучат по гравийной дорожке, пока русые волосы плавно покачиваются на морском ветру. Небо над головой окрашивается в тёмно-синий, на нём появляются первые серебряные звёзды, так таинственно перекликающиеся с тусклым жёлтым светом резных фонарей по всему периметру. Голубые глаза рассматривают каждую деталь, пока нежные цветочные ароматы так приятно обволакивают чуть прохладную кожу. В этом саду прошла большая часть её детства. Тут она падала и вставала. Пряталась от ненавистных криков в спину и семейных ссор. Изучала окружающий мир, да и просто искала долгожданного спокойствия в благоговейной тишине. Буйство кустовых роз, почти всех оттенков радуги. Пышные бутоны мягких пионов, в изящном переплетении с раскидистыми клумбами тюльпанов и жасминовыми деревьями. Такие робкие, нежные перекликания, так нелепо окружённые обрывистыми скалами, ведущими прямо к бирюзовому морю. Агуэро присаживается на деревянную старенькую скамейку прямо у края, где когда-то сидела вместе со своей бабулей и делает краткий вдох. Немногочисленные счастливые воспоминания робко касаются открытых плеч, а голубые глаза неосознанно наполняются солью. Было невообразимо больно потерять её почти что в одночасье, было нестерпимо больно стоять там, на её похоронах, кидая горстку мокрой земли на крышку гроба. «- Ба, ну почему они не играют со мной? Почему не любят? Почему не хотят поговорить со мной? Что я сделала не так, где я им навредила? В чём? — девочка, лет шести, со скоростью света залетает в яркую комнатку, сразу же плюхаясь на мягкую постель и изо всех сил сжимая в дрожащих ручках своего самого любимого плюшевого мишку. Горестные слезинки без перерыва бегут по побледневшим щекам, а маленькой сердечко невыносимо громко и быстро бьётся где-то внутри. — Mi vida, моя нежная девочка. Почему же этот мир к тебе так сильно жесток? Почему кроме меня никто не хочет оберегать твоё счастье? Почему тебе приходятся бороться за их внимание и жалкую любовь? — пожилая женщина присаживается рядом с Селин, отнимая подушку от крохотного лица и нежно шепчет, смахивая одинокие слезинки с угольных ресниц. Покрывшиеся морщинами руки, заметно подрагивают, осторожно притягивая малышку к себе и утягивая ту в успокаивающие объятия. Сеньора Каталина не понимала этого почти арктического холода в сторону своей любимой крохи — внучки, и она собственноручно была готова прибить собственную дочь за такое отношение к ней. В разбитых мечтах старшей никак не могла быть виновна её маленькая дочь. — Ты стоишь гораздо большего, Селин и ты ни в чём не виновата. Пожалуйста, всегда помни об этом, хорошо? Твоя доброта и искренность сотрёт все преграды, и однажды обязательно найдутся люди, которые высоко это оценят и не посмеют этого потерять. Твои родители просто не они, нужно хотя-бы попытаться смириться…» Резкий удар очередной волны о скалы и очередное воспоминание утопает в слезах. Телефон в руках настойчиво вибрирует от входящих сообщений, но ей становится безразлично. Волнение в груди нарастает, вдохи становится делать всё сложнее. Селин удручённо прикрывает глаза, судорожно пытаясь унять сумасшедшее сердцебиение. Воспоминания ранят, особенно когда человек из них, уже навсегда замкнут в прошлом и совсем не имеет шанса на будущее. На новые воспоминания и на новые мгновения жизни. «- Волшебство существует, mi vida, достаточно лишь только поверить. Оно ведь живет где-то глубоко внутри каждого из нас… — та же скамейка, тот же алый закат и тот же ароматный мелиссовый чай в руках. Фарфоровые чашечки из любимого сервиза бабушки греют руки, обе представительницы семьи Агуэро прячется под вязаным пледом с хитрыми улыбками на губах, после прочтения очередной волшебной истории. Ничто не предвещает беды, они вновь спрятались в своём мире. — Даже в маме с папой? — девочка медленно теряет веру, но не продолжает пытаться. Голубые глаза всё ещё светятся теплом, хоть и совсем робким. Малышка не прекращает искать иголку добра в стоге сена, каждый раз укалываясь, но никогда не достигая цели. Сеньора Каталина на это лишь печально улыбается, сжимая крохотную ладошку своими худенькими длинными пальцами. — Даже в них, звёздочка. Даже в них… — старческий голос предательски надламывается в конце. Сладко врать ребёнку становится невыносимо трудно. Не все люди в этом мире даже капельку хорошие, совсем не все.» — Селин, Селин, как неожиданная встреча, — из счастливых, хоть и весьма болезненных воспоминаний её вырывает знакомый до чёртиков мужской голос, заставляющий всё тело моментально застыть, а влажные голубые глаза лишь сильнее распахнуться. Толи в ужасе, толи в неверии, а толи просто в лютой ненависти, сжигающей все мосты. — Годы идут, а ты не меняешься. Всё также прекрасна и всё также меланхолично грустна. Хоть на секунду прекращаешь плакать? — он без разрешения присаживается на скамейку рядом, не сводя с неё своих глубоких карих глаз, в которых, кажется, сменяются сотни разнообразных эмоций. На успешном бизнесмене и владельце небезызвестной корпорации «Mille Heures» блистает дорогущий чёрный костюм от абсолютно точно какого-то элитного бренда, а на заострённом, хоть и чуть бледном лице, расцветает всё та же противная ухмылка. — Прекращаю, Техён, прекращаю, не поверишь. Сразу же, как только вижу тебя, — рядом с ним девичий голос становится твёрже, а туманный разум чётко проясняется. Агуэро аккуратными движениями рук стирает с щёк рикошеты солёных слёз, не одаряя мужчину даже и взглядом. Много чести, не достоин. — Как же положительно я на тебя влияю, мы прямо идеально дополняем друг друга, будто цельный пазл. Правда один дурацкий крохотный кусочек всегда норовит отдалиться от идеальной коллекции. Не расскажешь почему? — его крепкая, внушительных размеров ладонь бесцеремонно, почти в мгновение ока опускается на девичью коленку, скрытую мягкостью шёлка. Длинные пальцы проворно сжимают нежную кожу изо всех сил, наконец достигая желаемого: Селин гневно оборачивается, так, что аж волосы взлетают и кладёт поверх его руки свою, пытаясь избежать неприятных касаний. — Можешь даже и не пытаться, Селин. Я не отпущу тебя, пока ты не ответишь. — Мне неприятна твоя компания и твои прикосновения, поэтому настоятельно рекомендую убрать свою ладонь и отправлять к чёрту. Мне совершенно плевать на твои желания, Техён, слышишь? Я не желаю твой компании! — крепкая хватка на последних словах яркой вспышкой перетекает в невыносимую физическую боль. Голубые глаза пылают алым пламенем в направлении собеседника, а зубы на несколько секунд сжимаются. Ярость, ненависть, отвращения — каждое из этих чувств ярко вспыхнуло по венам. Как же хорошо жилось в полном отдалении от его персоны. — Ты правда так сильно хочешь узнать, почему я от всего отказалась, да? Так сильно хочешь понять, почему я не дала согласия на этот чёртов брак между нами год назад и с такой лёгкостью согласилась на жизнь почти что в нищете, главное — не с тобой рядом, да? Задела за живое, нанесла удар по гордости и самолюбию, какая же жалость. Мне плевать, а тебе всё не даёт покоя. — Не смей говорить со мной в таком тоне, девочка. Можешь сильно потом об этом пожалеть, — лицо мужчины напротив безумно пугает, но русоволосая не подаёт и виду. Она в отместку сильнее сжимает его ладонь на своём колене и наконец добивается желаемого, Ким убирает руку, шумно выдыхая и не сводя с её спокойного лица разъярённых глаз. Бархатный голос снижается до угрожающего шёпота: — Думаешь ты такая сильная, смелая и справедливая, да? Искренне веришь в то, что сможешь каждый из выборов в свой жизни принять сама? Наивно, слишком наивно даже для тебя, Селин. Хоть твой отказ и задел мою гордость, но поверь, женитьба на тебе — это всего лишь дело времени. Однажды ты станешь моей и уже не сможешь сбежать в мир счастливых иллюзий. Я приложу все свои усилия, чтобы ты намертво запечатлилась в моей жизни. — Этого никогда не будет, Техён, твои глупые мечты никогда не станут явью, слышишь? Никогда! — её выразительный голос повышается до звонких децибел, неосознанно, но верно разрезая благоговейную тишину жаркой испанской ночи. Девушка не властна над своим телом, яркая жестикуляция просыпается сама собой, а негодование внутри бушует штормовым морем. В отношении этого мужчины Агуэро постоянно позволяла себе быть стервозной и грубой, по-другому было неправильно, нельзя. Доброта по отношению к нему, ну или же обычная благосклонность, приравнивалось в её голове, к самому настоящему милому общению с дьяволом. А она была верующей, поэтому выводы вытекали из ситуации сами. — Я уничтожу всё на своём пути при необходимости, но никогда не скажу тебе «да». Я уничтожу тебя, себя, своих родителей, я найду нужное решение, но никогда не выйду за тебя! Уж лучше наложить на себя руки, чем стать твоей женой. Неужели ты правда не видишь, в какого монстра превратился? Отца то собственного не жалко, ну так, хотя бы? Говорят, вы были близки, а тут бац и он уже признан психически нестабильным, и упечён в одну из психушек, а ты во главе компании! — Следи за своим языком, Агуэро! — Техён разгневан, он просто в бешенстве. Молниеносно хватает её за подбородок, насильно притягивая к себе ближе и выдыхает в самый рот. Шипит, словно змея, стреляя ядом, желая отравить и подчинить, а ей плевать, но это ведь только снаружи: — Ты ни черта не знаешь обо мне и о моей семье! — Как же заговорил, посмотрите! Какой правильный мальчик. Так сильно в этом уверен? Неприятная правда глаза режет? Так я повторю. — каждое слово превращается в точное оружие в её руках, которым она умело управляет. — Ты не человек, Техён, ты монстр. Ты тварь, в которой нет ничего хорошего, но собрано всё самое плохое и злое. Ты без зазрений совести воткнул нож в спину тем, кто всегда оберегал твой тыл и охранял твою безопасность. Ты бросил в долгах тех, кто продал последнее, лишь бы помочь твоей семье встать на ноги после потери акций. А скольких невинных людей ты убил, играясь в свои дурацкие грязные игры, только ради большего количества денег, а? Помнишь? Помнишь их число? Если нет, то я напомню, ровно сорок человек и это только за два года. — Селин врывается из его рук, поднимаясь со скамьи, но не снижая тона. Кожа по всему телу пылает, ярость бьёт по вискам. Она не станет игрушкой своих родителей в который раз. — Так что не смей трогать меня и принуждать к этому браку, ничего не выйдет! Я знаю себе цену и твою уязвлённую гордость, или же состояние своих родителей, ни вот что ставить не собираюсь! В этот раз в приоритете только, и только — я! Девушка быстро подхватывает сумку, закидывая её на своё плечо и почти несётся от него подальше. О сообщениях и милых воспоминаниях не может быть и речи, он всё затмил собой. Опять, в который раз, вновь. Испортил каждое мгновение, отравил дальнейшие мечты. Повороты сада сменяются под ногами почти что сами собой, на автомате и в полном нераспознаннии окружающих объектов. Единственное желание внутри расцветает со скоростью геометрической прогрессии: побыстрее бы убраться отсюда, а дальше будь, что будет. — Я не закончил! — мужчине достаточно лишь одного движения, чтобы перекрыть каждый возможный дальнейший шаг Агуэро. Длинные пальцы больно обхватывают худенькое запястье в одночасье, завтра на нём точно появится пурпурный синяк, но сейчас. Сейчас это не волнует, волнует только ненависть лишь к нему и вся его бесконечная власть, по отношению к любому: — Ты можешь говорить сейчас, что угодно, Селин. Можешь бессмысленно пытаться оскорбить меня, задеть, погрозить, но факт останется неизменным. Ты моя и ничья больше. При желании, я могу завладеть тобой хоть прямо сейчас. Знаешь, как? Всё очень просто, я уничтожу ЕГО. Так ведь будет больнее всего, не так ли? Уничтожить его карьеру одним махом, ну или начать с его семьи, как думаешь? Он ведь такой доверчивый и милый семьянин, пойдёт на всё, чтобы их спасти, даже себя принесёт в жертву, а ты в обоих развитиях ситуации не выдержишь, сломаешься, — холод расползается по хрупкому телу моментально, достаточно мужчине напротив лишь косвенно коснуться итак понятных и таких знакомых черт. Острые когти безмерного страха впиваются в шею, перекрывая весь доступ к кислороду, а сердце внутри, кажется, замирает, покрываясь толстой коркой льда. Теперь Селин уже не может спрятать в своём взгляде страха, теперь так только молчаливая пугливая пустота. — Но-но-но, милая, ты правда думала, что я не узнаю с кем ты? Думала, что я не слежу? Поверила, что забыл? Глупо, ты всегда в радиусе наблюдения моих людей, можешь даже не пытаться скрыться. Не выйдет, их слишком много. С моими связями, тебя достанут и из-под земли. Я знаю о твоей жизни всё, смирись и в одну же секунду, могу всё сломать, отнять у тебя, поэтому настоятельно рекомендую не выпускать коготочки и просто смиренно ждать моего следующего звонка. Иначе, на нашей прекрасной шахматной доске совсем скоро появится третья фигура. Дохлая испанская пешка, которую я первой же безжалостно собью. Как его там? Пабло Гави? — Ты не посмеешь… — женский голос судорожно ломается, а осознание всего ужаса моментально опускается на хрупкие плечи смертоносной лавиной. Она опять лишь крайняя фигура в очередной дурацкой игре своего происхождения. Она опять не властна над событиями, она опять одна, только теперь ещё и с невинным человеком рядом, в придачу. Ранить Пабло, сломать всё, что ему дорого, одним лишь касанием, одной фразой. Так было неправильно, так было нельзя. — Кто тебе сказал? Сама же швырнула мне в лицо то, что я монстр, а монстры не способны на хорошие поступки, ведь так? — первые слезинки скатываются по побледневшим щекам, телефон и сумочка в левой руке еле заметно подрагивают. Русоволосая повержено смотрит на мужчину напротив, всем своим существом проклиная причину его существования и параллельно, также сильно боясь за второго. За Пабло, что стал так дорог сердцу и душе, в одно лишь одночасье. — Ну же, Селин, слезами горю не поможешь. Можешь даже не пытаться меня смягчить, ты никогда не сможешь спокойно уйти, сколько бы не пыталась. Я никогда этого не допущу, не позволю, но зато дам тебе возможность уберечь его. Ты ведь так этого хочешь, не правда ли? — Техён наконец отпускает правую руку девушки, на секунду фокусируясь на яркой отметине нового синяка и, наверное, даже немного сожалея о своём жестоком действии, но не смягчая одержимого взгляда. Пара мгновений и вот уже брюнет, осторожно, но всё ещё угрожающе проводит пальцами по её щекам, в извращённой надежде стереть слёзы. Такая прекрасная и такая навечно его, несмотря ни на что. С первой встречи и до последнего вздоха, он никогда не отпустит её руки, всегда будет держать рядом. Чему бы ему это не стоило. Он сделает всё, чтобы удержать её рядом с собой и выкинуть остальных мужчин из её наивной головы. — Поэтому не смей дерзить и повышать на меня тона, поняла? Его и твоя судьбы только и только в моих руках, один неверный шаг и обе жизни будут уничтожены, совсем разрушены и повержены. Жизнь Пабло с этой секунды в твоих руках, поэтому настоятельно советую тебе её беречь, ну если правда любишь. А пока можешь жить спокойно, почти как все, как ты и хотела. Я дам тебе эту возможность, исполню так называемую мечту, ведь так же сильно тебя люблю, поэтому не трону. Можешь ходить на работу в восемь и возвращаться в шесть. Можешь ходить за покупками, считать каждую копейку, смотреть матчи, гулять с друзьями, общаться, вступать в отношения и ходить на свидания, иногда плача от проблем. Какое-то время ты сможешь быть такой, как все, я дам тебе это. Так и быть, но не забывай, Селин, что в одно прекрасное мгновение, волшебная сказка закончится. Мираж рассеется и на месте Пабло, ты увидишь меня. Со мной ты будешь жить, мне ты скажешь «да», от меня родишь детей и только со мной под руку, ты пройдешь весь этот путь, от начала до конца. Помни об этом и никогда не забывай, Селин. Мы связаны. В этом мире у тебя никогда не будет возможности осознанного свободного выбора. Его всегда приму я, а твои родители молча одобрят, ведь ты лишь разменная монета в их руках, которая великодушна была передана мне годами ранее. Поэтому не борись, достаточно, хватит. Ничего не выйдет, просто смирись и покорись.