История Чёрной Ящерицы

      — Горжусь тобой, — я обняла Гарри и поцеловала его в щёку.       Дождавшись, когда поток желающих поздравить Поттера поутихнет, я пришла к нему в комнату с этой же целью.       — Я еблан, — бесхитростно возвестил парень, взъерошив и без того торчащие тёмные волосы.       Я рассмеялась.       — Даже не поспоришь. Но к чему такая самокритичность?       — Я подумал, что это всё по-настоящему, — в возмущении Гарри развёл руками. — Что если не освободить пленников, они реально навсегда останутся там и умрут. Меня там в озере водоплавающие твари чуть на британский флаг не порвали за то, что я хотел забрать двоих.       — Зато ты показал пример благородства, — я погладила гриффиндорца по плечу. — Судьи оценили твои высокие моральные качества.       — Хуячества, — с усмешкой огрызнулся Поттер и меня снова накрыл приступ смеха. — Я просто идиот.       — А ты знал, что Рон и Гермиона на дне озера? — спросила я, отсмеявшись. — И вообще, почему ты чуть не опоздал?       — Заснул в библиотеке, — пояснил Гарри. — Меня разбудил Добби, он принёс мне жабросли.       — Ты всё-таки попросил его?       — Ну да, не стал сам тащиться к Снейпу в кладовку, решил, что Добби сделает это быстрее. Ждал его в библиотеке и заснул. Утром он разбудил меня, говорит, Уизи украли. Я ещё думаю, какое Уизи. А это он про Рона мне втолковывал. А Гермиону я уже в озере увидел.       — Я же говорила тебе, что всё будет хорошо, — я на самом деле была рада, что с Гарри всё в порядке. — Теперь осталось только последнее испытание, и вся эта хрень закончится.       — Да, ну пока до него ещё четыре месяца, можно передохнуть, — мечтательно вздохнул Поттер. — А ты чего в шарфе ходишь? — вдруг заметил он. — Тебе холодно?       — Типа того, — я нервно поправила шарф на шее. — Не знаешь, случайно, чем можно синяки вывести?       — Не знаю, — пожал плечами друг. — Сходи к Помфри, может она знает как.       — Ну да, может знает, — задумчиво протянула я.       Совет хороший, идея плохая. Не могу же заявиться к Поппи с просьбой вывести мне засосы с шеи. Представляю её лицо.              Однажды вечером, когда все ученики после ужина уже разбредаются по гостиным, я шла по одному из коридоров, намереваясь направиться вниз в подземелье. Я была погружена в свои мысли. Мне снова приснился тот сон. И так же, как и в прошлые разы, змея шептала голосом Волан-де-Морта — «Дочь предателя должна умереть». Почему он считает Регулуса предателем? Чтобы кого-то предать, сначала нужно быть ему преданным. Но… тогда это значит, что мой отец был… Пожирателем Смерти? Что ж, зная о преисполненном фанатизмом отношении Блэков к чистой крови и лютой ненависти к тем, кто «не такой», не удивительно, что младший брат без колебаний ступил на скользкую дорожку, поддерживаемый собственными родителями.       Мои мысли прервал внезапный громкий звук взрыва. От неожиданности я вздрогнула, моё сердце, казалось, подпрыгнуло, ударилось о горло и провалилось в желудок. Взрыв произошел в туалете, из-за закрытой двери повалил едкий чёрный дым. Не успела я опомниться, как из туалетной комнаты выскочил взлохмаченный близнец Уизли, увидел меня и, не раздумывая схватив за руку, потащил за собой.       — Бежим, сейчас здесь будет Филч, — смеясь, возвестил парень.       Это был Фред. Его веснушчатое лицо имело до ужаса довольное выражение, голубые глаза сияли неподдельной радостью. Завидую людям, которым для счастья достаточно взорвать сортир.       Мы бежали по коридорам, лестницам, я едва поспевала за длинноногим долговязым Уизли. Когда у меня уже закололо в боку и я думала, что вот-вот испущу душу, мы вдруг залетели в какую-то комнатку и захлопнули дверь. Пространство «провалилось» в темноту, единственным источником света была узкая щель в двери. Здесь было тесно и пахло чистящим порошком. Я догадалась, что мы находились в каморке для вёдер и швабр.       Тяжёлое дыхание душило, сердце выпрыгивало из груди, нас потряхивало от выбросившегося в кровь адреналина. И весело, и страшно, кажется, что в этом коктейле эмоций не хватает только одного… Я хватаю Фреда за жилетку, он наклоняется ко мне, и мы сливаемся в чувственном поцелуе. Налетаю спиной на стену, швабры падают, с полки сыпятся коробки с порошками, но никто из нас не обращает на это внимания. Я ощущаю, как его руки гладят меня по спине, спускаются к пояснице, и лишь слегка скромно задевают ягодицы. Крепко сжимаю пальцами его жилетку, словно боясь, что если отпущу, то он отпрянет от меня, отстранится. Наши губы соприкасаются страстно, но в то же время нежно и трепетно. Ловя кончиком своего языка язык Фреда, я вспомнила, как впервые поцеловала его, как меня возбуждала и одновременно бесила его манера дразнить языком в поцелуе.       Услышав шаги за дверью, мы перестали целоваться и замерли, пытаясь дышать как можно тише, что давалось с огромным трудом. Я уткнулась лицом в грудь Уизли. Мы стояли в обнимку в тесной каморке, боясь пошевелиться. Шаги всё удалялись, пока, наконец, не стихли.       Ещё какое-то время мы простояли так. Когда мой пульс замедлился и дыхание выровнялось, мне вдруг пришло в голову задать Фреду вопрос, ответа на который я не могла найти уже давно.       — Я хотела спросить тебя, — я подняла глаза на рыжеволосого парня, он посмотрел на меня. — Почему ты меня избегаешь? После того, что было в Выручай-комнате… Мы почти перестали общаться.       Фред убрал руки с моей талии, разомкнув объятия, и отошёл от меня на пару шагов — отойти дальше не позволяла площадь комнаты.       — Мой брат сказал, что ты ему нравишься, — пряча руки в карманы, ответил он. — Когда мы повели тебя в Выручай-комнату... ну знаешь, мы просто хотели развлечься. Нам обоим нравилась твоя внешность и фигура... Но для Джорджа это всё зашло немного дальше.       Слова Фреда оказались для меня полнейшим откровением. Я и не предполагала, что всё было именно так.       — Когда он сказал мне, что ты нравишься ему, что он хочет пригласить тебя на бал, — продолжал гриффиндорец. — Я сразу решил, что не буду стоять у него на дороге и перестал с тобой общаться. Даже стал избегать, лишь бы Джордж был спокоен. А на бал я так и так собирался позвать Анджелину.       — Понятно, — теперь, зная всё это, было как-то неловко находиться в этой каморке с Фредом, тем более после того, как мы только что целовались.       — Не говори Джорджу о том, что мы были здесь вдвоём, — кажется, близнецу тоже было немного не по себе. — И о том, что мы делали. Он хочет встречаться с тобой. А я не хочу ссориться с братом из-за тебя.       — Как скажешь, — отозвалась я. Мне не привыкать делать вид, что того, что было на самом деле, как бы не было. — Только знаешь… Мне кажется, я не смогу ответить Джорджу взаимностью…       Этот рыжий парень нравился мне. Но, наверное, всё же как друг. Мне приятно было проводить с ним время, общаться, но… Я не испытывала к нему сильных чувств, таких, чтобы напрочь сносило крышу от прикосновений, чтобы от его запаха кружилась голова, чтобы мечтать о нём перед сном, чтобы от его улыбки внутри всё замирало… Джордж нравился мне, но я не была в него влюблена.       — Это не моё дело, разбирайтесь в своих отношениях сами, — ответил Фред. — Мы с тобой должны сделать вид, что этого разговора вообще не было. Я тебе ничего не рассказывал, ты мне ничего не говорила.       — Хорошо, — я решительно направилась к двери. — Я выйду первая, чтобы нас не увидели вместе.       — Да, — согласился Уизли. — Я выйду через пару минут. Послушай, Лэсс, — он остановил меня, когда я уже открывала дверь. — Если ты не хочешь быть с Джорджем, найди в себе силы сказать ему об этом прямо. Не нужно играть его чувствами.       Я молча покинула каморку, закрыв за собой дверь.