История Чёрной Ящерицы

      Вечер, когда состоялось первое собрание Ордена, ознаменовался приятными встречами. Я была рада наконец увидеть Римуса и обняться с ним после долгой разлуки. Мы много разговаривали, делились новостями, обсуждали разные события, и всё никак не могли наговориться, сидя в гостиной и допивая уже третью чашку чая с молочным шоколадом. Люпин — это тот человек, с которым можно поделиться чем угодно, не боясь, что он не поймёт или осудит. Сколько я его помню, он всегда готов выслушать и, если нужно, дать совет. Поэтому когда разговор плавно дошёл до моей неудачной попытки суициднуться, мне даже было интересно, что скажет дядя Римус.       — Что касается твоего поступка, Лэсс, — глубокие голубые глаза мужчины проникновенно взирали на меня с какой-то отеческой теплотой. — Я не осуждаю тебя. То, что ты сделала — не хорошо и не плохо. Но ты поторопилась, маленькая мисс.       Я улыбнулась, услышав прозвище, которое дал мне Люпин ещё в детстве и, соглашаясь с его словами, смиренно опустила взгляд.       — Если ещё когда-нибудь с тобой случится подобная ситуация, — несмотря на серьёзность сказанного, тон Римуса был мягок. — Не торопись. Я знаю каково это, когда земля уходит из-под ног, и кажется, что единственный выход — всё закончить, — мужчина задумчиво провёл большим пальцем по одному из шрамов, «украшавших» его лицо. — В такой момент нужно остановиться, выдохнуть и… пойти к тем, кто всегда примет тебя, кто никогда не оставит тебя наедине со своей болью.       Я молча слушала Римуса, ловя каждое его слово.       — Обещай мне, Лэсс, — Люпин накрыл мою руку своей горячей ладонью. — Обещай, что если тебе будет плохо, то ты сначала придёшь ко мне. Или к Сириусу. Или к Гарри. Есть много людей, которые любят тебя и к которым ты можешь прийти, когда всё пойдёт под откос. Обещай.       Мы с Люпином в едином порыве захлестнувших нас эмоций обнялись, крепко сжав друг друга в объятиях.       — Обещаю, — прошептала я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.       В этот сентиментальный, умилительный момент в гостиную быстрым шагом решительно зашла девушка с фиолетовыми волосами, но, тут же споткнувшись о край ковра, пролетела через всю комнату и растянулась на полу.       Это моя троюродная сестрица Нимфадора, которая так же, как и я, не в восторге от своего имени, но в отличие от меня, никому не позволяет себя им называть. С Тонкс мы были знакомы давно, но никогда особо не общались. Не знаю, было ли дело в разнице в возрасте или в том, что наши родственные связи слишком слабы, но раньше мы не изъявляли большого желания дружить.       Зная о врождённой неуклюжести девушки, мы с Римусом не удивились такому эффектному появлению. Та же в свою очередь, хоть и смутившись, всё же не растерялась и, подставив под голову руку, широко улыбнулась.       — Привет!       Люпин подошёл к девушке и любезно помог ей подняться. Вроде обычный жест вежливости, но я заметила, что Тонкс просияла, как начищенная кастрюля, когда мужчина взял её за руку.       — Римус, тебя Сириус звал, — кокетливо поправляя слегка растрепавшиеся волосы, сказала Нимфадора.       — Спасибо, Дора, — как всегда учтиво, но без лишних эмоций поблагодарил Люпин. — Дамы, я вас оставлю.       С этими словами он покинул гостиную, и в эту же секунду Тонкс из скромной милой барышни превратилась в саму себя.       — Блэк, пошли курить, — без предисловий выдала сестра и, сделав шаг, тут же споткнулась об свою собственную ногу. — Блядство!       Меня весьма повеселил тот факт, что человек, сдавший на отлично экзамен по маскировке и скрытности, не может замаскировать свою симпатию к Люпину и палится так, что абсолютно каждому невооружённым взглядом видно разницу в её поведении в зависимости от того, рядом ли Римус или же его нет поблизости.       Мы с Тонкс вышли из дома на площадь, свернули влево и, пройдя несколько десятков футов, скрылись за ближайшим углом.       — Правда Римус классный? — глупо улыбаясь, Дора прикурила дешёвую магловскую сигарету, от сизого дыма которой щипало в носу.       — Правда, — ответила я, поморщившись, и достала свою пачку дорогих сигарет. — Но… он не слишком взрослый для тебя?       Фиолетовые волосы девушки будто вспыхнули, на мгновение став ярко-морковного цвета, на скулах выступил румянец.       — Он хотя бы мне не брат и не на стороне Пожирателей, — выпалила Тонкс, сверкнув глазами, но осеклась и отвела взгляд.       Мои щёки в момент залила краска и меня бросило в жар. Проклятье. Если даже Нимфадора в курсе о моём отношении к Малфою, значит, скорее всего об этом знают и все остальные.       Это был такой увесистый камень в мой огород, что пытаться оправдать себя не имело смысла. Я постаралась сделать вид, что меня ничуть не задели слова сестры и, хоть она и была права, признавать это я не хотела.       — Слушай, я говорю это не для того, чтобы осудить, — девушка снова повернулась ко мне, глядя на меня с каким-то унизительным сочувствием. — Но ты не могла влюбиться в Гарри или хотя бы в Рона? Зачем тебе этот заносчивый, до хрена из себя строящий мудак Драко?       Едва я услышала его имя, мой желудок сжался в комок, а в груди защемило. Я так старательно гасила в себе тоску по Малфою, но у меня до сих пор не получилось не думать о нём. Каждую ночь, вечер, утро, в любую свободную минуту я вспоминаю его поцелуи, прикосновения, мечтаю снова обнять его и почувствовать тепло его тела. Я ужасно по нему скучаю. Но хуже этой изматывающей тоски только осознание, что больше никогда мне не быть с ним вместе, никогда больше не услышать от него «люблю». И от этого меня изнутри разрывало на куски. Чтобы не зареветь, как долбаная истеричка, я сделала несколько быстрых затяжек подряд, не выдыхая.       — А зачем тебе немолодой, седеющий, бедный оборотень, а, Тонкс? — озлобленно выдала я порцию яда сестрице. — Не могла влюбиться в Билла? На твоём месте я выбрала бы его.       Конечно же, я никогда не думала о Люпине тех гадостей, что высказала сейчас Нимфадоре. Для меня он был и навсегда останется прекрасным человеком, замечательным другом и наставником, и мне плевать, что его мантия в заплатках, и в полнолуние к нему не прийти на чаепитие. Я люблю его таким, какой он есть, но в эту минуту мне было необходимо поставить на место Тонкс, чтобы отбить ей желание впредь задавать глупые неуместные вопросы. И кажется, мне это удалось. Девушка неловко потупилась, ковыряя носком ботинка в земле.       — Наверное он нужен тебе, потому что ты его любишь? — тихим голосом мягко добавила я. — Ты не можешь приказать себе любить кого-то другого, получше, ведь так? Так почему же ты считаешь, что я могу выбирать, в кого можно влюбляться, а в кого нет?       Не успели мы с Дорой вдоволь насладиться молчанием и поразмыслить каждая о своих чувствах, как из-за угла откуда ни возьмись появилась Джинни.       — Курите? — хитро прищурилась рыжеволосая девчонка, становясь напротив нас. — Никак не пойму, в чём прикол, что это даёт? Зачем вы курите?       — Чтобы побыстрее умереть, — с каменным лицом ответила я и, бросив окурок на землю, затоптала его.       Тонкс подавилась смешком и сделала тоже самое.       — А дайте попробовать, — заговорщики зашептала Джинни, переводя взгляд с меня на Нимфадору.       — Хочешь, чтобы твои братья мне голову открутили? Я пас, — я демонстративно засунула руки в карманы джинсов.       Неожиданно в паре шагов от нас раздался негромкий хлопок и в ту же секунду на этом месте уже стояли близнецы Уизли. Я была очень рада увидеть их, и поэтому без раздумий бросилась к ним обниматься.       — Вы сдали экзамен по трансгрессии? — не без зависти спросила я.       — Да, Блэк, — хвастливо протянул Фред, вскинув брови. — Теперь мы можем в одно мгновение оказаться где угодно. Даже в твоей ванной…       — Когда ты будешь принимать душ, — расплылся в улыбке Джордж.       — И дверной замок не поможет, — добавил Фред.       Парни по очереди подмигнули мне и, переглянувшись, противно захихикали.       — Извращенцы, — закатила глаза Джинни.       — Только попробуйте, — я скрестила на груди руки, прищурившись и едва сдерживая улыбку.       Проводив взглядом троих Уизли, скрывшихся за углом, мы с Тонкс закурили ещё по одной. Близнецы, как обычно, подняли мне настроение, и это было именно то, чего мне так не хватало всё это время. С этого дня и все оставшиеся каникулы мы втроём были почти неразлучны. Братья, словно два ярких тёплых солнца, осветили моё тёмное небо, заставив меня почувствовать себя живой.       — Так вот же! — будто сделав открытие, неожиданно воскликнула Дора. Конечно же, она не могла не заметить мою улыбку и вдруг появившийся блеск в глазах, когда я смотрела на близнецов. — Почему бы тебе не выбрать кого-то из них?       — Как из них можно выбрать одного, сама подумай, — усмехнулась я, пытаясь спрятать всё шире и шире расползающуюся улыбку. — Эти драгоценные камни идут в комплекте.       — Погоди, хочу кое-что проверить, — задумчиво произнесла Тонкс прежде, чем сделала то, чего я никак не могла ожидать.       Внезапно девушка стала выше ростом, её волосы, немного укоротившись, побелели, прошли какие-то доли секунды, и передо мной стояла уже не Нимфадора, передо мной стоял Малфой-младший. Увидев перед собой «Драко», я почувствовала, как заколотилось сердце, подпрыгивая и с силой ударяясь в груди. В горле пересохло, я не могла отвести взгляд от этого до боли знакомого лица, каждую чёрточку которого я помнила наизусть. Чёрт, это было так странно. Умом я понимала, что передо мной стоит Тонкс, которая перевоплотилась в Малфоя. Но мои глаза видели его, и всё внутри кричало от нестерпимого желания броситься в его объятия. Вот лже-Драко протягивает руку, слегка касается пальцами моей щеки и проникновенно смотрит на меня своими бездонными серо-голубыми глазами. Я замерла, не смея шелохнуться и боясь спугнуть это мгновение счастья. Но, к моему разочарованию, в следующую секунду Малфой исчез, и передо мной снова стояла моя троюродная сестра Нимфадора.       — Плохи дела, Блэк, — тяжело вздохнула Дора. — Всё хуже, чем я думала.       И всё на самом деле было очень, очень плохо. Порвав с Малфоем, я запретила себе любить его и пообещала забыть о том, что происходило между нами. Да только я не учла, что сердцу нельзя ни приказать, ни запретить.