Пепел

Антон проснулся рано утром под звук льющейся воды в ванной. Потянулся, пытаясь вспомнить, на чем вчера отключился. Ощущение небывалой легкости до сих пор не покидало, так же как и воспоминание о том, каким собственническим жестом Завулон вчера притянул его к себе, засыпая. Антон глянул на метку на руке — там уже почти не наблюдалось покраснения кожи. Укрытый меховым пледом, он не мерз, хотя температура в комнате была не слишком высокой. Вообще, Антон не понимал, как можно жить в квартире, устроенной специально так, чтобы было как можно меньше света и тепла. Темный. Что с него взять? Спустя минут десять откуда-то потянуло бодрящим запахом кофе, и Антон встал, чтобы привести себя в порядок. Прохладный душ помог немного встряхнуться и собраться с мыслями. Известие, что Завулон давно запал на него, обрушилось на Антона вчера так внезапно, что ничего, кроме растерянности, не вызвало. Кто бы мог подумать, что Темный может настолько заинтересоваться им, когда, казалось бы, ничего кроме откровенной вражды их не связывало. Но то, что Завулон относился к нему по-особенному, не вызывало сомнения, Антон вчера это отчетливо ощутил с помощью метки. Понял ли об этом Завулон, было непонятно, но Антон надеялся, что нет. Потому что пока не решил, как к этому относиться. Воспользовавшись бодрящим заклинанием — отражение в зеркале Антону не понравилось своей бледностью, — он завернулся в светлый махровый халат и пошел на запах кофе. Кухня у Завулона оказалась просторной и слишком упорядоченной; сразу видно, что пользовались ею очень редко. Сквозь полуоткрытые жалюзи пробивались первые лучи солнца, и Завулон недовольно на них морщился. — Какие планы на сегодня? — спросил Антон, усаживаясь напротив окна и разглядывая, как с крыш капает вода — снег продержался недолго. Завулон, аккуратно переворачивающий жарящиеся на сковородке пластинки бекона, не выказал особой радости при его появлении. — Я сегодня в офисе, а ты съездишь к своим подопечным, изобразишь заинтересованность их судьбой и поинтересуешься, нет ли у них каких-либо претензий относительно условий эксперимента. И не мне тебя учить, что беседовать со всеми лучше наедине; так больше шансов понять, как на самом деле обстоит дело. После обеда тебя вызовут для консультации в инквизиторское бюро. Не забудь сегодня же забрать артефакт из схрона. — Какой артефакт? — Инквизиторы сдержали обещание, готовы выдать в безвозмездное пользование несколько вещиц. Выберешь, что тебе там приглянется. — В личное пользование? Я думал, что артефакты поступят во владение организациями. — В личное. Считай, что это подарок. Антон удивленно вскинул глаза на Завулона, не зная, как реагировать на такую щедрость. Перед ним поставили тарелку с овощным салатом и яичницей. Завулон устроился рядом, быстро завтракая и ловко орудуя вилкой и ножом. — Опять подкуп? — Антон попытался улыбнуться, чтобы хоть как-то разрядить неловкость ситуации. — А есть смысл пытаться? Антон неопределенно качнул головой. — Увидят это артефакт у меня, и сразу поползут слухи, что я продался. — Так не опровергай их. Будет повод пронаблюдать реакцию всех твоих так называемых… друзей. Сделаешь полезные выводы, — Завулон был почему-то не в духе, говорил отрывисто и раздраженно. Антон молча разглядывал его профиль, подмечая, как темные ресницы подрагивали, когда он опускал глаза в момент глотка кофе из кружки. Телефон он из рук не выпускал, получая какие-то сообщения и периодически сбрасывая входящие звонки. — Зачем мне артефакт, если я так и останусь выполнять лишь роль твоей комнатной собачонки: захочешь — трахнешь, захочешь — покормишь? — Есть какие-то другие предложения? — Завулон уставился на него едким взглядом, оторвавшись от своих занятий и переключая всё внимание на Антона. — Пока не придумал. Спрашиваю для того, чтобы знать, на что рассчитывать. И вещи мне свои забрать надо. — Забирай. Доступ в квартиру я тебе открыл. С электронной системой справишься. Вздумаешь наведаться в наш офис, сначала предупреди. — А порталом к тебе в кабинет нельзя? Не хочу лишний раз у вас по коридорам слоняться. Завулон задумчиво нахмурил брови. — Пока не рекомендую. Слишком велико недоверие к тебе. *** В первую очередь Антон заехал домой к Светлане, чтобы наконец нормально с ней поговорить. Во всей этой суматохе ему не удалось толком объяснить, какую хитрость они с Гесером придумали, чтобы обезопасить Надежду. Шеф должен был поставить в известность Свету и как-то все обосновать, но Антон хотел проверить лично, верно ли она поняла ситуацию. Бывшая жена встретила его не особо приветливо, придирчиво изучив его изменившуюся ауру. Ее неприязненный взгляд остановился на шее Антона, чуть выше границы ворота свитера. Городецкий запоздало вспомнил, что хотел убрать заклинанием след от вчерашнего укуса, да не успел. Невозмутимо поправив ворот, он с вызовом глянул на Светлану, собираясь тут же оборвать комментарий, если тот вдруг последует. Но ей хватило ума промолчать, лишь раздраженно поморщившись. Обсуждать подписанные Завулоном документы долго не пришлось. Радовало, что хоть в этом их взаимопонимание осталось прежним. Зато дочь, в отличие от жены, с довольным визгом повисла на его шее и долго рассказывала обо всех своих новостях да демонстрировала новые учебники. Хоть один человек был счастлив и вполне доволен жизнью. *** Навестить за один день всех молодоженов Антону оказалось не так уж и просто: ни Темные, ни Светлые не собирались пренебрегать своей работой в угоду инквизиторскому эксперименту, и поэтому Городецкому пришлось изрядно поколесить по городу. По дороге он еще и в свой родной офис завернул, договорившись о встрече с Семеном. Было приятно видеть, что его неимоверно хорошее расположение духа нельзя сломить никакими катаклизмами этого мира. Гесера и Ольги на месте не оказалось. Игната, впрочем, тоже. Семен балагурил больше обычного, распинал нерадивых новичков и спорил с системщиками с особо рьяным азартом. И лишь от вопроса о сумеречном вмешательстве в их отношения с молодой супругой сморщился так, будто проглотил лимон. — Можно подумать, что мы не знали, на что шли. Но эта чертова изначальная магия… Антон, я порою боюсь, что Сумрак способен проглотить нас, даже не заботясь о том, хотим мы этого или не хотим. Да ты и сам понимаешь, как магам первого уровня рискованно отдаваться на милость Сумраку в этом вопросе. Слишком большой поток силы, а он изголодался, мать твою, будто веками ждал такого случая! Могу себе представить, каково приходится вам, Высшим. Антон ответил что-то неопределенное и распрощался. *** Завулон оказался прав: после обеда Городецкому позвонили из инквизиторского бюро и назначили встречу через два часа. В просторном кабинете, намеренно зачарованном так, чтобы посетители чувствовали себя расслабленно и охотнее шли на контакт, было приятно прохладно и пахло осенним дождем. Из окон открывался вид на иллюзорные, далекие от реальных, пейзажи. Вошли два Инквизитора. Одного из них, Ильхамира, старого вампира, Антон знал по недавнему расследованию в Праге. Второй представился Гэллемаром, и было понятно, что ему уже далеко не первая сотня лет. Оба Темные, и Антон досадливо поморщился: могли бы для разнообразия и кого-нибудь из Светлых для этого дела найти. Будто прочитав его мысли, хотя это было невозможно в отношении Высшего мага Городецкого, пояснили: — Кураторов в этом эксперименте будут вести аналитики нашего отдела, каждого по отдельности, чтобы не было потом претензий по поводу предвзятости. Вам назначен я, — Гэллемар уселся за стол напротив. — Многоуважаемого Завулона будут консультировать по той же схеме. Права у вас с ним одинаковые. Антон понимающе кивнул. Минут пять ему поясняли суть эксперимента, но ничего нового так и не сказали. Потом поведали о важности его роли в происходящем. Заверили, что рады работать с ним, ведь нечасто приходится сотрудничать в подобных ситуациях именно с Высшими магами. Поздравили с хорошим выбором. По их словам, глава Дневного Дозора был наилучшей кандидатурой из всех возможных. Антон периодически кивал и вежливо улыбался. — Мы хотим, чтобы на все вопросы, задаваемые вам, даже личного свойства, ответы давались честные. По возможности развернутые. Потому как именно от этого будет зависеть чистота эксперимента. Антон заверил, что искажать факты он не собирается. — Для начала придется заполнить вот эти анкеты, — перед ним положили солидную стопку отпечатанных листов. — Требуется только проставить галочки в нужных местах, а в конце заверить своим магическим знаком. Антона оставили в кабинете одного. Он стал неторопливо пролистывать страницы с вопросами, то хмурясь, а то и вовсе тихо чертыхаясь. Вопросы были идиотскими и скабрезными. Особенно позабавили такие как: «Ваше отношение к некро/зоо/педо и прочим филиям?», « Ваше отношение к самоудовлетворению / занимались ли этим и как часто?», «Какие виды нетрадиционного секса вам нравятся?», «Сколько совокуплений за ночь у вас происходит?». На строчке «Ваше самое экстремальное сексуальное переживание?» Антон бросил вчитываться и стал проставлять галочки наугад. Затем вернулся Гэллемар. Осторожно попытался вывести его на доверительную беседу. Остроумно шутил, слегка сочувствовал, хорошо отзывался о Гесере, просил передать ему привет. Потом добавил, что на протяжении всего периода кураторов будут опрашивать под воздействием чар, препятствующих лжи. В связи с новыми требованиями к протоколированию особо важных сведений. — Не только вас, многоуважаемый Светлый, но и Завулона. Антона начинал уже нервировать такой оригинальный подход — вроде бы ни к чему не обязывающая неторопливая беседа с неожиданными, походя выданными, крохами важной информации. Сидеть здесь Городецкому уже порядком надоело. — А если я не захочу отвечать? — Вы имеете на это право. Но игнорировать разрешается не больше одного вопроса из десяти. Сами понимаете, куратор должен быть открыт и общителен, радеть за наше дело. Иначе какой от него смысл? Потом Гэллемар еще долго расспрашивал его о впечатлениях от проведенного обряда. О том, что Антон ощущал, когда Сумрак ставил им свои метки, как реагировал Завулон на происходящее. Все это Инквизитор аккуратно протоколировал и подшивал листы в папку. — Вы заинтересованы в дальнейшем проведении эксперимента? — В личном порядке? — уточнил Антон, не очень желая сейчас пускаться в объяснения, почему считает всю идею неудачной. — В личном, в общем. И как представитель Света. — В личном — да. В общем — возможно. Как представитель — вынужден признать, что этот эксперимент слишком рискованный для внедрения на большой территории. Пояснения обязательны? — Нет, — натянуто улыбнулся Инквизитор. — Когда потребуются, я скажу. Ваши отношения с Темным, как нам известно, носили исключительно неприязненный характер. Что-то изменилось после обряда? — Не особо. Если не считать магического взаимодействия меток. — Это вас раздражает? — Немного… напрягает. Инквизитор опять сделал у себя какие-то пометки. — Метка вызывает какого-либо рода дискомфорт? — Нет. — А у вашего партнера? — Понятия не имею. — Антон, — Гэллемар внимательно на него посмотрел, — вы должны понимать, что отныне, как куратор, обязаны интересоваться всем и контролировать по возможности каждый свой поступок. А также анализировать поведение своего партнера, замечать изменения, происходящие в нем. Почему вы не поинтересовались у Завулона, как работает его метка? — Если бы ему было дискомфортно, полагаю, я заметил бы. — Этого недостаточно, — мягко, как маленькому, пояснил Инквизитор. — Вы должны всё, касающееся этого эксперимента, обсуждать с ним. Понимать его реакции, учитывать его мнение. — Зачем? — искренне изумился Городецкий. Гэллемар опять сделал какие-то пометки и только после этого ответил: — В отличие от других пар, ваша на особом счету у нас. И потому что оба вы Высшие маги, и потому что Завулону уже приходилось проходить через это. Теперь крайне важно сравнить тот его опыт и нынешний. Антон удивленно моргнул. — Вы не знали? — Нет. Он был связан обрядом? Когда? И разве можно такой союз потом расторгнуть? — Союз расторгнуть по желанию сторон невозможно. Сумрак сам решает, аннулировать его или нет. Прошлый партнер Завулона был развоплощен. Но их брак распался до этого. — Почему? — Я не имею права отвечать на такие вопросы. Но вы можете почитать об этом на нашем портале, в разделе засекреченной информации. Всем участникам проекта еще до проведения обряда был открыт доступ к файлам. Я удивлен, что вы не соизволили поинтересоваться прошлым своего мужа. Завулон, в отличие от вас, навел весьма подробные справки о вашем прошлом. Антон тихо выругался. Очень неприятно было узнать, что Завулон копался в его личном засекреченном деле. — Последний на сегодня вопрос: как вы расцениваете сумеречное вмешательство в ваш сексуальный контакт с мужем? По десятибалльной системе? — Я не хочу отвечать на этот вопрос. — Это вопрос, на который вы обязаны ответить, Антон. Он напрямую касается проекта и возможных последствий. И потому я настаиваю на нем. — Это всё отвратительно. — Таковы наши обязанности. Ответьте. — Я понятия не имею, как Сумрак собирается реагировать на нас. — Почему? — Инквизитор нахмурился, делая какие-то пометки. — У Завулона мощные защитные чары, и потому сумеречное вмешательство там ограничено. — Он умышленно это сделал? — Не думаю. Просто пояснил, что перенастраивать давно налаженную сеть заклинаний слишком трудно. Но в дальнейшем пообещал всё наладить. — Вас беспокоит такое пренебрежение с его стороны к нашим рекомендациям? Вы готовы подать официальный протест по поводу такого его поступка? — Нет, — поспешно возразил Антон, понимая, что сболтнул лишнее. — Не думаю, что он умышленно чему-то вредит. Инквизитор еще раз что-то пометил у себя, потом захлопнул папку и отложил ее в сторону. — И последнее на сегодня. На основе получаемых от вас сведений, я намерен давать некоторые рекомендации, которые вы должны беспрекословно выполнять. Нравится вам это или нет. В следующий раз я жду отчета по их реализации. И если нарушения останутся, Инквизиция будет вынуждена применить санкции к вашей паре. — Какие санкции? — едко поинтересовался Антон. — Всё зависит от ситуации, но они несколько… неприятны, должен признать. Поэтому советую вам подойти к вопросу со всей возможной ответственностью. Инквизитор дождался от Городецкого кивка и поднялся. — В вашем распоряжении два дня, чтобы наладить магический фон и предоставить возможность Сумраку контактировать с вами. И в ваших интересах проследить, чтобы Завулон впредь не стал срывать эксперимент в угоду вам. Ведь, скорее всего, он просто пошел у вас на поводу. Признайте, это была ваша идея — ограничить доступ Сумраку? Антон задумался над тем, что сказать. Идея была не его, но и валить всё на Завулона тоже не хотелось. — Можете не волноваться по поводу того, что он узнает о ваших словах. Всё, что кураторы сообщают своим координаторам, остается только между нами. Завулону не скажут о том, что вы мне сейчас сообщите. Напоминаю еще раз: в данном случае я ваше доверенное лицо, не бойтесь просить у меня помощи. — Я не собираюсь говорить здесь что-то, что не сказал бы ему самому. И да, наверно, именно из-за меня Завулон не стал перенаправлять защитные чары. Я приму к сведению ваши рекомендации и постараюсь впредь не нарушать каких-либо инструкций. — Рад это слышать, — проговорил Инквизитор, но весь вид его свидетельствовал об обратном. — Я могу идти? — Разумеется. Рад сотрудничеству, — Темный натянуто улыбнулся и протянул ладонь для прощального рукопожатия.