――――――――――――――――
К тому времени, как ты добралась до постели к ночи, будучи навеселе и приятно-пьяненькой, решила смыть макияж утром и почти забыла о приложении. Только когда ты взбадриваешь себя чашечкой кофе на следующий день, тебе приходит в голову проверить уведомления. И... Вау. У тебя было 12 сообщений. Просматривая их в ожидании, пока приготовятся вафли в вафельнице, ты удаляешь несколько, от которых мурашки по коже. Один, в частности, говорит: «Твоя кожа выглядит такой нежной», и ты задаешься вопросом, не серийный ли он убийца. Большинство из них, однако, кажутся достаточно приятными. Временами, может быть, немного скованны, будто они не знают, как переключиться с делового общения на личное. «Ну, может быть, для них это бизнес» – думается тебе, пережевывая последний кусочек вафли. Всем, кроме троих, больше пятидесяти. И из этих трех только один воодушевляет тебя вернуться к его профилю после беглого просмотра. Соске Айзен. 43. Он высокий и красивый, каштановые волосы и добрая улыбка. Пусть в профиле и не написано точной информации о его работе, но написано, что он имеет доход со сферы финансов. Он любит путешествовать, готовить и фехтовать. «Я тот, кто любит глубокие эмоциональные связи и стимулирующие разговоры» – читаешь ты, развалившись на диване, свесив ноги с подлокотника. Увидев его, ты удивляешься, что попадаешь в его предпочтительный возрастной диапазон. «Я думала, папикам больше нравятся студентки из колледжей. По всей видимости, не всем.» На первом фото Айзен стоит у перил чего-то похожего на яхту. А позади него ты можешь увидеть культовые виды Санторини, море белых зданий вперемешку с церквями с голубыми куполами. На нём шорты цвета хаки, синяя льняная рубашка и тёмные мокасины. Если бы тебе пришлось угадывать, то часы на его запястье стоили больше, чем вся твоя учеба в колледже. Но вместо того, чтобы демонстрировать свое высокомерие, его улыбка кажется искренней. Как улыбка человека, который по-настоящему наслаждается своим отпуском, а не хвастается богатством. На других фотографиях он был таким же неотразимым. На одном из них он явно подстрижен и был в угольно-сером костюме, с зачесанными назад волосами, с бокалом шампанского в руке и выражением сдержанного профессионализма на лице. На другом он изображен стоящим в просторной художественной галерее с закатанными рукавами и в очках в толстой оправе. Однако, последнее, к которому ты возвращаешься снова и снова. В отличии от других оно – очевидно, селфи, а на фоне было что-то похожее на зимний домик. Он одет в зеленую водолазку и теплое черное пальто, его щеки немного покраснели от холода. Его выражение лица на этом кадре намного мягче, когда нет необходимости изображать из себя кого-то и надевать весь этот перфоманс. Именно на этой фотографии вы замечаете, что его глаза карие, а также сами глаза окружены легкими морщинками, когда он улыбается. Его волосы, усыпанные снежинками, падают на лоб. Ты нажимаешь на ваш чат и перечитываешь сообщение: «Похоже, что у нас есть общие интересы. Не хотела бы поужинать со мной сегодня вечером? Среди прочего, мы можем обсудить договорённости, которые принесли бы пользу нам обоим.» – Его прямолинейная вежливость определенно превосходит все сообщения, которые ты получила до. И он прав. Тебе кажется, что ты смогла бы сесть и побеседовать с этим мужчиной, даже не потому что он, скорее всего, заплатит тебе, а потому что ты уже чувствуешь, что очарована им. Пытаясь вести себя спокойно, ты отвечаешь: «Да, звучит прекрасно. У тебя есть какое-то место на примете?» Через полчаса, прежде чем услышать уведомление, ты отрываешь взгляд от очередного тусклого объявления о вакансиях и заходишь в приложение, чтобы прочитать его ответ. «Прекрасно. В семь часов в "La Belle".» Ты ожидала, что он выберет высококлассное заведение. Но тебе точно известно, что La Belle – один из самых эксклюзивных ресторанов в городе. Невозможно забронировать столик за неделю, не говоря уже о том же дне. Без вариантов – официальный наряд. И будто он прочел твои мысли, появляется ещё одно сообщение: «Если тебе понадобится платье, то сходи к Исиде. Скажешь, что ты от меня.»――――――――――――――――
Ты нервничаешь, стоя на платформе, и смотришься в зеркало, пока Урю Исидо снимает с тебя мерки. Он моложе, чем ты ожидала. C темными волосами, спадающими на лицо и очками с тонкой оправой, которые сидят у него точно на носу. После нескольких безуспешных попыток начать диалог, ты поняла, что он не заинтересован в пустом разговоре. Что-ж, ты стоишь тут в тишине, слушая, как он время от времени бормочет числа, чтобы запомнить. Он казался невозмутимым, когда ты вошла и передала сообщение Айзена. Простым жестом он пригласил тебя последовать за ним в примерочную. Единственный вопрос, на который он соизволил ответить это: «часто ли приходит финансист сюда?» «Да, я шью ему костюмы.» С щелчком захлопнулся ящик, как только он достал измерительную ленту, и впервые портной посмотрел на твое лицо, а не на фигуру. Выражение его лица граничило с недоумением. «Но он никогда сюда никого не посылал.» Понимая, что он закончил свои измерения, ты наблюдаешь за тем, как он делает несколько заметок в своем блокноте, прежде чем засунуть карандаш за ухо и исчезнуть за бархатной занавеской. Он вернулся через несколько минут, неся коктейльное платье. Это темный оттенок красного, почти малиновый — цвет, к которому ты бы не сразу приглянулась. Но Исидо кивает, выглядя уверенным в своем выборе. Когда он вешает его, аккуратно разглаживая ткань, прежде чем отступить назад. «Примерьте. Предполагаю, что измерения будут минимальными, что очень удобно.» — он поправляет очки одним длинным пальцем, отводя взгляд, мысленно на вскидку оценивает предстоящую работу. Если верить его словам, то платье в пору. Просто кинув взгляд на него на вешалке, ты поняла, что оно подчеркивает твою фигуру больше, чем ты ожидала. И после того, как он сотворил своё волшебство, было похоже, что оно сделано специально под тебя. Ты неловко переминаешься с ноги на ногу, наблюдая, как он засовывает его в пленку для одежды. Когда он отдает платье, перекидывая через твои вытянутые руки, ты спрашиваешь: «Я вам что-нибудь должна?» Губы Исидо сжимаются, и ты не можешь сказать, подавляет ли он смех или издевку: «Нет. Мистер Айзен поручил мне списать все с его карты, которая у меня есть в его досье.» Пусть ты и ожидала именно такой ответ, но подтверждение этого оставляет тебя ошеломленной. Этот человек ещё даже не познакомился с вами, а он уже чрезмерно тратит деньги на тебя. Но все же, ты должна помнить, что твоё представление об этом «чрезмерно» полностью отличается от его. Когда я расскажу Рангику обо всем этом, я никогда не услышу конца…――――――――――――――――
Ты прибыла в La Belle за несколько минут до семи, по началу чувствуя себя немного глупо. Тебе кажется, что ты не наряжалась так со времен выпускного, хотя даже тогда твоё платье было куплено в местном торговом центре и состояло из дешёвого шифона и тюля. Но когда ты заходишь внутрь, расслабляешься, ведь понимаешь, что выглядишь подобающе месту. Из тускло освещенного обеденного зала видно, что женщины носят разных цветов и длины платья, в то время как мужчины носят безупречные костюмы. От клиентуры до роскошного дизайна заведения: высокие потолки с золотыми люстрами, черные прозрачные занавески, мраморный пол; кажется, что заведение излучает впечатление богатства и статуса. Когда ты называешь хозяйке своё имя, она улыбается, почти понимающе: «Прямо сюда.» Ты следуешь прямо за ней через весь обеденный зал, где столики либо заняты, либо отмечены табличками "зарезервировано". Когда ты приближаешься к задней части зала, ты чувствовала на себе взгляды и задавалась вопросом:«Почему?» Неужели так очевидно, что я никогда не была тут раньше? Но когда хозяйка ведет тебя в отдельную комнату с огромными окнами, выходящими на город, ты думаешь, что понимаешь их интерес. Твой кавалер не смог бы забронировать столик в тот же день в заведомо забитом ресторане, но каким-то образом сумел занять самое эксклюзивное место для ужина. Кто, черт возьми такой, Соске Айзен? Мужчина, о котором идёт речь, встает, когда ты входишь, уже двигаясь, чтобы отодвинуть твой стул. Небольшая часть тебя благодарна, что он выглядит также, как и на фотографиях. Ты слышала много историй о кэтфишинге, и ты бы не удивилась, если бы кто-то украл личность привлекательного мужчины и попытался выдать ее за свою собственную. Он одет в строгий черный костюм с черной пуговицей и галстуком, который, кажется, идеально подходит к цвету вашего платья. Ты уверена, что должна поблагодарить Исиду за эту маленькую деталь. Он двигается с непринужденной уверенностью, его улыбка теплая и приглашающая. —Я очень рад, что ты пришла. Его голос, низкий и почти соблазнительный в своей плавности, вызывает у тебя физическую реакцию, что-то сжимается в твоей груди, а сердцебиение внезапно учащается. — Спасибо, что пригласил меня, - умудряешься сказать в ответ ты, надеясь скрыть, насколько сильно на тебя повлияли несколько простых слов. Но когда ты опускаешься в кресло, которое он медленно выдвигает, он прогибается в талии и наклоняется ближе. Вы можете почувствовать запах чего-то теплого и пряного, древесного мускуса, от которого трудно мыслить здраво. Чувство только ухудшается, когда он бормочет: «Ты выглядишь сногсшибательно.» Когда он занимает свое место, подходит официант и предлагает разлить напитки, готовясь к первому блюду. Ты, должно быть, выглядишь удивленной, потому что молодой человек улыбается и говорит: «Сегодня вечером вам подадут ужин из четырех блюд, начиная с крудо из морского окуня в сочетании с вином "Veuve Clicquot желтая Label Brut."» Он указывает на бутылку на столе. Ты смотришь, как он наполняет ваши бокалы, и как только он уходит, твой кавалер поднимает свой бокал в тосте. —За прекрасный вечер, который у нас впереди. Когда ты подражаешь ему, деликатно чокаясь своим бокалом о его, он выглядит довольным. — Итак... — сделав глоток, он отставляет шампанское в сторону и откидывается на спинку стула, пристально глядя на тебя: — Расскажи мне о себе. Во время первого блюда ты вежливо откусываешь несколько кусочков морского окуня и рассказываешь ему о потере работы. Он спрашивает о ваших обязанностях, как долго ты была в компании, что изучала в колледже. Когда он спрашивает, хотела бы выбрать другую специальность, ты удивленно моргаешь. — Иногда, — признаешь ты, — Когда я была помладше, я хотела быть писательницей-романисткой. Это признание, из-за которого ты всегда чувствовала себя глупо. Лишь небольшая часть начинающих авторов заключает издательские сделки. Когда ты становилась старше, стремление казалось менее достижимым и больше походило на снисходительную мечту. — Но кто-то убедил тебя заняться чем-то более практичным, — когда ты киваешь, Айзен выглядит встревоженным, — Я думаю, что всё, чем мы увлечены, стоит делать. — Говорит человек, который работает в сфере финансов, — язвишь ты, прежде чем остановить себя. Но он просто посмеивается. — Touché. Однако, я давным-давно решил, что моя работа будет средством достижения цели. Способ для меня позволить себе то, чего я действительно хотел. Решив, что было бы лучше затронуть эту тему пораньше, ты спрашиваешь: «Это то, почему ты на Luxe? Ты бы назвал это своей "страстью"?» Только после того, как слова были произнесены, его глаза немного расширились, и ты понимаешь, насколько грубыми они, вероятно, показались. — Извините, мистер Айзен, я... — Пожалуйста... Он кладет нож и вилку на тарелку, образуя форму креста. Это молчаливый сигнал о том, что вы двое готовы к следующему блюду. — Зови меня Соске. Похоже, он не расстроился из-за тебя. Вместо этого, его тон смягчился, и он смотрит на тебя с почти извиняющимся выражением лица. — Соске, - любезно бормочешь ты, имя тяжело вертится у тебя на языке. Он одобрительно кивает. — Я признаю, это то, о чём я никогда не думал, что сделаю. Но полагаю... Он на мгновение задумывается, поднимая руку к своему лицу, как будто может поправить очки. Вспомнив, что на нем их нет, он выглядит смущенным. — Полагаю, я одинок. Во время второго блюда - морские гребешки с зеленым яблоком, гранатом и кабачками в сочетании с бокалом пино нуар, ты понимаешь, что он имеет в виду. Он объясняет, что провел последние два десятилетия, сосредоточившись больше на своей карьере, чем на чем-либо другом, раскрывая, что он поднялся по карьерной лестнице, чтобы стать финансовым директором одной из крупнейших компаний в городе. — Только в последние несколько лет я приложил больше усилий, чтобы наполнить свою жизнь теми вещами, которые мне нравятся. Цитируя его профиль, ты говоришь: «Путешествия, кулинария, фехтование.» Он кивает, улыбается тебе и подносит бокал с вином к губам. — Я был во Франции, Испании, Греции… Я поехал в родной город моего отца в Японии, город, где моя мать выросла в Англии, воспитывалась бабушкой и дедушкой. Махнув рукой в сторону своей полупустой тарелки, он говорит: «Я привил себе вкус к различным типам кухни. Брал уроки кулинарии у частных шеф-поваров.» — И фехтование? Его улыбка становится шире: «А вот это я уже делал в колледже. Я также был в команде по гребле.» Ты можешь видеть это в том, как он ведет себя, в его физической форме, в широте его плеч, переходящих в более стройную фигуру. Твои щеки горят, когда ты понимаешь, что на ты пялишься. Но он либо не замечает, либо достаточно вежлив, чтобы не упоминать об этом. — Но трудно найти время для серьезных отношений, по крайней мере, для более традиционных, — он с задумчивым видом покачивает вино в своем бокале, — коллега упомянул приложение. Это казалось отличным решением моей проблемы. Он поднимает взгляд, его голос звучит более серьезно, когда он уточняет: «Ты не обязана что-либо делать. Особенно то, что могло бы вызвать у тебя дискомфорт.» — О, я...благодарю... — Конечно. Даже если ты просто время от времени составляешь мне компанию, как ты делаешь сейчас, я могу поддерживать тебя финансово… Это более чем удовлетворительно. Во время третьего блюда - рибай высшего сорта бочкового копчения с луком - шалотом, горошком и картофелем Грюйер, в сочетании с черным сливовым вином - ты начинаешь чувствовать себя более расслабленным, вступая в разговор, когда он смёл напряжение в разговоре. Нетрудно сказать, что он очень умён и многословен в самых разных темах. Вы двое обсуждаете литературу и философию, а также критикуете современные романтические идеалы, которые впечатлили незамужних людей в возрасте 30-40 лет. Ты уверена, что алкоголь помогает тебе развязать язык и побуждает свободно высказывать свое мнение. Но более того, это его присутствие, то, как он уделяет такое пристальное внимание, ловит каждое твое слово. Ты задаёшься вопросом, смотрел ли кто-нибудь когда-нибудь на тебя так, как он, с сияющим восхищением, от которого что-то шевелится внизу живота. Когда официант убирает со стола для десерта, а Айзен, нет, Соске, делает комплимент последнему блюду, ты обнаруживаешь, что нетрудно представить, как ваше общение выходит за рамки чего-то простого, совместных ужинов и интеллектуальных разговоров тет-а-тет. Ты ловишь себя на том, что представляешь, каково это: пойти с ним домой, позволить ему медленно раздевать тебя, ласкать твою обнаженную кожу своим ртом, использовать этот красноречивый язычок между твоих... — Ты в порядке? Его медовый голос прорывается сквозь твои грёзы и ты чувствуешь себя пойманной. Быстро кивнув, ты делаешь слишком большой глоток вина. Соске безуспешно пытается скрыть понимающую улыбку. Во время четвертого и последнего блюда: солёно-шоколадно-карамельного тарта с козьим сыром и ореховой крошкой "ириска", в сочетании мартини с шоколадным эспрессо, вы оба разговорились о прошлых отношениях. — Я встречался с одной коллегой из компании партнёров на протяжении двух лет, —рассказывает он тебе, аккуратно нарезая свой тарт. — Мне казалось, что ты говорил о том, что у тебя не было серьёзных отношений. — Совершенно верно. Мы не стали исключением. Когда она начала посещать педиатра-онколога, то порвала со мной. Сейчас они женаты и у них трое детей. — Это заставляет тебя ревновать? Он спокойно отвечает на вопрос, как ты и полагала. Прошло всего несколько часов, но ты научилась хорошо понимать его, и, кажется, он выглядит совсем нетронутым теми вещами, что другие могли бы счесть грубыми и назойливыми. — И нет, и да. Меня никогда не интересовало становиться родителем, но... зная, что кто-то всегда будет на твоей стороне, кто-то кто понимает, принимает тебя... — он смотрит в окно, на удивление, выражение его лица непроницаемо. Ты говоришь ему, что прошло уже больше года с тех пор, как ты была на свидании. Работа всегда была удобным оправданием, но правда была в том, что ты начинала чувствовать себя перегоревшей, на почве свиданий. — Это не для слабонервных, — отвечает он налегке. Но ты можешь сказать, что его сочувствие исходит изнутри. — Честно говоря, я хотела встретить кого-то вроде тебя раньше. — когда его брови поднимаются, ты заикаешься: «Не из-за твоих денег. Это... Я не это имела в виду.» Опершись локтем о стол, он подпирает подбородок рукой, сжатой в кулак, и улыбнулся. — Даже если бы оно и было так, я был бы признателен за честность. Ты отводишь взгляд, на долгое время уставившись на красный атлас своего платья, прежде чем, наконец, снова поднять на него взгляд. — Ты добрый. И я не понимала, насколько я нуждалась в этом в своей жизни. Впервые за вечер он выглядит сбитым с толку от твоих слов, будто ожидал, что ты скажешь что-то совсем другое. Но когда официант спрашивает, не нужно ли вам что-то еще, он быстро меняет выражение лица. — Нет, спасибо. Я думаю, нам самое время отправиться домой. Пока он говорит, он смотрит прямо на тебя, его взгляд тверд, ибо он сообщает именно то, что у него на уме, без необходимости в прямом подтверждении. И когда ты решила не поправлять его, ты молча дала ему свой ответ и разрешение.――――――――――――――――
Неудивительно, что Соске Айзен живет в пентхаусе. Это элегантно и современно, с тёмной мебелью, открытой планировкой и большой лестницей, ведущей из гостиной на второй этаж. Все помещение окружено огромными окнами от пола до потолка, по сравнению с которыми окна в La Belle выглядят жалко-маленькими. Но ты сомневаешься, что на восьмидесятом этаже, ему не хватает уединения. Когда ты вежливо снимаешь каблуки и оглядываешься, принимая во внимание почти стерильную чистоту места, Соске направляется на кухню. Он наливает два бокала красного вина и предлагает один тебе с легкой улыбкой. — Хочешь, я проведу тебе экскурсию? Подсветка освещает столовую и кухню, последняя из которых имеет огромный остров с барной стойкой для завтраков. Гостиная мягко освещена люстрой с регулируемой яркостью, ее многослойные круги делают ее больше похожей на художественную инсталляцию. Все вокруг вас серого, черного или цвета хрома, а диван и стоящие рядом кожаные кресла выглядят безупречно, как будто ими никто никогда не пользуется. Он ведет вас наверх, где находится офисное помещение с видом на комнату внизу. Здесь ты чувствуешь больше живого тепла, возможно, благодаря книгам. Полки от стены до стены полностью заполнены, а на его столе из темного дерева в углу лежит стопка. Ты наклоняешь голову, чтобы посмотреть на корешки. Две книги по психологии, одна об искусственном интеллекте, французская кулинарная книга, объемный текст по астрофизике и сборник стихов Йейтса. — Как видишь, мне не хватает места, — Соске делает глоток вина, наблюдая за тобой с чем-то, напоминающим развлечение, — Если есть что-нибудь, что ты хотела бы позаимствовать, то прошу. Ты бормочешь: «Спасибо» и следуешь за ним в другую комнату - главную спальню. Как и из остальной части квартиры, из нее открывается вид на город, шторы отдернуты, чтобы показать ночную россыпь огней. На одном из прикроватных столиков лежат еще книги, а также пара очков, которые ты узнаешь по его фотографиям. Освещение здесь мягче, оно исходит от маленьких ламп. — Главная ванна вот здесь, — говорит он, кладя руку тебе на поясницу и направляя тебя через другой дверной проем. Это не первый раз, когда он прикасается к тебе. Это случилось, когда он помог тебе сесть в машину в ресторане, его нанятый водитель терпеливо ждал, пока Соске возьмет тебя за руку и поможет сесть на заднее сиденье. Ты была благодарна за это, поскольку платье ограничивало обычную подвижность. И ты скучала по его теплоте, когда он отстранился. Теперь твоё сердце бьется немного быстрее, особенно когда он оставляет свою руку там, как только вы вдвоем входите в ванную. В отличие от остальной части квартиры, это видение в белых и кремовых тонах, с душевой кабиной, спрятанной в углу. Но твой взгляд задерживается на большой круглой ванне, которая находится рядом с окнами, более чем достаточно для двух человек. — И там есть гардеробная, — говорит он, поднимая свой бокал с вином в том направлении, — Не идеальное место для размещения, но я был готов пойти на компромисс. — Это невероятно, — говоришь ты ему, — Но предполагаю, что у тебя есть домработница. Просто похоже, что тут никто не живет. Он тихо смеется, кажется, еще раз оценив твою честность: «Да, так и есть. И я признаю, что большую часть своего времени провожу на работе, так что я уверен, что это усиливает твое впечатление.» Тебе требуется мгновение, чтобы осознать, что вы оба вернулись в спальню. Твое вино почти закончилось, и пока ты смотришь, он допивает свое, ставя бокал на ближайший прикроватный столик. Даже в то время, когда ты была внимательна, другая часть твоего разума была занята. Ты не обязана что-либо делать. Все, что ты знаешь о транзакционных свиданиях, исходит из распространенных стереотипов, и все они подразумевают, что секс всегда ожидаем. Но теперь, когда тебе сказали, что это не так, это полностью зависит от тебя… Ощущения другие. Твое предвкушение и нервозность отступили, оставив место чему-то другому, чтобы занять их место. Даже без подаренного платья, шикарного ужина, этой квартиры, которая наверняка стоит больше, чем ты могла бы надеяться заработать за свою жизнь, тебя, несомненно, привлекает сам Соске Айзен. В конце вечера у тебя возникает ощущение, что в любом случае, ты заплатишь за свой счет довольно крупную сумму. Однако, до этого… Допив остатки вина, ты ставишь свой бокал рядом с его, затем делаешь шаг ближе к нему. Выражение его лица не меняется, его улыбка безмятежна, его глаза смотрят на тебя со знакомым весельем. Или, возможно, это любовь. — Ты сказал, что это мой выбор, если все пойдёт дальше, — говоришь ты, и он коротко кивает, — Я… Я хочу этого. Он поднимает руку и нежно проводит по линии твоей челюсти, что-то темнеет в его взгляде: «Ты уверена?» — Да, — это больше похоже на выдох, чем на что-либо другое, твоя кожа покалывает от его прикосновений: «Ты мне нравишься. И я хочу большего… Если ты не против.» Он напевает, звук, похоже, идет из глубины его груди. В то время как его рука обхватывает твою щеку, большой палец скользит вниз, чтобы коснуться твоих губ, другая его рука обнимает твою талию, притягивая тебя ближе. — Я хотел тебя с того момента, как увидел, — говорит он, его голос почти гипнотический, низкий и провокационный. Ты не была уверена, говорит ли он о том, когда увидел ваш профиль или когда ты зашла в La Belle сегодня вечером. Но в любом случае, это не имеет значения. Его слова все очень влияют на тебя, каждая частичка, к которой он прикасается, внезапно становится чувствительной, в твоей груди разгорается жар. И когда он целует тебя, ощущения усиливаются. Ты чувствуешь себя возбужденной и поглощенной, несмотря на мягкость его губ, на то, как неторопливо его рот прижимается к твоему. Его рука чуть крепче сжимает твою талию, и из тебя вырывается тихое хныканье. — Не стесняйся, — бормочет он, — Тебе не нужно ничего от меня скрывать. Ты вздрагиваешь, когда его рука медленно перемещается с твоей талии на поясницу, его пальцы растопырены почти собственнически. Ты на мгновение пугаешься, когда он отстраняется. Но ты зачарованно смотришь, как он снимает пиджак, бросает его на ближайший стул, прежде чем развязать галстук. В тусклом свете спальни его глаза кажутся темнее, чем когда-либо, а улыбка граничит с ухмылкой. Тем не менее, когда он снова заключает тебя в объятия, его движения медленные и нежные. — Все, чего я хочу, это заставить тебя чувствовать себя хорошо, — опустив голову, он тычет носом в твою щеку, заставляя тебя дрожать, — Ты мне не позволишь? К тому времени, когда ты возвращаешься в свою квартиру ранним утром, за рулем тот же водитель, который забрал вас из ресторана. Ты блаженно устала. Быстро принимаешь душ, прежде чем упасть в постель, крепко сжимая телефон в одной руке. Ты, кажется, в сотый раз открываешь свое банковское приложение. МОБИЛЬНЫЙ ОНЛАЙН ДЕПОЗИТ - $5,000 Ты не знаешь, что ошеломило тебя больше — сумма денег или воспоминание о ловких пальцах Соске, погруженных глубоко в тебя, о его горячем рте на твоей груди. Когда ты протягиваешь руку под свою просторную ночную рубашку и касаешься этого места, оно нежное, уже покрытое синяками от его губ. Даже когда ты пришла сегодня в La Belle, ты не была уверена, что это будет нечто большее, чем одноразовое свидание. Возможность выйти из зоны комфорта и получить хотя бы небольшую финансовую подушку безопасности по мере продолжения поиска работы. Но теперь ты согласилась увидеться с ним снова. И вместо того, чтобы уснуть, предвкушение этого обволакивает тебя, успокаивая и согревая. Он хочет позаботиться о тебе. Он хочет сделать тебя счастливой. Кто ты такая, чтобы отказывать ему?