Психотерапия для призраков.

Я поднялась на второй этаж, где при прошлой встрече с Чедом засекла странный проблеск в тонкой структуре. Медленно прошлась вдоль стены, чуть касаясь её кончиками пальцев. Обострённые ведьмины рецепторы регистрировали множество колебаний тонкого плана, сливающихся в единый энергозвуковой фон. Но ничего в нём не выходило за рамки нормы (настолько, насколько нашу фееричную аномалию вообще можно считать нормой). Ничего конкретного, выбивающегося из общего белого шума я не обнаружила, хотя обошла памятное место несколько раз. Лишь единожды мне почудилось, будто что-то колыхнулось на поверхности, как рыбка, тронувшая водную гладь. Но, как только я попыталась сфокусироваться на возмущении, оно ушло, будто и не было. – Да чтоб тебя, – ругнулась под нос я. Н-да, такие песчинки в пустыне ловить – дело неблагодарное. Вздохнув, я с неохотой спустилась на кухню и устало посмотрела в ноутбук. Открытая с утра сводка из газеты 1922г, о потрясающем новом доме на Берро-Драйв, построенном по уникальному проекту, радостно рябила строчками. Я прочитала её уже вдоль и поперёк, но не нашла ничего, за что мог зацепиться взгляд. А после пятого прочтения поняла, что уже не вполне соображаю, что вообще читаю, устав гонять текст по экрану. Попытка познакомиться с Монтгомери успехом тоже не увенчалась. Трижды. Я спускалась в подвал, искала, звала. Даже подло инсценировала растянутую лодыжку. На инсценировку материализовался Патрик. Я смутно припомнила, что он тоже медик. Мы с непроницаемыми выражениями лиц посмотрели друг на друга, после чего Чедов бывший молча растворился в воздухе. Я чертыхнулась и поковыляла наверх (лодыжку умудрилась действительно дёрнуть, пусть и не сильно), плюнув на безнадёжную пока затею. И вот теперь, после двадцати шести часов бестолкового тыканья в закрытые двери, производственной травмы и двух перебивок на поспать, я сидела на кухне и мрачно прихлёбывала кофе. Невкусный. Не то, что личные итальянские запасы из дружеской термокружки. Зака не было второй день. Свой предыдущий рекорд в четыре дня он ещё не побил, так что волноваться не было причин. Но я волновалась. Нет, не так. Я скучала. Скучала по искристому взгляду и дружеским подколкам. По непринуждённым разговорам и мягким, ни к чему не обязывающим прикосновениям. Мне не хватало этого родного тепла. Спокойствия. Лёгкости. Как не хватало обратной связи и ориентира. Точки опоры, отталкиваясь от которой, я могла наметить направление. Того чувства локтя, команды. Чёрт, как же я отвыкла работать одна. Как же я отвыкла быть одна… Я с досадой вздохнула, устало потерев глаза. И мрачно уставилась на историческую сводку. Ну хватит. Что-то я совсем расслабилась; к хорошему быстро привыкаешь. Работала же я как-то до Зака? Так что, нечего теперь. Он, наверняка, тоже там штудирует… что он там накопал? И ведь не делится идеями, интриган. Меня, значит, агитирует разговаривать, а сам молчит в тряпочку! К чести Закари, я давно заметила за ним эту черту – пока не проверит пришедшую в голову идею или гипотезу, не говорит о ней. Принципиально. Мол, чего фантазиями эфир засорять. Вот проверю, тогда и… Не могу сказать, что не была с этим согласна, но иногда любопытство и обидка пересиливали голос здравого смысла. Застуканный за самостоятельными исследованиями, Зак на мои надутые губы только делал невинные глаза и мягко улыбался. Не простить этого лиса было невозможно. Я устало зажала пальцами переносицу, закрывая крышку ноутбука. Если Паук действительно существовал, и именно он «помог» в своё время Чарльзу Монтгомери, то ни в документах, ни в СМИ того времени об этом не было никаких упоминаний. Оставалось только ждать, не выдаст ли его присутствия что-то ещё. Я открыла глаза. Моргнула. Чуть приподняла бровь. – Привет, Вайолет. Девушка сидела по ту сторону стола, глядя на меня с упрямой решимостью, убивающей на корню любое возражение. Перед ней лежали: чётки, фиолетовый мешочек, потрёпанная колода Таро (не моя), фигурка Бастет и книжечка с иероглифами вразброс по обложке. Я честно попыталась притвориться, что не понимаю, чего от меня хотят. – Ты сказала, что я не раскрыла свой потенциал, – твёрдо произнесла Вайолет. – Да? – удивилась я. – Какая интересная интерпретация моих слов. – Ты сказала, что научишь меня! – возмутилась Вайолет, оборачиваясь мне в след. Я убрала ноутбук и повернулась к ней, смахнув с лица чёлку. – Допустим, – нехотя признала я. Что ж такое-то?! То Зак, теперь Вайолет… Что у меня за менторский аншлаг внезапно образовался?! – Только, вот эту прелестную атрибутику ты зачем принесла? Девушка недоумённо посмотрела на предметы на столе. – Это… это всё, что у меня есть, связанное с проявлением… магии, – скептически произнесла она последнее слово. – Я не знала, что понадобиться, поэтому принесла всё. Она развязала мешочек и высыпала на стол самодельные руны, нацарапанные чёрной ручкой на пробковых крышках. – Воу, воу! – примирительно выставила я вперёд ладони, оценив размах бедствий. – Притормози немного. В младшей школе тригонометрию не изучают. Вайолет снова посмотрела на свои сокровища. – А что изучают в младшей школе? – нахмурилась она. – Для начала, – улыбнулась я, мягко отодвигая в сторону всю атрибутику, – учится алфавит. – Это ещё до младшей школы! – запротестовала Вайолет. – Но ты и там ещё не была, – спокойно напомнила я. Потом внимательно посмотрела на стол. – Почему Бастет? Вайолет неловко пожала плечами. – Не знаю… Она стояла на полке в сувенирном магазине, и я… – Вайолет вздохнула. – Мне было десять. И мама не разрешила её купить. А потом, когда дома я разбирала свою сумку, она просто оказалась там. – Вайолет посмотрела на меня. – Это я сейчас понимаю, что мама, скорее всего, передумала и решила устроить мне сюрприз. – Или кое-кто не смог сдержать свои цепкие ручонки? – усмехнувшись, предположила я. Вайолет с таким искренним возмущением посмотрела на меня, что я капитулировала, покаянно подняв руки. – Тогда для меня это было чудом, – она задумчиво улыбнулась, погладив фигурку кончиками пальцев. – Возможно, ты и права, – проговорила я. – И как часто бывало так, что вещи, которые тебе очень хотелось, оказывались у тебя? Вайолет задумалась. – Довольно часто, – наконец, ответила она. Я заговорщицки прищурилась. – А ну-ка, давай мы с тобой кое-что попробуем. Чего ты сейчас больше всего хочешь? Вайолет задумалась. – Помимо того, что убраться отсюда? – иронично уточнила она. – Давай начнём с малого, – хмыкнула я. – Ну… – неуверенно протянула девушка, – тогда, наверное… А мне обязательно говорить тебе вслух? – прищурилась она. – Нет, – коротко рассмеялась я. – Так даже интересней, для чистоты эксперимента. А то будешь потом говорить, что это я сделала. Вайолет довольно выпрямилась и сложила руки перед собой, выражая полную сосредоточенность. – Хорошо. Закрой глаза. Девушка с готовностью зажмурилась и нетерпеливо поёрзала. – Вдохни и выдохни. Ещё раз. Хорошо. – Я внимательно следила за ней, чуть прикрыв глаза и частично перестроившись на тонкое видение. – А теперь подумай об этом. Просто нарисуй в своём воображении. Почувствуй, что оно у тебя в руках. Весь спектр эмоций, который оно у тебя вызывает. Ощути особую пульсацию от желаемого объекта – его собственный вайб. То, по чему ты узнаешь и отличишь это от всего остального. Кажется, Вайолет перестала дышать. Я не была уверена, что им вообще нужен воздух, но всё же иррационально немного заволновалась. Ведьмины рецепторы зафиксировали слабые изменения пространства. Как в воде, когда движения крупной, но медленной рыбы пускают едва ощутимую волну. И это само по себе было нетривиально. Вайолет мысленным посылом смогла сформировать нужную вибрацию. Пусть и слабую, но вполне оформленную и ощутимую. Призраки так не умеют. Не должны уметь. Они могут создавать вокруг себя определённую атмосферу, но исключительно за счет зацикленности на собственном паттерне. Для того, что делала начинающая ведьмочка напротив меня, нужны были хотя бы минимальные проявления человеческого сознания. Которого у классических призраков нет и быть не может. Нет, мы конечно уже разобрались, что наши подопечные вот ни разу не классические призраки. Но это… Это что-то совсем для меня новое. – Вот так. Настройся на предмет в твоих руках. А теперь… отпусти всё это. Нет, милая, не урони себе под ноги, а отпусти саму мысль об этом. Как заказ, переданный курьеру. Вайолет тихо вздохнула и медленно, осторожно открыла глаза. Я молча смотрела на неё. Девушка взглянула на стол. Нахмурилась. На всякий случай осмотрелась вокруг себя. И с возмущённым непониманием уставилась на меня. – А где?.. – Что? – приподняла я бровь. – Но я же… – Вайолет ещё раз осмотрела столешницу. – Я же представила! – А ты думала, оно прямо перед твоим носом материализуется? – удивлённо уточнила я. Ничего себе, аппетиты! – Нет, дорогая, это не так работает. – У тебя это работает именно так! – Ну, ты сравнила наши весовые категории! – невольно фыркнула я. – И потом, это не совсем я делаю. Вайолет вскочила, побледнев от негодования. – Ты… – она нервно сцепила пальцы, прожигая меня яростным взглядом. – Что «я»? – искренне не поняла я. – Тебе так нравится издеваться?! Я моргнула. – И в мыслях не было. – Ты мне обещала, а я поверила! – Девушка запустила пальцы в волосы и резко отвернулась, чтобы не выдать брызнувших слёз. – Вайолет. – Я тихонько поднялась из-за стола. – Вы все, все врёте! – Вайолет. – Что?! – резко развернулась она ко мне, уже не сдерживаясь. Я мягко провела кончиками пальцев по её щеке, бережно стирая солёные капельки. – Я не вру. Что ты представила? Несколько секунд девушка смотрела на меня распахнутыми глазами. А потом отшатнулась, поспешно и как-то зло вытирая слёзы рукавом. – Единорога, – буркнула она. – С синими крыльями. – Она вдохнула-выдохнула и нехотя продолжила: – Мне подарили его на девятый день рождения. А через год его сожрал соседский пёс. Больше такого было не купить – их сняли с производства. – Что он значил для тебя? – тихо спросила я. Вайолет закусила губу. – Веру в то, что… чудеса бывают. И со мной… со мной всё в порядке… – выдавила она из себя. – Чудеса бывают, – спокойно подтвердила я. – И с тобой всё в порядке. Ты же имеешь в виду, что чувствовала то, чего не чувствовали другие? Вайолет затравленно посмотрела на меня. – Они тоже пытались мне это сказать. – Кто? – нахмурилась я. – Та, другая ведьма. И эта дьяволица – наша соседка. Они сказали, что у меня есть дар, который я не понимаю. Которого боюсь, потому что не умею им пользоваться. И ты обещала мне, что научишь меня не бояться! – Нет, я обещала не это, да и просила ты о другом, – возразила я. – Я обещала помочь тебе сориентироваться в том, что с тобой происходит, разобраться в себе. И уже потом ты сможешь сама почувствовать, в чём твой дар и что с ним делать. – Ты обещала помочь мне справиться с моей тьмой, – чуть слышно произнесла она. – Я обещала тебе помочь понять её, – мягко поправила я. – Тьма есть в каждом. Она неотъемлемая часть нашего существа. И без неё мы не целостное. А магия подчиняется лишь целостности. – Тогда зачем сейчас было вот это?! – чуть не плача, ткнула девушка рукой в сторону стола. – Если ты заранее знала, что ничего не получится! – Почему не получится, – не согласилась я. – Ты же даже не спросила, какого результата мы добиваемся. Материализация предметов – сложный и тонкий процесс. Ему нужно время. Я хотела понять, как и что именно ты делаешь, притягивая в свою жизнь желанные вещи. Вайолет, пойми, магия – это не панацея. А призрак ей вообще владеть не должен уметь. Но ты это делаешь! – Где?! – саркастически обвела вокруг себя руками Вайолет. Я несколько секунд смотрела на неё, подбирая слова. – Дай зерну взрасти, – наконец ответила я. Вайолет раздражённо выдохнула и начала демонстративно собирать свою атрибутику. – Какой в этом всём смысл, если я даже не понимаю, чего хочу, – шмыгнула она носом. – Это первый вопрос, который ты себе задаёшь. – Этот вопрос я задаю себе уже пятна… шестнадцать… – Она запнулась и с горечью посмотрела на меня. – Сколько я здесь уже? Только ответа нет. – Ты, – чуть помолчав, произнесла я. Вайолет, нахмурившись, посмотрела на меня. – Что? – Ответ. Который ты ищешь. Ты. То истиное, чем ты являешься. – Я отчаянно пыталась подобрать слова. – Магия – это не взмахи волшебной палочкой, не эффектное выхватывание кролика из воздуха и не вызывание демонов по щелчку пальцев. Это психология, работа с собственной структурой, изучение своих возможностей, оттачивание работы всех своих сенсоров! Куча ошибок, фейспалмов, вотэтоповоротов и чёртовых граблей! Я перевела дыхание и с мольбой посмотрела на Вайолет. – И эти грабли никогда не заканчиваются. Просто со временем ты научаешься виртуозно от них уворачиваться. А эти твари постоянно возникают на новом месте! Вайолет нервно прыснула. Я улыбнулась. – Все это – лишь инструмент, служащий одной единственной цели. Максимально раскрыть тебя. – Я осторожно подошла к девушке и мягко обняла её за плечи. – Всю, какая ты есть на самом деле. Для того, чтобы ты могла делать то, ради чего пришла сюда. Вайолет шмыгнула носом, героически удержавшись от всхлипа. – И когда ты ступаешь на эту тропинку, – внимательно заглянула я ей в лицо. – У тебя уже нет шанса повернуть назад и сдаться. Ты можешь идти только вперёд. И знаешь, в чём вся прелесть и вся подлость? – В чём? – слабо улыбнулась Вайолет. – Это «вперёд» никогда не заканчивается. Сколько бы ты ни шёл до горизонта, он всегда будет так же далеко от тебя. – Но начинается он у тебя под ногами, – всё-таки всхлипнув, прошептала Вайолет. Я вопросительно посмотрела на неё. – Анхель де Куатье, – пояснила она. И процитировала. – Небо начинается здесь. Под нашими ногами.