Шесть месяцев

      После очередной ссоры с родителями Уэнсдей, поджимая губы и метая глазами молнии, со всей силы вдавливала педаль газа в пол. Аддамс младшая с самого детства была независимой и своенравной. Считала, что в жизни ей не нужен абсолютно никто, что она и одна сама прекрасно живёт. Но чета Аддамсов была строго убеждена в святости брака. Супруги полагали, что, не построив крепкую семью, человек не может считать себя успешным. На почве этих убеждений, они принижали все успехи дочери, ставя сына, который женился на подобранной родителями девушке, как только достиг совершеннолетия, в пример.       Отличница до мозга костей, всегда привыкшая быть во всём, за что только не возьмется лучшей. Автор трёх бестселлеров. К двадцати двум годам Аддамс уже обзавелась восхищением общества и известностью. Мужчины тихонько пускают слюни в сторонке, а женщины завистно поджимают губы. И вроде бы всё идеально, но в глазах родителей Уэнсдей всегда была неполноценной за свою любовь к свободе и свои убеждения, что шли совершенно параллельно с мировоззрением семьи Аддамс.       Сегодня состоялось очередное семейное застолье, на котором собрались абсолютно все члены клана Аддамсов. А причиной тому стала мазурка её двоюродного племянника. После основной части вся семья собралась за одним большим столом, рассуждая о планах, а также о достижениях и о политике. Темноволосая лениво ковыряла вилкой еду, не вмешиваясь в эту идиллию. До того момента, пока Мортиша не начала жаловаться, какая у неё неудачливая дочь. Вон, у тёти Сельвии дочка вышла замуж и живёт счастливо, вот она молодец! Не то, что Уэнсдей. Примерно такого характера был их спор в столовой.       Мать хмурила брови, укоризненно глядя на свою дочь. Аддамс младшая не сдавала позиций, не сводила с Мортиши немигающего взгляда, полного ледяной ярости. А затем, объявив, что аппетита у девушки больше нет, и поблагодарив родственников за столь радушный приём, вышла из-за стола и отправилась восвояси.       Уэнсдей никогда не злоупотребляла алкоголем, но иногда можно дать себе слабину. Совсем чуть-чуть. Ведь никто не узнает. Время близилось к вечеру. Последние лучи заходящего солнца оставляли одинокие блики на тротуарах и оттеняли высокие здания. Конец весны. Совсем скоро у Уэнсдей выйдет новая книга. Пятая часть о приключениях Вайпер и уже её шестая книга. Эта книга должна была стать предпоследней в серии книг о Вайпер. В свои семнадцать, девушка отправила в несколько издательств рукописи своих работ. Одно из них заинтересовалось ею и предложило сотрудничество, что в будущем принесло ей большую популярность и славу самого жестоко в описании кровавых сцен автора.       Черная машина остановилась у входа в бар, темноволосая медленно покинула её и зашагала внутрь. Энид звонила несколько раз, но все её попытки связаться с подругой оказались провальными. Зная, какие отношения у Уэнсдей с семьёй, блондинка искренне волновалась за душевное равновесие подруги после этого вечера. Около нескольких недель Аддамс не общалась с родителями. До сегодняшнего дня, который не улучшил положения. Уэнсдей никогда не было интересно общественное мнение о себе, но не самых близких людей, не её семьи. Только они могли по-настоящему её ранить.       Подойдя к барной стойке, темноволосая попросила налить себе виски. Этим вечером хотелось напиться настолько, чтобы стереть из памяти сегодняшний день. Громкая музыка била по барабанным перепонкам. Народу было немного. Запах алкоголя и сигарет витал в воздухе. Спустя уже пятую рюмку, бармен неодобрительно поглядывал на достаточно пьяную девушку, которая глотала один шот за другим.       — Вы хотя бы закусывайте, — снисходительно улыбнулся он, протирая бокал так, что казалось, он сейчас треснет. Аддамс окинула его взглядом, фыркнув и пошатываясь, направилась в уборную, на дорожку закинув в себя ещё одну рюмку.       По возвращении она заметила молодого светловолосого парня, что сидел рядом с её стулом, понурив голову и попивая янтарную жидкость из стакана.       Ещё один несчастный.       Уэнсдей, не долго думая, вернулась на своё прежнее место, благополучно забыв о существовании незнакомца, и заказала себе ещё порцию. Парень, глядя на неё, растянулся в странной усмешке, а потом придвинулся к ней ближе.       — Что такая красивая девушка делает здесь одна? — волосы цвета соломы доходили ему до плеч и спадали на лицо.       — Как видишь, пью, — безразлично ответила Аддамс, покручивая в руках пустой стакан и задумчиво уставившись вперёд себя.       — Познакомимся? — улыбнулся он. — Я Ксавье, — протянул руку. — Ксавье Торп.       Уэнсдей несколько секунд неотрывно смотрела на протянутую ей в приветствии руку, а затем, проигнорировав жест, представилась.       — Уэнсдей.       — Фамилия? — изогнул бровь.       — Аддамс.       — Как и ту писательницу, — усмехнулся он, явно одурманенный алкоголем. Ведь до парня не сразу дошло, поэтому пришлось ему немного помочь.       — Я и есть та писательница, — подняла на него скептический взгляд.       — Оу, творческий кризис? — шутливым тоном предположил он.       — Хуже, родители.       — Ха, понимаю, — кивнул он, а потом жестом велел бармену налить ещё. И себе, и Аддамс. — Что ж, выпьем за знакомство и за родителей, — поднял он стакан, произнося тост. Уэнсдей, недолго думая, схватила второй и, чокнувшись, залила его в себя.

****

      Ксавье впечатал хрупкое женское тело в стену, сминая губы девушки, которая тихо постанывала, изгибаясь навстречу его движениям. Руки художника блуждали по всему телу, сминали грудь, опускались на талию, сжимали до сладкой боли бедра. Уэнсдей задыхалась от ощущений, запустив пальцы в светлые шелковистые волосы, оттягивая их, вызвав у Торпа нетерпеливое рычание.       — Уэнсдей, — отстранившись, прошептал он, пытаясь выровнять дыхание.       — Я хочу тебя, — притягивая к себе ближе, охрипшим голосом произнесла Аддамс.       — Пошли, — взяв за руку, Торп увёл её из клуба.

****

      Утро началось с головной боли. В горле была самая настоящий пустыня Сахара. Солнечный свет слепил глаза. Девушка глухо простонала, не в силах выдавить из себя хоть слово, и спустя мучительно долгие попытки смогла разлепить глаза. Мысленно поклявшись больше никогда не притрагиваться ко всему, что крепче кофе, темноволосая осмотрелась, но своей комнаты не узнала.       Вот сейчас стоило забить тревогу. Что. Она. Натворила? Но как бы не старалась, вспомнить события прошедшей ночи не удавалось. Вот она приезжает в бар, заказывает выпить, а дальше пустота. Черный экран. Где она? Что произошло?       Аддамс приняла сидячее положение так резко, что виски сдавило тупой болью, а в ушах зазвенело.       — Чёрт! — прошипела она, схватившись за голову.       — Ммм, что происходит? — послышался рядом с ней сонный голос.       Девушка вперила взгляд, слегка расширив от удивления глаза. Рядом с ней лежал незнакомый парень, прижимая к себе подушку и бубня под нос несвязные фразы.       — Кто ты такой? — сильно толкнула она его, так, что парень свалился на пол.       — Что за? — зашипел незнакомец, вскочив. И только сейчас Уэнсдей заметила, что на нём нет одежды. На ней нет одежды. О, Сатана, какой стыд! Никогда бы она не подумала, что станет одной из тех, кто имеет одиночные пьяные интрижки. — Чокнутая! — отозвался светловолосый, залезая обратно на кровать со странной усмешкой. — Как тебя зовут то хоть? — Уэнсдей подскочила и, завернувшись в простыню, стала судорожно собирать свои вещи по всей комнате, поочерёдно напяливая их.       — Встречный вопрос.       — Я Ксавье, — усмехнулся он.       — И что мы натворили, Ксавье? — застёгивая джинсы, спрашивает девушка.       — Я не помню, — сделав голос тише, произнёс Торп. — Слушай, если после этой ночи ты рассчитываешь на более продолжительные отношения, то я тебя разочарую, — начал было парень, отчего Аддамс перевела на него укоризненный взгляд и хмыкнула. — Это был просто секс.       — Не слишком ли ты о себе высокого мнения, — завязывая иссиня-черные волосы в пучок, произнесла Уэнсдей и прежде чем Ксавье успел что-либо ответить, добавила: — Сделаем вид, что между нами ничего не было! Ты меня не видел, я тебя не видела. Забыли.       — Я и так почти ничего не помню, — протирая переносицу, произносит он и поднимается с кровати, натягивая футболку, что лежала до этого на полу. — Так быстро убегаешь, — смеется он вслед девушке, что уже схватилась за ручку двери.       — Не вижу смысла оставаться здесь.       — Может, хотя бы позавтракаем? Попытаемся понять, что произошло? – Не то, чтобы ему это горело. Скорее просто хотел, чтобы она осталась.       — Зачем? И так понятно, что между нами произошло, — об этом красноречиво говорили засосы, рассыпанные на шее Аддамс, а также слегка заметные синяки, оставленные, видимо, в порыве страсти.       — Тогда я не успел разглядеть, какая ты красотка, — подходит он и кладёт руку ей на талию. — Может, освежим память? — опускается к её лицу.       — Предпочту оставить свою психику в неведении. А тебе бы стоило убавить самооценку. Слишком заносчив, — размеренно и холодно отвечает девушка, скидывая его руку и делая ноги из квартиры.       — Сука, — беззлобно бубнит ей вслед, растягиваясь в усмешке.       Какой ужас. Что она натворила? Переспала с парнем по пьяни. Да и с кем? С этим самодовольным индюком. Аддамс уверена, он из тех людей, что по вечерам снимают девушек в баре, а утром выставляют за порог. И, о чёрт, она теперь входит в этот список. Отвратительно.       

****

      Отстукивая каблуками медленный ритм, Уэнсдей направлялась в кабинет к главному издателю. Стоило ей выйти из машины, как люди начали странно оглядываться, шепчась и провожая миниатюрную фигуру девушки пристальными взглядами. Что происходит?       Не постучав, темноволосая открыла двери и прошла внутрь. Дэниель Риверс, грузный мужчина в возрасте, всегда весёлый и добродушный, сидел у себя в кресле, попивая кофе.       — О, Аддамс, здравствуй! — оживился он, заметив в дверях темноволосую.       — Здравствуйте, мистер Риверс, — присаживаясь в одно из кресел напротив его стола. — Вы хотели поговорить о пресс-конференции к книге.       — Оставь ты эту конференцию, — вдруг выдаёт веселым, ехидно поглядывая на писательницу. — Умеешь же ты удивить конечно, — качает головой, а Уэнсдей непонимающе смотрит на него.       — Можете выражаться яснее?       — Замужество? Аддамс! А сегодня уже за работу. Ты почему старику то хоть не сообщила. Ну, счастья вам, молодожены! — продолжает он, а темноволосая и вовсе, кажется, потеряла связь с миром. Какое замужество? Какие молодожёны? Что за черт?       — О чём вы?       — Да вот же, — прищурившись на девушку, кладёт перед ней планшет с открытой страницей некоторых статей. «Знаменитая писательница и талантливый художник удивили фанатов новостью о свадьбе.» «Вчера вечером Ксавье Торп объявил у себя в Твиттере о браке с Уэнсдей Аддамс, автором трёх бестселлеров.» «Объявление о заключенном браке между Ксавье Торпом и Уэнсдей Аддамс потрясли многих фанатов. Как давно они скрывали отношения?»       Гласили заголовки… И многое, многое другое. Что. Она. Натворила? Не может быть! Она не могла. Какого черта, спрашивается? Девушка начала судорожно копаться у себя в голове, пытаясь найти хоть какие-то ответы на вопросы. Но ничего, кроме пустоты там не было. К одному из статей была прикреплена их совместная фотография со вчерашнего вечера. По одному только взгляду понятно, что оба находятся в неадекватном состоянии, но фанаты же сочли их счастливыми, а не пьяными. О, Сатана! Она даже улыбается! Аддамс сокрушенно вздохнула.       Уэнсдей всегда старалась следить за своей речью и не использовать матерных выражении, но…       — Бл…

****

~Ксавье Торп~

      Головная боль всё никак не хотела проходить. Художник уже прибыл в здание своей новой галереи, которая скоро будет открыта. В кабинете было слишком светло. Солнце из окон било прямо в глаза, поэтому парень рывком задернул все жалюзи, оставив кабинет в приятном полумраке.       Присев за стол, Торп откупорил крышку минералки и поглотил половину бутылки залпом. Таблетка от головной боли никак не срабатывала. Больше никогда не прикоснусь к алкоголю! Думал он, хотя прекрасно понимал, что его обещание продлиться максимум неделю.       Дверь бесцеремонно и к тому же с грохотом распахивается, и в кабинет-мастерскую художника влетает молодой человек. Аякс Петрополус, старый друг детства.       — Ты почему мне ничего не рассказал? — чуть ли не переходит на крик он. Ксавье морщится, хватаясь за голову.       — Тише, мне и без тебя хреново, — болезненно стонет.       — Бурная брачная ночка была?! — ехидно выдаёт он, а в голосе проскальзывает обида.       — О чём это ты? Головой ударился? — усмехается светловолосый, смотря на друга снизу вверх.       — Это, кажется, ты головой ударился, — вскидывает брови и кладёт перед Торпом телефон с открытой статьёй. На губах Петрополуса расцветает ухмылка. Кажется, этот брак стал сюрпризом не только для него, но и для женишка.       Ксавье пробегается глазами по написанному. Три раза. Три раза он прочитал это и не мог поверить ни единому слову. А потом судорожно достал свой телефон из кармана и проверил аккаунт в Твиттере. И правда. Вчера, ровно в двенадцать ночи он оставил пост о том, что они с Аддамс поженились и прикрепил их фотку на фоне ЗАГСа. Нет. Этого не может быть! Что за Чёрт!       — Так что, мой дорогой друг, поздравляю тебя с супружеской жизнью, — издевательски произносит Аякс и хлопает по плечу светловолосого, который застыл, уставившись вперёд себя шокированным взглядом.       — КАКОГО ХУ…