****
— Что-то они притихли, — косится на дверь Аякс, стоя с Синклер в метрах от неё. — Может, они там поубивали друг друга? Это вполне действенный и лёгкий выход из этой ситуации. Овдоветь. — Твой оптимизм просто с ног сшибает, — саркастично произносит Петрополус, показывая палец вверх. — Ты не делил два года одну комнату с Уэнсдей Аддамс, тебе не понять, — проясняет блондинка. — Оу, да ладно тебе. Уверен, они взрослые люди. Сами разберутся, без крови. — Да, ты прав. Уэнсдей вряд ли сделает это при свидетелях, — задумчиво произносит Энид, а Аксу остаётся только гадать, шутит она или нет. Но лёгкое беспокойство всё же появляется и, очевидно, отчётливо отражается на его лице, потому что Синклер внезапно начинает смеяться. — Да шучу, — ударяет его кулачком по плечу. — Может, поживёт ещё денёк другой, — тут же добавляет она. — Энид, — сокрушенно протирает переносицу, а рот растекается в широкой улыбке. — Они оба хороши, — качает головой, переводя взгляд снова на дверь. — Тут я не могу поспорить. — Ладно, оставим их. Пошли лучше кофе выпьем. Я знаю тут одно место, оно находится недалеко. — А как же Уэнсдей? — Никуда не денется, позвонит, если что, — Энид оборачивается, несколько секунд мешкая, а затем уверенно кивает, растянувшись в улыбке. Они сидят в небольшом уютном заведении. Народу мало, а кофе тут просто отменный. Аякс не обманул. Синклер думала о том, что стоит привести сюда Уэнсдей как-нибудь. Ей точно понравится. Аякс и Энид долго болтали, делясь друг с другом смешными и не совсем историями из жизни. Петрополус подметил про себя, какая Энид жизнерадостная и милая. Она вся как солнце, излучала свет и добро. И невольно сравнил блондинку с её подругой. Аддамс была самим порождением тьмы, от чьего взгляда хочется провалиться под землю, хоть он и сохранял невозмутимость. Как люди из таких разных миров умудрились подружиться? Удивительно. А его другу будет несладко с Уэнсдей, судя по рассказам Синклер о ней. Эта ситуация его сильно забавляла и казалась до невозможности абсурдной, но грех не упустить такой повод потешаться над другом. Аякс не знает, чем это всё закончится, но уверен в одном — эту историю он будет припоминать другу всю оставшуюся жизнь. А может, даже и внукам их рассказывать будет? Кто знает. Аякс усмехается собственным мыслям. Идиллию нарушает телефонный звонок. Светловолосая тянется к сумочке, откуда и извлекает мобильный. — Алло, — отвечает она. — Ты где? Я тебя обыскалась, — слышит она холодный и спокойный голос подруги. — Прости, я сейчас вернусь. Один вопрос. Он жив? — Энид, хватит! Я не собираюсь его убивать, пока что. Да и в том, что происходит, виноваты мы оба. — Хух, ладно, я уже иду, — улыбается облегчённо и кладёт трубку. — Аякс, это была Уэнсдей. Мне нужно идти. Было очень приятно с тобой познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся, — прощается с парнем, а затем быстро покидает кофейню, не желая попадать под горячую руку подруги. — До встречи, Энид! — кричит он ей вслед, не в силах стереть идиотскую улыбку, что появилась на его лице.****
— Зачем тебе столько барахла? — недовольно бурчит Торп, плетясь за Аддамс и неся её сумки и чемоданы. — Если ты ещё раз назовёшь мои вещи барахлом, я даю торжественное обещание, что выкину все твои художественные принадлежности в реку. В лучшем для тебя случае, — холодно отвечает Уэнсдей, осматривая первый этаж. А точнее холл, который ведёт в гостиную и к кухне, которая была отделена от остального пространства барной стойкой. Слишком много цвета. Первое, что подмечает про себя темноволосая. Но жить можно. – Твоя комната наверху, напротив моей. Пойдем, я покажу. Энид и Аякс заносят последние чемоданы Уэнсдей и останавливаются посреди холла напротив друзей. Последний, кстати, прибыл, как только узнал о том, что Синклер тоже будет. Эти двое живо поладили, чего не скажешь о нашей парочке, которая в присутствии друг друга продолжает чувствовать напряжение с примесью раздражения. – Ну, молодожёны, куда вещи относить? – за такое прозвище Уэнс и Ксавье награждают Петрополуса самым уничтожительным взглядом и, подхватив сумки, направляются наверх. Блондинка тихонько хихикает. Чемоданы Уэнсдей заносят в достаточно просторную спальню. К счастью, тут все выполнено в более темных тонах, чем остальные помещения дома. Кровать застелена темно-серым, почти черным покрывалом. На подушках наволочки такого же цвета. Темно-изумрудного цвета шторы, которые брюнетка поспешно задернула, не пропуская в комнату дразнящий дневной свет. Мебель была выполнена в одном стиле. – Так. Быстрее начнём, быстрее закончим, – воодушевленно произносит Синклер, распахивает дверцу шкафа и начинает опустошение одного из чемоданов, что стоял ближе всего. Аддамс ставит печатную машинку на письменный стол, бережно смахивая несуществующую пыль. Раскладывает набор бумаги и канцелярский ножик. Рабочее место готово. Теперь можно приступить к остальному. Темноволосая идёт в ванную, захватив с собой сумку с предметами гигиены и косметикой, раскладывая различные баночки, расчёску, зубную щётку и всякое такое на полочки. Из комнаты доносятся звуки шелеста от замков чемоданов и вещей. Через пару часов все вещи разложены и можно спокойно выдохнуть. Энид поспешно ретируется, оправдавшись, что у неё встреча по работе, а Аякс вызывается её подвезти. Ксавье и Уэнсдей остаются наедине. Парень покидает комнату сразу за друзьями и отправляется на кухню. Аддамс принимает душ и переодевается. Сразу после садится за роман. Последние несколько дней она ничего не писала. Надо это исправлять. Девушка размеренно стучит пальцами по клавишам печатной машинки, по комнате раздается характерный стук. Белый лист наполняется текстом и откладывается рядом в стопочку. Такая же участь ожидает и остальные листы бумаги. Уже вторая глава нового романа. Погруженная в омут событий с головой, темноволосая не сразу слышит негромкого стука в свою дверь. Торп делает шаг внутрь и замирает на месте. Отвлекать Уэнсдей от писательского часа – весьма рискованная затея, но сейчас у них есть дела поважнее. – Кхм, кхм, – дабы привлечь её внимание, прокашливается светловолосый. Брюнетка не переводит на него взгляда, но монотонно выдаёт: – Кто тебе разрешал входить? – Я стучал, ты ничего не говорила. – Значит, не желала твоего присутствия здесь, – безразличным тоном произносит темноволосая. Ксавье тут же охватывает негодование. – Не хочется вас отвлекать, мисс невозмутимость, но у нас есть незавершённые дела, которые не требуют отлагательств. Так что попрошу оторваться от вашей писанины и, в конце концов, обратить на меня внимание, – рука Уэнсдей замирает в воздухе. Аддамс медленно поворачивает голову. От холодного взгляда чернильных глаз Ксавье незаметно ёжится. – Я буду внизу через десять минут, – чеканит, выделяя каждое слово. – Выйди. Торп повинуется и покидает комнату, не забыв при этом хлопнуть дверью. Как обиженный ребенок. Ох, Сатана, во что я только ввязалась? Мысленно проклиная всё живое на этой планете, девушка всё-таки заканчивает главу и спускается в гостиную, где на диване расположился Торп, увлеченно записывая что-то на бумаге. Уэнсдей присаживается в кресло и впивается в него немигающим взглядом. Светловолосый привстает, кладёт перед ней на кофейный столик ручку и лист бумаги, а затем усаживается обратно. – Зачем мне это? – Напиши список всех вещей о себе, о которых я должен знать. Уэнсдей изгибает бровь, но без энтузиазма берет ручку и начинает каллиграфическим почерком выводить один пункт за другим. В гостиной воцаряется тишина, которую нарушает рингтон телефонного звонка. Аддамс достаёт из кармана коробочку в чёрном чехле. Ксавье не сводит с неё взгляда и замечает, как меняются черты её лица, стоит увидеть ей имя того, кто звонит. Кожа девушки, кажется, стала в разы бледнее, чем обычно. – Говори, – голос твердый и холодный. – Дорогая тучка, – пропела Мортиша на той стороне трубки. На заднем фоне были слышны возмущения отца и его ругательства на испанском. Они знают. – То, о чём пишут в газетах... Это правда? – безмятежно спрашивает мать. Несмотря на всю ситуацию, по её интонации было слышно, что женщина улыбалась. – Правда, – уверенно отвечает. – Почему ты нам ничего не рассказала? – в нотках голоса Мортиши ощущается грусть. Ответ на этот вопрос Уэнсдей подготовила заранее. – Это моё наказание. Мне претит то, как вы пытаетесь лезть и контролировать мою жизнь. Я не сочла нужным вас в это посвящать. – Прости, скорпиончик, – ого, она извиняется? Это что-то новенькое. – Но ты же понимаешь, мы хотели как лучше для тебя. – Не понимаю. – резко отрезает. – Что бы там ни было, мы хотим познакомиться с твоим мужем. Приезжайте на выходных. Бабушка сообщила, что ради такого события даже вернется на недельку из Африки, – сообщает миссис Аддамс и, не дожидаясь ответа дочери, кладёт трубку. – Кто это был? – пытаясь придать себе непринуждённый вид, интересуется Торп, продолжая водить ручкой по листку бумаги. – Случилось то, чего я больше всего боялась, – положив гаджет на кофейный стол, монотонно говорит Аддамс. – Мои родители зовут нас на выходные к себе.