***
Дома у Энид Уэнсдей сразу же пошла в ванную комнату и включила горячую воду. К счастью, у Синклер была более-менее не до блевоты цветная одежда. Бежевая футболка с ужасным медведем и тёмно-синие спортивные штаны. Не то, что она обычно носит, но заморачиваться по поводу этого сейчас не было сил. — Господи, Аддамс! Так вы… — она слышит удивленный вопль подруги чуть ли не над ухом и переводит непонимающий взгляд. А затем осознаёт, что вызвало в блондинке такую реакцию. Уэнсдей стремительно возвращается в ванную и заглядывает в зеркало. Чёрт! И как она могла только не заметить? На шее виднелась пара небольших лиловых отметин, оставленных Торпом в порыве страсти. Теперь уж допроса от подруги, которая всё ещё стояла посреди гостиной, изумлённо глядя на Аддамс, не избежать. — Между вами было? — спрашивает она слегка смущённо. — Вот почему ты такая дёрганная? — Энид, не будем сейчас об этом, — пытается отмахнуться от разговора. — А когда? Что, чёрт возьми, с тобой вообще происходит, Аддамс?! Я тебя совершенно не узнаю! С каких пор ты бегаешь от проблем и отрицаешь очевидные факты? — хмурит светлые брови, поджимая губы. — Какие факты? — спрашивает укоризненно брюнетка, сложив руки на груди. — Например, — она присаживается на диван, подогнув ноги под себя. Взгляд голубых глаз вмиг меняется на озорной и мечтательный. — Ты втюрилась в этого Ксавье по уши! — Синклер, предупреждаю… — Оставь свои сопливые мелодрамы для других, — передразнивает её Энид, пародируя холодный и безэмоциональный голос. — Мы столько раз это проходили! Но ты не можешь отрицать, что что-то есть. — Есть большая ошибка, совершенная в пьяном состоянии. — Но уже всё сделано. Может, хоть раз попробуешь дать шанс себе и ему, а не твоим грёбанным убеждениям и «рациональному мышлению»? Ещё никто от этого не умирал! — Ромео и Джульетта с тобой поспорят, — опускаясь на диван рядом с блондинкой, усмехнулась Аддамс. — Это их глупость. Думаю, тебе хватит мозгов не кончать жизнь самоубийством из-за какого-то парня, — небрежно махнув рукой, хихикает Синклер. — Учитывая мои последние действия, я уже сомневаюсь в чём-либо. Особенно во своей вменяемости, — на полном серьёзе отвечает темноволосая. — Уэнс, — блондинка подсаживается ближе и кладёт ладонь на плечо подруги. — Тебе правда стоит хоть иногда прислушиваться к своим чувствам, а не пытаться бороться с ними. Как бы ты не старалась и не убеждала себя, всё равно бесполезно. Ты уже так уверена в том, что хочешь всё вот так закончить и разойтись с Ксавье? Снова стать друг другу незнакомыми людьми, будто ничего не было? Если бы у тебя был шанс всё изменить, ты бы так же поехала в этот бар? Не надо отвечать прямо сейчас, ты должна обо всём этом хорошо подумать и принять решение. — Уже поздно, я посплю на диване, — переводит тему Уэнсдей, привставая со своего места. — Нет, спи в моей комнате, ты же гость! — возражает блондинка. — Энид, не зли меня, — беззлобно произнесла брюнетка, принимая из рук подруги подушку и плед. — Спокойной ночи! — хмыкает Энид, уходя в свою комнату. — И тебе кошмарных снов, — парирует в ответ темноволосая. Но спокойной ночь ни разу не была. Уэнсдей почти до самого утра ворочалась, пытаясь лечь поудобнее и наконец погрузиться в царство Морфея, но сна ни в одном глазу. И дело не в самом неудобном диване, кошках, устроивших бои чуть ли не под окном, и приглушённых отдалённых криков алкашей у подъездов. Всё дело было в ней. В её, как выразилась Энид, чувствах. Мысли, которые она гнала от себя всё это время, высвободились под покровом ночи и теперь не давали ей уснуть. А что, если она сделает, как сказала Синклер – даст шанс себе и Ксавье? Как всё сложится? Встреться они при других обстоятельствах, что было бы? Скорее всего, они даже не обратили бы внимания друг на друга. Слишком разные люди, которых судьба или глупая ошибка свела вместе. В самом начале всё казалось таким простым. Шесть месяцев. Всего каких-то полгода создавать впечатление влюбленной молодой пары и всё! Конец. Они бы развелись, объявили бы об этом журналистам и разошлись бы каждый своей дорогой. Так и должно быть. Должно было быть. А теперь… Всё стало так сложно, что впервые в жизни Аддамс хочется не уверенно смотреть в глаза любым трудностям и с лёгкостью, пусть и не всегда, с ними справляться. Сейчас она просто хочет сбежать туда, где нет абсолютно ничего. Ни её принципов и убеждений, ни чувств, ни Торпа, ни всех этих людей, которых приходилось обманывать, чтобы они не загрызли тебя заживо за ошибки. Что за чёрт?! Это не её прерогатива! Она завтра же поедет домой и поговорит с Ксавье во что бы то ни стало. Решено. Следующие пару часов уходит на попытки заснуть, но ничего опять-таки не выходит. Девушка всю ночь лежит, уткнувшись глазами в потолок, обдумывая слова, что скажет Торпу. Но в этом заключалась проблема. Она абсолютно не знала, что делать в данной ситуации. В любовных делах Аддамс не была знатоком. А уж в подобную передрягу она попала впервые в жизни. Но она точно знает, продолжая откладывать всё это и бегая друг от друга, они сделают только хуже.***
Ксавье ещё пару минут смотрел на дверной проем в ванной комнате в домике в лесу, где молнией исчезла Аддамс. Она уехала. А он продолжал стоять там и пытаться прийти в себя. Сердце бешено стучало в груди. Чёрт! Как он до сих пор не понял? Ни одноразовый секс, ни поцелуй, ни убеждения себя в невменяемости этой девушки никогда не смогут вытеснить её из его головы, сердца… Из всего него. Когда он успел так влипнуть? Одно было понятно: как раньше уже ничего не будет. Он не сможет, как раньше, возвращаться в совершенно пустой дом без щемящей тоски в сердце. Не сможет пить кофе, без мыслей о ней. Если она уйдёт, если всё вот так закончится, он уже не сможет вести прежнюю холостяцкую жизнь без несносной суки, которая пьет чёрный кофе через сутки, может выбивать одним лишь взглядом почву из-под ног людей, а девяносто процентов её речи – это сарказм и язвительность. — Друг, ты в порядке? Выглядишь не важно, — в помещении оказывается Аякс. Первое, что промелькнуло в голове у светловолосого: хорошенько врезать этому предателю за подлость. Но он был прав. Ксавье влюбился в собственную жену. Торп невольно усмехается этой мысли. — Ничего особенного, просто я, кажется, идиот, — хмыкает Торпа, натянув на лицо улыбку и облокотившись поясницей о раковину. — Не спорю, — кивает Петрополус, качая головой, а на лице появляется ухмылка. — Мы хотели как лучше. Вам правда стоит поговорить. — Как бы мне не было прискорбно это признавать, но ты прав. Нам нужно срочно с ней всё обсудить. Иначе эта ситуация приобретёт ещё более непонятные и сложные обороты. — Ну наконец-то! Я уже думал, что до вас это никогда не дойдет! Упрямство, кажется, единственная черта, которая вас двоих объединяет. — Мне нужно домой, — подхватывает с пола куртку и выходит из помещения. Примерно через полчаса Ксавье уже был у себя дома. Свет внутри не горел, а машины несносной стервы не было ни на улице, ни в гараже. Она не возвращалась домой. Впрочем, он не удивлён. Вероятно, девушка осталась у своей подруги, которая тоже принимала участие в этом «заговоре». Горячие струи воды стекали по всему его телу, пока он стоит в душе, подняв голову к верху и прикрыв глаза. Перед глазами непрошено проносятся воспоминания случившегося в домике в лесу, в такой ванне. Парень старался гнать их от себя. Усталость охватила его тело, и он мечтал только о том, чтобы прийти в комнату и лечь спать. Но сон так и не шёл. Стоило ему положить голову на подушку, как все мысли и усталость покинули его сознание. До самого рассвета он смотрел в окно, а после усталость, наконец, взяла вверх, и Торп провалился в сон.***
Утро началось с настойчивого звонка в дверь, который не прекращался на протяжении десятка минут, пока Ксавье не переборол усталость и лень и не пошёл открывать дверь. И кого только принесло в такую рань? Думал про себя Торп, пока надевал футболку и спускался по лестнице. Открыв дверь, он на пару мгновений замер, не думая увидеть темноволосую деву так скоро. Он, по правде говоря, думал, что она ещё неделю будет его избегать. — Я ключи забыла, — поясняет брюнетка, когда молчание затянулось. В некогда безразличных и холодных глазах промелькнула эмоция, которая была сродни растерянности и смущению. Неожиданное открытие для него. — Привет, — мягко произносит Ксавье, отходя в сторону и пропуская Уэнсдей внутрь. Она шла медленнее обычного, будто размышляя, бежать ли, пока не поздно? Девушка присела на диван, сняв и откинув кожанку на кресло. Она продолжала хранить непроницаемое молчание. Напряжением, воцарившимся между ними, можно было бы казнить. — Мгм, может сделать кофе? — прокашлявшись, нарушил тишину Торп. Ему сейчас просто необходимо было взбодриться. — Не откажусь, — кивнула темноволосая. Парень пошел на кухню и включил кофемашину. Темноволосая внимательно следила за каждым его движением, сидя в пол оборота. Ксавье чувствовал прожигающий взгляд тёмных глаз между лопаток. Эта недосказанность между ними и неловкость начинали его душить. Торп резко обернулся и сделал глубокий вдох, будто перед прыжком в бездну. — То, что случилось вчера, — стараясь тщательно подбирать слова, начал светловолосый. — Я не жалею, — закончила за него брюнетка. — Я тоже, — в его глазах проносится заметное облегчение. — Не жалею ни о чём, что было между нами, — Ксавье подходит ближе и опирается руками о спинку дивана. — А ты? — Не могу сказать, что меня не грызут сомнения, — отводит взгляд Аддамс, но тут же возвращает взор к глазам парня, вглядываясь в зелень, которая необратимо затягивала её в эту бездну. — Дело в том, что., — она прервалась, не зная, как сказать. — Всё началось слишком странно, — понимает, что хочет сказать девушка. — Но будь всё немного проще и встреться мы при других обстоятельствах, как думаешь, у нас получилось бы? — Ксавье приближается к её лицу, голос опускается и отдаёт хрипотцой. — Познакомься мы при других обстоятельствах, я бы тебя и не отличила от остальной серой массы людей, — девушка слишком громко сглатывает перед тем, как произнести эти слова. В следующую секунду губы Торпа накрывают её. Мягко, нежно, почти невесомо. Всего на пару мгновений. А затем исчезают. — Значит, это судьба, — усмехается художник, всё так же находясь непозволительно близко. — Я не верю в судьбу, — Торп посмеивается со слов девушки и снова тянется за поцелуем, притянув брюнетка за затылок. — Кофе, — напомнила ему, отстранившись. Парень смотрел на неё пару секунд, а затем вздохнул и поплёлся на кухню. Уэнсдей глубоко дышала, пытаясь привести бешеный ритм сердца в нормальное состояние. Когда Ксавье оказывается рядом всё установки в мозгу мигом вылетают. Это очень и очень плохо. Через пару минут возвращается Ксавье с двумя чашками кофе и ставит их на кофейный столик перед Аддамс. — И что мы будем делать дальше? – спрашивает Торп, садясь в кресло. — Продолжать отыгрывать роли, а затем разведёмся, — пожимает плечами. — А что будет потом? — сцепляет пальцы в замок. Ответа на этот вопрос у Уэнсдей не было. Может, как бы это не было тяжело признавать, Синклер всё-таки права, и ей стоит дать ему…им шанс? Кому от этого будет хуже? Если ничего не выйдет, это будет хорошим уроком на будущее… А если выйдет? Что, если в конце концов она останется с разбитым сердцем? Аддамс никого так близко не подпускала, вдруг этот опыт обернется против неё самой? Столько сомнений… — Потом, вполне возможно, мы можем попробовать. — Попробовать построить нормальные отношения? Ты же понимаешь, что с нами нормально не получится? — Ксавье откровенно забавляет растерянность и лёгкое смущение. — Определённо, — кивает девушка, вновь насупив на себя холодный и безразличный вид. — Эта идея звучит очень разумно, — хмыкает Торп. — Но как мы объясним остальным наш развод и то, что после мы продолжили строить отношения? — Остальным подробностей знать не обязательно, — отвечает девушка. Ксавье видит, как она слегка сжимает подол своей юбки. — Всё происходит слишком быстро. Нам стоит немного притормозить события. — Наши отношения начались с брака! «Слишком быстро» — это ещё мягко сказано, — пытается перевести всё в шутку, дабы унять нарастающее напряжение. — Но ты мне правда нравишься, и я хотел бы попробовать. — Разве ты не считаешь меня несносной стервой и эгоисткой? — выразительно изгибает смоляную бровь, глядя исподлобья. — Видимо, это мой типаж, — на лице Торпа появляется тень усмешки.***
Уэнсдей уже как пару дней нормально не ест и не спит, а дело в том, что до запланированного выхода книги осталось всего неделя, а иллюстратора они так и не нашли. Видимо, придётся снова всё перенести. У вечно спокойного и веселого Риверса сдают нервы, а у Уэнс уж тем более. После неожиданного брака Аддамс и Ксавье количество предзаказов возросло, на пресс-конференции будет куча народу, особенно много журналистов. Всем интересно знать подробности лично жизни известной писательницы и загадочного художника. — Уэнс, всё в порядке? — поинтересовался Торп, заходя в гостиную, где она рассматривала несколько экземпляров работ от разных художников. Всё не то! Чего не хватает! Она бы с радостью продолжила работать с иллюстратором, который занимался прежними её книгами, но тот объявил, что слишком стар уже для работы, и разорвал контракт. И вправду, он был уже в возрасте. А в последнее время, Аддамс слышала, здоровье его ухудшилось. Вроде у него был инсульт. Стоит к нему наведаться, чисто из вежливости. Всё же они работали около семи лет. — Не называй меня так, — коротко ответила девушка, переворачивая листы с работами. — Ты выглядишь уставшей и бледнее, чем обычно, — он присел рядом с ней и с любопытством вглядывался в её лицо. — Мы не можем найти иллюстратора для книги, а до выхода осталось всего ничего. Я предупреждала Риверса, что не стоит заранее оглашать дату, пока мы точно не будем уверены, но разве он меня слушает?! — совершенно бесстрастным тоном произнесла она, нахмурив брови и не поднимая взгляда на мужа. — Может, я могу попробовать? — предложил Торп. Аддамс наконец подняла на него черные бусины. В них теперь читалась заинтересованность. — Если, конечно, мои работы подойдут для тебя, — добавляет он. На лице парня появляется странная, слегка смущенная улыбка. — Ты разве таким занимаешься? — вскидывает брови. — Нет, но это для меня не проблема. Я могу помочь тебе, — обезоруживающе улыбается он. В зелёных глазах загораются огоньки. — Покажи, — спустя минуту размышлений произнесла девушка. — Свои работы. Ксавье кивает и, встав, направляется в свою мастерскую, что находится чуть ли не в подвале дома. Достаёт из ящика несколько листов с более мрачными работами. Ему казалось, что именно такое ей и нужно. Уэнсдей следит за ним внимательным взглядом, когда он возвращается в гостиную и раскладывает перед ней листы разного формата. Девушка осматривает их и берёт в руки одну из картин в темно-серых тонах. Серебряный диск полной луны. Непроглядный лес, высокая сосна с вороной на ветке, под которым стоит надгробная плита, а рядом череп с прогнившим куском плоти, который медленно отлипал от кости. Белый снежный покров покрыл всё вокруг. На картине брызги белой кисточкой, имитирующие снегопад. Этот рисунок её явно впечатлил и понравился больше всех. – Не совсем то, чего я хотела, но это намного лучше всего того, что я до этого видела, – конечно, так открыто показывать своё восхищение она не станет. – Я знал, что тебе понравится, – ухмылка появляется на его лице. –Ты слишком самоуверен, – констатирует факт. – Давай просто поскорее приступим к работе. Быстрее начнём - быстрее закончим. Ты, наконец, выдохнешь и перестанешь срывать на мне своё раздражение по поводу этого. – Так вот, почему ты так охотно хочешь мне помочь, – сузила глаза. – Что я должен нарисовать? Как ты себе представляешь обложку? Опиши атмосферу.***
Гостиная усыпана множеством скатанных в шарики листков с неудавшимися эскизами. Солнце уже потихоньку начинает восходить на небосвод. Аддамс устало потягивается. Наконец-то они закончили. – То, что нужно! – торжествующе объявляет она, взяв в руки рисунок. На обыкновенно бесстрастном лице появляется лёгкая искренняя улыбка, на которую Торп невольно залипает. Ради такого он готов вытерпеть бессонную ночь и недовольный голос Уэнсдей, который то и дело поправляет его и велит всё переделать. – Неужели мне удалось тебе угодить? – наигранно удивлённо произнёс он. – Я должна отвезти этот эскиз в издательство, – поднимается на ноги, собирая с пола бумажки на ходу. – Ещё слишком рано, – сонливо говорит Торп, чувствуя, как язык заплетается. – Вряд-ли твой Риверс уже встал. Нам стоит отдохнуть, – потягивается Ксавье. – Ты прав, – кивает девушка и убирает рисунок в сумку. Аддамс выкинула все неудавшиеся работы в мусорную корзину и отправилась наверх, к себе. Ксавье поплёлся за ней. Перед дверью широкая мужская ладонь легко схватила её запястье и потянула на себя. Уэнсдей недоуменно взглянула на него из-за плеча. – Может...хочешь поспать вместе? – неуверенно отводя взгляд, спросил Торп. Аддамс уже собиралась отказать, но с удивлением отметила про себя, что вовсе и не против. – Никаких объятий! – отрезала она тоном, не терпящим возражений, а затем открыла дверь и потянула внутрь. – Почему? – Ксавье плюхнулся на кровать и с нескрываемым интересом наблюдал за тем, как она достаёт из шкафа пижаму и направляется в ванную комнату. –Я не люблю слишком близких физических контактов, – кричит она из ванной, а затем вновь появляется в комнате в шортиках чёрного цвета до середины бедра и такого же цвета майке. – Когда я тебя трахал, тебе это нравилось, – игривым тоном отзывается он, скользя взглядом по фигуре супруги. – Это совсем другое, – ни тени смущения на лице. Она ложится чуть ли не на самый край кровати и укрывается одеялом, переворачиваясь на бок, спиной к Торпу. – Как скажешь, – шепчет Ксавье чуть ли не над самым её ухом. По телу пробегает табун мурашек, она слегка вздрагивает, но старается не подавать виду. Через несколько секунд усталость одолела её, и девушка погрузилась в сон. Торп слышит, как дыхание Аддамс становится ровнее. Рядом с ним раздаётся тихое сопение, постепенно он погружается в царство Морфея. Ещё никогда ему не было так спокойно и уютно.